НОВГОРОД

НОВГОРОД

Новгородская земля территориально была намного больше Московского княжества. Власть князей в Новгороде была сломлена знатью. Была основа на боярско-вечевая республика. В се богатства князей были экспроприированы. Если князя приглашали в Новгород, то ему запрещалось владеть землями в новгородском регионе. Так новгородцы надеялись избежать дробления.

Во главе вечевой республики был архиепископ. Совет господ состоял из бояр и выборных посадников. Важнейшие решения совета должны были утверждаться собранием новгородцев (вече). На севере в Новгородскую республику входил Кольский полуостров. На востоке ее территория простиралась до Урала. Но военные силы Новгорода были значительно меньше московских. Одни новгородцы уповали на помощь Литвы, другие – пригласили сына киевского князя Михаила Омельковича, который был двоюродным братом Ивана III. Князя пригласил архиепископ Иона. Но он скончался еще до приезда Михаила. Активизировалась пролитовская партия Борецких. Она добивалась, чтобы вакансию архиепископа занял ключник – Пимен. Он их устраивал, потому что был готов пойти на разрыв с московской митрополией и подчиняться митрополиту-униату Григорию, который сидел в Киеве. На вече рассматривались еще две кандидатуры на пост архиепископа. Жребий выпал на противника унии протодьякона Феофила. Пролитовская партия потерпела поражение. Феофил собирался в Москву к митрополиту «на поставление».

Иван III пошел походом на Новгород, мотивируя это тем, что Новгород из старины был «отчиной» владимирских князей. Вече высказалось за то, чтобы попросить помощи у польского короля Казимира. Но архиепископ и сторонники Москвы этому помешали.

Князь Михаил покинул Новгород, хорошо пограбив на обратном пути Старую Руссу. Партия Борецких установила контакт с Литвой. Был составлен договор, по которому новгородцы признавали власть короля и готовы были принять его наместника. Казимир пытался спровоцировать набег Орды на Русь. Но все эти планы расстроили быстрые действия московских отрядов. Они двигались к Новгороду разными путями. Десятитысячное войско под водительством воеводы князя Холмского отправилось вдоль Ловати к Руссе. Там близко была литовская граница. Иван III с двором и тверскими отрядами двигался следом, но на большом удалении. Воинство разоряло землю, брало пленных, резало им носы, уши и губы, нагоняя на всех ужас.

Защищало Новгород ополчение горожан, мало сведущих в военном деле. Новгородская рать старалась не допустить соединения московских войск с псковскими. Они ждали помощи из Литвы. Новгородские ратники встретились с московским войском на реке Шелонь. Новгородцы были жестоко разгромлены. Из них погибло двенадцать тысяч, а две тысячи попали в плен. Посадник Дмитрий Борецкий и другие бояре были обезглавлены. Остальных пленных посадников «Василья Казимера и его товарищов 50 лутчих отобрав повела (Иван III) вести к Москве и от толе к Коломне и в тюрьму всадити».

С Новгородом был заключен договор, по которому он признавал власть Ивана III. Новгородцев привели к присяге на верность Ивану III. Вечевой строй Новгорода сохранился. Через некоторое время бояре Неревского конца города, которые были настроены пролитовски, использовали настроение населения, чтобы расправиться с жителями Славенского конца города. Они устроили грабеж. Иван III с внушительной военной силой прибыл в Новгород. Пришлось упразднить особый новгородский суд. Он был заменен великокняжеским.

В Новгороде продолжало действовать вече. Многие требования Москвы бойкотировались. 9 сентября 1477 года Иван III выступил с войском на Новгород. Тверские отряды присоединились в пути. Псков помогал москвичам продовольствием. Новгород был окружен со всех сторон.

Те, кто остался защищать город, не сумели организовать его эффективную оборону. Псковский летописец об этом писал так: «Людям, мятущимся в осаде в городе, иные хотящи битися с великим князем, а иные за великого князя хотяще задати, а тех болши, котори задатися хотят за князя великого».

