ТАЙНА НЕФЕРТИТИ. ОПАЛА ПРЕКРАСНОЙ ЦАРИЦЫ
ТАЙНА НЕФЕРТИТИ. ОПАЛА ПРЕКРАСНОЙ ЦАРИЦЫ
За первые две тысячи лет существования Древнего Египта в нем сменилось восемнадцать династий. И каждый раз, оставляя сыну престол, основатель династии, порой невысокого происхождения, в торжественных надписях объявлял, что его потомки будут править Египтом вечно. Но с вечностью дела обстояли неважно.
Пожалуй, вершины своего могущества Египет достиг именно при Восемнадцатой династии. Ее фараонов мы знаем по именам со школьной скамьи, хотя разделяет нас больше трех с половиной тысячелетий. Основал династию правитель города Фивы по имени Яхмос. Он прославился тем, что изгнал из страны гиксосов – азиатских завоевателей, угнетавших Египет полтора столетия. Яхмос собрал ополчение, к которому примкнули десятки тысяч египтян, и преследовал разбитых гиксосов до самой Сирии – несколько недель пути. Когда он вернулся домой, никто не посмел спорить с тем, что он – самый достойный кандидат в фараоны. Яхмос I стал фараоном, а город Фивы он сделал столицей всего Египта.
Многие столетия до Яхмоса египтяне не завоевывали соседних стран и вообще не были воинственным народом. Но фараоны Восемнадцатой династии показали себя могущественными завоевателями. Самым великим из них был Тутмос III. Он правил пятьдесят четыре года и все эти годы провел в боях и походах. Он воевал в Африке с нубийцами и обитателями Сахары, на севере дошел до нынешней Турции. Наконец трон перешел к Аменхотепу III по прозвищу Великолепный. Этот фараон додумался до здравой и полезной окружающим мысли: завоевания ничего не дают, кроме крови и страданий. Жить стоит ради радостей самой жизни, благо его отцы и деды свезли в Фивы несметные богатства.
Была у Аменхотепа любимая жена Тийя. Он уважал ее настолько, что в царских надписях ставил ее имя рядом со своим. Это не значит, что у фараона не было других любимых женщин – все-таки фараон! Для своих дополнительных жен Аменхотеп строил роскошные дворцы. Одна из его жен, принцесса из страны Миттани, держала при себе триста семнадцать придворных.
Но не следует думать, что все в царстве Аменхотепа шло, как ему хотелось. Вокруг Египта усиливались другие государства, которые не сегодня-завтра могли стать опасными. Особенно государства хеттов в нынешней Турции и ассирийцев. Внутри же самого Египта очень укрепились позиции жрецов Амона, верховного бога древних египтян. Они пытались править страной и подчинить себе фараонов. Жрецы накопили богатства не меньшие, чем властители страны. Но что будешь делать, если именно они стояли между фараонами и богами? Только жрецы могли общаться с богами напрямую.
Сохранилась одна надпись, в которой сказано, что Аменхотеп любил кататься с Тийей по озеру в ладье, называемой «Сияние Атона». Атон – это Солнце. Атон не был главным богом, но на севере страны стоял храм, посвященный Солнцу. Его жрецы, видно, находились в плохих отношениях со жрецами Амона. И фараоны в борьбе с одними жрецами могли опираться на других.
И лучшим способом победить слуг бога было объявить богом самого себя. К этому и шел Аменхотеп.
Прошло четыре года правления Аменхотепа, и у него родился сын, которого назвали Аменхатоном. Когда ему исполнился двадцать один год, он женился на прекрасной девушке по имени Нефертити, чье имя, кстати, означало «Прекрасная пришла». Вернее всего, она была сестрой или ближайшей родственницей принца, потому что египетские фараоны всегда старались жениться внутри своей семьи – не очень они доверяли чужим, да и кровь у тех считалась недостаточно благородной. Правда, когда появлялась новая династия, ей снова приходилось начинать борьбу за чистоту крови.
В Египте был обычай: после тридцати лет пребывания на престоле фараон передавал половину власти наследнику, и с тех пор они правили вместе. Во-первых, это была помощь старому отцу, во-вторых, наследник учился управлять империей, которая состояла не только из Египта, но и из многих других стран Ближнего Востока.
И дальше начинаются загадки, которые можно разгадать, если считать, что все последующие события были задуманы вместе отцом и сыном.
Через четыре года жизни вместе с отцом в Фивах наследник вдруг покидает столицу и начинает строить на пустом месте новый город, который он назвал Ахетатон, то есть «Горизонт Атона». И тут же он меняет свое имя на Эхнатон, что означало «Угодный Атону». Представляете, старый отец живет в столице, окруженный жрецами Амона и, в общем, подвластный им, а сын вырывается из-под их контроля. Причем расстояние между Фивами и новым городом – километров триста вниз по Нилу – даже по нынешним меркам довольно значительное.
