За пять минут до полуночи
За пять минут до полуночи
А между тем фитиль уже почти дотлел. В первых числах августа, аккурат когда губернатор Монро получил письма с предупреждением, Габриэль сообщил своим «лейтенантам», что время пришло, разъяснив, что лучшего момента быть не может, поскольку федеральная армия сокращается и у Вашингтона нет достаточных сил, чтобы быстро помочь Вирджинии. Это, к слову сказать, очень многое говорит как об уровне разведки заговорщиков, так и об интеллекте лидера. Кроме того, был отдан строжайший приказ: ни в коем случае не чинить обид белым сектантам (квакерам, методистам), французам, а также индейцам катоба и белым беднякам, которые, по его словам, «могут стать для черных лучшими друзьями». И не только друзьями. Позже, уже на суде, раб Вирджил, координатор ячеек в Петербурге, показал, что на вопрос, разбирается ли вождь в искусстве войны, Габриэль ответил: нет, эти премудрости ему знать неоткуда, но «есть несколько белых ветеранов, которые сведущи во всем, умеют обращаться с пушками и научат нас, как стать настоящей армией».
Итак, все было готово. Согласно плану, на рассвете 30 августа «не менее тысячи рабов, вооруженных дубинами, косами, пиками и даже каким-то количеством ружей», — все молодые мужчины, женщин и стариков в заговор не посвящали, — должны были собраться в условленном месте, в шести милях от Ричмонда, и под руководством «лейтенантов» двинуться на город тремя колоннами. Каждый полк имел совершенно четкие задачи: первый «полк» должен был захватить тюрьму, бывшую одновременно арсеналом штата, второй взять под контроль пороховой склад в противоположном конце столицы, а третий, разбитый на десятки, по заранее подготовленным спискам уничтожить белых, способных организовать сопротивление. Далее предполагалось послать гонцов в Норфолк и Петербург, где местные кадры уже готовы были поддержать основную «армию». И эта стратагема, учитывая фактор внезапности и высокий уровень организованности, вполне могла бы сработать, но в дела вмешался случай, предвидеть и предотвратить который не мог никто.
Поздно вечером 29 августа, когда заговорщики уже начали покидать дома, начался проливной дождь невероятной силы, описанный очевидцем как «самая страшная из всех гроз, которые я видел за 45 лет». В результате в условленное место сумели добраться далеко не все, кто должен был прийти, примерно треть от общей численности. С такими силами не стоило и начинать, и дожидаться опоздавших на месте под потоками воды тоже смысла не было: дороги раскисли, а мосты, миновать которые никак не получалось, затопило потоком. В итоге посовещавшись с «сержантами», Габриэль решил перенести выступление на воскресный вечер, — и это решение оказалось роковым. Том и Фараон, рабы местного фермера Мосби Шеппарда, вернувшись на плантацию, были задержаны при попытке спрятать тесаки, допрошены с пристрастием и рассказали всё, после чего перепуганные владельцы помчались к губернатору, который, на сей раз, увидев острое железо, проявил завидную оперативность. Не тратя времени на проверки, он назначил трех отставных военных своими помощниками, запросил и получил право использовать оружие из федерального арсенала в Манчестере, призвал под ружье 650 национальных гвардейцев и приказал прочесывать местность. Такого оборота заговорщики не ожидали. Многих арестовали сразу же, но многим, в том числе Габриэлю и Джеку Канаве, удалось скрыться, правда, большинству ненадолго: без средств, приметные, не зная дороги, они попадались один за другим. Так что, уже 9 сентября, когда сидели за решеткой без малого три десятка заговорщиков, был учрежден, а 11 сентября начал слушания «специальный трибунал», не предполагающий присутствия присяжных.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.