Харьковская наступательная операция (2 февраля — 3 марта 1943 года)

Харьковская наступательная операция

(2 февраля — 3 марта 1943 года)

Планы сторон. Усиление германской группировки. Обстановка на курском и харьковском направлениях после мощных ударов советских войск, нанесенных в январе 1943 года на острогожском и касторненском направлениях, в целом благоприятствовала дальнейшему наступлению Красной армии. Всего в полосе от Никольского до Купянска только в первом эшелоне действовало свыше 5 советских дивизий. Еще 3 находились в оперативной глубине и восстанавливали боеспособность. В таких условиях советскому командованию предоставлялась реальная возможность без паузы, не ожидая полного завершения Воронежско-Касторненской операции, развивать наступление на Курск и Харьков. Это нужно было сделать, прежде чем германское командование успеет сосредоточить здесь достаточное количество войск для усиления своей обороны.

План Харьковской наступательной операции, получивший условное наименование «Звезда», разрабатывался в непростой обстановке. Еще 21 января, в разгар боев под Касторным и Воронежем, представитель Ставки ВГК генерал армии А. М. Василевский и командующий войсками Воронежского фронта генерал-полковник Ф. И. Голиков представили Верховному главнокомандующему соображения о дальнейшем наступлении с задачей окончательного разгрома группы армий «Б» и освобождения Харьковского промышленного района.

После внесения в представленный план необходимых дополнений и изменений Ставка 26 января отдала приказ о наступлении. Главный удар должен был наносить Воронежский фронт с задачей разгромить противника в Харьковском промышленном районе и на 15–20-й день операции выйти на рубеж Медвенское, Богодухов, Валки. Войскам Брянского фронта было приказано левым крылом наступать из района Ливны на Курск, а соединениям Юго-Западного фронта — с юга на Красноград, обеспечивая наступление на курском и харьковском направлениях.

Согласно плану операции, Харьков намечалось охватить с нескольких направлений. 69-й армии, сформированной на базе 18-го отдельного стрелкового корпуса, предстояло наступать на Харьков с северо-востока, 40-й — с северо-запада и запада, 3-й танковой армии — с востока. Причем фронт их наступления, вначале весьма широкий, охватывавший обширную территорию, изрезанную глубокими оврагами и руслами рек, должен был сужаться по мере приближения к городу.

В 3-й танковой армии на 29 января 1943 года имелось 57 577 человек (из них 42 280 числилось в активных штыках), 1811 орудий и минометов и 165 танков. Остальные танки стояли в пути из-за отсутствия горючего и технических неисправностей. На больничных койках находилось 3954 человека больных и раненых[8].

Структурно к началу операции «Звезда» 3-я танковая армия состояла из 12-го и 15-го танковых корпусов, 179-й танковой бригады, 48-й и 62-й гвардейских стрелковых дивизий, 160, 184-й и 111-й стрелковых дивизий. Самая сильная составляющая танковой армии советского образца — многочисленные танковые соединения — была существенно ослаблена после многодневных непрерывных боев. Бригады танковых корпусов по существу превратились в мотопехоту, поддержанную незначительным количеством танков. Так, в 30-й танковой бригаде 12-го танкового корпуса за день до начала операции насчитывалось 3 Т-34, 1 Т-70 и 4 Т-60. В 97-й танковой бригаде того же корпуса — 4 КВ, 3 Т-70, 41 автомашина, а в 106-й танковой бригаде — 4 Т-34 (из них один на ходу), 4 Т-70 и 38 автомашин. Артиллерия армии в сравнении с аналогичными германскими соединениями также была немногочисленна: 189 противотанковых артсистем, 256 76-мм и 17 152-мм орудий, 116 гаубиц калибра 122 мм. Таким образом, несмотря на название «танковая», основным действующим лицом предполагаемого наступления армии должны были стать пехота и приданная кавалерия из 7-го (с 19 января — 6-го гвардейского) кавкорпуса. Но, как бы то ни было, главный удар планировалось нанести 12-м танковым и 6-м гвардейским кавалерийским корпусами, 62-й гвардейской, 111-й и 160-й стрелковыми дивизиями и 37-й стрелковой бригадой, а вспомогательный — 15-м танковым корпусом и 48-й гвардейской стрелковой дивизией[9].

Следует отметить, что по решению командующего войсками фронта и командующих армиями оперативное построение войск создавалось в один эшелон, без выделения сильных резервов. С одной стороны, большее количество сил и средств в составе первого эшелона позволяло нанести по врагу сильный первый удар, но с другой — лишало командующих возможности наращивать усилия в ходе операции и как-то реагировать на резкие изменения обстановки. Но главное даже не в этом: командующий войсками Воронежского фронта генерал Ф. И. Голиков по своей относительной неопытности недооценил силу и возможности окруженной в районе Горшечное группировки противника. Поэтому поставленная 38-й и 40-й армиям задача — завершить разгром этой группировки в течение двух-трех суток и к 1 февраля выйти в назначенные полосы наступления — была заранее нереальной. В решении Ф. И. Голикова не предусматривалась также возможность прорыва противника из окружения и, как следствие, не были определены меры по его предотвращению.