Архиепископ Новгорода Феофил был сторонником переговоров с Иваном III. Он возглавил новгородских парламентариев, которые явились к Ивану III на берегу Ильмень-озера. Новгородцы надеялись заключить мир с великим московским князем на прежних условиях. Иван III принял послов с почетом, даже дал пир в их честь. Но он отклонил все их условия мира. Свою программу Иван III сформулировал так: «Мы, великий князь, хотим государства своего, как ест мы на Москве, так хотим быть на отчине своей Великом Новгороде». Это означало следующие перемены: «Вечю колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство нам свое держати». Новгородцы такого не ожидали. В городе возникли «многие брони», «всташе чернь на бояр и бояри на чернь». Простой народ отказался повиноваться боярам. В летописи сказано, что «мнози бо вельможи и бояре перевет имеаху князю великому».

Новгородские посадники вступили в контакт с московскими боярами. Те их успокоили, что Иван III не будет конфисковывать их земли, а самих посадских не будет высылать из Новгорода. Но посадские требовали гарантий. Они желали, чтобы Иван III принес клятву на кресте, что все будет именно так. Но Ивана III это оскорбило, и он отказал в их просьбе.

Тем временем новгородский князь В. Гребенка-Шуйский перешел на службу к Ивану III. Так новгородцы лишились военного предводителя. После этого последовала полная и безоговорочная капитуляция новгородцев. 15 января 1478 года жители Новгорода были приведены к присяге. Вече перестало функционировать. Вечевой колокол увезли в Москву. Увезли также и наиболее важные документы из архива Новгорода. С упразднением вече были отменены и все вечевые порядки, в том числе и древний суд и выборные должности. Новгородская республика прекратила свое существование. Общественный строй, который существовал несколько веков, был разрушен. В Московском своде 1497 года было записано: «А как и стал Новгород – Русская земля, – таково позволенье на них не бывало ни от которого великого князя, да ни от иного ни от кого».

Иван III действовал до конца. В феврале 1478 года были арестованы вдова Марфа Борецкая и её внук Василий. Кроме того, были арестованы и некоторые другие лидеры пролитовской партии. Архиепископский наместник также был взят под стражу. Арестованные были отправлены в Москву, а их земли и всё имущество перешли в государственную казну. Но это было только начало. В 1480 году был арестован архиепископ Феофил. Посадник Василий Александрович Казимир, брат его Яков Александрович Короб, Михаил Берденев и Лука Федоров присягнули на верность Ивану III. Они были приняты на московскую службу. Однако через год его арестовали, а земли конфисковали. В последующие 1483 – 1484 годы репрессии новгородской знати продолжились. Из Новгорода поступили сведения, что новгородская знать снова вступила в сношения с Литвой. Иван III отправил в Новгород «заставу ратную». Воинские отряды стояли в Новгороде четыре месяца. Лидером заговора был Иван Кузьмич Савелков. Актив составляли тридцать других бояр. Все они были крупнейшими землевладельцами.

Окончательный разгром вольного города был произведен в конце 1480 годов. Наместником Новгорода был назначен боярин Яков Захарьин-Кошкин. Он организовал грандиозный процесс, в который были вовлечены практически все представители знати, которые еще остались. В результате практически всё древнее новгородское боярство было искоренено. Часть из них наместник «пересече и перевешал», остальные были отправлены в Москву. Все владения новгородских землевладельцев были экспроприированы. Летописи сообщают, что Иван III из Новгорода свел «тысячу голов» бояр и гостей. Новгородские писцовые книги это подтверждают. В 1488 – 1489 годах лишились своих вотчин более тысячи старых новгородских землевладельцев. Иван III не пощадил и тех новгородцев, которые составляли промосковскую партию. Они были отправлены в ссылку вместе со своими оппонентами, настроенными пролитовски. Репрессированных было «более седми тысяч житьих людей». Репрессиям подвергли не только бояр, житьих людей и купцов (являвшихся землевладельцами), но и богатых и зажиточных горожан и ремесленников. Только единицы из сосланных новгородцев стали московскими служилыми людьми и получили землю в Московии.

