Военные действия в Испании до гибели П. и Гн. Сципионов (216–211 годы)

Военные действия в Испании до гибели П. и Гн. Сципионов (216–211 годы)

Слаженные действия обоих Сципионов к югу от Эбро уже к концу 217 года дали ясно понять Гасдрубалу всю шаткость его позиций в завоеванной и оставленной на его попечение Испании. Весной 216 года к нему прибыли первые подкрепления — четыре тысячи пехотинцев и пять сотен всадников, с помощью которых он сумел подавить восстание тартессийцев, тем более неожиданное, что этот народ уже давно покорился Карфагену (Тит Ливий, XXIII, 26–27). Правда, новейшими историками выдвигалось предположение (Н. Н. Scullard, 1930, р. 47), что Тит Ливий, слабо разбиравшийся в испанских реалиях, спутал их с турдетанами. Как бы там ни было, быстро распространившаяся по полуострову весть о том, что Гасдрубал получил из Карфагена приказ двигаться со своим войском в Италию, вызвала новые волнения среди местного населения, заставив кое-кого склониться к союзу с Римом. Гасдрубал вовремя доложил об этой опасности карфагенскому сенату, однако последний решил не менять раз избранной стратегии: брату Ганнибала было приказано готовиться к походу в Италию, а на его место в Испании получил назначение военачальник по имени Гимилькон, которого снабдили собственным войском и флотом. П. и Гн. Сципионы, сравнив потенциальную угрозу, исходившую от обоих полководцев, сделали правильный выбор и бросили все силы на то, чтобы не пропустить Гасдрубала через Эбро. Решающая схватка разыгралась осенью 216 года. Если верить Титу Ливию (XXIII, 29, 6-13), карфагенянина серьезно подвели испанские пехотинцы, которых он поставил в центре боевого строя. Эти люди по-своему мудро рассудили, что им гораздо выгоднее уступить в Испании, чем, победив, отправляться в какую-то неведомую Италию. Несмотря на решительные действия флангов — карфагенского и африканского, Гасдрубал, не поддержанный конницей, эту битву проиграл, понеся тяжелые потери и утратив надежду пробиться в Италию со своим изрядно поредевшим войском. Зато братья Сципионы могли в 216 году рапортовать в Рим, еще не успевший оплакать всех погибших при Каннах, что со стороны Испании никакая опасность пока не грозит. Мало того, войска и флот под командованием Магона, первоначально предназначавшиеся в помощь Ганнибалу, теперь по решению карфагенского сената подлежали срочной переброске в Испанию (Тит Ливий, XXIII, 32, 11).

Согласно Титу Ливию, который в этом вопросе остается нашим единственным источником, несмотря на подкрепления, дела на Иберийском полуострове в период с 215 по 212 год шли для карфагенян все хуже и хуже. Правда, хронологические границы, сообщаемые римским историком, вызывают у специалистов серьезные сомнения, а его топографические указания грешат неточностью. Так, Тит Ливий рассказывает о двух попытках карфагенян отбить город Илитургис, предположительно располагавшийся в Андалусии, в районе современного Хаэна, предпринятых в 215 и 214 годах; обе оказались тщетными и сопровождались крупными потерями со стороны пунийцев (XXIII, 49, 5-11; XXIV 42, 8-10). Ученые подозревают, что за этим двукратным штурмом одного и того же города на самом деле кроется повествовательный повтор (G. De Sanctis, 1917, p. 247, прим. 76). Возможно, что в 214 году, как и пишет Тит Ливий, римлянам покорился Кастулон, находившийся в верхней Андалусии, близ нынешнего Линареса. Должно быть, пунийцы горько переживали его утрату, ведь город с давних пор считался надежным карфагенским союзником. Если читатель помнит, отсюда родом была и испанская супруга Ганнибала Имилька. Падуанский историк относит к этому же 214 году захват Сагунта, с которого, собственно говоря, и началась в 219 году война. И вот римляне смогли наконец отплатить Карфагену за перенесенное унижение. Однако тут же Тит Ливий добавляет (XXIV, 42, 9), что город пробыл под властью врага семь с лишним лет. Но это означает, что римляне повторно завладели Сагунтом не в 214-м, а в 212 году.

