Правее правого
Правее правого
Тайлер Дёрден[241] по-украински
Пожалуй, не было еще в истории современной украинской политики такой молниеносной вспышки популярности доселе еще неизвестной маргинальной политической силы. «Правый сектор» ворвался в политическую жизнь настолько стремительно, что это стало полной неожиданностью даже для самих его членов. Хотя раньше и было много споров о политическом «блицкриге» «Свободы» на парламентских выборах, но успех «Правого сектора» ещё требует своего исследования. Что такое «Правый сектор», откуда он взялся и, главное, куда он идёт — вот те вопросы, ответы на которые мы попробуем найти.
Феномен «Правого сектора» продемонстрировал, насколько непостоянны взгляды народных масс во времена политической турбулентности. Ещё вчера те люди, которые сейчас изо всех сил агитируют за «Правый сектор», голосовали за умеренных либералов. Значительная часть из них разговаривает на русском языке и даже имеет русские корни. Конечно, всё можно объяснить тем, что времена радикальных трансформаций поднимают с политического дна радикальные же политические силы. Но почему именно «Правый сектор», а не «Левый сектор», например?
Ответит на этот вопрос, возможно, следует искать в самом идеологическом основании проекта украинской государственности, который возник в самом начале 90-х гг. прошлого века. Простая и линейная марксистско-ленинская схема классовой борьбы и построения коммунизма была «сдана в утиль» после крушения СССР и наступления воспетого Фукуямой «конца истории».
Идеологическую конструкцию марксизма-ленинизма заняла очень похожая схема, в которой место классовой борьбы заняла борьба за национальное освобождение, а место коммунизма — «незалежна Україна». Поскольку большинство идеологов нового государства при старом режиме работали в его идеологическом аппарате и были хорошо знакомы с марксистско-ленинским инструментарием, то схема очень хорошо прижилась, заняв господствующее положение в образовательной и гуманитарной сферах.
Новое поколение выросло в условиях тотального обнищания, коррупции, деградации системы образования. Поколение, которое ищет простых ответов на сложные вопросы. Поколение, которое воспитывалось в духе описанного концепта государственности.
Для деятельности радикальной организации (как и любой другой) важную роль играет не только количество и качество непосредственных активистов, но и «группа поддержки». И образованная публика из числа пользователей фейсбука её «Правому сектору» предоставила.
Слой мелкой буржуазии, «офисного планктона» уже изрядно устал от коррумпированности и «некреативности» государства. Но так и не сумел организовать какую-то действенную структуру по защите своих прав. В самом начале «Евромайдана» о себе заявило несколько подобных инициатив. Но они могли оставаться на виду только в пассивной фазе конфликта. Когда же конфликт перешел в активную фазу, всё внимание медиа перетянул на себя «Правый сектор». И, видимо, «интеллигентная» публика увидела в этих парнях в масках выразителей своих нереализованных стремлений. Своего рода украинских Тайлеров Дёрденов.
Здесь стоит отметить чрезвычайную идейную эклектичность во взглядах той части населения, которая стояла на Майдане или его поддерживала. Общий дискурс Майдана состоял из смеси трёх идеологий: национализма, либерализма и консерватизма. Плюс, конечно же, европейские ценности, «чтобы всё было как в Европе», без этого никуда.
Этот факт приводит к самым забавным идеологическим курьезам. Например, в соцсетях можно было проследить в одно и то же время и у одних и тех же людей как восхваление «Правого сектора», так и восторг оттого, что компания Google сделала специальную заставку в поисковике против дискриминации геев в России. То, что «Правый сектор» стоит на радикально гомофобских позициях, во внимание не бралось. На таком мировоззренческом фоне и произрастает популярность «Правого сектора».
