«ПОВЕСТЬ О ВИДЕНИИ НЕКОЕМУ МУЖУ ДУХОВНОМУ»

«ПОВЕСТЬ О ВИДЕНИИ НЕКОЕМУ МУЖУ ДУХОВНОМУ»

«Повесть» относится к особой группе сочинений о Смуте — к тем сравнительно коротким запискам, где мало деталей реальной борьбы, но излагаются чудеса и видения, свидетельствующие о крайнем возбуждении умов участников событий и знаменующие будущие грозные события или совершившиеся деяния.

Автор «Повести» — протопоп кремлевского Благовещенского собора Терентий — известен также как духовник царей Бориса и Федора и составитель двух посланий Лжедмит-рию I, написанных в ноябре 1605 — апреле 1606 года. В первом обращении к Самозванцу благовещенский протопоп напоминал новому государю, что «священство» выше «царства», и толковал знаменитую историческую формулу «Москва — третий Рим» таким образом, будто с прекращением династии Рюриковичей не Московское царство является оплотом православия, а лишь одна русская церковь. И хотя Терентий признал законность нового монарха и его ставленника патриарха Игнатия, тон первой челобитной не панегирический, а поучительный: царский духовник требовал от колеблющегося в вере Самозванца строгого следования православию.

Вероятно, по этой причине Лжедмитрий поспешил избавиться от слишком ревностного Терентия: духовником Расстриги стал игумен Владимирского Рождественского монастыря Исайя Лукошков, а благовещенским протопопом — Федор, обвенчавший Самозванца с Мариной Мнишек 8 мая 1606 года. Вторая челобитная написана уже опальным Терентием, пытавшимся лестными речами возвратить расположение Самозванца.

Лжедмитрий не успел оценить запоздалой преданности бывшего протопопа: 16 мая 1606 года он был убит. Василий Шуйский также относился к Терентию с опаской, видимо, памятуя о службе этого ярого обличителя «неправды» безродному Самозванцу. Лишь в ноябре 1610 года колесо Фортуны совершило полный оборот в судьбе Терентия. На этот раз его вращала польская рука: по указу короля Сигизмунда III Терентий вновь заступил в должность благовещенского протопопа.

«Повесть о видении некоему мужу духовному» в ее сохранившемся виде была составлена вскоре после 19 октября 1606 года, но в основе ее лежит запись видения «некоему мужу», сделанная Терентием ранее 14 октября того же года. Первоначальная записка была отдана Терентием патриарху Гермогену, и тот поведал о чудном видении царю Василию Шуйскому, а царь будто бы велел читать «Повесть» Терентия в Кремлевском Успенском соборе «во весь народ». Все это происходило накануне решительных столкновений правительственных войск с отрядами Болотникова, Пашкова и Ляпунова, когда Шуйский остался «на Москве... не с великими людьми».

С. Ф. Платонов, оценивая известия «Повести», отмечал, что «рассказ протопопа Терентия... свидетельствует нам, до какого напряжения доходило чувство и воображение народа, ошеломленного чрезвычайными явлениями самозванщины и междоусобной смуты». Эти видения, отмечал Платонов, «говорят нам о глубоком нравственном потрясении русского общества, которое не могло отыскать правды и смысла в удивительных событиях реальной жизни, часто не верило очевидности, но верило сверхъестественному и вместе с тем возвышалось до открытого сознания, что «несть истинны во царе же и в патриарсе, ни во всем священном чину, ни во всем народе».

«Иное видение», приписанное к «Повести» Терентия, передает впечатления сторожей, стоявших на паперти Кремлевского Архангельского собора — усыпальницы московских царей. Рассказ о видении сторожей имеет дату: «великий плач» и «великий свет» в соборе являлись в ночь на 28 февраля 1607 года, то есть уже в новый период Смуты. После решающего сражения 2 декабря 1606 года московским войскам удалось отбить осаду армии Болотникова, но во многих городах засели «воры», а казаки собирались на Северской Украине под знамена царевича Петра, и Болотников был заперт в Калуге войсками Шуйского. Сторожа из Овощного ряда — московские посадские люди со страхом и ужасом слушали, как в храме кто-то «читал по-книжному за упокой беспрестанно», но не могли объяснить своего видения, не умели вывести из него историческую мораль. Это и понятно, ведь вряд ли кто-либо в Москве мог предвидеть исход летней кампании 1607 года, казнь самозваного царевича Петра, пленение Болотникова и явление нового Самозванца («Вора»), в борьбе с которым впоследствии пало правительство Шуйского.

