Андропов в коме, Она же Глава Слабохарактерная

Андропов в коме, Она же Глава Слабохарактерная

Измерение политической силы того или иного лидера всегда должно опираться на факты. Элитология и политическая психология, рейтинги и шкалирование (через опросы экспертов как минимум) могут и подсказать, на что обращать внимание, но сии науки ведают обобщающими умозаключениями. Но факты, факты — они вернее.

Нам это помогает понять Л. Млечин: «Эту историю рассказал его тезка и бывший сотрудник по ЦК КПСС Ю. В. Бернов: «Я уже в приемной Андропова почувствовал что-то неладное: в воздухе пахло лекарствами, из кабинета вышли врачи. У Юрия Владимировича был серьезный сердечный приступ, и ему сделали несколько уколов. Я зашел в кабинет Андропова, он лежал на диване и очень плохо выглядел. (…)

А дело было так. В Москве находился высокий гость из Праги. Провожать его в аэропорту по партийной иерархии выпала честь члену политбюро и секретарю ЦК А. П. Кириленко, которого никто не решился бы назвать обаятельным и симпатичным человеком. Кто-то чего-то не понял, скорее всего, офицер охраны из девятого управления КГБ спутал время вылета спец-самолета.

Кириленко решил, что он не поспевает в аэропорт, и «в грубой форме», как вспоминает Юрий Бернов, устроил Андропову разнос за срыв политически важного мероприятия. Сидя в своем кабинете на Старой площади, несчастный Андропов никак не мог сам выяснить, когда же точно вылетает самолет с правительственного аэродрома, а злой Кириленко то и дело ему перезванивал, повышая градус своих эмоций. Это для миллионов советских людей Андропов станет потом высшей властью в стране, ему будут завидовать, перед ним будут трепетать. А для Кириленко он тогда был просто подчиненным. Вот этот разговор с вышестоящим секретарем ЦК и стоил Андропову сердечного приступа» [15. С. 3]. Но каким же испуганным и несчастным, судя по этому эпизоду, был «легендарный» Андропов, если окрик члена политбюро — по пустяковому делу! — буквально свалил его с ног? И этот человек считается выдающимся реформатором с железной волей? Скорее, этот эпизод рисует Андропова несамостоятельным, зависимым от чужого мнения и очень неуверенным в себе человеком, который избегал конфликтов и органически не мог перечить вышестоящим…

Идеолог и писатель Г. X. Шахназаров подметил любопытную деталь: «Андропов словно стеснялся своего роста, величины, старался не выпячивать грудь, как это делают уверенные в себе люди. Чуть горбился не столько от природной застенчивости, сколько от того, что в партийных кругах было принято демонстрировать скромность, это становилось второй натурой».

Шахназаров описывает, как они «…живо беседовали, пока не зазвонил аппарат прямой связи с Хрущевым. Шахназаров стал свидетелем поразительного перевоплощения. Буквально на глазах живой, яркий, интересный человек преобразился в солдата, готового выполнить любой приказ командира. В его голосе появились нотки покорности и послушания» [16. С. 222]. Юрий Владимирович был покорным, застенчивым, слабовольным, зашуганным, несамостоятельным, неуверенным в себе человеком, зависимым от чужого мнения.

Л. Брежнев и М. Суслов назначили именно такого человека руководить КГБ как раз для того, чтобы он их боялся, выслуживался, не проявлял никакой самостоятельности, был послушным исполнителем их указаний. Но два старых партийца не учли одну вещь: такая слабовольность и послушность — палка о двух концах. С одной стороны, действительно удобно, когда спецслужбой руководит человек, который тебе в рот заглядывает и хвостиком виляет. А с другой стороны? Мог ли такой слабак подмять под себя волков госбезопасности, а?

Это для граждан с улицы и для своих простых сотрудников он Председатель КГБ, чуть ли не самый всесильный человек на земле. А для аппаратчиков давно окопавшихся — пешка.

КГБ, взявший на прицел золотой запас страны, возьми как-то и поинтересуйся, а сколько всего золота хранится в СССР? Никто не посмел послать Лубянку куда подальше. Да, бумаги пришли. Но какие-то разноплановые. Минфин дал одну цифру, Гохран — другую, Финансовая Комиссия Верховного Совета СССР — третью. Все знали только два человека: Начальник ХОЗУ ЦК партии Павлов со своей записной книжкой и «лично Леонид Ильич».

Полковник В. Меднис получил информацию от одного из своих надежных источников о том, что в окружении Председателя КГБ действует особо ценный агент западной спецслужбы. Более того, агент имеет возможность производить кадровые назначения. ЦРУ, естественно, заинтересовано в том, чтобы проводить свою агентуру на высокие посты в разведке. По получении такой «горячей» информации резидент немедленно убыл в Москву. Встреча с Председателем не могла состояться официальным путем: «крот» явно узнал бы о такой аудиенции. Пришлось действовать в обход — через знакомого члена Политбюро ЦК КПСС А. Я. Пельше. И вот в 19.00 22 ноября 1973 г.

разведчик встретился со своим высшим начальником. Он изложил сведения и выдвинул предположение, что под эту категорию подходят лишь два человека, и их фамилии он указал на листочке бумаги. Ю. В. Андропов помолчал, глядя перед собой в одну точку. Потом положил бумажку в карман, так и не взглянув в нее. Задал кое-какие вопросы о ситуации в главке и лишь на прощание сказал: «Да, нелегко вам придется…». Сообщают также, что уже через три дня источник был уничтожен, а резидент переведен замначальником НИО в Краснознаменный Институт (учебное заведение разведки) (см. [17. С. 186–187]). Как говорится, достоверность в точности сведений, полученных от этого источника информации, сомнений не вызывает.