Генерал-полковник Ф. И. Голиков очень спешил. Его фронт по размаху операций и потенциальным возможностям по разгрому отступающих немецких группировок соревновался с соседом — Юго-Западным фронтом. Командующий этим объединением генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин разработал масштабную и амбициозную операцию по разгрому и окружению немецких войск, получившую кодовое наименование «Скачок». Основной идеей «Скачка» был глубокий охват донбасской группировки противника и выход к Азовскому морю: «Армии Юго-Западного фронта, нанося главный удар с фронта Покровское, Старобельск на фронт Краматорская, Артемовск и далее в направлении Сталино (Донецк), Волноваха, Мариуполь, а также нанося мощный удар из района юго-западнее Каменск в направлении Сталино, отрезают всю группировку противника, находящегося на территории Донбасса и в районе Ростова, окружают ее и уничтожают, не допуская выхода ее на запад и вывоза какого бы то ни было имущества». Это были только задачи первого эшелона операции. Прорабатывая «Скачок», Н. Ф. Ватутин нацеливался еще дальше: «Таким образом, операция должна быть закончена к 5 февраля 1943 года. Это даст возможность до конца зимнего периода провести еще одну операцию и выйти на более выгодный рубеж, а именно: Ахтырка, Полтава, Переволочна, Днепропетровск, Запорожье, Мелитополь, а при благоприятных условиях захватить также район Каховка, Херсон, Перекоп, Геническ и отрезать Крым». Такие далеко идущие планы резко диссонировали с реальным состоянием войск Юго-Западного фронта и все ухудшавшимся по мере отдаления от баз снабжением. Разрыв между войсками и станциями снабжения в некоторых случаях превышал 300 километров. Основным средством подвоза становился весьма малочисленный автотранспорт фронта. В наличии имелось только 1300 бортовых машин и 380 автоцистерн, которые могли поднять только 900 тонн горючего вместо 2000 тонн, необходимых войскам. То есть даже использование всего автотранспорта фронта для подвоза горючего не обеспечивало потребностей войск, а ведь помимо топлива требовались боеприпасы и продовольствие. Состояние танковых соединений также было не блестящим. Командующий танковыми войсками Красной армии и Военный совет Юго-Западного фронта описывали их состояние на 4 февраля 1943 года следующим образом:

«В настоящее время в Юго-Западном фронте в наличии имеется 9 танковых корпусов, 2 механизированных корпуса, 3 танковые бригады и 14 танковых полков.

Во всех танковых и механизированных войсках фронта с учетом отпущенной и направленной фронту боевой материальной части на ходу имеется: танков КВ — 14, Т-34 — 565, Т-60, Т-70 — 370, английских — 37. Всего — 986 танков.

Этой боевой материальной частью можно укомплектовать по штату (без танкового резерва) 5 танковых корпусов, 2 танковые бригады и 2 танковых полка.

Остальные 4 танковых и 2 механизированных корпуса, одна танковая бригада и 12 танковых полков остаются без боевой материальной части».

Однако заманчивая идея завершить зимнюю кампанию разгромом крупной группировки немцев кружила голову командующим фронтов и армий и заставляла забыть. о трудностях, которые испытывали вот уже два месяца не выходившие из боев войска. Основным инструментом для реализации плана наступления Юго-Западного фронта должна была стать подвижная группа в составе нескольких танковых корпусов. В вышеупомянутом докладе Н. Ф. Ватутина состав и задачи подвижной группы формулировались следующим образом: «Сильной и подвижной группой в составе 3, 10-го и 18-го танковых корпусов, 3 стрелковых дивизий, 3 истребительно-противотанковых артиллерийских полков, 3 гмп и 3 артиллерийских полков ПВО, усиленных впоследствии пребывающими по железной дороге 3 лыжными бригадами, наношу удар с фронта Тарасовка (30 км северо-восточнее Сватово), Старобельск в общем направлении на фронт Краматорская, Артемовск, и далее на Сталино, Волноваха, Мариуполь с задачей отрезать всю территорию Донбасса, окружить и уничтожить войска противника». В сущности, Н. Ф. Ватутин создал временное объединение, аналогичное по своей структуре имевшейся в распоряжении его северного соседа — танковой армии П. С. Рыбалко. Невооруженным глазом просматривается сходство боевого состава вышеописанной 3-й танковой армии и подвижной группы Юго-Западного фронта. И то и другое объединение включало 2–3 танковых корпуса, несколько стрелковых дивизий и части усиления. Пожалуй, единственным существенным отличием подвижной группы от танковой армии было отсутствие армейского управления с его тылами и частями связи. Этот фактор серьезно усложнял задачу командования подвижной группы. Во главе ее командующий Юго-Западным фронтом поставил своего заместителя генерал-лейтенанта Маркиана Михайловича Попова. Таким образом, подвижная группа почти официально получила статус армии. Всего в трех танковых корпусах подвижной группы было 137 танков. Интересно отметить, что в выше процитированном докладе Я. Н. Федоренко содержалось предложение о формировании в составе Юго-Западного фронта двух танковых армий. Однако это предложение реализовано не было. В реальности в состав подвижной группы М. М. Попова были включены 4-й гвардейский танковый, 3, 10-й и 18-й танковые корпуса, 57-я гвардейская стрелковая и 52-я стрелковая дивизии, а также средства усиления. В первом эшелоне должны были двигаться 3 танковых корпуса: 3-й генерал-майора танковых войск М. Д. Синенко — на правом фланге, 10-й генерал-майора танковых войск В. Г. Буркова — в центре и 18-й генерал-майора танковых войск Б. С. Бахарова — на левом фланге. 4-й гвардейский танковый корпус генерал-майора П. П. Полубоярова по первоначальному плану операции находился во втором эшелоне. Возглавляли все танковые корпуса подвижной группы М. М. Попова командиры-танкисты, получившие опыт командования танковыми соединениями еще в 1941 году. М. Д. Синенко начал войну командиром 54-й танковой дивизии, В. Г. Бурков — 9-й (104-й) танковой дивизии, Б. С. Бахаров — 50-й танковой дивизии. В промежутке между ликвидацией танковых дивизий и созданием танковых корпусов М. Д. Синенко и Б. С. Бахаров командовали танковыми бригадами. П. П. Полубояров до войны был начальником АБТУ Прибалтийского особого военного округа, Я. Н. Федоренко и Н. Ф. Ватутин прочили его в командующие танковой армии.