Затем начинается совсем странное дело. После смерти Аменхотепа Эхнатон совершает революцию – он окончательно порывает с официальной религией, которую уже тысячи лет исповедовали египтяне, и приказывает сбить со всех памятников, стереть со всех фресок имя Амона.
Эхнатон молод и полон сил, ему всего тридцать два года. Нефертити, которая всегда сопровождает его, и того меньше. У них две любимые дочери. Впереди целая жизнь.
Новая столица расцвела буквально в считанные годы. Там были построены роскошные дворцы и храмы Атона, туда энергично переселялась знать. Никому, кроме жреческой оппозиции и некоторых потерявших власть княжеских родов, не хотелось оставаться в обреченном на забвение городе Фивы. Но там осталась мать фараона Тийя.
И тут возникает первая важная загадка.
Кто начал революцию против всесильных жрецов? Кто ее задумал? Сам ли молодой Эхнатон или его жена Нефертити, как считают некоторые ученые, причем, как мы увидим дальше, не без оснований? А может быть, отец и мать Эхнатона?
Если так, почему Тийя не последовала за сыном? Поссорились ли они? Или Тийя прокляла непокорного сына?
Ничего подобного.
Мы достаточно знаем о жизни этой семьи, чтобы с уверенностью сказать: все было куда сложнее.
Мне, например, кажется, что все реформы Эхнатон начинал и так смело проводил, потому что за его спиной стоял мудрый Аменхотеп. И даже в том, что Аменхотеп остался в жреческих Фивах, мне виден мудрый замысел. Фараон не запрещал Амона, не накалял отношений со жрецами. Пока Эхнатон не построил свой город, не окружил себя верными людьми и не создал новую религию Солнца, он, как щит, стоял за спиной молодого соправителя и мог свести на нет заговоры и попытки покушения.
А рядом с Аменхотепом оставалась Тийя, которая после смерти мужа, возможно, стала глазами и ушами Эхнатона в старой столице.
После Амона Эхнатон запретил почитание всех иных богов – Осириса, Исиды, Хатор, Птаха и многих других мелких божеств. И таким образом, Египет стал первой страной в мире, где додумались до идеи единого бога. Лишь через тысячу лет эта мысль посетит иные народы Востока. Христиане придут к ней через полторы тысячи лет, а мусульмане – через две с лишним.
Эхнатон опередил свое время, и конечно же его революция была обречена на провал.
Но не сразу.
Этому еще предшествовали многие события, о которых мы узнали именно потому, что Эхнатон изменил жизнь всех египтян, причем в считанные годы.
Правда, то, что изменяется в считанные годы, может за считанные месяцы возвратиться обратно.
Революция Эхнатона выражалась не только во введении единого бога – Солнца, представителем и даже воплощением которого становился фараон, что отнимало у жрецов все возможности править народом. Молодой фараон полностью изменил жизнь страны. Отныне совершенно иным становится искусство Египта. Ведь до этого оно подчинялось очень строгим, столетиями неизменным законам. Не только каждая поза фараона на барельефе была точно выверенной и застывшей, но и любой предмет или человек могли быть изображены только по правилам.
И вот это было сломано почти сразу. Можно подумать, что замечательные египетские художники только и ждали, чтобы им разрешили писать и лепить так, как они видят мир. Будто у них кандалы сняли с рук. Судя по всему, за несколько лет было создано не меньше великих произведений искусства, чем за предыдущие столетия. Как жаль, что до нас дошла лишь доля процента созданного, да и то случайно. Зато мы точно знаем, как на самом деле, а не по канонам египетской красоты выглядел фараон Эхнатон – удивительно своеобразный и даже привлекательный человек. Мы знаем, как прекрасна – вне законов времен и эпох – была Нефертити, как очаровательны были дочки фараона...
До наших дней дошел гимн Атону. Считают, что его автором был сам Эхнатон. Вот только несколько строк из этого гимна, выражающего основной закон нового царства:
О, единый единственный бог,
Нет другого, тебе подобного!
Сотворил ты землю по воле твоей,
Когда был одинок.
И людей, и скот, и животных всех,
Кто ногами по земле ступает...
Цыпленок в яйце пищит,
А ему ты даешь дыхание, чтобы он в скорлупе мог жить,
И назначаешь срок, когда ему выйти наружу.
И выходит он из яйца в назначенный час,
Пищит и бегает на тонких ножках...