Историки считают, что присоединение Новгорода к Московскому княжеству явилось поворотным пунктом на пути создания Российской империи.

Отношения с монголо-татарами развивались следующим образом. Русь шаг за шагом преодолевала свою раздробленность и становилась сильнее. Орда находилась в стадии развала. Она распадалась на Ногайскую, Крымскую, Казанскую, Астраханскую и Сибирскую орды. Владения Большой орды простирались от Волги до Днепра. На троне находился Ахмат-хан. В борьбе с другими претендентами он успешно укрепил свою власть, сумев подчинить себе и Крымское ханство. Ахмет-хан принимал все меры для того, чтобы заставить Русь снова платить дань. В 1480 году он стал готовить наступление на Москву. На Русь жали со всех сторон. С запада угрожал король Казимир. На Псков напали войска Ливонского ордена. Братья Ивана III выступили против него – в стране началась смута. Братья соединили свои усилия с королем Казимиром. Они даже отослали свои семьи в Витебск в королевский замок. Назревало прямое столкновение с Ордой, поскольку Ахмат-хан подтянул свои войска к русским границам. С ним был царь Касым и шесть сынов царских.

Иван III послал полки в Серпухов под командованием наследника Ивана Ивановича. Сам Иван III с отрядами занял переправы через Оку у Коломны. Силы татар и русских были примерно одинаковы (по 30 – 40 тысяч человек). Тверской великий князь поспешил на подмогу Ивану III. Поскольку началась смута и все города готовились к защите, Иван III не смог в полной мере использовать городские ополчения. В городах «…вси людия быша в страсе велице от братии его (Ивана III) все грады быша в осадах».

В течение двух месяцев оба лагеря не предпринимали активных действий. Затем татары перешли границу Литвы. Татары стали двигаться от Мценска к Калуге. Оставалась опасность наступления удельных князей, которые могли выступить из Великих Лук. Вязьма принадлежала королю Казимиру. А это совсем рядом с Москвой. Сама Москва была плохо подготовлена к обороне. Свою жену Софью с малолетними детьми Иван III отправил на Белоозеро. Они взяли с собой и всю великокняжескую казну.

Иван III оставил Коломну и поспешил в Москву держать совет с боярами. Он велел сыну перебазировать свои отряды из Серпухова в Калугу. Дело в том, что Орда уже переправилась через Оку южнее Калуги. Татары устремились к реке Угре. По этой реке в то время проходила русско-литовская граница. Иван III выехал в армию 3 октября 1480 года. Но когда он услышал, что происходят ожесточенные столкновения русских с татарами на реке Угре, он, к крайнему удивлению всех, не поспешил туда, а устремился подальше от места сражения. Он разбил свой лагерь на Кременце, который находился в тылу русской армии.

Сражение между русскими и татарами на реке Угре продолжалось четверо суток. Бои шли в бродах реки, которая была узкой. Не было плацдарма для разворачивания больших отрядов. Так, татары не могли задействовать одновременно многочисленные отряды конницы. Татары обстреливали русских из луков, у русских были пушки и пищали.

Русскими войсками командовали опытные воеводы Оболенский, Холмский, Ряполовский. Чтобы избежать больших потерь, Иван III пошел на хитрость. Он попытался прекратить столкновения под видом переговоров с Ахмат-ханом. Он послал к хану боярского сына Ивана Товаркова-Пушкина с дарами. Хан дары не принял. Он потребовал, чтобы сам Иван III был «у царева стремени». Хан послал в Кременец своего гонца. Но гонец вернулся ни с чем, поскольку Иван III отклонил высокомерное требование Ахмат-хана. Хан послал в Кременец новое предложение – прислать к нему для переговоров Ники-фора Басенкова, который ранее неоднократно ездил в Орду. Иван III не согласился и на это.

