Глава вторая Имена… корабли… судьбы
Глава вторая Имена… корабли… судьбы
Моряки всегда верили в то, что корабли являются живыми существами, имеющими свою душу и свою судьбу. Это подтверждает вся многовековая морская история. Сколько невероятных совпадений, хитросплетений морских судеб, таинственных параллелей было за это время! Когда-то знаменитый писатель-маринист Джозеф Конрад сказал: «Корабли все хороши, но они не совсем таковы, какими их хотят видеть люди. У них свой собственный характер, они поддерживают в нас чувство самоуважения благодаря тому, что их достоинства требуют от нас большого искусства, а их пороки – выносливости и отваги».
Какую судьбу уготавливают кораблям их названия? Может ли переселиться в корабль душа человека? Какая таинственная незримая нить связывает гибнущие атомные подводные лодки?
Как и у людей, имена кораблей значат очень много в их судьбе. Никто никогда специально этот вопрос не исследовал, а зря. Скольких катастроф, трагедий и смертей можно было бы избежать, умей мы разбираться в этом весьма и весьма непростом вопросе.
Существует старый флотский анекдот, относящийся еще к дореволюционным временам. Со стапелей только что спустили новый броненосец, и начальство решило выяснить генеалогию корабля. Когда принесли формуляр его парусного предшественника, то оказалось, что он абсолютно ничем себя не проявил. На протяжении всех лет в его формуляре присутствовала лишь одна неизменная запись: «Течет». Впрочем, иногда она заменялась и другой записью: «Сильно течет». Самое удивительное, что и новейший броненосец, едва был спущен на воду, точно так же сразу потек…
Эту историю старые моряки рассказывали как напоминание о том, что к именам новостроящихся кораблей надо подходить со всей серьезностью, ибо аура их тезок-предшественников настолько сильна, что способна влиять и на их судьбу. Как показывает история всех без исключения мировых флотов, вопрос этот далеко не праздный и заслуживает самого пристального внимания как со стороны руководителей флота, так и со стороны всех моряков. Примеров трагических последствий забвения этой нехитрой закономерности не счесть…
Печальную известность в отечественном флоте получили корабли с названием «Москва». Первая «Москва», построенная при Петре Первом, так ничем себя и не проявив, была пущена императрицей Анной Иоанновной на дрова. Вторая – 66-пушечный линкор – во время шторма в Балтийском море была вынесена на камни у Лиепаи и затонула. Судьба следующей 66-пушечной «Москвы» была тоже незавидной. Она, простояв большую часть своей недолгой жизни в гавани, тоже была в конце концов разобрана на дрова. Еще более печальной была судьба ее последовательницы – 74-пушечной «Москвы», входившей в состав эскадры адмирала Сенявина на Средиземном море в 1806–1807 годах. По приказу морского министра она была отдана в руки недавних врагов – французов, а затем весьма успешно воевала против русско-английской коалиции.
Шло время, и на смену парусу пришел пар, но судьбы новых преемников несчастливого имени так и не стали более удачными. В конце 80-х годов XIX века в Красном море терпит страшное крушение пароход российского Добровольческого флота «Москва». В 1941 году на третий день войны на Черном море у румынского порта Констанца был по ошибке атакован своей же подводной лодкой и потоплен новейший лидер эскадренных миноносцев «Москва». Все оставшиеся в живых члены экипажа попали в плен. Уже в послевоенные годы был спроектирован и заложен супертяжелый крейсер с этим названием. Увы, в самый разгар строительства взгляды руководства страны на ведение войны на море внезапно поменялись, и корабль умер, так и не родившись. Долгие годы в состав Черноморского флота входил противолодочный крейсер «Москва». Но судьба и этой «Москвы» была далеко не счастливой. Крейсер словно магнит притягивал к себе неприятности. Чего на нем только не случалось: трагические падения вертолетов и страшные пожары с человеческими жертвами, невероятная эпидемия самоубийств и даже печально известный призрак «белого матроса»… Сейчас имя «Москва» передано ракетному крейсеру Черноморского флота, ранее носившему имя «Слава». Корабль вот уже много лет находится в ремонте. На его завершение, несмотря на все усилия, нет денег. Как сложится судьба этой последней «Москвы», сказать пока трудно…
Не менее трагически складывались и судьбы всех кораблей, носивших на своем борту имя «Адмирал Нахимов». Наблюдая эту зловещую закономерность, порой кажется, что затопивший свою эскаду, а затем и сам павший в бою на севастопольских бастионах адмирал будто призывает на морское дно корабли со своим именем.
