Торжество мира с Турцией и учреждение губерний 1775 год

Торжество мира с Турцией и учреждение губерний 1775 год

Много вытерпела бедная Москва за четыре года! И ужасы моровой язвы, и страх, наведенный мятежником Пугачевым, и, наконец, суд и казнь злодея — все это навеяло такое большое уныние на обширный город, что, казалось, его жители совсем забыли о веселье. Неожиданно печальные лица оживились, сердца забились радостью: разнеслась весть о том, что государыня приедет в Москву праздновать заключение мира с Турками. Екатерина, обладавшая в совершенстве секретом делать людей счастливыми, и вправду хотела праздновать в Москве заключение знаменитого мира для того, чтобы шумом этого торжества рассеять уныние ее жителей, чтобы знаками своей любви утешить их. Эта была первая цель доброй государыни, второй целью было само торжество, которому она желала придать как можно больше блеска. Она любила блеск, когда он был нужен, чтобы показать могущество ее царства, любила прославлять превосходство этого царства перед другими, любила придавать всем обстоятельствам соответствующую важность. Например, как величественна была государыня, когда, украшенная всеми знаками императорского достоинства, окруженная всем великолепием своего двора, она принимала иностранных министров и посланников! Ее прелестное лицо выражало тогда столько величия, столько важности, что все видевшие ее робели, как в присутствии неземного существа. Самые близкие придворные, принятые в домашний круг императрицы, едва узнавали в ней ту, с которой накануне так откровенно, так смело разговаривали. Перемена между Екатериной, принимавшей своих избранных гостей на маленьких вечерах, и Екатериной на троне, в торжественный день представления двора, была настолько удивительна, что современники подтверждают ее многими анекдотами, некоторые из которых особенно любопытны. Например, вот один.

Анекдот (фр.) — небольшой рассказ о забавном или поучительном случае из жизни исторического лица или фольклорного героя.

Однажды приехал в Петербург посланник Французского короля господин Верак, славившийся остроумием и смелостью. За несколько дней до представления его Екатерине он получил от своих знакомых не одно предостережение, как не оробеть перед государыней. Веселому Французу показалось это странно. Он смеялся над излишней опекой своих друзей и успокаивал их тем, что он уже не в первый раз будет представлять лицо своего государя. С большой самонадеянностью Верак отправился во дворец в день своего представления. Но как только он увидел Екатерину в короне и порфире, как только его глаза встретились с ее взорами, в которых сияло неизъяснимое величие, смелость Француза превратилась в такое замешательство, что он в одну минуту забыл всю длинную, давно заготовленную речь и несколько раз повторял только ее начало: «Король, мой государь, король, мой государь…» Наконец, Екатерина сжалилась над ним и с улыбкой снисходительности договорила его важную речь словами: «Он в дружбе со мной!»

В другой раз то же самое случилось с одним архиереем[398] в церкви, мимо которой государыня проезжала во время одного из своих путешествий по России. Он, как и господин Верак, приготовил речь, которой хотел встретить императрицу при входе в церковь. Но как только он увидел Екатерину, язык его, как будто онемевший, едва мог выговорить: «Всемилостивейшая государыня, всемилостивейшая государыня!» Императрица, всегда сохранявшая удивительное присутствие духа, сумела и его так же, как господина Верака, вывести из замешательства. С обычной своей приветливостью она подошла к оробевшему пастырю и сказал ему: «Я прошу вашего благословения».

Похожий случай произошел также и с Александром Ильичом Бибиковым, о котором мы уже говорили. Екатерина любила и уважала Бибикова и поэтому обходилась с ним просто. Однажды ему надо было произнести перед ней речь от имени комиссии, занимающейся составлением законов. Государыня шутя говорила ему накануне: «Смотри, не оробей!» «Помилуйте, ваше величество, — отвечал Бибиков, — отчего? Я привык к вашим милостям, всякий день в короткой беседе с вами». «Однако, остерегись, — прибавила государыня, — я тебя предупреждаю!» И что же? На другой день он увидел государыню на троне и долго не мог оправиться от смущения, прежде чем начать свою речь.

Медаль, выбитая в честь фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского

По этим примерам можно судить, в какой степени Екатерина обладала искусством воздействовать на сердца людей и как естественно было в ней это величие, которым она удивляла всех. Здесь кстати представить моим читателям Екатерину такой, какой ее видел поэт, упоминавшийся нами, — Г.Р. Державин. Стихотворение, верными словами описывающее ее, называется «Фелица*». Державин начинает его обращением к живописцу, которого просит написать изображение Екатерины и которому рассказывает о ее отличительных чертах. Это стихотворение тем более интересно, что вместе с этими чертами поэт часто соединяет в своем описании и важнейшие события в жизни великой государыни.