Так, втянувшись в переговоры, Ахмат-хан прекратил боевые действия и откатился назад от переправы. В итоге хан стоял на переправе десять дней. Из них шесть дней он потратил на безрезультатные переговоры. Тем временем наступила зима и реки сковало льдом. Русская армия перегруппировалась и дислоцировалась в одном месте – Кременце.

Сюда прибыли с войском братья Ивана III. Ивану III пришлось уступить. Он отдал им несколько крепостей с уездами. Так завершилась девятимесячная смута.

Поскольку Ахмат-хан разграбил литовскую «украину», то он не мог рассчитывать на военную помощь литовского короля. Поэтому татары вернулись на зимовку домой, в свои зимние кочевья. Летописец пишет: «Бяху бо татары наги и босы, ободралися». После того как Ахмат-хан распустил свои войска, он был убит своими соперниками ногайскими князьями.

Действия Ивана III в противостоянии с татарами историки оценивают как правильные. Во всяком случае в сложных условиях угрозы со стороны Литвы и братьев-князей Иван III сумел избежать крупного кровопускания русских полков и вообще населения. Его тактика «дипломатии» помогла ему достичь этой цели. Однако политические и церковные круги расценили действия Ивана III так, как им это было выгодно. Они утверждали, что Иван III проявил трусость и чуть было не загубил православие. Разберемся подробнее в той ситуации и мотивах такого поведения политической и церковной элиты.

Главный мотив всегда и везде – это власть.

Проблема власти – это прежде всего проблема наследников. Первым браком Иван III был женат на дочери великого князя Тверского. Он рано овдовел. Следовало жениться второй раз. Судьба, а точнее политическая ситуация, распорядилась так, что второй его женой стала греческая царевна Софья (Зоя) Палеолог. Она была племянницей последнего византийского императора, который был убит турками во время боев в Константинополе в 1454 году. Отец Софьи Фома Палеолог бежал с семьей в Италию. Там в скором времени он умер. Софья со своим братом осталась без родителей. Их под свое покровительство взял папа римский. Делались многократные попытки выгодно выдать Софью замуж за кого-нибудь из владетельных лиц в Европе. Но они не увенчались успехом. Это и понятно – Софья как невеста ничего ценного собой не представляла – она была бесприданницей. Этот недостаток не компенсировался особой красотой царевны. Очевидцы отмечали её чрезмерную тучность. Не удалось в Европе – удалось в России. Сватовство взял на себя грек Юрий Траханийота, который был доверенным лицом семьи Палеолог.

Сват явился в Москву и стал убеждать Ивана III, что царевну хотят взять в жены все отпрыски европейских династий, но она не желает. Она горой стоит за православие, и её место в России. Для России это будет благом, ведь царевна является очень знатной невестой. Сватовство длилось целых три года и наконец в 1471 году закончилось положительно. Знаменитая Софья торжественно въезжала в Москву в сопровождении епископа Антонио, который выступал в роли посла папы. Римский папа преследовал две цели – выдать подопечную замуж и укрепить позиции католической (латинской) церкви. Несмотря на то что Софья якобы была активной приверженкой православия, во время шествия по Москве впереди нее шел папский епископ с большим католическим крестом («крыжом»). Этой бестактностью все (церковь, бояре и простой народ) были крайне возмущены. Митрополит пригрозил покинуть Москву, если это безобразие не будет прекращено. У католического епископа отобрали его «крыж» и сунули в его сани. Епископ Антонио понял, что с московскими православными надо быть осторожным. Несмотря на то что папа возлагал на него большие надежды по созданию церковной унии, он отказался от дискуссий на эту тему и мечтал только о том, как бы живым и невредимым уехать из России.

В Италии питали надежды на то, что Москва станет их защитой от турецкой экспансии. Москве льстили: мол поскольку Константинополь пал, то новым Константинополем должна стать Москва. Об этом свидетельствует обращение сената Венеции к великому князю Московскому (1473), в котором говорится: «Восточная империя, захваченная оттоманом (турками), должна, за прекращением императорского рода в мужском колене, принадлежать вашей сиятельной власти в силу вашего благополучного брака».

