3.7. Структурный кризис 1787–1788 годов

3.7. Структурный кризис 1787–1788 годов

Трансформация структуры и резкое перераспределение ресурсов в пользу дворянства привели к сокращению экологической ниши народа. Также, как в 1560-х, 1590-х и 1710 – 20-х годах, чрезмерное изъятие ресурсов было чревато большим голодом и демографическим кризисом.

Необходимо отметить, что во второй половине XVIII века почвы на Черноземье понемногу истощались и урожайность падала, в 1780 – 90-х годах она уменьшилась до сам-3,9. По данным губернаторских отчетов, средний чистый сбор в начале 1780-х годов составлял в Орловской губернии 43 пуда на душу, затем он уменьшился и в среднем за 1780 – 90-е годы был равен 32 пудам. Примерно таким же был чистый сбор в конце века в Тульской и Рязанской губерниях.[711] За вычетом необходимых для потребления 15 пудов на оброк и налог остается 17 пудов – как отмечалось выше, именно таким был уровень ренты в Орловском уезде в начале 1780-х годов, и таким образом, у крестьян не оставалось никаких запасов зерна. Л. В. Милов указывает, что помещики буквально «выдирали» прибавочный продукт из крестьянских хозяйств.[712] В случае неурожая такое положение было чревато голодом, и действительно, за плохим урожаем 1785 года последовал неурожай 1786 года, и в следующем, 1787 году, разразился голод невиданной прежде силы. По свидетельству князя М. М. Щербатова, голод произошел от «недостатка запасного хлеба и уменьшения доброты» земель.[713] Крестьяне Юсуповских вотчин в Нижегородской губернии писали, что «запасного старого хлеба у нас… ни у едина человека не имеется».[714] В ряде губерний (например, в Калужской) отсутствие запасов привело к тому, что осенью 1787 и весной 1788 года крестьяне не имели зерна на посев, поля не были полностью засеяны, поэтому урожай 1788 года был скудным, и голод продолжался до осени 1789 года – то есть более двух лет.[715] Характерно, что в наибольшей степени пострадали черноземные губернии, где прежде голод и неурожаи были большой редкостью,[716] а теперь непомерно увеличившиеся оброки отнимали у крестьян все излишки. При этом, как можно видеть из таблицы 2.1, период 1781–1800 годов в целом был благоприятным в сельскохозяйственном отношении: это было время относительного потепления, когда количество экстремальных сельскохозяйственных сезонов было невелико. Таким образом, голод был результатом интенсификации помещичьего хозяйства и увеличения ренты.

Характерно, что правительство пассивно отнеслось к этому бедствию и в отличие от времен Петра I и Анны Иоанновны не пыталось конфисковать хлебные излишки и раздавать их голодающим. Монархия уже не имела сил для энергичного вмешательства в частную хлебную торговлю. «Ныне, когда большая часть государства с голоду помирает, – писал М. М. Щербатов, – кажется, на сие правительство наихолоднейшим духом смотрит».[717]

По существу, кризис 1787–1788 годов был подобен кризису 1723–1726 годов, только теперь хлеб у народа отнимала элита, а не государство. Новая трансформация структуры, как и все предыдущие, привела к отнятию ресурсов у народа и к голоду. Свидетельством нового усиления Сжатия было падение естественного прироста населения. Естественный прирост в Центральном регионе уменьшился с 0,73 % в 1763–1782 годах до 0,26 % в 1783–1795 годах (см. рисунок 2.2). Другим свидетельством уменьшения потребления было существенное уменьшение роста рекрутов, родившихся в 1780-х годах (см. рисунок 3.8).

Кризис 1787–1788 годов стал одной из причин последовавшего затем уменьшения ренты: в период после голода помещики уже не могли повышать оброки. Между тем чрезмерная эмиссия ассигнаций в конце правления Екатерины II вызвала инфляцию. Помещики не могли угнаться за быстрым ростом цен: в Тульском имении Юсуповых оброк в переводе на хлеб уменьшился с 11 пудов в 1778–1782 годах до 6 пудов в 1890-х годах.[718] А. Б. Куракин не стал состязаться с ценами и перевел своих крестьян на барщину. А. М. и Д. М. Голицыны увеличили в 1793 году оброк до 4 рублей с души мужского пола, но в хлебном исчислении душевой оброк уменьшился до 6 пудов. Правда, рента в имениях Голицыных, по-видимому, была меньше, чем у их соседей: А. М. Голицын писал, что другие помещики берут по 6 рублей (то есть по 9 пудов).[719] Мы не имеем массовых данных по Тульской губернии, но данные по Тамбовской и Рязанской губерниям говорят, что в 1788–1793 годах средний оброк составлял 9 – 10 пудов. Благодаря уменьшению ренты потребление оброчных крестьян несколько возросло.[720]

Таким образом, помещики временно отступили, потребление крестьян увеличилось, голод прекратился, и естественный прирост населения снова вырос (см. рисунок 2.2). Страна вышла из кризиса, и Сжатие на время ослабло. Это улучшение ситуации, по-видимому, было связано также и с новой политикой монархии, с возвратом к этатизму и ограничением барщины императором Павлом I.