Не менее несчастливыми оказалась судьба всех без исключения кораблей, носивших название «Николай» и «Паллада». Почему? Этого пока не знает никто, но факты говорят сами за себя.
В 1836 году на Охтенской верфи спустили на воду 52-пушечный фрегат, названный в честь древнегреческой богини Афины Паллады. В преддверии Крымской войны из-за осложнившихся отношений с Англией было решено усилить наши военно-морские силы на Дальнем Востоке. Среди судов, отправленных в тихоокеанские воды, была и «Паллада». Уже находясь в море, командир «Паллады» узнал о начале Крымской войны и о том, что в наши дальневосточные воды направилась мощная англо-французская эскадра. Достигнув берегов Дальнего Востока, «Паллада» укрылась в бухте Постовая. Однако генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев, опасаясь нападения неприятельской эскадры, приказал перевести все российские суда в устье Амура. Однако «Палладу» увести в Амур не удалось из-за ее большой осадки, и фрегат снова вернулся в бухту Постовую. В январе 1856 года в связи с подходом неприятельской эскадры фрегат был затоплен в той же бухте, а команда и орудия отправлены на усиление береговой обороны. Так, не сделав ни одного выстрела по врагу, погибла первая «Паллада».
В мае 1897 года на петербургской верфи приступили к постройке «истребителя неприятельской торговли» – бронепалубного крейсера первого ранга «Паллада». Сразу же после постройки, как и ее предшественница, «Паллада»-2 была переведена на Дальний Восток. В ночь на 27 января 1904 года, во время нападения японского флота на порт-артурскую эскадру, «Паллада» получила торпеду в левый борт, и хотя тогда крейсер удалось спасти, но повреждения были серьезные. Семь человек при этом погибли и тридцать девять были ранены. Корабль ждал долгий ремонт в условиях осады.
10 августа 1904 года порт-артурская эскадра предприняла попытку с боем прорваться во Владивосток. Но попытка прорыва не удалась. После боя в Желтом море часть кораблей ушла в нейтральные порты, а остальные повернули обратно на Порт-Артур. «Паллада» в бою серьезных повреждений не получила, однако ее командир капитан 1-го ранга В.С. Сарнавский, отказавшись от прорыва во Владивосток, присоединился к возвращающимся кораблям. В Порт-Артуре «Паллада» оставалась до самого конца осады. 24 ноября в стоявший на внутреннем рейде крейсер попали сразу четыре японских крупнокалиберных снаряда. Команда была вынуждена оставить крейсер, и на следующий день он затонул. После войны японцы подняли затонувший крейсер, перестроили в минный заградитель и назвали его «Цугаро». 27 мая 1924 года «Палладу»-«Цугаро», превращенную к тому времени уже в мишень, потопили японские летчики.
Но в России после русско-японской войны «Палладу» не забыли. Едва началось послевоенное возрождение флота, как был построен новый броненосный крейсер, названный в честь погибшего в Порт-Артуре крейсера. Новая «Паллада» вошла в состав Балтийского флота. С началом Первой мировой войны она приняла самое активное участие в боевых операциях. 11 октября 1914 года вместе с крейсерами «Авророй» и «Баяном» «Паллада» несла дозор на выходе из Финского залива. О том, что произошло дальше, лучше всего свидетельствует выписка из вахтенного журнала крейсера «Аврора»: «…12 ч. 20 м. Увидели по пеленгу 302 градуса громадный взрыв на расстоянии около 20 миль, слева от взрыва были видны на небольшом расстоянии верхушки четырех труб и рангоута крейсера «Баян». Столб дыма белого цвета, верхняя часть похожа на облако пара». Позднее стало известно, что «Паллада» стала жертвой подстерегшей ее германской подводной лодки U–26. Взрыв торпеды вызвал детонацию боезапаса, и крейсер погиб в течение какой-то минуты. Из 584 членов экипажа «Паллады» не уцелел никто… Больше в российском военно-морском флоте кораблей с именем богини Афины Паллады на борту уже не было.