«Небесно-голубые взоры

И по ланитам[399] нежна тень,

Сквозь мрак времен, стихиев споры

Блистали бы как ясный день;

Как утрення заря весення,

Так улыбалась бы она,

Как пальма, в рае насажденна,

Так возвышалась бы стройна…

Представь в лице ее геройство,

В очах — величие души;

Премилосердно, нежно свойство

И снисхожденье напиши;

Не позабудь приятность в нраве

И кроткий глас ее речей.

Во всей изобрази ты славе

Владычицу души моей».

В стихотворении хорошо описаны тогдашние границы нашего Отечества:

«Престол ее на Скандинавских,

Камчатских и Златых горах.

От стран[400] Таймурских[401] до Кубанских

Поставь на сорок двух столпах*.

Как восемь бы зерцал, стояли

Ее великие моря;

С полнеба звезды освещали

Вокруг багряные[402] заря.

Средь дивного сего чертога

И великолепной высоты,

В величестве, в сияньи Бога

Ее изобрази мне ты:

Чтоб, сшед с престола, подавала

Скрижаль* заповедей святых;

Чтобы вселенна признавала

Глас Божий, глас природы в них».

Гаврила Романович Державин. Гравюра с портрета работы Боровиковского.

Здесь последние четыре строки относятся к ее Наказу, о котором мы уже говорили.

После отступления в страну высокой поэзии Державина возвратимся к нашему скромному описанию празднования Кайнарджийского мира. Почти все генералы, отличившиеся во время войны, сопровождали государыню в Москву. Екатерина желала, чтобы знаменитейшему из них — графу Румянцеву — была отдана почесть, достойная его победы: чтобы он въехал в город на торжественной колеснице в триумфальные ворота. Но победитель Турок был столь же скромен, как и велик: он упросил государыню избавить его от чести, столь высокой, и въехал в столицу просто.

Торжества по поводу заключения мира начались не веселием, а, по благочестивому обычаю Русских, прежде всего принесением благодарения Богу. Императрица по причине своей особенной набожности ходила пешком в Троицкую Лавру святого Сергия поклониться там мощам угодника, всегда чудесно помогавшего ее народу, и потом уже, возвратясь из этого благочестивого путешествия, она отдала приказания начинать подготовку к торжеству. Главным местом его проведения было определено Ходынское поле[403]. За короткое время на этом обширном поле появилось множество легких прекрасных строений, которые предстали перед глазами удивленных жителей Москвы каким-то новым волшебным городом: это были не что иное, как разные увеселительные залы, галереи, театры в виде крепостей, городов и даже кораблей. Их названия напоминали все знаменитые события Турецкой войны: тут можно было видеть и Азов, и Чесму, и Кайнарджи.

Александрова дача. Храм Фелицы в саду. 1810 г.

Александрова дача (часть Царского Села) была основана императрицей Екатериной II в 1792 г. в честь своего первого и любимого внука Александра Павловича. В саду Александровой дачи был возведен храм Фелицы. Впервые под этим именем Екатерина II была представлена в стихотворении поэта Державина. Имя Фелица означает счастье. Счастьем для России считал Державин правление Екатерины Великой.

Приготовления закончились не раньше 10 июля, и с нетерпением ожидаемые праздники начались в этот торжественный день. Рано поутру главные Московские улицы наполнились народом. По их обеим сторонам стояли ряды солдат. Перед обедней раздался гром пушек: государыня со всей многочисленной свитой придворных шла из дворца в Успенский собор. Она была в короне и порфире, под балдахином, который несли восемь генерал-майоров, шнуры держали восемь генерал-поручиков. Перед императрицей шел граф Румянцев — главное лицо торжества.

Е. Федосеев по оригиналу М. Казакова. Фейерверк 16 июля 1775 г. на Ходынском поле в Москве по случаю мира с Турцией, Гравюра 1775 г.

На гравюре под изображением имеется пояснительный текст: «Изображение увеселительных огней, представленных в высочайшее присутствие Ее Императорского Величества при случае торжества заключенного Россией с Портою оттоманскою вечного мира. Действие IV: Утешенная Россия приносит фимиам великой Екатерине за изливаемые на нее щедроты и материнское о ней попечение». На сцене IV действия были представлены храмы Марса и Минервы, символизирующие военные победы Русских войск. Четыре островерхие башни означали четыре царства, составляющие Российскую империю: Московское, Казанское, Астраханское и Сибирское царства. Жертвенник с надписью «Се тако милосердых, обыкли почитать Россияне владык» был выражением верноподданнического усердия, верности и благодарности императрице за оказанные милости, щедроты и благодеяния. Центром композиции стал горящий вензель со словами «Радость и благополучие общее».

