О царствовании Тулунбек-ханум и о том, как Мамай занял Сарай в третий раз и получил особый титул

О царствовании Тулунбек-ханум и о том, как Мамай занял Сарай в третий раз и получил особый титул

Найти нового хана не составляло проблемы: как мы помним, в ставке Мамая находилось семейство потомков Узбек-хана, среди которых было и несколько царевичей, формально имевших все права на трон. Мамай решил провозгласить новым ханом Золотой Орды одного из них — Мухаммада (вероятно — внука Тинибека б. Узбека). Новый хан тут же утвердил Мамая в должности бекляри-бека — уже в третий раз за его карьеру.[178] Единственным досадным обстоятельством был возраст нового монарха: ему было всего восемь лет,[179] и Мамай опасался, что многие эмиры откажутся повиноваться ребенку, заподозрив (и не без оснований!), что он, бекляри-бек, прикрываясь именем юного хана, сосредоточит всю полноту власти в собственных руках.

Чтобы не выпускать из-под контроля Сарай, Мамай пошел на беспрецедентный шаг: провозгласил в столице монархом собственную супругу — Тулунбек-ханум, дочь Бердибек-хана, который, невзирая на все его отрицательные качества и поступки, все же оставался последним легитимным ханом на троне Золотой Орды, получившим власть по наследству.[180] Монеты с именем новой ханши в 773 г. х. (1371/1372 г.) чеканились в Сарае и, как полагают некоторые авторы, в Мохше, где местный эмир Тагай, ранее признававший власть Абдаллаха, остался верен дому Бату и в лице супруги Мамая.[181]

Сам Мамай в это время начал готовить золотоордынское население к признанию своего юного ставленника хана Мухаммада. Сначала, в 1370 г., он начал чеканку монет с именем нового хана в собственной ставке, в Орде. А некоторое время спустя, в том же году, он предпринял решительные действия по возвращению под власть потомков Бату одного из самых важных регионов Поволжья — Булгарии. Мамай отдал приказ Дмитрию Суздальскому и Нижегородскому, чьи владения были ближе всех к Булгарии, выступить в поход против местного правителя Асана, поставленного здесь Азиз-Шейхом. Поход оказался удачным: Асан не обладал решительностью и авантюризмом своего предшественника Пулад-Тимура, а потому практически без сопротивления согласился признать власть Мухаммад-хана и Мамая.[182] Вскоре после этого, в 1371 или начале 1372 г., Мамай торжественно возвел «своего» хана на трон в Сарае.[183]

Вероятно, именно в это время произошли изменения и в статусе самого Мамая. В ярлыке, который Мухаммад-хан в 1379 г. выдал русскому митрополиту Михаилу, присутствует строка: «Бесмертного бога силою и величьством из дед и прадед. Тюляково слово Мамаевою дядиною мыслию…».[184]Слово «дядиною», неоднократно привлекавшее внимание исследователей, свидетельствует о том, что Мамай помимо должности бекляри-бека обладал также и титулом «титям», который в монгольский имперской традиции даровался крупным чиновникам.[185] По всей видимости, этот титул должен был подчеркнуть заслуги Мамая в укреплении ханской власти и управлении государством. Любопытно отметить, что этот титул созвучен и с титулом titanus (lo Titano) — так итальянские торговцы называли ордынских наместников в Крыму: по-видимому, он мог отражать и статус Мамая на полуострове.[186] Родовые владения Мамая были превращены в суюргал, т. е. родовое наследственное владение, обладатель которого освобождался от уплаты налогов и имел право самостоятельно (без вмешательста ханских судей) судить местное население.[187]

Однако, несмотря на определенные успехи по объединению ордынских владений, удобный момент для окончательного восстановления единовластия в Золотой Орде оказался упущен.[188] Пока Мамай «приучал» западные области государства к Мухаммад-хану, в восточных степях набирал силу правитель левого крыла — Урус-хан, потомок Туга-Тимура, вступивший на трон Синей Орды в 1368 г. и за несколько лет сумевший сосредоточить в своих руках всю полноту власти над улусом, который до этого едва ли не десятилетие сотрясали междоусобицы.[189]