Не менее печальной была в отечественном флоте и участь всех кораблей и судов, носивших наименование «Николай». Равным им по количеству аварий и катастроф просто не было! Это более чем удивительно, ведь именно святой Николай Мирликийский является самым почитаемым святым и заступником российских моряков перед морской стихией. Почему же с таким завидным упорством гибнут корабли и суда с его именем на борту? Кто может объяснить эти неопровержимые факты? А факты таковы.
В 1806 году из порта Нижнекамчатск в Охотск вышел парусный транспорт «Николай». Не достигнув порта назначения, капитан «Николая» решил зайти в устье реки Уда, где и перезимовать. Но при заходе в реку судно налетело на камни, затем его волнами выбросило на берег. Команда транспорта после долгих мучений и лишений все-таки сумела кое-как добраться до обжитых мест.
В апреле 1814 года из Кронштадта в Пилау вышла транспортная яхта «Николай». Но и ей не повезло. На подходе к Пилау яхта попала в сильный шторм, и ее выбросило на песчаную косу Нерунг. Команда срубила мачты, сделала из них плоты и, бросив избиваемый волнами остов «Николая», добралась до берега.
Черный список несчастливых «Николаев» пополнил черноморский транспорт «Святой Николай». В сентябре 1819 года он отправился в рейс из Таганрога в Севастополь. Капитаном транспорта был грек Калимера. Весьма заслуженный и опытный капитан-самоучка, он, однако, не имел никакой теоретической подготовки. «Святой Николай» попал в сильный шторм, и его унесло… в Стамбул. Там он перезимовал, а весной направился в Одессу, но до нее не дошел, а оказался… у Евпатории. Там его настиг очередной шторм, стоящее на якоре судно начало бить об отмель, открылась течь. Калимера попытался выбросить судно на берег, но «Святой Николай» понесло в море. Большая часть людей все же сумела спастись, а остальные во главе с капитаном погибли на затонувшем от пробоин судне.
В том же году на Черном море погиб еще один транспорт, также именовавшийся «Николаем». Этот «Николай» разгружался на рейде Керчи, когда налетел шквал. Продолжался он каких-то пять минут, но когда закончился, взору ошеломленных горожан предстало днище перевернувшегося судна.
В августе 1827 года Охотск покинула шхуна «Николай» под началом капитана Скрыпова. Выходя из порта, шхуна села на мель. Ее пытались облегчить и начали разгружать, но это не помогло, и шхуна затонула.
В августе 1842 года все тот же Охотск покинул торговый бриг, носящий имя «Николай». Увы, и ему не повезло! И этот «Николай» на выходе из порта сильным ветром прижало к песчаной косе, и он сел на мель. Через некоторое время оставленный командой разбитый бриг разобрали на дрова.
Следующим в длинном списке «неудачников» оказался эскадренный броненосец «Император Николай Первый». Броненосец являлся флагманом третьей Тихоокеанской эскадры и принял участие в трагическом для российского флота Цусимском сражении. Когда четыре последних наших броненосца были окружены японскими кораблями, находившийся на «Николае» контр-адмирал Небогатов принял решение сдаться в плен. Так бесславно завершилась карьера этого корабля в российском флоте. Японцы переименовали «Императора Николая Первого» в «Ики». Судьба «Ики» оказалась сродни судьбе «Паллады»-«Цугаро»: в 1915 году его также переделали в плавучую мишень и расстреляли на учениях.
А годом раньше в состав Черноморского флота зачислили почтово-пассажирский пароход «Святой Николай», переоборудованный в минный заградитель. В годы Первой мировой войны этот корабль ничем не отличился. Свой век он бесславно кончил в забытой богом Бизерте, куда был уведен белогвардейцами из Севастополя в 1920 году.
Последним в череде «Николаев» оказался строящийся на Николаевских верфях линейный корабль – дредноут «Император Николай Первый». Этому «Николаю» не повезло дважды. После февральской революции он был переименован в «Демократию», после чего и вовсе прекратили достройку. В России бушевала Гражданская война, и всем было не до дредноутов. В двадцатые годы последний из «Николаев» был разобран, так и не увидев моря. Больше кораблей с именем «Николай» в отечественном военно-морском флоте не было.