После обедни и молебна шествие отправилось в таком же порядке в Грановитую палату. Здесь императрица желала лично раздать награды своим храбрым генералам. Эта картина была необычайно прекрасна. Вообразите себе славную Грановитую палату, то есть огромный великолепный зал, где возвышался древний трон Русских царей. Вообразите на этом троне государыню, лицо которой сияло небесной кротостью и величием, каждое движение которой было исполнено прелести и достоинства. Вообразите толпу воинов, из которых каждый почти отличился чем-нибудь особенным — и потом скажите, какая картина могла быть прекрасней и величественней? Это необыкновенное вручение наград напоминало времена рыцарства, когда знаменитейшие принцессы собственными руками надевали лавровые венки на героев-победителей. Очарование было тем совершеннее, что и здесь тоже главный полководец получил венок; только лавровые листья этого венка не были обычными зелеными листьями, которые украшают природные ветви этого знаменитого дерева, — здесь листья были золотые, осыпанные крупными бриллиантами.

Герб Московской губернии.

Кроме того, Румянцев получил бриллиантовую шпагу и масличную ветвь[404] за заключение этого мира. Он также получил орден святого Андрея, подмосковную деревню с 5000 душ крестьян и с громким именем Кайнарджи в память о той деревне, в которой был заключен мир, 100 000 рублей на постройку дома и, наконец, знаменитое звание Задунайского. Вот пример, по которому можно судить, с какой щедростью Екатерина награждала своих усердных подданных. И другие генералы получили награды — каждый по своим заслугам. Заботливая государыня при общей радости не забыла также и свой народ: ему были сделаны большие облегчения в податях, было освобождено множество заключенных из темниц, простили значительное количество преступников разного рода и — что очень важно — всех участвовавших в Пугачевском бунте.

Так закончился первый день торжества. После этого при дворе было дано несколько балов, обедов, а потом 21 июля был устроен праздник на Ходынском поле. В этот день государыня хотела веселиться вместе с народом. С такой же пышностью, как и в первый день, отправилась она в новопостроенный прелестный городок Ходынский. Там в каждом из устроенных легких зданий было приготовлено что-то особенное. Прежде всего государыня и весь двор взошли в высокую галерею, откуда была видна вся площадь. С ее первыми шагами там раздались сигнальные выстрелы и с возвышений, расставленных в разных местах площади, упали покрывала, и шумно забили фонтаны, до того момента никем не замеченные.

А знаете ли, что было под покрывалами? Целые жареные быки с позолоченными рогами, наполненные разными съестными припасами и лакомствами, а фонтаны били вкусными виноградными винами. Веселье счастливого народа было в тот день неописуемо, государыня любовалась необыкновенным обедом, который, разумеется, закончился в несколько минут. В таких случаях каждому позволялось показывать свое удальство, и лучшие куски царского угощения обычно доставались самым ловким и смелым. Кому же удалось сорвать голову быка с его позолоченными рогами, тот получал еще награду от государыни. Можете представить себе, с каким усердием бросился народ на высокие пирамиды кушаний и как скоро быки исчезли из поля зрения зрителей! После сытного обеда добрая царица веселила своих гостей разными забавами. Со всех концов площади гремела музыка, фигляры[405] ходили по канатам, фокусники удивляли народ чудесами проворства и ловкости.

Герб Смоленской губернии. На серебряном поле герба изображена черная пушка, на запале которой сидит райская птица.

Между тем в одном из лучших зданий нового городка — в Азовской крепости — был приготовлен великолепный обед для 319 особ, представляющих первых чинов государства. Здесь за пышным столом, государыня опять выделила главного виновника праздника: Румянцев сидел возле нее, его мать — возле наследника престола, великого князя Павла Петровича. И Екатерина довершила чествование Румянцева новым знаком своего благоволения: в конце обеда взяла бокал шампанского и, привстав со своего места, при громе пушек пила за здоровье героя Задунайского.

В этот день не кончились праздники на Ходынской площади: 23 июля там опять были устроены новые увеселения.

Они начались после обеда. Государыня со всем двором ходила там по ярмарке[406] Таганрогского городка, покупала множество товаров, ей не нужных, а для того только, чтобы обрадовать торговцев. В шесть часов лучшие артисты давали оперный спектакль; потом в одной из галерей был устроен маскарад; наконец, на кораблях, построенных на Ходынской площади, был фейерверк, напомнивший своим великолепным пламенем победу Русских при Чесме.

Вот так праздновала великая государыня знаменитые победы своих воинов! Пышность этих праздников поразила всех иностранных министров, присутствовавших на них, и особенно Турецкого посланника, приехавшего от своего государя с грамотой о мире и с драгоценными подарками.