В этой брачной сделке каждая сторона блюла свой интерес. Ивану III льстило соприкосновение с Византией. «Латиняне» рассчитывали на защиту от турок и укрепление своей церкви. Брак состоялся, но было оговорено, что дети византийской царевны не могут наследовать московский престол. Её сыновья могли претендовать только на удельные княжества.

В 1479 году Софья Палеолог родила сына Василия. Он-то и не мог претендовать на русский престол. Сын Ивана Молодого женился на дочери православного государя Стефана Великого из Молдавии, которую звали Елена Волошанка. Спустя четыре года после того, как Софья Палеолог родила Василия, Елена Волошанка родила Дмитрия. Так у Ивана III оказались наследники – сын Василий и внук Дмитрий. В свои семь лет Дмитрий остался без отца – Иван Молодой в возрасте тридцати двух лет умер от подагры. Довольно странно, что такая болезнь закончилась смертью. Смерть Ивана Молодого была выгодна Софье. Это она выписала из Венеции лекаря Леона Жидовина. Но несмотря на предпринятое лечение (а возможно и благодаря ему) Иван Молодой скончался. В народе не сомневались, что умереть Ивану помогли итальянцы. Лечащий врач Ивана Молодого был публично казнен.

Так назрел конфликт, связанный с наследованием. Иван Молодой в течение тринадцати лет был соправителем своего отца. У него были хорошие деловые отношения с Боярской думой. Сейчас, после его кончины, бояре были озабочены тем, что перевес может взять сын «грекини» (которая так и не научилась говорить по-русски). Сам Иван III больше сблизился с Василием, чем с внуком Дмитрием. Но он должен был поступать в соответствии с установившейся традицией и брачным соглашением. А это означало, что наследником должен был быть его внук Дмитрий, а не сын от «грекини» Василий. Думцы организовали коронацию Дмитрия втайне от Софьи. Дмитрию в то время было пятнадцать лет. Однако, как это обычно бывает, один доброхот-дьяк сообщил об этом Софье и Василию. Они посчитали, что условия для заговора созрели. К заговору постарались привлечь как можно больше членов великокняжеского двора. Это были в основном дети бояр. Они принимали присягу на верность Василию. Их «тайно к целованию приведеша». Заговорщики советовали Василию собрать войско (Василию было девятнадцать лет) и захватить Белоозеро и Вологду. Там (в Белоозере) находилась великокняжеская казна, которую туда Иван III ранее отправил вместе с Софьей, опасаясь нашествия татар. Однако заговорщиков оказалось мало, поскольку никто из думцев-бояр к ним не присоединился. Конечно, заговор был пресечен на корню. Вдохновители Василия боярские дети Еропкин и Поярко были четвертованы. Казнили князя И. Палецкого-Стародубского, В. Гусева и дьяка Стромилова. Были утоплены в Москве-реке и колдуны и ворожеи, которые приносили зелье Софье. Что же касается самой Софьи, которая убила сына Ивана III и замахнулась на его власть, то Иван III ее не наказал. Княжича Василия также не наказали, хотя и подержали некоторое время под арестом.

Внука Ивана III Дмитрия короновали 14 февраля 1498 года в Успенском соборе Кремля. Показательно, что коронация Дмитрия была проведена в строгом соответствии с обрядом коронации византийских императоров. Это значит, что идея «Москва – новый Рим» укоренилась. Эту идею активно развивали книжники и духовные лица из окружения Елены Волошанки. Письменно эту идею зафиксировал пастырь Зосима, который был единомышленником Елены. Он составил «Изложение пасхалии», которое он представил московскому собору в 1492 году. Пастырь величает Ивана III «самодержцем». Подчеркивается верность Руси православию, Москва превращалась в Царьград, новый Царьград. В похвальном слове сказано, что Ивана III сам Бог поставил «нового царя Константина новому граду Константину-Москве и всея Русской земли и иным многим землям государя».