Но и это еще не все! Оказывается, порой только одно присутствие людей с именем Николай на кораблях приносит неудачу. По крайней мере, это касалось последнего российского императора Николая II. Из воспоминаний офицера подводного минного заградителя «Краб» Черноморского флота лейтенанта Н. Монастырева, корабль которого в 1915 году посетил Николай II:
«Мне запомнился разговор офицеров на «Крабе» после визита царя. «Я очень рад, – заметил лейтенант К., – что император не захотел спуститься вниз и осмотреть заградитель внутри, поскольку визит царя не принес удачи ни одному кораблю, которые он посещал». К. был совершенно прав. С кораблями, на которых побывал царь, постоянно что-то случалось. Поэтому все в душе радовались, что на переборках «Краба» не красовалась подпись царя «Николай», которую он обычно оставлял на посещаемых кораблях…»
Говорят, что эта мрачная традиция началась с того дня, как Николай II посетил уходящие на войну с японцами корабли эскадры вице-адмирала Рожественского. Почти все они погибли при Цусиме. Последним кораблем, который посетил царь, был новейший линейный корабль «Императрица Мария». Спустя несколько месяцев после визита Николая II линкор внезапно взорвался, а затем и перевернулся, унеся более двухсот жизней.
Удивительно не везло в российском флоте и кораблям с именем «Орел». Казалось бы, что птица, внесенная в государственный герб государства, должна нести несомненную удачу, но на деле все постоянно получалось наоборот. Как известно, первый «Орел» (бывший вообще самым первым российским кораблем) ничем себя не проявил и был сожжен в Астрахани захватившим город Степаном Разиным. Следующий корабль, носивший имя «Северный Орел», входил в состав эскадры адмирала Г.А. Спиридова, отправленной в Средиземное море в 1769 году. Однако он оказался единственным кораблем эскадры, который так и не дошел до Средиземного моря. У берегов Англии у «Северного Орла» открылась сильная течь, он был оставлен адмиралом Спиридовым в Портсмуте, а затем там же ввиду полной непригодности к дальнейшему использованию списан на дрова. Еще одним «Орлом» был эскадренный броненосец, построенный в самом преддверии русско-японской войны. Не успев отойти от причала, броненосец едва не затонул в Кронштадтском канале. Тогда его спасло просто чудо. Однако в печально известном Цусимском сражении «Орел» бесславно спустил свой флаг перед японскими кораблями и был пленен. Интересно, но в том же походе участвовало и госпитальное судно «Орел», которое также было захвачено японцами.
Следующий «Орел» плавал на Черном море и был затоплен белогвардейцами перед уходом из Одессы в 1919 году.
Казалось бы, после всего этого можно было успокоиться и забыть о несчастливых «Орлах». Но нет! В 1960-х годах был разработан проект новейшего газотурбинного большого противолодочного корабля (ВПК) для советского ВМФ. Первый из таких кораблей решили назвать «Орел». Уже была торжественно уложена в киль закладная доска с именем «Орел», когда на Николаевский завод прибыл тогдашний Главнокомандующий ВМФ СССР С.Г. Горшков. Узнав об «Орле», Горшков сразу вспомнил о несчастливой традиции этого имени и приказал немедленно изменить название БПК. Отныне корабль именовался «Отважный». Увы, это не спасло его от столь же печальной участи, как и всех его предшественников. В 1972 году при выполнении учебного плавания у Севастополя на БПК «Отважный» взорвалась ракета, и корабль, несмотря на усилия всего флота, затонул.
В период создания авианосного флота СССР был создан проект самого большого и совершенного авианосца, который по своим параметрам должен был затмить мощь американских авианосных группировок в Мировом океане. Проект был назван «Орел». Остальное ясно. Этот корабль так никогда и не был построен…
В настоящее время в составе российского ВМФ имеется атомный противолодочный ракетный крейсер «Орел», однотипный печально известному «Курску». Судьба последнего из «Орлов» тоже не слишком счастливая. Корабль, не выслужив еще и половины своего срока, практически не выходит в море. Нет денег на дорогостоящий ремонт. Единственно, чем пока «прославился» последний из «Орлов», это то, что именно на нем водолазы готовились к предстоящей операции по работе на затонувшем «Курске»…
Однако несчастные «Паллады», «Николаи» и «Орлы» скорее исключение, чем закономерность, ибо в русском флоте со стародавних времен именам (счастливым и несчастливым) придавали весьма большое значение. Названия кораблей, погибших от несчастных случаев или опозоривших себя в сражениях, более никому никогда уже не присваивались. Так было со сгоревшим прямо в гавани линейным кораблем «Фершампенуаз», перевернувшимся от ветра линкором «Лефорт», сдавшимися в плен неприятелю кораблем «Владислав» и фрегатом «Рафаил». Зато имена отличившихся кораблей передавались из поколения в поколение, неся неизменную удачу. Так было с именами героически дравшихся с врагом «Азова», «Меркурия», «Варяга» и многих других. Однако бывали и исключения. Последствия одного из них мы ощущаем до сегодняшнего дня.