Роль же Председателя КГБ была в таком случае чисто декоративной: его власть не выходила за пределы здания на Лубянке или еще меньше того — за пределы собственного кабинета.

Хотя и это утверждение подвергается сомнению. Лейб-медик Е. И. Чазов рассказывал, что они как-то сидели с Юрием Владимировичем в его кабинете и обсуждали тему здоровья генсека. Тут же ему позвонили и напросились срочно на прием два цербера: Цвигун и Цинев, собеседники понимающе переглянулись: кабинетик-то насквозь прослушивался!

Из личного дела:

Цвигун Семен Кузьмич. Член ВКП(б) с 1940 г. Украинец. 15 сентября 1917 года рождения

Образование: исторический факультет Одесского пединститута (1937)

Родственники: жена: Ермольева (Цвигун) Роза Михайловна, известная писательница, сын Михаил — дипломат.

Работал учителем в школе.

Чекстаж с 1939 г. Участник войны.

Служил в Молдавии. 1957–1963 гг. — председатель КГБ Таджикской ССР. В 1963–1967 гг. — председатель КГБ Азербайджанской ССР. С 23 мая 1967 г. — заместитель председателя КГБ, с ноября 1967 г. — первый заместителя председателя КГБ. Председатель Совета по пропаганде деятельности органов КГБ в СМИ, литературе и искусстве. Автор книг и киносценариев. Консультант т/с «Семнадцать мгновений весны».

Из личного дела:

Цинев Георгий Карпович. Член ВКП (б) с 1932 г. Русский. 22 апреля (5 мая) 1907 г. рождения.

Образование: Днепропетровский металлургический институт (1934 г.), слушатель Военной академии Генерального штаба (июль 1951 г. — сентябрь 1953 г.).

Пребывание за границей: Австрия (1945), в составе РККА и оккупационных органов; ГДР — служба в особых отделах.

С 1939 г. на партийной работе: зав. металлургическим отделом Днепропетровского горкома КП(б) Украины, с апреля 1940 г. — 1-й секретарь Ленинского райкома КП(б) Украины, Днепропетровск, с 1940 г. — секретарь по кадрам, с мая 1941 г. — 3-й секретарь Днепропетровского горкома КП(б)У.

В РККА: с июля 1941 г. Военком полка, штаба оперативной группы войск, замначальника политуправления Калининского фронта, начальник политотделов 4-й ударной, 57-й армии.

Работал в Союзнической Комиссии на должностях начальника экономического отдела (1945–1946 гг.), помощника военного комиссара Советской части СКК в Австрии (1946–1950 гг.) и заместителя Верховного комиссара в Австрии от СССР (1950–1951 гг.).

Чекстаж с 1953 г. Начальник Управления особых отделов (УОО) МВД — КГБ в Группе советских войск в Германии (ГСВГ) (21 сентября 1953 г. — 1958 г.), Начальник военного института им. Ф. Э. Дзержинского (1958–1960 гг.); Начальник Спец-управления (в Ракетных войсках Стратегического Назначения) 3-го управления КГБ при СМ СССР (1960–1964 гг.); заместитель (1961–1966 гг.); Начальник 3-го управления (1966–1967 гг.), с 24 мая 1967 г. — член Коллегии КГБ; Начальник 2-го Главного управления КГБ при СМ СССР (1967–1970 гг.); Заместитель председателя (1970–1982 гг.); 1-й заместитель председателя (1982–1985 гг.); Генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР (1985 г. — 11 января 1992 г.), в 1992 г. вышел на пенсию.

Эти двое постоянно вокруг Андропова крутились, они были соглядатаями Брежнева.

— Я бы на месте Андропова поставил вопрос принципиально: или этих уберите, или я уйду, — говорил Семичастный.

Но Ю. Андропов такого вопроса перед Брежневым не ставил, молчал, мирился с этим. И правильно делал: лучше знать тех, кто его «обслуживает», убери их — появятся новые, неизвестные.

Ю. В. Андропов вроде бы неплохо относился к своему бывшему подчиненному по отделу ЦК А. Е. Бовину. Но когда КГБ перехватил письмо Бовина, который жаловался, что вынужден

тратить свой талант на службу ничтожествам (то есть в первую очередь генсеку), Юрий Владимирович поспешил доложить о письме Брежневу.

Причем Г. А. Арбатов пытался разубедить председателя КГБ: зачем нести письмо генеральному? Юрий Владимирович заметил:

— А я не уверен, что копия этого письма уже не передана Брежневу. Ведь КГБ — сложное учреждение, и за председателем тоже присматривают. Найдутся люди, которые доложат Леониду Ильичу, что председатель КГБ утаил нечто, касающееся лично генерального секретаря. Бовина убрали из аппарата ЦК.

Вспомним и свидетельство М. С. Горбачева: когда он и Раиса Максудовна только переехали в Москву, те позвонили Андроповым — приглашали к себе хлеб-соль отведать, Юрий Владимирович отказался: мы с Татьяной Филипповной еще только идти будем, как уже доложат…

Опять Г. Арбатов: «Одна из его негативных черт — нерешительность, даже страх, нередко проявлявшиеся не только в политических делах, но и когда надо было отстаивать людей, тем более идеи… Мне кажется, Юрий Владимирович сам в глубине души это осознавал. И пытался найти себе какое-то оправдание. Такие компромиссы, уступки, уход от борьбы он прежде всего оправдывал соображениями «тактической необходимости»…