В полном согласии с советской военной теорией, ввод в сражение подвижной группы планировался после прорыва фронта противника стрелковыми соединениями 1-й гвардейской армии В. И. Кузнецова и 6-й армии генерал-лейтенанта Ф. М. Харитонова. После ввода в прорыв эти две армии правого крыла Юго-Западного фронта должны были обеспечить действия подвижной группы М. М. Попова, наступая на запад и юго-запад. Наиболее сложной была задача 6-й армии, обеспечивавшей стык с Воронежским фронтом. Впоследствии армия Ф. М. Харитонова стала одним из главных действующих лиц разыгравшейся на заснеженных полях под Харьковом драмы. К началу наступления в составе 6-й армии было 4 стрелковых дивизии (350, 172, 267-я и 6-я), 106-я стрелковая бригада, 115-я танковая бригада, 212-й танковый полк и три истребительно-противотанковых артиллерийских полка (462, 870-й и 150-й). Армия успела понести потери в предыдущих боях, и численность ее частей и соединений была далека от штатной. Наиболее сильной была 6-я Краснознаменная стрелковая дивизия полковника Я. Л. Штеймана (смененного 10 февраля полковником Л. М. Горяшиным), насчитывавшая на 27 января 1943 года 9435 человек. Остальные стрелковые дивизии были существенно слабее: 350-я стрелковая дивизия генерал-майора А. П. Гриценко насчитывала 6449 человек, 267 — я полковника В. А. Герасимова — 4100 человек и 172-я полковника Н. С. Тимофеева — 3462 человека. Четырехбатальонная 106-я стрелковая бригада была сравнима по численности с дивизиями и насчитывала 3421 человека. 115-я танковая бригада располагала 16 танками, 212-й танковый полк — 12-ю. Из трех истребительно-противотанковых полков один насчитывал 20 орудий, а два других — по 19 орудий. Фронт армии составлял 60 км, главный удар наносился на правом фланге в полосе шириной 20 км. 6-я армия обеспечивала ввод в прорыв 3-го танкового корпуса, а затем должна была наступать на запад, продвинувшись на седьмой день наступления на 110 км.

Примыкавшая с юга к 1-й гвардейской армии 3-я гвардейская армия Юго-Западного фронта также получала наступательную задачу. Во-первых, она должна была совместно с 1-й гвардейской армией окружить противника в районе Ворошиловграда. Во-вторых, в 3-й гвардейской армии создавалась подвижная группа для выхода в район Сталино (ныне Донецк). Основу подвижной группы составлял 8-й кавалерийский корпус. Наступая через Дебальцево на Макеевку и Сталино, подвижная группа 3-й гвардейской армии должна была соединиться с подвижной группой М. М. Попова. Левое крыло Юго-Западного фронта, 5-я танковая армия, должна была наступать на запад и во взаимодействии с 3-й гвардейской армией окружить и разгромить противника в районе Красный Сулин. Этот план был во многом характерен для советского командования того периода, тяготевшего к дроблению противника несколькими сходящимися ударами с разных направлений.

В резерве командующего Юго-Западным фронтом числились 1-й гвардейский танковый корпус и 25-й танковый корпус. Все они к моменту составления плана операции материальной части не имели, но должны были постепенно комплектоваться техникой с заводов и из ремонта. Поддержку с воздуха войскам Юго-Западного фронта должна была оказывать 17-я воздушная армия, насчитывавшая к моменту начала операции «Скачок» 274 исправных самолета. В середине февраля армия пополнилась бомбардировочной авиадивизией самолетов А-20 «Бостон», поставляемых по ленд-лизу, и отдельным авиаполком в составе семи новейших по тем временам самолетов-бомбардировщиков Ту-2[10].

Для немецкого командования обстановка характеризовалась двумя разнонаправленными тенденциями. С одной стороны, фронт трещал по всем швам, а на некоторых участках попросту отсутствовал. С другой стороны, в Донбасс постепенно прибывали новые корпуса и дивизии. Во-первых, это были рокированные с других участков фронта соединения, а во-вторых — прошедшие в 1942 году переформирование танковые, пехотные и моторизованные (панцер-гренадерские) дивизии. Первую группу составляли отходившие через Ростов танковые корпуса 1-й танковой армии Маккензена и 4-й танковой армии Г. Гота. Еще 22 января Гитлером было принято решение отвести 1-ю танковую армию, поспешно отходившую с Кавказа, не на Кубанский плацдарм, а через Ростов в распоряжение командующего группы армий «Дон» Э. фон Манштейна. Соответственно 4-я танковая армия должна была при крыть отход армии Э. фон Маккензена через Ростов на Донбасс. После выполнения этой задачи 4-я танковая армия также отходила через Ростов на Донбасс и могла быть использована для парирования советского наступления. Таким образом, немецкое командование получало в свое распоряжение два крупных подвижных объединения, которые хотя и участвовали в боях с самого начала летнего наступления 1942 года, но все еще сохраняли относительную боеспособность. «Ветераны» летнего наступления на Сталинград и Кавказ приняли активное участие в боях за Харьков и Донбасс. Это 3-я и 23-я танковые дивизии вермахта и моторизованная дивизия СС «Викинг». Но наиболее существенным подкреплением было прибытие новых дивизий, прошедших переформирование. Это были соединения, утратившие боеспособность и выведенные с фронта по итогам зимней кампании 1941–1942 годов. Первой из этой группы соединений стала 6-я танковая дивизия вермахта, принявшая участие в попытке деблокировать армию Паулюса в конце ноября и начале декабря 1942 года. Дивизия, насчитывавшая 7 декабря 1942 года 143 танка, понесла большие потери в зимних боях. Однако в течение января дивизия три раза получала пополнение и к 30 января насчитывала 64 танка. Менее сильной была переброшенная к Манштейну в ходе попытки деблокировать армию Паулюса 17-я танковая дивизия вермахта.