Этому гимну вторят надписи в столице, воспевавшие Нефертити. Вот одна из них:
«Наследница трона, великая в благодеяниях, воплощение красоты, сладость любви, Владычица Севера и Юга, прекрасная лицом, возлюбленная живого Атона, первая жена фараона, любимая им повелительница обеих земель, великая в любви Нефертити, живущая вечно...»
Двенадцать лет Эхнатон правил в новой столице, вся страна поклонялась Солнцу, казалось, уже ничто не может помешать фараону утвердить новую религию и власть навсегда.
Но все оказалось куда сложнее, и дальше снова начинаются загадки, ответы на которые нам не известны. Мы с вами можем кое-что предположить, но нельзя быть ни в чем уверенным.
Обратимся к надписям на стенах в гробницах и иных памятниках того времени.
На двенадцатом году правления Эхнатона к нему с визитом прибыла мать.
Событие это, очевидно, было очень важным для государства. По крайней мере, раньше о визитах царицы-матери сыну никогда не сообщалось. Ну, приехала – и слава богам!
Но об этом визите сохранилось несколько надписей, причем о Тийе говорится как о фараоне – очень торжественно.
Не забудем, что вдовствующая царица жила в Фивах – триста километров отделяли ее от сына. Если она стояла за переворотом Эхнатона, то должна была остаться в Фивах в роли «государева ока». Но прошло двенадцать лет, и надо понимать, что далеко не все были довольны правлением Эхнатона и Нефертити и их новшествами – ведь жрецов в Египте насчитывались десятки тысяч, да и знати, так или иначе связанной со жрецами, было немало. Судя по всему, Эхнатон совершил человеческую ошибку, которой никогда не совершают настоящие тираны. Он никого не казнил, никого не преследовал, а просто уехал от старой религии и старой знати. Все его враги остались живы и здоровы, а за двенадцать лет число их увеличилось. К тому же, судя по письмам наместников и полководцев из провинций Египетской империи, дела там шли неважно. Постепенно область за областью, страна за страной отпадали от Египта, а Эхнатон никак не мог собраться в поход. Он отсиживался в столице, занимался внутренними делами. Империя слабела. А раз слабела, то хуже поступали налоги, и не было добычи. Недовольство в армии росло.
И тогда визит матери в новую столицу приобретает совсем иное звучание. А что, если за эти двенадцать лет Тийя разочаровалась в политике сына, в его новой религии? Что, если она постепенно подпала под влияние жрецов и оппозиционной знати?
Представим, что это так. Допустим, что Тийя приехала уговаривать сына наладить мир в государстве и умерить свои реформы.
Посмотрим, произошли ли какие-нибудь изменения после ее торжественного визита. Ведь мы можем допустить, что фараон с матерью решали, каким быть будущему.
Прошел год, и ничего не изменилось.
Зато на четырнадцатом году правления Эхнатона неожиданно для всего мира фараон развелся с Нефертити.
Мы с вами много раз читали, что Эхнатон обожал Нефертити. Да он и сам в своих надписях в этом многократно признавался.
И вдруг мы узнаем, что Нефертити покидает дворец фараона и удаляется в северную часть столицы, отделенную от центральных районов высокой крепостной стеной. Причем с собой она берет своего племянника, которого тогда звали Тутанхатоном.
Дочери Нефертити и Эхнатона, Меритатон и Анхесенпаатон, остались с отцом.
И тут начинается нечто совсем непонятное. Оказывается, разрыв супругов был настолько болезненным и резким, что со всех надписей, где встречалось имя Нефертити, со всех барельефов, где она была изображена, соскабливается ее имя. А скульптуры царицы куда-то исчезают. Известные всему миру бюсты Нефертити были случайно найдены археологами в мусоре.
Это не могло быть сделано без приказа Эхнатона.
Ну, допустим, фараон разлюбил Нефертити, самую прекрасную женщину Египта. Так бывает в семье. Но никогда прежде ни один фараон не приказывал уничтожать имя первой жены, чтобы и память о ней умерла.
Ясно, что это не просто семейная размолвка.
И вот проходит еще несколько месяцев, и Эхнатон объявляет, что согласно традициям египетских фараонов берет себе соправителя.
Но обычно фараоны брали себе соправителя, отпраздновав тридцатилетие своего правления. Тут же только-только начался пятнадцатый год – половина срока.
Эхнатон берет в соправители сводного брата Сменкхара, который до того жил с ним в столице. При этом фараон женит его на своей дочке Меритатон.
Эхнатон явно готовит себе смену.
Нефертити при этом не присутствует.