Как бы дальше ни развивались события на Украине, её гражданам волей-неволей придётся мириться с мировоззренческим разнообразием своих соотечественников. Мы не можем отмахнуться от, например, сторонников Дмитрия Яроша как от «неправильных». Путь установления гражданского диалога труден и неудобен для всех противоборствующих сторон. Проще, конечно же, не замечать оппонента, примитивизировать его. Какой, например, неожиданностью стала для поклонников Майдана волна пророссийских наступлений на юго-востоке Украины! Ведь они искренне считали, что выступать против Майдана могут лишь приплаченные властью «титушки»[242]. Но расплачиваться за подобное упорство и близорукость придётся слишком большой ценой. И цена эта — человеческие жизни.
В политической практике европейских стран мы можем проследить и не такие острые политические конфликты, которые всё-таки были перенаправлены в цивилизованное русло. Так, гражданские конфликты между левыми и правыми в Испании или Австрии, бушевавшие в 1930-х гг., привели к гражданской войне и серьёзным общественным нестроениям. Однако после войны противоборствующие силы создали или воссоздали свои политические партии (социал-демократов и консерваторов) и сейчас «воюют» друг с другом избирательными бюллетенями, а не силой оружия.
Но для того чтобы, прийти к подобному бескровному варианту, надо признать безусловное право оппонента не только на жизнь, но и на ценность его идеологической позиции. Когда жители центральной и западной Украины будут слышать слова «федерализация» и «двуязычие» без содрогания и желания заклеймить оппонента как «агента Москвы», тогда и возможен будет путь мирного политического диалога. Когда можно будет «перековать мечи на орала» и вместе строить единую страну, стоящую на компромиссе между разными ценностями и взглядами на жизнь.
Мы более чем уверены, что волна популярности «Правого сектора» пойдёт на спад, как только он очутится у руля власти. Радикалы очень привлекательны до тех пор, пока они не становятся властью. Это закон реальной политики. На этом пути «Правый сектор» ждёт та же участь, что и «Свободу» Тягнибока. С ней, впрочем, ему ещё придётся побороться за общий электорат. И эта борьба тоже сулит немало новостных заголовков.
Когда и Запад, и Восток перестанут видеть у противоположной стороны «рожки», мыслить конспирологическими категориями «руки Москвы» или «агентуры Госдепа», тогда и настанет время внимательного изучения позиций своего оппонента. Вычленения в них конструктивного зерна. Формирования своих требований для политического компромисса. И это исследование — лишь один из кирпичиков в здание гражданского диалога.
Феномен «Правого сектора» — это локальный пример более глобальной картины украинского общества. Некий срез. Ведь те предпосылки, которые поспособствовали его популярности, и те социальные слои, которые его поддержали, намного шире, чем кажутся. Этот локальный пример поможет нам лучше понять глобальную картину постсоветской Украины. Проиллюстрировать те «скелеты в шкафу», которые пылились в нем долгие годы, но теперь были вынесены наружу на волне гражданского противостояния.
Видимо, такие кризисные моменты необходимы в жизни каждого социума. Тем более разделенного на две примерно равновеликие части, как на Украине. Ведь за десятилетия общей жизни накопился целый ворох взаимных претензий и противоречий, которые старательно замалчивались ещё со времен самого появления государства Украина. Как и в семейной жизни, ссора может дать мощный терапевтический эффект. Тогда выплескиваются накопившиеся обиды, после чего обе стороны начинают прислушиваться друг к другу, искать пути выхода с кризиса.
Мы убеждены, что лишь общими усилиями всего гражданского общества можно прийти к нормализации ситуации в стране. Политикам этого никогда не удавалось. Они смогут договориться только при условии мощного давления снизу. А для этого всем придется хорошо поработать, чтобы воспитать в украинском народе тягу к примирению и компромиссу.
Один или два «Правых сектора»?