В 80-х годах XIX века в состав Балтийского флота России вошла целая эскадра кораблей с «нечестивыми» именами. То был монитор «Русалка» и миноноски «Баба-Яга», «Леший», «Водяной» и другие. Чем руководствовалось начальство, давая такие опасные имена новейшим кораблям, – неизвестно. Первыми эту опасность почувствовали представители церкви, которые отказались освящать спуск этих кораблей на воду. А потом началось! Что ни год «нечестивые» корабли преследовали аварии и гибель людей. Намаявшись с ними, начальство в конце концов лишило их плохих имен и присвоило номера. С этого момента номерные миноноски как по мановению волшебной палочки перестали доставлять неприятности. Они достойно прослужили русскому флоту еще немало лет. Совершенно иная, страшная судьба ждала монитор «Русалка» – корабль чрезвычайно невезучий и словно заранее обреченный провидением на смерть. Во время первой своей аварии на камнях в финских шхерах «Русалка» уцелела каким-то чудом. Увы, второго чуда ей не было дано.
В 1896 году, совершая обычное плавание по Финскому заливу, монитор бесследно исчез со всей командой. Спустя несколько дней волны выбросили на берег лишь тело одного матроса. До сегодняшнего дня историки теряются в догадках относительно причин гибели «Русалки», до сегодняшнего дня тайна ее гибели не раскрыта. Но на этом зловещая роль «Русалки» не закончилась.
Спустя несколько лет после гибели монитора с несчастливым названием, в таллинском парке Кадриорг на берегу моря был установлен памятник погибшим на «Русалке» морякам. Бронзовый ангел с крестом в руке смотрел в морскую даль. У основания памятника скульптор Адамсон изобразил корабельный компас. И если приглядеться к нему внимательней, то оказывалось, что ангел смотрит в направлении норд-вест 23-го градуса.
Минуло еще несколько лет, и грянула Цусима. Когда командующему российской эскадрой вице-адмиралу Рожественскому стало ясно, что его флагманскому броненосцу «Князь Суворов» грозит погибель, он поднял на его фалах свой последний сигнал: «Эскадре курс норд-вест 23-й градус на Владивосток». Выполняя приказ и идя указанным курсом, российская эскадра была окончательно разбита японцами. До Владивостока не дошел почти никто… Так что это было – случайное совпадение или проклятие бесследно сгинувшей «Русалки», уведшей по своему гибельному курсу на морское дно весь цвет российского Тихоокеанского флота?
Чтобы уберечь корабли от всяческих напастей, на российском флоте (как и на ряде других) нашли выход – давать кораблям имена святых. Однако в этом было и некоторое неудобство. Например, с брандвахтенного судна запрашивали выходящие из порта корабли:
– Кто идет?
На этот вопрос капитаны отвечали:
– Идет «Святой Пантелеймон» со «Святым Иануарием»!
– А кто за вами следом?
– За нами идет «Зачатие Святой Анны»!
Впрочем, как показала жизнь, и святые не всегда гарантировали счастливую судьбу, и среди них были, в свою очередь, счастливые и несчастливые.
Существует следующий исторический анекдот. Британский военно-морской атташе доложил в Лондон, что русские закладывают в Николаеве сразу пятнадцать броненосцев. В Англии поднялась паника: Россия бросает нам вызов! Надо срочно увеличивать кораблестроительную программу и менять внешнюю политику! Но когда разобрались, то тревога оказалась ложной. Военно-морской агент просто не разобрался в традициях наименования российских кораблей. На самом деле в Николаеве заложили только два броненосца, но именовались они «Три Святителя» и «Двенадцать Апостолов»…
Во французском флоте долгое время существовала традиция называть подводные лодки «Эвридика» – в честь одной из героинь древнегреческой мифологии. Большие начальники почему-то забывали, что судьба мифической Эвридики была ужасна. Она так и не смогла выйти из царства мертвых за своим женихом Орфеем и осталась в нем навсегда. Все четыре подводные лодки ВМС Франции, носившие это имя, погибли, последняя из них – в 1970 году неподалеку от Тулона. Причем тайна гибели ни одной из них до сих пор не раскрыта…
В 1940 году Гитлер приказал срочно переименовать линкор «Дойчланд» («Германия») в нейтральный «Лютцов», чтобы возможное уничтожение или повреждение этого корабля не имело большого политического и общественного резонанса. Фюрер оказался прав. На протяжении всей войны «Лютцову» отчаянно не везло, корабль садился на мели и налетал на скалы, в него то и дело попадали торпеды, а в самом конце войны был разбомблен, а потом затонул от взрыва собственного боезапаса.