Позднейшее «Иное сказание» 20-х годов XVII века сохранило еще одну запись о видении в Архангельском соборе, на этот раз датированном 20 октября 1609 года. И опять стражи будто бы слышали «некие сопротивные беседы» и голоса поющих отшедшим душам в вечные благодати 118-й псалом, где между прочими псаломскими стихами находим один, напоминающий нам о пафосе «Повести» Терентия: «Буду говорить об откровениях Твоих перед царями и не постыжусь».

Список с повести о видении некоему духовному мужу. Моление святой Богородицы и всех святых за все православное христианство

Некоему духовному мужу явилось такое видение во сне, и тот муж рассказал свое видение благовещенскому протопопу Терентию. И по его рассказам Терентий записал видение и составил письмо, да отдал его патриарху, да и царю рассказывал. А имени того человека, кому явилось то видение, не сказал ни царю, ни патриарху: он заклял его именем Божиим, не велел про себя сказывать. И по царскому велению то видение читали в соборе Пречистой Богородицы вслух перед всем народом, и много людей слушало его. И по этому случаю в царстве был учрежден великий пост и малый, лета 7115 [1606]-го, с октября с 14-го числа, от понедельника, до октября же до 19 дня, до воскресенья, и пели молебны по всем храмам и молили Бога за царя и за все православное христианство, чтобы Господь Бог отвратил от нас свой праведный гнев и укротил междоусобную брань и мирно и безмятежно устроил бы все грады и страны Московского государства в бесконечные веки. Аминь.

Благочестивому царскому синклиту и христолюбивому воинству и всему православному христианству Русского народа. Послушайте эту повесть о Божьей милости к нам, грешным: дивно и полезно нынешнему лукавому и непокорному роду, отвернувшемуся от Божьей милости и уклонившемуся от святых его заповедей и впадшему в многоразличные дьявольские сети.

Поведал мне, грешному, некий святой муж, имя его ведает Бог. Я молил его о пользе души и о нынешней пришедшей на нас невыносимой скорби. И он послушал моего смиренного моления к нему и подробно рассказал мне обо всем, что я у него спрашивал. И еще сказал мне, грешному: «Видел,— сказал,— чудное видение, исполненное ужаса. В одну из ночей я молился господину Богу и Спасу нашему Иисусу Христу и пречистой его матери заступнице нашей Богородице Марии о мире всего мира и о нынешних лютых напастях, пришедших на нас, дабы Господь Бог отвратил праведный гнев свой и послал бы милость свою на людей своих. И после молитвы, в полуночи, я возлег на моем одре и только погрузился в чуткий сон, как внезапно послышался мне великий звон, как будто звонят в тот большой колокол, что отлили по повелению царя Бориса. И я во сне дивился тому великому звону и говорил себе: «Зачем такой великий звон, ведь сегодня нет праздника?» И я немного приоткрыл оконце и увидел яркий, будто дневной, свет. И я сильно удивлялся и говорил: «Когда успела закончиться ночь, если я так мало спал?» И тут увидел человека, идущего ко мне, он был мне знаком, и я спросил его: «Брат, что значит этот великий звон?» И он ответил мне: «Иди скорее, господин мой, в святую и апостольскую церковь Божьей матери, честного и славного ее Успения, и увидишь там преславное видение».

И я, грешный, скоро поднялся и пошел по улицам к церкви Божьей матери и размышлял в себе: «Отчего это путь чист, хотя теперь осень, и многие дожди пролились на землю, а ныне путь сух?» И когда подошел к святой великой церкви — увидел ее окруженную несказанным светом, и долго стоял, и дивился тому неописуемому видению. И явился мне тот муж, которого я знал, и сказал мне: «Иди, господин мой, к западным дверям со стороны Патриаршего двора и там увидишь чудное видение». И я пошел туда, и приблизился к церковным дверям, и поклонился до земли. И поднялся от земли и увидел, что двери церковные отверсты, и увидел Господа моего, сидящего на престоле, окруженного ангелами, и Пречистую Богородицу, надежду нашу и заступницу, стоящую справа возле престола, и предтечу Иоанна Крестителя слева, и святых пророков, и апостолов, и мучеников, и святителей, и преподобных, и праведных, многих из которых и я, недостойный, узнал, глядя на их святой образ. И видел святую Богородицу, молящуюся сыну своему и Богу нашему и кланявшуюся до земли.

И я, недостойный, от того ужасного видения был в великом страхе и трепете и прижался к одной из створок церковных дверей. И видел то страшное видение и слышал умиленный глас пречистой Богородицы, говорящей своему сыну: «О сын мой, Боже! Прими молитву матери твоей, пощади людей своих, познавших тебя, истинного Бога, и меня, мать твою, сын мой вселюбезный, и не ходивших вослед тебе и не исполнявших твоей воли. И ныне многие из них вспоминают свои грехи и хотят прийти на покаяние; отврати от них свой праведный гнев и помилуй их по многой своей милости».