23 марта 2014 г. была основана политическая партия «Правый сектор». Точнее, формально была основана не новая партия, а «старая» партия УНА (Украинская национальная ассамблея) была переименована в «Правый сектор». На Украине это распространенная практика в связи с очень сложной системой регистрации новой партии. В руководство новой партии вошли представители нескольких организаций, которые и составляют костяк «Правого сектора». А именно: «Тризуб им. Степана Бандеры» (Дмитрий Ярош, Андрей Стемпицкий, Андрей Тарасенко), УНА-УНСО (Валерий Воронов, Александр Музычко (убит), Константин Фуштей, Юрий Шухевич), Социал-национальная ассамблея — «Патриот Украины» (Олег Однороженко, Андрей Белецкий), праворадикальная рок-группа «Сокира Перуна» (Арсений Климачев) и несколько неорганизационных группировок.
Расклад сил в партии «Правый сектор» несколько изменился в сравнении с неформальным объединением «Правый сектор», которое действовало во время активной фазы «Евромайдана». Тогда «Сектор» фактически ассоциировался только с одной организацией («Тризуб им. С. Бандеры») и имел единого публичного лидера (руководитель «Тризуба» Ярош). Сейчас же мы видим расширение руководства за счёт других группировок. Это УНА-УНСО, которая имеет сейчас большее влияние в «Правом секторе» вследствие того, что именно на базе УНА была сформирована эта партия. Ведь в большинстве регионов именно представители УНА и будут представлять «Правый сектор». Также мы видим значительное усиление Социал-национальной ассамблеи — «Патриота Украины». Это вызвано тем, что по амнистии из тюрем были выпущено руководство этой организации (Однороженко, Белецкий и т. н. «васильковские террористы»[243]). Также в руководство был кооптирован лидер группы «Секира Перуна» Арсений Климачев, который, как представляется, является связующим звеном между «Правым сектором» и уличными неонацистами и футбольными хулиганами.
Изменение в расстановке сил особенно отчётливо просматривается на телеэфирах, где сейчас в большинстве случаев от имени «Правого сектора» выступает идеолог СНА-ПУ Олег Однороженко. Тогда как во время активной фазы «Евромайдана» единственным медиа-представителем «Правого сектора» был журналист Артём Скоропадский. Также и на самом Майдане Незалежности в последнее время количество наклеек СНА-ПУ не уступает по количеству агитпродукции всего «Правого сектора». Отметим, что силы, вошедшие в партию «Правый сектор», сохраняют свою организационную самостоятельность. Подобная рокировка сил не стоила бы столь пристального рассмотрения в данной работе, если бы не тот факт, что подобные новшества ведут к изменению идеологического облика «Правого сектора».
Идеологически «Правый сектор» состоит из двух группировок — национал-консервативной и неофашистской. Первую олицетворяет «Тризуб им. С. Бандеры» во главе с Ярошем. Вторую — Социал-национальная ассамблея — «Патриот Украины» и неорганизационные уличные радикалы, которых формально в «Правом секторе» представляет Арсений Климачев. Хотя между этими блоками есть много точек соприкосновения, во многом они кардинально отличаются и даже противостоят друг другу. Не поняв этого, нельзя даже пытаться разобраться в феномене «Правого сектора».
В свете вышеизложенных фактов отметим интересную закономерность — во времена активного противостояния на Майдане, когда и обрёл популярность «Правый сектор», в нём абсолютно доминировало национал-консервативное крыло, представленное «Тризубом» и его лидером Ярошем. Официальная страница «Правого сектора» в социальной сети «ВКонтакте»[244], которая и является главным рупором движения, находится под контролем «Тризуба». Она имеет отчетливо национал-консервативное идеологическое содержание. Но после отстранения от власти президента Януковича на свободу вышло руководство СНА-ПУ и понемногу начало обретать влияние в «Правом секторе», меняя его идеологическую повестку[245]. В этих идейных тонкостях мы и попробуем разобраться ниже.