Второй из прошедших переформирование после зимы 1941–1942 годов соединений была 7-я танковая дивизия. Она прибыла в распоряжение командования группы армий «Дон» в январе 1943 года. Из вооруженной чешскими танками трехбатальонного соединения 1941 года, то есть соединения с тремя батальонами в танковом полку, она стала двухбатальонной (по четыре роты в танковом батальоне). В январе 1943 года 7-я танковая дивизия насчитывала 21 танк Pz.Kpfw.II, 91 танк Pz.Kpfw.III с 50-мм длинноствольным орудием, 14 танков Pz.Kpfw.III с 75-мм 24-калиберным орудием, 2 танка Pz.Kpfw.IV с 75-мм 24-калиберным орудием, 18 танков Pz.Kpfw.IV с 75-мм длинноствольным орудием и 9 командирских танков. Дивизия была использована в боях за Ростов, но боеспособности не потеряла. Еще одним танковым соединением вермахта, поступившим на усиление войск на южном секторе советско-германского фронта, была 11-я танковая дивизия. Она была переброшена из резерва группы армий «Центр» в конце 1942 года и к 29 января насчитывала 61 боеготовый танк.

В двадцатых числах января 7-я и 11-я танковые дивизии наносили контрудар по советским войскам, наступавшим на Нижнем Маныче. После завершения контрудара они были подготовлены для переброски на западный фланг группы армий «Дон».

Свежие силы и резервы прибывали не только в группу армий «Дон», но и в группу армий «Б» в районе Харькова и Белгорода. Таким резервом, сыгравшим важную роль в сражении, стала моторизованная (панцер-гренадерская) дивизия вермахта «Великая Германия». Дивизия прибыла на фронт в феврале 1943 года. Соединение буквально два месяца назад, в ноябре — декабре 1942 года, участвовало в напряженных боях под Ржевом, в отражении советского наступления, известного как операция «Марс». Однако дивизия успела получить пополнение, в том числе новейшие тяжелые танки Pz.Kpfw.VI Н «Тигр», составившие 13-ю роту танкового полка «Великой Германии». На тот момент танковый полк дивизии состоял из одного батальона и насчитывал 10 танков Pz.Kpfw.III с 50-мм длинноствольной пушкой, 42 танка Pz.Kpfw.IV с длинноствольным орудием, 9 танков Pz.Kpfw.VI Н «Тигр», 6 командирских танков и 28 огнеметных танков. Второй танковый батальон «Великой Германии» прибыл на фронт в разгар сражения, 1 марта 1943 года. Сражение под Харьковом стало по большому счету полноценным дебютом танков «Тигр». Они применялись на танкодоступной местности в качестве средства качественного усиления подвижных соединений. Совместно с «Великой Германией» действовала также отдельная танковая часть, 5-я рота батальона охраны (сопровождения) фюрера, в составе 4 танков Pz.Kpfw.III и 7 танков Pz.Kpfw.IV.

Помимо танковых и моторизованных соединений в группы армий «Б» и «Дон» поступали свежие пехотные дивизии. Для закрытия бреши севернее Харькова была переброшена 168-я пехотная дивизия, а юго-восточнее Харькова заняла позиции 298-я пехотная дивизия. Сюда же прибыла начавшая формироваться еще в декабре 1940 года и с марта 1941 года находившаяся на Западе 320-я пехотная дивизия генерал-майора Георга Постеля. Бои под Харьковом были дебютом дивизии Постеля на Восточном фронте, и судьба соединения уже в первый же месяц боев сложилась весьма драматично. Пополнение получили также другие соединения группы армий «Дон». В состав армейской группы Фреттер-Пико, оборонявшей северный фланг группы армий «Дон», в конце января прибыла 335-я пехотная дивизия. Одновременно армейской группе Фреттер-Пико было возвращено наименование 30-го армейского корпуса, и он был подчинен штабу 1-й танковой армии Маккензена. В состав армейской группы Холидта, оборонявшейся в центре построения группы армий «Дон», прибыла 304-я пехотная дивизия. Дивизия не обладала боевым опытом, но была хорошо укомплектована в отличие от опытных, но понесших потери в предыдущих боях 206-й и 294-й пехотных дивизий группы Холидта.

Наиболее сильным резервом, прибывающим в распоряжение германского командования на харьковском направлении, был 2-й танковый корпус СС. Три его дивизии — «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова» («Тотенкопф») были в 1942 году выведены с фронта на переформирование. В 1941 году и зимой 1942 года все эти три моторизованные дивизии (точнее, в тот период «Лейбштандарт» был мотопехотной бригадой) воевали в разных группах армий. «Лейбштандарт» действовал в составе группы армий «Юг», моторизованная дивизия «Рейх» — в группе армий «Центр», а моторизованная дивизия «Тотенкопф» — в группе армий «Север». Теперь эсэсовские дивизии объединялись в один корпус. Возглавил это соединение Пауль Хауссер, командовавший в начале войны дивизией СС «Рейх». Несмотря на идеологическую компоненту войск СС, во главе ее соединений стояли, как правило, опытные и профессиональные военные. Пауль Хауссер был генерал-лейтенантом старой армии, начавшим службу еще в Первую мировую войну. Это был типичный представитель прусской военной школы, получивший серьезную подготовку офицера Генерального штаба. Возглавлявший «Лейбштандарт» с самого начала войны обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих был ветераном Первой мировой войны, служившим в 4-м полку баварской полевой артиллерии. Он получил опыт действий в штурмовых группах — элите кайзеровской армии. Дитрих также являлся одним из первых немецких танкистов, попав в 1918 году в подразделение танков A7V. История «Лейбштандарта» началась с первых дней существования Третьего рейха. В 1941 году четыре батальона моторизованной пехотной бригады «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» вступили на территорию СССР. Почти год спустя, 11 июля 1942 года, бригада была выведена на переформирование. Вторая эсэсовская дивизия, «Рейх», командование которой Хауссер оставил в связи с повышением в должности, возглавил группенфюрер СС Георг Кепплер. Кепплер также был ветераном Первой мировой войны, был несколько раз ранен и закончил войну в звании обер-лейтенанта. Дивизия «Рейх» была сформирована до начала Второй мировой войны, в 1941 году наступала на Москву, участвовала в сражении на Бородинском поле (где ее командир Пауль Хауссер лишился глаза) и, потеряв 11 тыс. человек в ходе восьмимесячных напряженных боев, в марте 1942 года была выведена на переформирование. Третьей дивизией — «Тотенкопф» (в переводе — «Мертвая голова») — командовал группенфюрер СС Теодор Эйке. Его карьера также была типичной для командира эсэсовского соединения. Начав службу в армии в 1909 году, Эйке участвовал в Первой мировой войне в двух баварских пехотных полках. После войны он стал полицейским, но наибольшую известность получил как руководитель охраны концентрационного лагеря Дахау. Дивизия «Мертвая голова» была сформирована осенью 1939 года, а в ходе войны с СССР соединение стало одним из главных участников сражения за «Демянский котел», из которого «Тотенкопф» был выведен только в октябре 1942 года. Из «котла» было выведено только 6500 человек, оставшихся в строю из 20 тыс. человек, насчитывавшихся в соединении в июле 1941 года.