Новая идеология нашла отражение и в других сочинениях того времени. В связи с коронацией Дмитрия появилось «Сказание о князьях Владимирских». Сказание было включено в ранний Чудовский сборник, а также в другие сборники. Во всех этих сборниках следом за Сказанием следует сочинение, которое называлось «Чин венчания Дмитрия-внука». Проблема самодержавия в Сказаниях трактовалась следующим образом. Прежде всего, владимирские князья давно породнились с императорским византийским домом. Значит они могут считать себя наследниками византийских императоров. Из этого следовало, что причастность Василия ко двору византийских императоров не играет ни какой роли, она не дает ему никаких преимуществ. Наоборот, он с этой причастностью безнадежно опоздал. Немного подтасовав факты, автор Сказаний проводит следующую историческую параллель. Утверждается, что византийский император Константин Мономах вручил шапку Мономаха (царские регалии) своему внуку Владимиру Мономаху Киевскому. Подобно этому из рук Ивана III получал корону его внук Дмитрий. Правда, тут автор сильно погрешил (сознательно) против истины. Известно, что византийский император Константин Мономах добровольно не жаловал киевского Владимира «шапкой Мономаха». Это не могло произойти уже потому, что, когда император Византии скончался, киевскому Владимиру было всего два года. В таком возрасте шапка Мономаха для него была бы слишком тяжелой.

Дмитрия короновали, но покой не наступил. Иван III расправился со своими братьями, которые постоянно угрожали его престолу. Андрея Иван III бросил в темницу, где он через два года умер. Это было похоже на братоубийство, за которое Ивану III пришлось публично покаяться. Он публично признался, «что своим грехом, неосторожно, его уморил». Вскоре скончался и волоцкий князь Борис. Это не добавило авторитета Ивану III. Не складывались и отношения Ивана III с церковными лидерами. Но и это не всё. Главное разрушение шло от Софьи, которая так и не ответила за смерть Ивана Молодого и заговор против Ивана III. Византийка оказалась непотопляемой. И. Беклемишев считал, что как пришла сюда Софья «с вашими греки, то наша земля замешалася и пришли настроения великие, как и у вас в Царегороде при ваших царях». Так жаловался Беклемишев книжнику Максиму Греку, который прибыл на Русь с Афона. И действительно, византийка натворила много дел в стране, даже язык она не считала нужным изучить. Русь для неё была только средством.

Софья потянула за собой на Русь целую вереницу неустроенных отпрысков византийской императорской семьи. Все они жаждали мгновенно обогатиться. Когда это не получалось – они возвращались восвояси. В числе этой братии, стремящейся быстро разбогатеть, были брат Софьи Андрей и её племянница Мария Палеолог. Софья вызвала Марию в Москву и выдала её замуж за сына белоозерского князя Михаила Верейского. Но вскоре возникла очередная интрига, в результате которой новообразованная семья поспешно бежала в Литву.

Брат Софьи Андрей рассчитывал получить на Руси обширные владения. Этого не случилось, и его величество обиделись и покинули Москву.

Софья не унималась. Она убеждала Ивана III, чтобы он назначил сына Василия своим соправителем, требовала, чтобы Василию были переданы города Новгород и все Новгородские земли. Практически это означало раздел государства на удельные княжества. Наследнику и соправителю Дмитрию все это не нравилось. Противилась этому и Боярская дума. Опасались, не без оснований, что Василий одолеет племянника Дмитрия.

Практически Софья требовала отнять у законного коронованного наследника титул великого князя Новгородского и передать его удельному князю. Сам Иван III при коронации говорил: «Ныне благословляю при себе и опосле себя великим княжеством Владимирским и Московским и Новгородскими и Тверским» внука Дмитрия, которого мне «дал Бог в сына моего место».