Единственным программным и идеологическим документом, который можно найти на официальных ресурсах «Правого сектора», является «Программа реализации украинской национальной идеи в процессе государственного строительства»[246]. Этот документ датирован 2006 годом. Он принадлежит коллективному авторству организации «Тризуб». На официальной странице «Правого сектора» в соцсети «ВКонтакте» этот документ неоднократно приводится как идейное напутствие для членов и симпатизантов организации. Поэтому есть все основания рассматривать его как идеологический манифест «Правого сектора» или, по крайней мере, его официального (то есть национал-консервативного) крыла.
Не берёмся полностью пересказывать здесь суть этого документа, тем более, что уважаемый читатель может ознакомиться с его текстом в этой работе. Остановимся на тех ключевых моментах, которые помогут лучше понять смысл программы. При чтении этой программы весьма обращает на себя внимание постоянное употребление слова «государственность» — фактически в каждом абзаце. Особенно это бросается в глаза, наверное, тем молодым людям, которые всю свою сознательную жизнь прожили в независимой Украине.
Фактически «Тризуб» считает, что на Украине ещё нет полноценного национального государства, соответственно украинская нация является «безгосударственной». Это своего рода идеологическая «фишка» данной организации, которая отличает её от других националистических структур. Ибо те в той или иной степени признают наличие у украинцев своего государства.
Эту любопытную деталь можно объяснить тем фактом, что «Тризуб» имеет в националистической среде репутацию сверхдогматиков, националистических сектантов. Которые абсолютно «по-буквоедски» относятся к идеологическому багажу послевоенной эмиграционной ОУН под руководством Степана Бандеры. Поскольку вся идеология украинского национализма в XX веке сводится к борьбе за создание своего независимого национального государства, то совершенно логично, что «Тризуб» тоже поднимает на щит эти лозунги. Ведь освободительный национализм имеет смысл только в том случае, если нация не имеет своей государственности. Если же имеет, вся легитимность данного национализма теряется.
Но «тризубовцы» придумали, как видим, хитрый ход: фактически не признавать существование независимого украинского государства. А своей целью поставить борьбу за создание такового. Ключевое слово здесь: «национальное». Они считают государство Украина, провозглашенное в 1991 году, вненациональным, «космополитическим». Соответственно борьба с таким государством не является чем-то предосудительным для националиста-государственника. Другое дело «национальное государство». С ним уже бороться нельзя. Ему, наоборот, надо всячески содействовать.
Под «космополитизмом» современного украинского государства подразумевается отсутствие диктатуры титульной украинской нации по отношению к представителям других наций, проживающих на Украине. Это касается, в первую очередь, нескольких миллионов граждан русской национальности, которую украинские националисты именуют не иначе, как «так называемой нацией». «Так называемые» русские либо должны пройти процедуру «украинизации», т. е. отказаться от родного языка и «имперского», «шовинистского» наследия (читай: родной истории), либо покинуть пределы Украины. Чемодан, вокзал, Россия[247]!
Подобное явление можно наблюдать и в Северной Ирландии, где местные радикально-республиканские организации тоже не признают легитимность государства Ирландия вследствие того, что оно было создано по договоренности с британской короной. Соответственно не является полностью национальным. Поэтому на признание Республикой Ирландия принадлежности Ольстера к Великобритании можно не обращать внимания, ведь это не подлинно ирландское государство[248].
Таковы парадоксы освободительного национализма. А «Тризуб» относит себя именно к данной категории. В этом смысле они видят Украину в одном ряду с Ольстером, Курдистаном, Ичкерией, но никак не с Францией, Германией или Польшей. С националистами «государственных» наций, которые тяготеют к шовинизму и империализму, «Тризуб» принципиально не хочет иметь никакого отношения.
Второй отличительной чертой организации является отношение к национальным меньшинствам. Дмитрий Ярош практически во всех своих интервью цитирует высказывание Степана Бандеры про то, что «украинский национализм относится дружественно к тем иностранцам, которые борются за создание украинского государства, терпимо к тем, кто этому не препятствует, и враждебно к тем, кто этому мешает»[249]. Эта же цитата есть и в «Программе…». Разумеется, мешают все, кто сопротивляется превращению Украины в мононациональное государство.