Из всех соединений, прибывавших из Германии и Франции, эсэсовские дивизии претерпели на переформировании наибольшие изменения. Все три были приведены к одному стандарту, став панцер-гренадерскими дивизиями согласно директиве от 14 октября 1942 года. Если до этого в составе трех моторизованных соединений СС не было танков, то в сражение за Харьков они вступили, имея танковый полк двухбатальонного состава. Помимо двух батальонов трехротного состава в каждой дивизии была отдельная рота тяжелых танков «Тигр».

Из таблицы четко видно отличие состава «Лейбштандарта» от двух других дивизий в виде преобладания танков Pz.Kpfw.IV в составе танкового полка. Эта была особенность структуры дивизии, в танковых батальонах которой было по три роты средних танков. В дивизиях «Рейх» и «Тотенкопф» танковые батальоны состояли из одной средней и двух легких рот. В целом танковые части трех дивизий формировались по стандартам танковых войск вермахта. Штаб танкового полка эсэсовских дивизий формировался по штату KStN 1103 от 1 ноября 1941 года (три командирских танка и пять линейных танков). Штаб танкового батальона формировался по штату KStN 1107 от 1 ноября 1941 года. Штаб танковой роты — по штату KStN 1150 от 1 ноября 1941 года (три командирских танка, пять легких танков и три танка в саперном взводе). Танковая рота легких танков — по штату KStN 1171 от 1 ноября 1941 года. Рота этого типа состояла из управления (два танка Pz.Kpfw.III), легкого взвода (пять танков Pz.II) и трех взводов по пять танков Pz.III. Танковая рота средних танков — по штату KStN 1175 от 1 ноября 1941 года. Подразделение этого типа состояло из управления (два танка Pz. Kpfw.IV), легкого взвода (пять танков Pz.Kpfw.II), трех взводов по четыре танка Pz.Kpfw.IV. Также в каждой из дивизий СС была рота из тяжелых танков «Тигр». Танковые полки трех эсэсовских дивизий имели сквозную нумерацию, то есть танковый полк дивизии «Лейбштандарт» имел номер 1, дивизии «Рейх» — 2 и «Тотенкопф» — 3.

Состав танковых дивизий 2 тк СС

* — с 50-мм орудием длиной ствола 60 калибров

** — с 75-мм орудием длиной ствола 24 калибра

*** — все с длинноствольным 75-мм орудием

Однако не только танки были ядром панцер-гренадерских дивизий СС корпуса Хауссера. Помимо танкового полка в каждой из дивизий было два трехбатальонных мотопехотных (панцер-гренадерских) полка, в «Тотенкопфе» кроме этого был третий (двухбатальонный) мотопехотный полк. Полки имели сквозную нумерацию для первых двух панцер-гренадерских дивизий СС, а иногда даже имена собственные. «Лейбштандарту» принадлежали 1-й и 2-й мотопехотные полки. «Рейху» — 3-й и 4-й мотопехотные полки, называвшиеся соответственно «Дойчланд» и «Фюрер». Во 2-м и 4-м мотопехотных полках 3-й батальон оснащался полугусеничными бронетранспортерами Sd.Kfz.251. Остальные мотопехотные батальоны передвигались на марше на автомашинах, а в бою — в пешем строю. В состав «Тотенкопфа» входили мотопехотные полки «Тотенкопф» и «Теодор Эйке», а также моторизованный полк «Туле». Полугусеничными бронетранспортерами в «Тотенкопфе» оснащался 1-й батальон панцер-гренадерского полка «Тотенкопф».

Именно танковые и мотопехотные полки стали основными структурными единицами, вокруг которых формировались боевые группы. Создание подобных формирований было основным тактическим приемом немецкой армии в ходе Второй мировой войны. Это были временные организационные структуры, объединявшие танки, мотопехоту и артиллерию для решения конкретной тактической задачи. Боевые группы могли быть полковые, батальонные или даже ротные. В основном панцер-гренадерскими дивизиями СС применялись в зимних боях 1943 года полковые боевые группы. Мотопехотные полки получали средства усиления в лице танков, САУ, саперов и артиллерии и могли решать самостоятельные задачи в отрыве от основных сил дивизии. Реже применялись батальонные боевые группы.