Боярская дума воспротивилась этим изменениям. Но Иван III уже принял решение и не собирался считаться с мнением Думы. Он арестовал князя И.Ю. Патрикеева, который 40 лет возглавлял Думу и был ему двоюродным братом. Были арестованы два сына Патрикеева (Василий и Иван) и его зять Ряполовский. 31 января 1499 года самодержец Иван III велел их всех предать смертной казни. Митрополит отмолил у Ивана III жизни Патрикеевых. Их постригли и в кандалах отправили в монастыри, в заточение. Ряполовского обезглавили на льду Москвы-реки.

Но сопротивление разделу государства не было сломлено. Оно разрасталось вширь. Иван III шёл на крайние меры, чтобы сломить это сопротивление. Вначале он послал своих послов в Псков. Они должны были объявить волю государя: «де я князь великий Иван сына своего пожаловал великого князя Василия, дал ему Новгород и Псков». Однако вече и посадники единогласно воспротивились этому. Они послали в Москву к Ивану III и Дмитрию полномочное боярское посольство, которое должно было засвидетельствовать, что будут подчиняться только князю, который сидит на московском троне («а которой бы был великий князь на Москве, той бы и нам государь»). Только в централизации псковичи видели гарантии сохранения своей независимости. Послы требовали, чтобы Иван III с внуком «держали отчину свою по старине». Но Иван III не сдавался. Он бросил в тюремную башню двух посадников. Довод его был убедительным: «Чи не волен яз в своем внуке и оу своих детей? Ино кому хачу, тому дам княжество». В Псков Иван III направил новгородского архиепископа Геннадия. Он должен был отслужить в Троицком соборе службу «за князя великого Василия». Но псковичи не дали служить службу в соборе. Они не имели «тому веры, что быти князю Василью великим князем новгородским и псковским». Конфликт был улажен только после того, как Иван III обязался держать «отчину» свою «в старине». Арестованные были освобождены и отпущены домой.

В конце концов Василий водворился в Новгороде. Новгородские бояре и другие знатные люди, которые присягали на верность Дмитрию и служили в Москве, были выдворены из новгородского княжества. Это значит, что их земли были конфискованы. Крупные землевладельцы были основой, на которой строилась община Новгорода. Земля – это люди, крестьяне, а значит и воины, защитники. Крупные землевладельцы были ликвидированы, а точнее, у них были отобраны земли. Оставшиеся «при земле» 180 новых земледельцев продолжали нести службу при московском дворе. Выход был найден в том, что небольшие участки земли стали раздавать средним и мелким московским землевладельцам. Это были служилые люди. Им выдавали 20 – 30 обеж. Одна обжа – это земельный участок зажиточного крестьянина, который пахал землю одной лошадью. Укажем для сравнения, что бояре владели от 500 до 1000 обеж. Например, братья Захарьины имели около 800 обеж, а князь И.Ю. Патрикеев и его сын имели более 500 обеж.

Новые владельцы земли должны были взять на себя оборону новгородской земли. Новыми владельцами земли были дети бояр. Им давали земельные участки, они считались на службе у князя. Безземельные дворяне не могли обеспечивать военную машину государства. Поэтому власти и создавали фонд государственной земельной собственности. Это должно было обеспечить службу всего сословия дворян-землевладельцев, а также и детей дворянских. Понятие «дети дворянские» прямо не связано с возрастом. Оно связано с материальным (земельным) положением. Их родители-бояре выделяли им земли мало (детей было много) или вообще не выделяли. Таких детей боярских было много. Власти и рассчитывали на них, имея в виду оборону государства. У боярских детей, получивших от государства землю, которые не могли или не хотели нести службу, государственную землю отбирали.

Данную государством землю стали называть поместьем. Впервые этот термин появился в обиходе в 1490 году. В определенных случаях выделяли землю на год – два (не более). Говорили, что землю дали в «кормление». Помещик получал свое поместье пожизненно, пока он мог нести военную службу. Затем эстафету продолжал сын, когда достигал 15 лет. С поместных земель государство взыскивало подать. Помещик получал оброк.

