Интервью с бывшим сотрудником в/ч 1139 хозяйства №11 и 12, проживающим в Новом Афоне (август 2009 года)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Интервью с бывшим сотрудником в/ч 1139 хозяйства №11 и 12, проживающим в Новом Афоне (август 2009 года)

С Владимиром Сергеевичем Манцевым (имя и фамилия изменены по просьбе рассказчика), бывшим офицером комендатуры в/ч 1139, пенсионером, живущем в Новом Афоне и получающим пенсию как сотрудник органов гозбезопасности СССР, меня познакомил ветеран грузино-абхазского конфликта Андрей Терещенко, ставший моим гидом по закоулкам Абхазии. Ветеран «девятки» оказался крайне неразговорчивым человеком, и лишь благодаря настойчивым просьбам «посредника»– Терещенко, решил поделиться воспоминаниями, которые он сдабривал неполиткорректными выражениями в адрес М.С. Горбачева и всего руководства Республики Абхазия.

В структуру 9-го Управления КГБ СССР майор Манцев пришел из пограничных войск после очередного сокращения в 1956 году Черноморско-Азовского пограничного управления МВД СССР (до 28 марта 1957 г. погранвойска входили в структуру МВД, затем их переподчинили КГБ СССР). Начал служить в звании старшего лейтенанта на бывшей сталинской госдаче (впоследствии стала домом отдыха Управления Делами Совета Министров СССР «Зеленая роща»), однако уже через месяц его назначили на должность зам. коменданта госдачи № 27 в Мюссере.

Старшего лейтената гозбезопасности Манцева в 1958 году назначили командиром комендатского взвода охраны объекта. Впрочем, лучше, чем сам Манцев, об этом событии и последующих годах жизни вряд ли кто-либо расскажет:

– К моему приходу людей, которые служили на даче №8 «Ласточкино гнездо» при И.В.Сталине, практически не осталось. 6 марта 1953 года, почти сразу после смерти Сталина, всех служащих и вольнонаемных госдачи вызвали в отдел кадров и предложили другую работу на второстепенных объектах ГУО МГБ, или же просто уволиться после подписки о неразглашении в течение десяти лет. Весь офицерский состав расформировали. Кого и куда отправили, я так не узнал, да и интересоваться этим по специфике моей работы нельзя. А вот в узле связи на коммутаторе «уцелел» ЗАС-связист, который начал работать с 1949 года еще при начальнике Управления охраны госдач Кавказа ГУО МГБ генерал-майоре В.Т. Смородинском. Он много интересного рассказывал про приезды И.В. Сталина на госдачу и про тогдашние строгие нравы в ГУО МГБ и кутежи отдыхающих на объекте. Меня лично всегда удивляли приезды Н.С. Хрущева, а приезжал он на построенную госдачу № 12 только три раза. В первый раз приезд Хрущева осенью 1958 года был отмечен появлением специальных почтовых ящиков на главном КПП госдачи, со стороны улицы Нестора Лакобы.

Предсовмина СССР решил своеобразно пообщаться с народом при помощи писем и записок, которые бросали в ящики, а затем, после тщательной сортировки и перлюстрации офицером из отдела «В» (военная цензура и перлюстрация корреспонденции), доставляли ему утром на стол вместе фельдъегерской почтой. Я все-таки думаю, что данное «мероприятие» по знакомству с чаяниями народа пошло на пользу жителям Нового Афона – в поселке (тогда это был именно поселок, а не город) началось строительство многоэтажных блочных и кирпичных домов для простого люда и дорог асфальтового типа в горах. Пустили рейсовые автобусы от Сухуми до Гагр. Даже зеленый трехметровый забор госдачи, который сохранился со времен И.В. Сталина и стал потихоньку ветшать, по приказу Хрущева заменили на бетонный высотой в 2,5 метра. Также сменили дощатый забор с деревянными вышками на пляже госдач. Вышки на закрытом пляже поставили из швеллера, а бетонный забор продлили примерно еще на 50 метров в сторону здания отдела милиции. Потом, по инициативе начохраны Хрущева полковника Н.Т. Литовченко, в целях максимального обеспечения безопасности Предсовмина СССР в пограничной зоне, из Москвы прибыли специалисты из «Метростроя» и за три месяца проложили подземный ход от входа госдачи № 12, под улицей имени Нестора Лакобы, до правительственного закрытого пляжа.