И тут же еще одна необычайная новость: соправитель Сменкхара с молоденькой женой покидают столицу, город Атона, и уезжают... Вы уже догадались? К маме фараона. В центр жреческой оппозиции – в старую столицу Фивы. Там они и остались до самой смерти.
Эхнатон же, оставшись один и отделенный от Нефертити каменной стеной в прямом и переносном смысле, в том же году женился на своей второй дочери Анхесенпаатон.
Попробуйте разгадать – что же произошло? Почему все так получилось?
Некоторые ученые-египтологи, к чьему мнению присоединяюсь и я, думают, что главным вдохновителем революции был фараон Аменхотеп, а когда он умер – молодая Нефертити.
Пока Эхнатон обожал ее и ценил ее ум, он следовал советам жены.
То есть смена богов, выбор Солнца единственным богом, создание новой идеологии и нового искусства – все это Нефертити.
Так прошло шесть лет до смерти Аменхотепа и еще двенадцать до приезда к сыну царицы Тийи.
Если Тийя сломила Эхнатона, уговорила сменить политику и вернуться в лоно официальной религии, то конечно же Нефертити должна была броситься в бой. Она не хотела оставлять врагам то, чему посвятила жизнь.
Разрыв.
Разъезд.
Нефертити отстранена от власти, ее имя вычеркивается из истории Египта, наследником объявляется Сменкхара...
Но у Нефертити тоже остается козырь – она воспитывает Тутанхатона, который имеет права на престол.
На семнадцатом году своего правления Эхнатон умер. Болезнь ли это или покушение врагов, которых у фараона было немало, – не известно. Но Нефертити тут же принимает меры. Пока идут приготовления к похоронам и бальзамированию мужа, она коронует в столице своего племянника Тутанхатона. Совсем еще мальчика.
Ведь до Фив триста километров по воде, и если придержать гонцов, то соперники могут опоздать. Чтобы увеличить права племянника на престол, царица срочно женила его на своей дочке и вдове Эхнатона Анхесенпаатон, совсем еще юной девушке – ей было не больше пятнадцати лет.
И тут судьба улыбнулась Нефертити. Во время коронации Тутанхатона неожиданно умер соправитель Эхнатона молодой фараон Сменкхара, даже не успевший приплыть на похороны брата.
Два-три года продолжалось правление Тутанхатона в столице Солнца, хотя фактически Египтом вновь правила Нефертити.
Но и она умерла – такой напал мор на фараонскую семью. За два года умерли почти все, у кого были права на престол.
После смерти Нефертити Тутанхатона перевезли в Фивы. Вряд ли он хотел этого – но Нефертити больше не было.
Когда же он попал в Фивы, то по требованию жрецов сменил имя и стал Тутанхамоном – то есть подчинился старому богу.
Так закончилась революция в Египте. Жрецы вернулись к власти. Сначала в Фивах, а потом и по всей стране. Столица Эхнатона была покинута жителями и заброшена.
А потом жрецы взялись за обычное для всех революционеров и контрреволюционеров дело – они принялись сбивать и соскабливать надписи, замазывать картины и разбивать статуи.
Круг завершился. Сначала Эхнатон расправился с Амоном и другими старыми богами. Прошло несколько лет, и пришлось безутешной Нефертити наблюдать за тем, как уничтожалось все, связанное с ее именем. А теперь наступила очередь и самого великого фараона.
Это была грандиозная работа, сравнимая только со строительством Ахетатона. Тысячи рабочих несколько месяцев стирали память о великом периоде в жизни Египта.
Мумии Эхнатона найти не удалось, и поэтому ученые почти уверены в том, что жрецы вскрыли его гробницу, осквернили и ограбили ее, а затем сожгли и саму мумию фараона.
Разумеется, не отыскалось и следов Нефертити.
А вот Тутанхамону повезло больше – он успел раскаяться, сменить имя и покорно склониться перед богом Амоном.
Его гробницу открыли Картер и Карварон, и она стала самым главным сокровищем Древнего Египта.
На груди мумии юного Тутанхамона лежал высохший букетик полевых цветов. Некому было положить его, кроме несчастной жены фараона, овдовевшей вторично в неполные двадцать лет. Видно, она любила своего второго мужа и осталась после его смерти совсем одна во враждебном окружении жрецов, уничтоживших весь тот мир, в котором она выросла.
Именно эта женщина, царица Анхесенпаатон, писала письма в Хеттскую державу, тамошнему царю. Мы с вами еще поговорим об этом народе в главе о тайнах хеттов.
Но письма не спасли ее, хеттский царь переосторожничал. И ей, бедненькой, пришлось выйти замуж за старика – верховного жреца Амона Эйе.
И тогда случилось то, к чему жрецы стремились уже много лет. Фараоном стал один из них.