Во всех трех эсэсовских дивизиях был артиллерийский полк четырехдивизионного состава, дивизион штурмовых орудий, противотанковый дивизион и дивизион зенитной артиллерии. В каждом соединении были разведывательный и саперный батальон, также имевшие сквозную нумерацию во всех трех дивизиях. Разведывательный батальон был самодостаточным подразделением, вооруженным бронетехникой, часто использовавшейся для решения самостоятельных задач. Такой же гибкостью использования могли похвастаться только мотоциклетные части. Однако только 2-я панцер-гренадерская дивизия СС «Рейх», единственная из трех дивизий-близнецов, оснащалась мотоциклетным батальоном. Иногда в документах ему присваивался второй номер и обозначение К2. Несмотря на свое формальное название, мотоциклетный батальон имел широкий спектр различной техники, в частности легкие плавающие автомобили «Швиммваген».

Прибытие свежих соединений позволило германскому командованию в какой-то мере залатать брешь между группами армий «Б» фон Вейхса и «Дон» фон Манштейна, пробитую Воронежско-Касторненской и Острогожско-Россошанской операциями. Для смыкания флангов была создана армейская группа Ланца, первоначально включавшая только две дивизии (168-ю пехотную и панцер-гренадерскую вермахта «Великая Германия»). Армейская группа подчинялась командованию группы армий «Б» и получила свое название по имени командующего — генерала горных войск Хуберта Ланца. К тому времени он уже был опытным военачальником, находившимся на Восточном фронте с июня 1941 года. Тогда он возглавлял элитное соединение вермахта — 1-ю горнопехотную дивизию. В конце января 1943 года армейская группа Ланца постепенно формировала «завесу» от Белгорода до Лисичанска, где ее южный фланг примыкал к северному флангу группы армий «Дон» в лице 19-й танковой дивизии вермахта. Задачи подчиненных Хуберту Ланцу войск формулировались следующим образом:

«Армейской группе Ланца мешать охвату группы армий „Дон“ и охранять район Харьков, Белгород. Для этого 320-й усиленной пехотной дивизии, в случае оттеснения ее противником, отойти на линию Донец, Оскол.

Не терять соприкосновения с группой армий „Дон“ (армейская группа Фреттер-Пико) в районе Маяки.

Подвижно охранять район Оскол, Донец и Оскол, Короча».

Все соединения армейской группы Ланца занимали широкий фронт, на котором можно было вести только сдерживающие действия. На северном фланге 30-километровый фронт занимала 168-я пехотная дивизия. Северо-восточнее Харькова занимала оборону на таком же широком фронте моторизованная дивизия вермахта «Великая Германия». Наиболее разряженное построение получила первоначально дивизия СС «Рейх». Прибывший первым ее мотопехотный полк «Дойчланд» получил фронт шириной 30 км от Ольховатки до Великого Бурлука к востоку от Харькова. Юго-восточнее Харькова в городе Купянске и по реке Оскол южнее города оборонялась 298-я пехотная дивизия. На стыке между эсэсовцами и 298-й пехотной дивизией в районе Двуречной находились только полицейские силы численностью около батальона. На правом крыле армейской группы Ланца позиции по реке Красной занимала 320-я пехотная дивизия. По отношению к советским войскам армейская группа Ланца находилась на стыке Юго-Западного и Воронежского фронтов. Общая численность частей и соединений группы (без учета эсэсовских соединений) составляла примерно 30 тыс. человек. Оборона на широком фронте не обещала быть легкой, и задачей Ланца было продержаться до прибытия основных сил 2-го танкового корпуса СС. В сущности, армейская группа Ланца должна была прикрыть развертывание корпуса СС в районе Харькова. В дальнейшем корпус Хауссера должен был нанести контрудар по наступающим на Донбасс советским войскам. В целом немецкое командование, несмотря на отчетливо обозначившийся кризис, предполагало действовать активно и агрессивно. Относилось это не только к Манштейну, но и к фон Вейхсу. Еще 31 января, когда во фронте подчиненных ему войск зияла огромная брешь, он ставил задачи в наступательном духе:

«Задача группы армий „Б“: прикрывать фланги групп армий „Дон“ и „Центр“ и задержать продвижение противника на запад на линии Оскол, Сейм.

Эта задача может быть выполнена только при твердой воле, большой изворотливости командования и при использовании любой возможности для перехода в наступление на отдельные, прорвавшиеся вперед группы противника. Об этом известить все командование и части до наименьшего подразделения».

Существенную роль в предстоящем сражении должна была сыграть авиация в лице 4-го воздушного флота люфтваффе под командованием генерал-полковника барона Вольфрама фон Рихтгоффена. Он считался одним из главных специалистов по поддержке с воздуха наземных войск. Штаб 4-го воздушного флота располагался в городе Запорожье. В состав 4-го воздушного флота входили 4-й и 8-й авиакорпуса, а также авиакомандование «Дон». Последнее временное объединение было реорганизовано 17 февраля 1943 года: управление переместилось в Полтаву и было переименовано в командование 1-го авиакорпуса. Основным районом действий объединения был северный фланг группы армий «Юг» («Дон») и южный фланг группы армий «Б». Возглавлял авиакомандование «Дон» (1-й авиакорпус) генерал авиации Гюнтер Кортен. На 31 января 1943 года в авиакомандование «Дон» входили: 3(F)/22, 3(F)/100, NAGr10, I группа 1-й бомбардировочной эскадры KG1, I и III группы 3-й бомбардировочной эскадры KG3, II и III группы 2-й эскадры пикирующих бомбардировщиков StG2, 1 группа 52-й истребительной эскадры. Уже после начала боев к этим авиасоединениям прибавилась 1 группа 2-й эскадры пикировщиков StG2, а 3(F)/100 была заменена на 2(F)/100.

Основная нагрузка воздушной войны в ходе боев под Харьковом легла на 4-й авиакорпус генерала авиации Курта Пфлюгбайля. В его состав входили 1-я эскадра штурмовиков SchG1 (первоначально I группа, II группа прибыла 6 февраля), I группа 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков StG77 и 1-я эскадра двухмоторных истребителей Ме-110 ZG1. Бои под Харьковом стали полноценным боевым дебютом не только для немецких танков новых типов, но и для самолетов. Если I группа эскадры штурмовиков воевала на Bf 109Е, то II группа к моменту вступления в бой успела перевооружиться на FW190A. Самолеты «Фокке-Вульф-190» в роли штурмовиков впервые широкомасштабно были применены под Харьковом зимой 1943 года и с тех пор стали постоянным участником баталий на советско-германском фронте.