Знаменательный заключением этого мира 1775 год стал еще примечательнее для Русских завершением нового великого дела государыни. Занимаясь с самого начала своего восшествия на престол усовершенствованием законодательства, занимаясь написанием своего бессмертного Наказа, Екатерина видела, как много недостатков было во всех сферах управления колоссального государства. Она видела, что все, начатое Петром I, требовало продолжения тех же действий, при которых так хорошо развивалось его творение; видела, что многие изменения становились необходимыми в новых условиях царствования, когда государство расширялось приобретениями. Эти перемены нужнее всего были в общем устройстве областей, в управлении ими и даже в самом делении. Многие из них были так велики и территорией, и численностью населения, что возглавляющие их лица затруднялись при исполнении своих обязанностей, тем более что эти должности, давно учрежденные, уже не соответствовали настоящему положению жителей.

Герб Эстляндской губернии.

Итак, рассмотрев все обстоятельства, проанализировав их со всей проницательностью мудрой законодательницы, Екатерина решила разработать новые принципы образования всех частей своей обширной империи и разделить ее несоразмерные области на правильные, одинаково устроенные губернии[407]. Все принципы для такого разделения, все законы нового управления, все обязанности новых чиновников были обдуманы и составлены самой государыней в книге, известной под названием Учреждение о губерниях. В соответствии с этим Екатерининским учреждением вся Россия была разделена на почти одинаковые пространства, названные наместничествами.

Герб Новгородской губернии.

Символом Новгорода были два черных медведя, поддерживающих золотое кресло. На подушку кресла крестообразно поставлены скипетр и крест. Над креслом — трисвечник с горящими свечами. В нижней части герба изображены две серебряные рыбы.

Это название произошло от того, что главные лица, назначенные управлять ими, были названы государыней наместниками. Екатерина так любила Русский язык, что должностям предпочитала давать Русские названия, например наместник[408], исправник*, заседатель* и прочие. Наместники впоследствии стали называться генерал-губернаторами. Эти важные государственные лица, получившие в Учреждении о губерниях подробное наставление императрицы о том, как надо исполнять свои многочисленные обязанности, заменили прежних воевод, которые во вверенных им областях пользовались такой властью, что решения всех дел областных жителей зависели от них и их воеводской канцелярии, куда надо было приезжать каждому, у кого было какое-нибудь дело к воеводе, как бы ни было велико расстояние до областного города.

Теперь же в новых губерниях каждый город и его округ имели своих судей для разбирательства дел, и если нужно было высшее разрешение начальства, то одни бумаги отсылались в те места, которые были учреждены в главном городе губернии. Таким образом, появились у нас в уездных городах суды Уездный* и Земский*, а в губернских, кроме этих судов, были учреждены палаты: Казенная*, Гражданская и Уголовная и Губернское Правление. Для купечества и мещанства учреждены были особые суды: в губернских городах — магистраты*, а в уездных — ратуши*. Кроме того, в Учреждении о губерниях были улучшены правила для полиции и обращено материнское внимание государыни на беспомощное состояние детей, которые, потеряв в младенческом возрасте родителей, оставались со своим имением на попечении родственников, часто пользовавшихся их беззащитным сиротством и разорявших их наследство. Для таких бедных детей и для управления их имениями было учреждено также особое присутственное место под названием Опеки — для дворянства, Сиротского суда — для купечества и мещанства. Детей же, которым родители не оставляли никакого состояния и которые, следовательно, не имели никакой надежды получить не только воспитание, но даже часто и содержание, государыня брала под свое особенное покровительство и для них учредила Приказ общественного призрения[409] — это такое присутственное место, в ведении которого были все народные школы для обучения таких детей и все богоугодные заведения для других бедных, то есть богадельни, больницы, дома для неизлечимых больных, для лишенных ума, воспитательные и сиротские дома, где жили и учились дети-сироты, совершенно беспомощные и не имевшие даже родственников, которые могли бы как-нибудь заботиться о них.

Из этого вы видите, как важна и благодетельна была цель Приказа общественного призрения. Не менее важно было учреждение еще одного присутственного места — Совестного суда.

Герб Тверской губернии.

На гербе Тверской губернии изображен золотой трон с царской короной.

Здесь было назначено рассматривать дела, не подходящие под общий свод законов, например преступления, недоказанные отчетливыми свидетельствами или совершенные безумными или малолетними людьми, которые не могли понимать всей важности своего проступка; одним словом, все такие дела, где надо было судить больше по совести, чем по доказательствам преступления.

Вот как прекрасно были разработаны все сферы нового управления! 7 ноября 1775 года был обнародован манифест о новом учреждении губерний, и первыми в России губерниями были Тверская и Смоленская. Они были учреждены раньше всех других в качестве эксперимента, и, когда все увидели их прекрасное устройство, когда почувствовали благотворные последствия нового порядка, вместе с ними распространившегося, все благословили новую милость императрицы. Она сама удостоверилась в величайшей пользе новых учреждений и приказала ввести их повсюду в своих владениях.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.