В Англии в свое время много писали о несчастной судьбе знаменитого адмирала XVI11 века Худа, погибшего в самом начале морского сражения, которое его эскадра все же выиграла. В 1940 году линейный крейсер, носящий его имя, участвовал в погоне за не менее знаменитым немецким суперлинкором «Бисмарк». В самом начале сражения первым же залпом с «Бисмарка» бедняга «Худ» был взорван. Однако уничтожение линейного крейсера не спасло немецкий линкор от гибели. В ходе длительной погони, в которой участвовала почти половина военно-морского флота Англии, «Бисмарк» был потоплен неподалеку от испанских берегов.
В итальянском флоте печальной участи постоянно удостаивались корабли, носившие имя адмирала Андре Дориа – одного из самых прославленных флотоводцев Италии. Число погибших парусников с именем адмирала достигает десяти. В годы Первой мировой войны неудачи преследовали линейный корабль-дредноут «Андре Дориа», а в 1956 году весь мир потрясла катастрофа океанского лайнера с этим именем, которую сравнивали даже с трагедией «Титаника». Во время круизного рейса по Средиземному морю лайнер столкнулся со шведским сухогрузом «Стокгольм» и затонул.
Что касается США, то там «печатью смерти» отмечено имя «Индианаполис». В 1945 году тяжелый крейсер с этим названием доставил компонеты атомных бомб на базу ВВС США на острове Тиниан, входящем в Марианский архипелаг. Уже позднее будет установлено, что почти все имевшие отношение к атомным бомбардировкам Хиросимы и Нагасаки люди трагически закончат свою жизнь. Огромное зло не прощается. Будут сходить с ума летчики, сбрасывавшие бомбы, кончать самоубийством ученые. Однако явственней всего «справедливость» восторжествовала в случае с «Индианаполисом». Возвращаясь после доставки атомных компонентов в базу, крейсер был атакован японской подводной лодкой и затонул. Часть экипажа погибла сразу, часть, оказавшись в воде, стала добычей акул. Спаслись немногие. Чудом уцелевших моряков подобрали на седьмой день после катастрофы. Это было 6 августа 1945 года, в день бомбардировки Хиросимы. Говорят даже, что самолет В-29 («Энола Гей»), несший на борту смертоносную бомбу, пролетел как раз над местом гибели крейсера. Командир «Индианаполиса» капитан Чарльз Батлер Маквей остался жив, но был уволен с флота, затем восстановлен, даже получил адмиральское звание и в конце концов покончил жизнь самоубийством. Несмотря на то что США потеряли за время Второй мировой войны немало других кораблей, однако именно крейсер «Индианаполис» стал синонимом ужасной смерти в пучине океана. Именно поэтому с 1945 года по нынешний день это название не было присвоено ни одному из кораблей ВМС США.
Но одними «обреченными» именами странности с названиями кораблей не ограничиваются. Плохим предзнаменованием у моряков всего мира считается давать имена кораблям в честь живых людей. Это считается плохой приметой не только для корабля, но и для того, чье имя получил корабль. Весьма отрицательно относятся моряки и к изменениям в названии кораблей. Так, печальной была судьба советско-российского авианосца «Рига», чье имя еще на стапеле было изменено. Корабль, так и не отойдя от заводской стенки, был пущен под автоген. Рекорд по переименованиям поставил ныне здравствующий единственный отечественный авианосец «Адмирал Кузнецов». За свою еще сравнительно недолгую жизнь он уже умудрился называться: «Тбилиси», «Маршал Брежнев» и, наконец, «Адмирал Кузнецов». Дай бог, чтобы судьба этого прекрасного корабля стала счастливым исключением из правил.