Разграничительная линия между 1-м и 4-м авиакорпусами пролегала в районе Харькова. Первый прикрывал пространство севернее и северо-восточнее Харькова, а второй — район южнее Харькова и Донбасс. Крупным аэроузлом, на который базировалось большинство групп эскадр 4-го авиакорпуса, было Сталино[11].

Ход Харьковской наступательной операции. Освобождение города Харькова. Боевые действия на харьковском направлении начались в день завершения разгрома немцев в Сталинграде. 2 февраля в 6.00 перешли в наступление 69-я и 3-я танковая армии, а сутки спустя — 40-я армия. Наступление развивалось успешно, несмотря на то что противник предпринимал немалые усилия, чтобы удержаться на занимаемых рубежах. Кроме того, из-за глубокого снежного покрова темп продвижения был низким.

Разгромив в первый же день части прикрытия, войска Воронежского фронта устремились на запад. Наибольшего успеха достигли танкисты 201-й танковой бригады под командованием генерала Н. А. Таранова из 3-й танковой армии. Бригада с ходу по льду форсировала реку Оскол и перерезала железную дорогу Купянск — Белгород, чем помогла соединениям Юго-Западного фронта освободить город Купянск (наступление Юго-Западного фронта началось еще 29 января 1943 года. — Примеч. авт.).

Чтобы упредить выход резервов противника к Северному Донцу, утром 3 февраля в сражение были введены 12-й и 15-й танковые корпуса, которые нарастили силу удара стрелковых дивизий и устремились к реке.

Однако боевые действия на правом фланге и в центре ударной группировки 3-й танковой армии развивались не столь удачно. Только 5 февраля ее соединения вышли к реке Северский Донец, но форсировать его с ходу не смогли. Дело в том, что германское командование успело выдвинуть сюда главные силы панцер-гренадерской дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и организовать оборону по правому берегу реки. Армии пришлось начать планомерную подготовку к ее форсированию. Выполнению этой задачи в значительной мере способствовали успешные действия войск, наступавших на белгородско-харьковском направлении. Чтобы ускорить продвижение вперед, 309-я стрелковая дивизия 40-й армии генерала М. И. Меньшикова использовала санный транспорт. Это позволило частям дивизии уже к 6 февраля выйти к Северскому Донцу, с ходу форсировать его и перерезать железную дорогу Курск — Харьков в районе населенного пункта Гостишево. Командующий 40-й армией генерал К. С. Москаленко ввел в сражение сводный отряд, а затем и 183-ю стрелковую дивизию генерала А. С. Костицына, которые, преследуя отходившие части 168-й немецкой пехотной дивизии, к 7 февраля прорвались к западной окраине города Белгорода. Подошедшие соединения армии, сломив отчаянное сопротивление противника, к утру 9 февраля освободили город.

Успешно наступали и соединения 69-й армии генерала М. И. Казакова. Они сравнительно легко ликвидировали немецкие опорные пункты на западном берегу реки Оскол и перешли к преследованию отходивших частей панцер-гренадерской дивизии вермахта «Великая Германия». Однако немецкое командование ввело в сражение дивизию СС «Рейх», которой контрударом удалось замедлить наступление армии. По свидетельству командующего 69-й армией, «6 февраля неприятельские танки контратаковали на марше близ Белого Колодезя 180-ю стрелковую дивизию. Передовые ее части понесли при этом значительные потери. В некоторых батальонах оказались полностью выведенными из строя противотанковые средства вместе с расчетами, а немецкие танки продолжали наносить удары. Только при развертывании главных сил дивизии их натиск был сломлен».

К 10–12 февраля войска Воронежского фронта, продвинувшись на 100–120 км, создали угрозу окружения противника в районе Харькова. Введенный в сражение в полосе 40-й армии 5-й гвардейский танковый корпус генерала А. Г. Кравченко охватил город с северо-запада. Такая же возможность создавалась и с юга. Но действовавший здесь 6-й гвардейский кавалерийский корпус продвигался с трудом. Так, 12 февраля немецкие части из 2-го корпуса СС нанесли контрудар по 6-му кавалерийскому корпусу, выбив его из Мерефы и Новой Водолаги. Требовалось решительно нарастить усилия войск.

Чтобы сломить сопротивление противника, командующий 3-й танковой армии приказал 12-му танковому корпусу ударом на юг овладеть деревней Введенка, а затем наступать на Харьков с юга через Васищево, Безлюдовку и Основу.

Благоприятно складывалась обстановка на курском направлении. Соединения 60-й армии к исходу 6 февраля вышли на подступы к городу Курску. Командующий армией генерал И. Д. Черняховский для овладения городом создал две группы, которые нанесли противнику удар с севера и юга, создав тем самым реальную угрозу его окружения. Он спешно начал отходить из города, взрывая и поджигая здания. Утром 8 февраля старинный русский город Курск был освобожден.

Наступил последний, самый ответственный этап операции «Звезда» — освобождение города Харькова — крупного промышленного и административного центра. Германское командование стремилось удержать его любой ценой. Гитлер считал, что потеря Харькова может сильно отразиться на престиже Германии. Поэтому 10 февраля с рубежа Северского Донца к Харькову был переброшен 2-й танковый корпус СС. Город был разделен на несколько секторов. Северный и восточный обороняла панцер-гренадерская дивизия СС «Рейх», а южный — панцер-гренадерская дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Кроме них создавался специальный армейский корпус под командованием генерала Рауса. В него включались подошедшая из резерва 167-я пехотная дивизия, а также отступавшие с рубежа реки Оскол части 168-й пехотной дивизии и панцер-гренадерской дивизии вермахта «Великая Германия».