Все-таки, я думаю, что эта госдача Хрущеву не нравилась… Почему? Объясню. Если вы окажетесь на тротуаре улицы Нестора Лакобы, как раз напротив входа в госдачу №12, то сможете, при определенной смекалке наблюдать то, что происходит на ступенях этого закрытого для посторонних глаз совсекретного объекта. Конечно, при нахождении на госдаче Н.С. Хрущева, А.И. Микояна, К.Е. Ворошилова, местные сотрудники КГБ из сухумского 9-го отдела постоянно фланировали по тротуару и отгоняли слишком любопытных, но, тем не менее, народ всегда любил посмотреть и послушать все, что творится за невысоким забором. Хрущеву, как мне кажется, было из-за этого некомфортно. Особенно, как рассказывали мне женщины из обслуги, Хрущева раздражал маленький павильон с бассейном на новой госдаче (он располагается в правом крыле здания. – Авт.). И свои «соображения» о плохой планировке госдачи и ее неудобстве он вслух постоянно высказывал сотрудникам охраны и лично руководителю 9-го Управления КГБ генерал-майору Н.С. Захарову. Кончилось тем, что после 1959 года здесь уже никогда Н.С. Хрущева не видели, не хотел приезжать. Зато стал бывать А.И. Микоян, тоже любивший поиграть в демократию. Любимым развлечением соратника Предсовмина СССР Хрущева был выход за территорию госдачи под охраной «прикрепленных» из «лички». Одевался Анастас Иванович, несмотря на жару, в светлый чесучовый пиджак и брюки белого цвета. На голове – неизменная шляпа. Типичный номенклатурщик!

…Вот как-то – идут по улице двое: маленький Микоян в костюме и крепкий, высокий «прикрепленный», тоже в костюме. Навстречу работяга, вроде как под хмельком.

– Здравствуйте, товарищ!

Микоян протягивает лодочкой руку поздоровкаться.

– Здрасссь-те, Анастас Иваныч! Спасибо Вам, шо… не брезгуете, общаетесь с народом…

Микоян прищурится, промолчит и… дальше идет. Смешно было наблюдать, однако. Вот он, Микоян, так и «общался» с народом – «своеобразно».

Вскоре, в Пицунде, в 1959 году, точнее в южной части поселке Лдзаа, под контролем 9-го Управления КГБ СССР строители из Сочи стали строить целый комплекс из 3-х госдач в сосновой роще, вплотную примыкающих к берегу. Госдачи и сейчас стоят в первозданном виде под номерами 8,9 и 10. Их так в служебных документах КГБ СССР и называли: «Хозяйство 8,9,10». Впрочем, госдача «Холодная речка» в Багрыпсте, «Мюссера» в Мюссерском заповеднике и «Зеленая роща» в Новой Мацесте Н.С. Хрущеву не нравились только из-за того, что там когда-то жил и отдыхал Сталин. Чаще всего Хрущев отдыхал на Рице с разными важными гостями из-за рубежа, но в Новый Афон точно никого из глав государств не приглашал. После того как Н.С. Хрущев «переселился» в Пицунду, он эту афонскую дачу часто «рекомендовал» приезжающим с визитами иностранным гостям из соцлагеря.

Прерву на этом воспоминания майора Манцева. Позже, будучи в санатории «У монастыря», я спустился вниз по шоссейному серпантину, потом прошел по еле заметной тропке среди мандариновых деревьев к бывшей госдаче №12. Прошел длинную аллею вековых эвкалиптов, высотой в 30—40 метров, свернул направо и увидел в пятидесяти метрах от себя ту самую дачу, о которой рассказывал Манцев.

Госдача № 12 оказалась достаточно серым и унылым строением, с примитивной двухскатной крышей, фронтончиками, анфиладами колонн, больше похожим на сельский дворец культуры, чем на здание, в котором смогут безмятежно отдохнуть люди. Поперек шикарных двустворчатых деревянных дверей госдачи, глянцево блестевших на солнце, от колонны до колонны, была натянута самая обычная бельевая веревка, увешанная пестрой коллекцией лифчиков и трусов всех цветов и размеров. Как впоследствии оказалось, в этом особняке, с согласия Государственной службы охраны РА, на время отпуска поселились «две семьи из Мосгордумы». Как я обнаружил позже, небольшой участок с лавровыми кустами, деревцами фейхоа и персиками около госдачи №12 оказался единственным на территории бывшего спецобъекта площадью 120 гектаров (!), который кое-как приводился в порядок. На остальных прилегающих участках царил страшный хаос и запустение.

