Пчеловодство, рыболовство и охота

Пчеловодство, рыболовство и охота

Важным дополнением к разведению скота и занятию земледелием были еще бортничество, рыболовство и охота на различных диких зверей.

Бортничество было вообще одним из основных занятий в прикарпатских областях, которые с доисторических времен славились пчелами и медом. Уже у Геродота мы встречаем упоминание об этом, а Павсаний свидетельствует, что в Грецию ввозился самый лучший мед из земли алазонов на Днестре[1167]. Так было и во времена древних славян и позже, а во многом сохранилось и до наших дней. Население Прикарпатья разводило пчел либо в лесах в дуплах деревьев, отмеченных владельцем специальным знаком, либо вблизи самого двора в полых колодах, которые назывались ульями, или бърть. Об изобилии меда у южно-русских славян свидетельствует Гардизи, рассказывая, что один славянский хозяин получал 50–60, даже 100 менов меда с одного улья[1168]. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мед и, разумеется, также воск стали одной из основных статей славянского экспорта (см. гл. X), одной из обычных составных частей дани, которую славяне платили in natura немецким хозяевам[1169]. Излюбленный напиток древних славян также делался из перебродившего меда, о чем я уже имел случай сообщить выше, на стр. 202. Начиная с XI века в источниках упоминаются рядом с поселениями специальные коллективные, отгороженные плетнями пасеки (horti apum, mellificia), а вскоре появляются и специальные пасечники, обученные пчеловодству (бортникъ).

Что касается рыболовства, то оно в некоторых богатых водами славянских краях занимало первое место среди всех других отраслей хозяйства. Рыбы было огромное множество, и славяне ловили ее либо удочкой (сл. ?da, ?dica), совершенно такой же, как и современная, либо по ночам при помощи света, либо острыми гарпунами (сл. ость) с одним или несколькими зубьями, либо, наконец, различными плетенными из веревки сетями и корзинами, которые также немногим отличались от сетей или корзин, употребляемых в настоящее время. Среди находок этого времени сетей, конечно, нет, но в исторических источниках X–XII веков засвидетельствованы различные виды сетей (неводъ, влакъ, мрежа, сеть); древними являются также корзины, сплетенные из ивовых прутьев, термин же врша (верша) уже летто-славянский[1170]. Кроме того, славяне умели заманивать и ловить рыбу специальными деревянными конструкциями, поставленными на реке (слупъ, одра), которые латинские источники XII века из Чехии и Бранибора (Бранденбурга) называют терминами: pali, tractus, tractiones, gurgusta seu piscaturae, также piscatoria, saepes, crates, piscina, clausura piscina[1171].

Затем выловленную рыбу продавали либо в свежем виде, либо заготовленную впрок; так, у Галла (1107) сообщается, что рыбу солили, у Эббона — что ее сушили на зиму; и, по-видимому, уже тогда практиковалось копчение дымом. Другие способы хранения рыбы нам неизвестны, но несомненно, что они не отличались от тех, которые используются там же и поныне[1172].

Рис. 76. Примитивный улей в Полесье (по Кирле)

Об охоте на зверя много говорить не приходится. Охотились за всяким зверем, который съедобен или давал хороший мех, который был опять-таки одним из главных предметов экспорта славянских областей (см. об этом подробнее в главе X). Зверя убивали либо оружием (стрелами или копьями), либо, что было чаще, ловили при помощи разных ловушек, большими сетями, различного вида капканами или устраивали облавы, западни, для которых уже в древних источниках XI века приводятся названия — сеть, перевесъ, тенето, пругло, пругъ, osilo, silo[1173]. С востока славяне заимствовали прием охоты с помощью прирученных соколов, ястребов и ястребов-перепелятников. Уже в IX веке мы читаем о болгарском князе Борисе, что он послал сыновьям сербского князя Мунтимира пару соколов; об охоте с соколами и ястребами упоминает также русский князь Мономах в своем Поучении[1174].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.