Сосредоточенные для обороны Харькова два корпуса были объединены в оперативную группу под командованием генерала Ланца. Она имела 55 тыс. человек, 720 орудий и минометов, 104 танка. Как отмечается в дневнике военных действий штаба вермахта, «командующий группой армий „Б“ приказал оборонять Харьков на рубеже Змиев, Рогань, Липцы и 11 февраля нанести глубокий решительный удар в южном направлении с целью задержать продвижение восточной и северной групп противника».

В разгар боев за Харьков немецкие войска на южном фланге советско-германского фронта были вновь реорганизованы. 13 февраля 1943 года на базе группы армий «Б» были созданы группы армий «Центр» (туда отошла 2-я полевая армия вермахта) и «Юг» (в которую были включены 4-я танковая армия вермахта, в том числе немецкие войска, обороняющие Харьков: оперативная группа «Ланц» из корпусов «Раус» и 2-го танкового корпуса СС).

В результате ожесточенных боев, проходивших в течение 12–14 февраля 15-й танковый корпус, 48-я гвардейская и 160-я стрелковые дивизии сбили панцер-гренадерскую дивизию СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» с внешнего оборонительного обвода, который проходил по пригородам Харькова, и завязали бой за тракторный, станкостроительный и плиточный заводы. 62-я гвардейская стрелковая дивизия, усиленная 179-й танковой бригадой, овладела населенным пунктом Основа. 12-й танковый корпус после освобождения Введенки у Лизогубовки (2 км восточнее Васищево) встретил упорное сопротивление врага и был остановлен. 111-я стрелковая дивизия полковника С. П. Хотеева также вела бои на этом рубеже.

Медленно наступала также и 69-я армия генерал-лейтенанта М. И. Казакова. Ее передовые части подошли к северо-восточной окраине Харькова только к исходу 14 февраля.

Успешней наступала в эти дни 40-я армия генерала К. С. Москаленко. К исходу 14 февраля несколько ее стрелковых дивизий подошли непосредственно к северной окраине Харькова, а подвижные соединения (5-й гвардейский танковый корпус генерала А. Г. Кравченко, отдельные танковые бригады и полки, сведенные в танковую группу) овладели Гавриловкой и обошли Харьков с запада.

Войска Воронежского фронта должны были, не снижая темпов наступления, с ходу атаковать противника, чтобы помешать ему подготовить оборону, вывезти из города материальные ценности и не позволить разрушить его. Командующий войсками фронта генерал Ф. И. Голиков торопил войска. В боевом распоряжении командующему 69-й армией генералу М. И. Казакову он указывал: «Войска вверенной Вам армии в течение целых суток бездействовали перед арьергардом противника в 10–12 км от Харькова. Такое поведение преступно, так как оно приводит к срыву выполнения боевой задачи, позволяет противнику безнаказанно отводить главные силы». Чем ближе соединения фронта подходили к городу, тем ожесточеннее сопротивлялись немецкие войска. К исходу 14 февраля Харьков оказался в полуокружении. Утром 15 февраля войска начали его штурм: 40-я армия с запада и севера, 69-я — с северо-востока, а 3-я танковая армия — с востока. Завязались ожесточенные бои.

Преодолевая яростное сопротивление противника, 3-я танковая и 69-я армии к исходу 15 февраля прорвали внутренний обвод и завязали бои непосредственно за город, а 5-й гвардейский танковый корпус и 340-я стрелковая дивизия 40-й армии ворвались в город с запада и овладели Холодной Горой.

Немецкое командование понимало: удерживать город, находившийся в полуокружении, лишено всякого смысла. Но Гитлер не давал согласия на отвод войск. Тогда командир 2-го танкового корпуса СС самостоятельно, даже вопреки требованиям командующего боевой группой генерала Ланца, отдал дивизиям приказ покинуть город. И хотя верховное командование тут же отменило его распоряжение, части корпуса, бросая боевую технику и оружие, стали оставлять Харьков. Отступление прикрывали отряды эсэсовцев, которые минировали пути своего отхода и крупные здания в городе.

Преследуя противника, 340-я стрелковая дивизия генерала С. С. Мартиросяна из 40-й армии ворвалась на западную, а 62-я гвардейская дивизия генерала Г. М. Зайцева из 3-й танковой армии — на юго-западную окраину города. В ночь на 16 февраля разгорелись напряженные уличные бои.

Преодолевая упорное сопротивление врага, 15-й танковый корпус и 160-я стрелковая дивизия танковой армии в 10.00 16 февраля ворвались на площадь Дзержинского, где соединились со 183-й стрелковой дивизией 69-й армии, наступавшей с северо-востока, и 5-м гвардейским танковым корпусом 40-й армии, наступавшим с запада. 62-я гвардейская стрелковая дивизия и 178-я танковая бригада ворвались в город с юга. К 12.00 16 февраля совместными усилиями 3-й танковой, 40-й и 69-й армий Харьков был полностью освобожден от немецких захватчиков. К этому времени 12-й танковый корпус сломил сопротивление противника и овладел населенным пунктом Лизогубовка, а 111-я стрелковая дивизия — н/п Боровое.

По случаю освобождения Харькова на главной площади города состоялся митинг. Выступивший на митинге командир корпуса Герой Советского Союза генерал-майор танковых войск В. А. Копцов поздравил жителей города с освобождением, поблагодарил солдат и офицеров корпуса за отличные боевые действия и призвал весь личный состав неустанно преследовать фашистского зверя, гнать его дальше, не давая опомниться, наносить ему всевозрастающие по силе удары. Харьковчане дали танкистам напутствие еще крепче бить врага, не жалеть сил для ускорения окончательной расплаты с ним[12].