Государственный земельный фонд создавался не только за счет конфискации земель крупных землевладельцев, но и за счет земель, принадлежащих церкви. Так, в 1478 году Иван III конфисковал лучшие земли у новгородского архиепископа и монастырей. Василий III также отнял у Софийского дома 6 тысяч обеж. Эти земли Василий III отдал в поместье «боярским детям». Главным собственником земли было государство. Оно получало с крестьян подать. Помещики получали оброк, но обязаны были нести военную службу.

Всё это было законодательно закреплено в первом русском Судебнике, который был составлен в 1497 году. Согласно Судебнику главными категориями светского землевладения были поместье и вотчина.

В 1497 году был принят герб российской монархии. Собственно, им стал герб византийский (двуглавый орел). При московском дворе прижились пышные византийские ритуалы. Великий князь стал называть себя самодержцем (автократор – это титул византийского императора). В стране был один самодержец (Иван III) и два соправителя – Дмитрий и Василий.

Россия становилась могущественной военной державой, потому что под формирование армии была подведена фундаментальная экономическая база – земля. Земля – это люди, солдаты. Земля – это помещики – офицеры. Всё вместе это армия.

Литва, восточная граница которой проходила под Москвой (Вязьма принадлежала Литве), стала реально ощущать на себе эту силу. Вначале им пришлось забыть о Вязьме, а затем они почувствовали силу русских в Брянске и на Днепре. Литовская армия потерпела сокрушительное поражение от русских войск в бою на р. Ведрошь. После этого воевода Д. Щеня-Патрикеев с русскими войсками вторгся в пределы Ливонского ордена. В 1503 году с Литвой был заключен мирный договор, по которому к России отошли многие города, в том числе Чернигов, Брянск, Новгород-Северный.

Россия становилась сильной, и ее стали уважать. В Москве появился посол главы Священной Римской империи германской нации. Он предложил Ивану III королевский титул. Вся Европа смотрела в сторону России, рассчитывая на ее защиту от турецкого вторжения. В дипломатических бумагах великий князь Московии всё чаще стал именовать себя царем (кесарем – цезарем).

За столетия ордынского ига византийская церковь успешно решала свои проблемы (материальные), мало заботясь о судьбе народа и о его освобождении от ига. Церковь не была обложена налогами, и её дела процветали. Но иго кануло, а светская власть укреплялась. И иногда отбирала у церкви земли. Духовные отцы церкви не скрывали своей неприязни к московскому великому князю. Они использовали любой повод для того, чтобы продемонстрировать это. Одним из таких поводов было замечание Ивана III митрополиту Геронтию, что тот ведет крестный ход не «посолонь», а против солнца. Геронтий отказался подчиниться, за что Иван III запретил ему освещать вновь построенные церкви. В знак протеста Геронтий забросил церковные дела и удалился в монастырь. Ивану III пришлось уступить. Он отправился на поклон к Геронтию, поскольку власть церкви была неограниченной. Впоследствии при каждой стычке с Геронтием Иван III отступал. Низложить митрополита он не мог. Митрополиты были неуязвимы, потому что за ними стоял царьградский патриарх.

Но времена менялись, поскольку Византия пала. Иван III назначил своим соправителем Василия. Это противоречило ранее проведенной коронации Дмитрия. Дмитрий с этим не соглашался, но Дума его не поддержала чисто из страха, хотя и знала, что Дмитрий прав. 11 апреля 1502 года Иван III приказал взять под стражу Дмитрия и его мать. Иван III благословил удельного князя Василия – «посадил на великое княжество Владимирское и Московское и учинил его всея Руси самодержцем».

Спустя год умерла Софья, а затем и Иван III. Он умер от инсульта. Перед смертью к нему привели Дмитрия, сняв с него оковы. Он обратился к внуку со словами: «Молю тебя, отпусти мне обиду, причиненную тебе, будь свободен и пользуйся своими правами». Но в завещании Ивана III Дмитрия не было. После того как Иван III умер, Василий заковал Дмитрия «в железа». Дмитрий провел в одиночной «полате» три года и умер.