П. Корнелий Сципион к этому времени уже шестой год находился в Испании в качестве проконсула и с помощью брата Гнея не спеша, но методично «отгрызал» у карфагенян все новые и новые иберийские территории. Теперь ему противостояли сразу три карфагенских полководца: два брата Ганнибала, Гасдрубал и Магон, и еще один Гасдрубал, сын Гискона. Последнему предстоит провести в Испании около десяти лет, а затем продолжить ратные подвиги в Африке. К концу 212 года он вместе со своим войском влился в войско Магона, младшего брата Ганнибала. Сципионы решились разделить свою армию, которая с учетом 20 тысяч недавно навербованных кельтиберов представляла собой могучую силу. Две трети войска забрал Публий, намеревавшийся схватиться с объединенным войском Магона и Гасдрубала, сына Гискона; оставшуюся треть, включавшую кельтиберские отряды, Гней повел против Гасдрубала Барки (Тит Ливий, XXV, 32, 1–8).

Первым в поход выступил Публий Сципион, и случилось это в начале 211 года. По всей вероятности, он двинулся к югу и дошел до Кастулона (Аппиан, «Ибер.», 16), когда на него налетел отряд нумидийской конницы под водительством молодого командира, в первый раз принявшего непосредственное участие в римско-пунийском конфликте. Забегая вперед, скажем, что этого юношу ждали долгая жизнь и блестящее будущее. Правда, Тит Ливий ошибается, утверждая, что Масиниссе — а речь именно о нем — едва исполнилось тогда 17 лет. На самом деле ему было лет 25. По приказу своего отца Гайи, царствовавшего над нумидийским племенем массилиев, он уже успел повоевать и притом весьма успешно с еще одним нумидийским царьком, Сифаксом, который посмел направить свою армию, прошедшую обучение у римского инструктора, против карфагенян (Тит Ливий, XXIV, 48–49). Публий Сципион, видя, что его окружили всадники Масиниссы и зная, что к нумидийцу на подмогу движется во главе семи с половиной тысяч свессетан Индибилис, решил прорваться из окружения. В этой схватке проконсул и сложил свою голову, пронзенный копьем. У его брата Гнея дела в это время шли тоже не блестяще. Союзники-кельтиберы его бросили, и он решить отступить к северу. По пятам за ним гналась нумидийская конница, а следом за ней наступала объединенная армия всех трех карфагенских полководцев. В конце концов они загнали войско Гнея Сципиона на голый и каменистый холм, лишенный всяких естественных барьеров, и, пользуясь численным преимуществом, окружили его и разбили. Это случилось примерно месяц спустя после гибели Публия. Плиний Старший («Естественная история», III, 9) утверждает, что место, где погиб Гней Сципион, называлось Илорции. Возможно, он имел в виду современное селение Лорки, расположенное километрах в двадцати к северу от Мурсии (Н. Н. Scullard, 1930, pp. 50–51).

Как видим, судьба братьев Сципионов сложилась в Испании трагически. Семь лет они с успехом воевали на этой земле, чтобы погибнуть почти одновременно, да еще в тот момент, когда в самой Италии удача снова начала улыбаться Риму. Римские солдаты очень пострадали после гибели обоих своих полководцев. Отброшенные за Эбро, они первым делом собрались на военные комиции и избрали себе нового полководца, которым против ожиданий стал не ближайший помощник Публия Сципиона Тиберий Фонтей, человек, к слову сказать, достойный во всех отношениях, а римский всадник Луций Марций Септим, обладавший совершенно исключительной харизмой [90]. Он сумел так «завести» все войско, что римские солдаты в скором времени организовали дерзкое нападение на карфагенский лагерь и нанесли врагу жестокий урон (Тит Ливий, XXV, 39). Несколькими неделями позже Луций Марций рапортовал о своих успехах в Рим и, подписывая донесение, именовал себя «пропретором». Сенаторов эта бумага заставила скривиться от досады: они не привыкли, чтобы римские солдаты сами выбирали себе командиров [91], — это вам не Карфаген (Тит Ливий, XXVI, 2, 1–2)! Но в конце концов Луцию Марцию простили его дерзость. В карфагенском лагере он взял богатую добычу, в том числе огромный серебряный щит — у Плиния Старшего превратившийся в золотой («Естественная история», XXXV, 14), — украшенный портретом Гасдрубала Барки и весивший 37 фунтов. В память о победе трофей назвали «щитом Марция» и поместили в храм Капитолия, где он благополучно довисел до 83 года до н. э., когда в храме вспыхнул пожар, уничтоживший реликвию.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.