Пройдя вокруг госдачи с тыльной стороны, я обнаружил в правом крыле тот злочастный павильон с бассейном, который так не нравился Н.С Хрущеву. Не понравился он и мне. Через грязные, пыльные и засиженные мухами стекла отчетливо виднелся сам бассейн, но, правда, уже без воды и с отколотой по краям керамической белой плиткой. Обойдя вокруг павильона и повернув налево, я оказался на ступеньках парадного входа госдачи. Прямо по курсу, напротив выхода из госдачи располагался крытый вход в подземный тоннель, который шел к пляжу. Спустившись по ступеням подземного входа, я оказался в нешироком, полусводчатом сооружении, с голыми бетонными стенами, негоревшими лампочками в плафонах и глубиной около 5—6 метров от поверхности земли. И действительно! Пройдя около 70—80 метров в полутемном тоннеле, я вышел на пляж госдачи недалеко от бетонного, уходящего далеко в море пирса.

Впрочем, я отвлекся. Слово бывшему майору Манцеву: «Товарищ старший лейтенант! Вы находитесь в комендатуре на госдаче № 8, имеющей название «Ласточкино гнездо» в Ахаля Афони или по-русски в Новом Афоне!» Так мне объяснил комендант на второй день моей службы название бывшей госдачи И.В.Сталина. Свое служебное название госдача получила по расположенной на склоне горного кряжа двухярусной смотровой площадке, имеющей характерную чашеобразную форму гнезда. Кстати, к тому времени, с 1958 года, в «девятке» эту госдачу уже переименовали в №11 и название «Ласточкино гнездо» тоже вроде как «отвалилось» само собой. Но ветераны госдачи, вольнонаемные и особенно шефповар Антон Ильич Доценко (сейчас его сын в Санкт-Петербурге работает профессором, завкафедрой гигиеной питания и диетологии медакадемии), называли госдачу И.В.Сталина только «Ласточкино гнездо». Собственно говоря, над госдачей на высоте 437 метров над уровнем моря действительно были сооружены весной 1948 года две смотровые площадки двухярусного типа (одна над другой): одна для охраны – малая, другая – большая, с ротондой и павильоном для самого Сталина, где он осенними ноябрьскими вечерами подолгу сидел, укрывшись шинелью. Нижний ярус смотровой площадки был предназначен для застолий, поэтому имел полузакрытую форму и павильон с подведенным электрокабелем. В павильоне стояла элекроплита и маленький однокамерный холодильник «Саратов». На верхнюю площадку, которая находилась на крыше нижней, можно пройти, поднявшись по обычной лестнице. Сейчас до этих площадок уже не добраться, так как в ноябре 2006 года произошел обвал, и тропа, по которой можно было добраться до «Ласточкиного гнезда», оказалась засыпанной камнями. Малая смотровая площадка, которая верхняя, при заездах. Сталина использовалась и как снайперская позиция – там дежурили два сотрудника охраны из ГУО МГБ, один со стереотрубой, а другой с винтовкой Мосина с оптическим прицелом. К слову сказать, все технические новшества, а именно ТСО на объекте стали появляться только к концу 60-х годов. Например, в начале 70-х годов к нам поступило устройство портативной сигнализации «Гамак», которой использовалось при охране ближнего периметра госдач №11 и 12. Нить из катушки устройства «Гамак» разматывали на опасных участках, которые плохо просматривались визуально, особенно на складках местности. Конец нити замыкали в катушке. Как только происходил разрыв нити, так сразу на коробке срабатывал звуковой и световой сигнал. Потом в середине 70-х годов поставили по всему ближнему периметру двух госдач устройства сигнализации емкостного типа, представляющие собой стояки с экраном-детектором.

Сведений, которые могли бы пролить свет на строительство госдачи Сталина в Новом Афоне, а также подробностей ее функционирования с 1947 по 1953 год практически не осталось. Почему? Может, потому, что реальные действующие лица тех времен, а именно офицеры Главного Управления Охраны МГБ давали подписку о неразглашении и не имели право рассказывать о государственных секретах. Многие из них уже умерли или стараются держаться в тени, что, в общем-то, понятно. Думаю, на то есть определенные причины. Впрочем, малопонятные мемуары, не имеющие абсолютно никакой практической ценности, пытался написать глава ГУО с 1946 по 1952 год генерал-лейтенант Власик, но и он, как я думаю, всей правды не выдал. Я их читал, эти мемуары, и, если честно, не особо впечатлился содержанием…