И я услышал пресладкий глас владыки и Бога моего, говорящего своей матери: «О, мать моя вселюбезная, много раз ради твоих молитв отвращаю от них свой праведный гнев, но сильно досаждают мне злобой и лукавым нравом, ибо осквернили церковь мою своими злыми праздными разговорами и меня поносят, переняв от нечистых народов их мерзкие обычаи и нравы: стригут бороды свои и творят содомские дела, и неправедный суд судят и правых преследуют, и грабят чужие имения и многие иные скверные дела творят, их же ненавидит мой дух святой».

И надежда наша, Пречистая Богородица, склонилась к пречистым его ногам, источая слезу и моля, и Предтеча поклонился с нею, и все святые с ними: «Помилуй, владыка, род христианский, пока они не обратятся и не избавятся от злобы своей и не придут на покаяние и больше не станут творить ее. Ибо ты, владыка, милостив, принимаешь кающихся».

И взглянул Господь на мать свою милостивым оком, и на Предтечу, и на всех святых и испустил свой пресладкий глас: «О, мать моя, не досаждай мне, и ты, друг мой Иоанн Креститель, и все мои святые. Не сказал ли вам, что нет правды в царе, и в патриархе, и во всем священном чине, и во всем народе моем нового Израиля, что не исполняют предания моего и заповедей моих не хранят. Много раз хотел помиловать их, о мать моя, ради твоих молитв, но они раздражают всещедрую утробу мою своими окаянными и позорными делами. Поэтому, мать моя, уйди с этого места, и все святые пусть уйдут с тобою. И я предам их кровопийцам и безжалостным разбойникам, да на-кажутся малодушные и придут в чувство — и тогда пощажу их».

И еще сказала мать его, госпожа наша Пречистая Богородица: «Неужели ты презришь матери своей прошение, о сын мой, прекрасный свет мой?» И тогда всемилостивый Господь тихим голосом сказал ей: «Ради тебя, мать моя, пощажу их, если покаются. А если не покаются, то не стану миловать их».

И тогда один из стоявших тут подошел и сказал мне: «Слышишь ли, раб божий, милость господа и матери его, нашей царицы, молитвы и прошения за весь род крестьян ский? Иди и поведай, угодник Христов, что видел и сльь шал, а что — ты и сам знаешь, и ничего не утаи».

И я, окаянный, от того ужасного и страшного видения затрепетал, и едва пришел в себя, и пробудился, лежа на одре, дрожал и не мог сказать ни слова. И говорю это тебе ради пользы, да поведаешь царю и патриарху и всем людям, что слышал от меня, недостойного. И Божиим именем заклинаю тебя, да не скажешь моего имени никому, пока Бог сам не позаботится обо мне.

Иное видение 7115 [1607]-го году, февраля в 27 день, ночью с пятницы на субботу, был назначен ночью стоять в царствующем граде Москве у соборного храма, у церкви Архангела Михаила на паперти голова Истома Артемьев сын Мыльник, а вместо него стоял сын его Кузьма, а с ним 6 человек сторожей из Овощного ряда: Абрамка Иванов да Васька Матвеев, Андрюшка Никитин, Первушка Дмитриев да Пер-вушка Матвеев, Гришка Иванов.

И те сторожа, Абрамка Иванов с товарищами, сказали окольничему и казначею Василию Петровичу Головину да дьяку Меншему Булдакову: «Как-де в пятом часу ночи в цер кви у собора Архангела Михаила, где лежат благоверные великие князья, начался шум и великий говор, по счету го лосов с двадцать или с тридцать. А один-де из них читал по-книжному за упокой беспрестанно, но речей его и речей тех людей, что громко говорили  между собой,  нельзя было понять, и никого не было видно. И в ту-пору в церкви горела свеча.

А после того между ними начался смех, и один-де из тех голосов был низкий, а против него говорили все остальные. И один все читал по-книжному за упокой, а тот с низким голосом на всех крикнул, и они-де перед ним все умолкли. И после того в церкви начался великий плач, и во всей церкви в ту пору был великий свет. И как тот свет пойдет кверху, то осветит весь верх и всю церковь. А как свет пойдет книзу, то осветит мост церковный, а никого не видно и слов их не разобрать. И те разговоры между ними, шум и плач длились с пятого часа до седьмого. А те сторожа заглядывали в щели двух церковных дверей и сквозь замки, и всех сторожей в ту пору взял страх и великий ужас. А Истомин сын Кузьма в ту пору отходил от паперти прочь, и как он пришел, те ему сторожа про то видение сказывали.