А вот как трагически сложилась судьба подводной лодки М-63, которую по какой-то причине в 1939 году переименовали в М-60. За свою недолгую жизнь подводная лодка успела побывать на Балтийском и Черном морях и в Тихом океане, и везде ее преследовали неудачи. В августе 1941 года, выйдя в море из Владивостока, она навсегда исчезла. Есть предположение, что она погибла на нашем же минном заграждении. Но это всего лишь предположение…
Во всем мире известна несчастливость числа 13, которое не без оснований прозвали «чертовой дюжиной». Отдали страшную дань «чертовой дюжине» и моряки. В ВМС США с целью уменьшения аварийности давным-давно уже официально отказались от этого тактического номера для кораблей. В нашем флоте произошло практически то же самое, но, естественно, потихоньку, не привлекая к этой проблеме особого внимания. Первым боевым кораблем в советском флоте, носившим на своем борту «чертову дюжину», была подводная лодка АГ–13, плававшая на Балтике в 30–х годах XX века. «Тринадцатую», естественно, преследовали одни неудачи и несчастья, аварии и пожары. Вопросом происходящего на АГ–13 в конце концов занялось НКВД, и вскоре по рекомендации компетентных органов лодке изменили тактический номер. После этого положение дел на субмарине сразу же изменилось в лучшую сторону, и более она уже не доставляла забот ни начальникам, ни чекистам…
В английском флоте на цифре 13 обожглись в 1917 году. Именно тогда 29 января вышла в море для испытательного погружения подводная лодка К–13. Лодка погрузилась и больше не всплыла. Вместе с ней погибла и половина команды. Впоследствии, правда, подводную лодку подняли и даже ввели в строй, но уже, естественно, под другим номером.
На турецком флоте с «чертовой дюжиной» также столкнулись в годы Первой мировой войны. После того как 13 июня у Дарданелл английская подводная лодка атаковала и уничтожила турецкий линейный корабль «Мессудие», командование турецким флотом до самого конца войны уже неизменно отменяло все выходы в море своих кораблей по тринадцатым числам.
А вот еще более удивительный пример, связанный с «чертовой дюжиной». В июне 1940 года польская подводная лодка «Вилк» («Волк») по ошибке таранила и уничтожила союзную голландскую подводную лодку 0–13 со всей командой. А в мае того же года польскую подводную лодку «Ястреб», которая была укомплектована экипажем бывшего «Вилка» (к тому времени уже погибшего), в свою очередь, по ошибке атаковали и уничтожили корабли охранения английского конвоя PQ–13.
Но в каждом правиле есть свои счастливые исключения. К началу Великой Отечественной войны на Балтике в составе советского флота числилось ровно тринадцать наиболее современных подводных лодок типа «С». Из всех тринадцати к концу войны уцелела лишь одна… С–13! Та самая, которой командовал прославленный подводный ас Александр Маринеско.
Ничто не ново под солнцем, а потому нелишне будет вспомнить, с каким вниманием относились к выбору имен для своих кораблей моряки прошлых времен. Вспомним, что корабли Васко да Гамы, открывшие путь в Индию, имели имена «Сан Габриэль» («Святой Габриэль») и «Сан Рафаэль» («Святой Рафаэль»), У монаха-мореплавателя Гарсия Лойси имелись под началом «Санта Мария де ла Виктори» («Победоносная святая Мария») и «Санта Лалуна» («Святой месяц»), Христофор Колумб поднял свой флаг на всемирно знаменитой «Санта Марии». Впрочем, «Санта Марии», как известно, не повезло, и она погибла, зато вернулась обратно с победным известием ничем не примечательная «Нинья», что означает просто «Крошка». Фернан Магеллан тоже пытался оградить себя от океанских напастей не менее великими именами: «Сан Антонио» («Святой Антоний»), «Тринидад» («Троица»), «Сант Яго» («Святой Иаков»), «Консепсион» («Зачатие») и «Виктория» («Победа»). Спустя три года именно «Виктория» принесла весть о покорении Мирового океана. И как не вспомнить здесь не менее знаменитую «Виктори» вице-адмирала Нельсона, с чьей помощью была добыта столь важная для Англии Трафальгарская победа.
Жизнь и судьба зачастую играют людьми и кораблями по каким-то своим, пока не подвластным нашему пониманию законам, но, как знать, может быть, когда-нибудь придет день, когда человечество все же сумеет познать неведомое, а познав, сумеет справиться и с несчастливыми именами.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.