Вот по поводу строительства госдачи № 8 хочу пару слов сказать… Для того, чтобы понять логику строительства всех госдач И.В. Сталина в довоенный и послевоенный период, следует учесть миниум четыре фактора. Первый из них то, что генсек не любил, как истинный кавказец, холодный и промозглый подмосковный климат, при котором все болезни его организма обострялись и напоминали о себе, а с годами все чаще и чаще. Второй фактор основан на том, что по рекомендациям врачей И.В. Сталину периодически приходилось проводить лечение сероводородными и радоновыми ваннами постоянно болевшей левой руки на бальнеологических курортах в Новой Мацесте, Цаиши и Цхалтубо. Также у Сталина была гипертония, хронический суставной ревматизм, радикулит и стенокардия. Все свои болезни он по рекомендации личного врача Кириллова в основном лечил методами курортологии, только значительно позже он стал принимать медикаментозные средства, например, сульгин. Третий фактор может считаться вполне обычным как для тех, так и для нынешних времен. Дело в том, что престарелый генсек с 1939 по 1945 год не ездил отдыхать в Крым и в Абхазскую АССР из-за начавшейся Второй мировой войны. Необходимо заметить, что по воспоминаниям начальника Главного Управления охраны МГБ СССР Н.С. Власика, И.В.Сталин в январе 1945 года пережил микроинфаркт, сильно снизивший его работоспособность, а в октябре 1949 второй инфаркт резко снизил речевые способности вождя. А вот последний, четвертый фактор стараются часто не упоминать, и совершенно напрасно! Четвертый фактор начавшегося послевоенного строительства госдач в Крыму на Кавказе – это махинации с выделенными огромными бюджетными средствами, точнее банальное вороство.

19 мая 1952 года, на основании постановления ЦК ВКП(б) «О недостатках в работе Главного Управления охраны МГБ СССР», начальника охраны Сталина генерал-лейтенанта Николая Сидоровича Власика лишили должности, выгнали из партии и сослали в город Асбест руководить лагерем для заключенных. Причина была простая – воровство казенных денег. Да, да – воровство! Руководство ГУО МГБ под началом и покровительством Н.С. Власика систематически расхищало огромные бюджетные средства в голодной разрушенной стране, строя госдачи и списывая в течение многих лет отпущенные Минфином СССР деньги. Главным инициатором строительства государственных дач для Сталина на озере Рица, в Новом Афоне и Валдае был Н.С. Власик и его заместители Лыньков и Кошелев.

Идея строительства объекта № 8 или госдачи «Ласточкино гнездо» в Новом Афоне родилась не сразу и не у И.В. Сталина. Хотя предпосылки к строительству новой госдачи именно в Абхазии дал лично генсек. Приехав на литерном поезде 8 сентября 1946 года на госдачу «Зеленая роща» в Новую Мацесту, Сталин поздно вечером позвонил первому секретарю ЦК КП(б) Грузии Кандиду Чарквиани и спросил: «В каком состоянии находится старинное здание водолечебницы в Боржоми, построенное еще в XIX веке»? Чарквиани, недолго думая, сказал, что «водолечебница нуждается в ремонте и в настоящее время не используется». После недолгой паузы Н.С. Власик, сидевший с режиссером Михаилом Чиаурели напротив вождя и бывший свидетелем этого разговора, благодаря громкости ВЧ-связи, услышал, как Чарквиани неожиданно выдал такую фразу: «Товарищ Сталин, в селе Цаиши, в 10 километрах от Зугдиди, недавно обнаружены азотные кремнистые термальные воды, построен небольшой павион для желающих принимать ванны. Приглашаю Вас и товарищей из Политбюро на лечение».

Сталин, повертев телефонную трубку в правой руке, посмотрел на Власика и глухо ответил: «Хорошо, товарищ Чарквиани. Политбюро рассмотрит ваше предложение, до свидания». Тут Н.С Власика, по его воспоминаниям, осенила идея и он, недолго думая тут же выдал генсеку: «Товарищ Сталин! Предлагаю ГУО МГБ провести предварительные исследования территории Абхазской и Аджарской ССР на предмет строительства резервной госдачи, расположенной прямо на территории источника или рядом с ним. В данный момент закончены проектно-изыскательские работы в долине рек Ацетука и Лашепсе для будущего строительства госдач № 5 и № 11. Но путь на автомобиле от них до источника в Зугдиди будет достаточно тяжелым, да и строительство предстоит достаточно долгое, очень сложный рельеф на Большой Рице. Также пересеченная местность с крутыми скалами вдоль шоссе, все-таки приграничная зона, мало ли что…». Сталин внимательно выслушал Власика и немного помолчав, сказал: «Хорошо, товарищ Власик, мы завтра съездим, посмотрим, что там за курорт нам расхвалил Чарквиани». После посещения Цаиши и принятия ванн, на обратном пути, уже в «Паккарде», проезжая Верхние Эшеры, Сталин спросил Власика: «А что у нас происходит с Ново-Афонским монастырем, служба идет в нем?» Так как Н.С. Власик не знал, что именно «происходит» и понимая, что место под дачу в Цаиши генсеку не понравилось, ответил просто: «Товарищ Сталин, давайте заедем, посмотрим. Вполне возможно, там и место под госдачу определим». Так и вышло, Власик хорошо знал вкусы Хозяина…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.