В этой связи любопытно почитать журналистское расследование «Шаг вправо», автор которого проник в ряды «Правого сектора»[250]. В опубликованном тексте расследования наводятся довольно колоритные диалоги непосредственных боевиков «Правого сектора» на Майдане. В диалогах очень хорошо прослеживается то деление на «ксенофобов» и «антиимпериалистов», которое мы описываем в данной главе. Одни призывают бороться с «понаехавшими чурками» во имя чистоты украинской нации и белой расы, другие же, наоборот, высказываются за сотрудничество с «инородцами» против «московского империализма».
Отношения «Тризуба» с инородцами — «больная тема» для украинского националистического движения. «Тризуб» здесь имеет репутацию самой «нерасовой» организации, особенно после знаменитого «Антиимперского марша» под российским посольством в Киеве[251]. В марше, кроме остальных, принимали участие… самые настоящие негры. Можно себе представить реакцию местных радикальных неонацистов. О которых, впрочем, мы поговорим отдельно. Упомянем также об обращении Дмитрия Яроша к международному террористу Доку Умарову[252]. Ныне, согласно заявлению директора ФСБ Александра Бортникова, уничтоженному[253].
Ещё один принципиальный вопрос, по которому идёт водораздел в среде «Правого сектора», да и, вообще, украинского правоэкстремистского движения, — это отношение к «москалям». «Тризуб» здесь занимает самую бескомпромиссную «антиимперскую» позицию, выступая в поддержку сепаратистских национальных движений в России (народы Северного Кавказа, Поволжья и пр.). Впрочем, в националистической среде Украины ни для кого не секрет, что украинскую версию знаменитого сайта «Кавказ-Центр» ведут представители «Тризуба». Точнее, его структуры «Антиимперский фронт»[254].
Очевидно, чеченцы или башкиры — это не самые близкие народности для белых расистов. Поэтому расистское крыло «Правого сектора» и вообще украинского националистического движения, в противовес антиимперскому, «критически поддерживает» именно русских националистов. От которых требуется только не занимать «шовинистическую» позицию по отношению к украинцам, т. е. отказаться от собственной государственной идеи. Тогда как шовинистическая позиция по отношению к небелым народностям всецело поддерживается.
И уж совсем в диковинку для украинских ультраправых — отношение «Тризуба» к пресловутому «еврейскому вопросу». А именно то, что «тризубовцы» неоднократно выражали поддержку еврейскому движению[255]. Сам Дмитрий Ярош во время «Евромайдана» не раз делал заявления против антисемитизма, что вполне укладывается в историческую традицию ОУН-УПА. Как известно, когда в 1943 году ситуация на фронтах Второй Мировой войны резко поменялась в пользу Союзников, руководство ОУН приняло решение переориентироваться с гитлеровской Германии на сотрудничество с Великобританией и США. Разумеется, в новых условиях традиционный для бандеровцев антисемитизм становился для них крайне опасным балластом. И хотя убийства евреев боевиками ОУН-УПА продолжались вплоть до их окончательного разгрома в послевоенные годы, но из пропагандистских материалов ОУН антисемитские выпады исчезли раз и навсегда.
Показательно, что сам Степан Бандера, находясь в эмиграции под опекой американских спецслужб, приветствовал создание национального государства Израиль[256]. Поэтому «Тризуб», известный в националистических кругах своим идеологическим догматизмом, под давление текущего момента легко продолжил эту «проеврейскую» линию националистической эмиграции. (Из-за этого одесское отделение «Правого сектора», находящееся под контролем радикальных сил, даже предприняло попытку бунта против Яроша[257].) В этом плане, в плане «гибкости» «Тризуб» выгодно отличается от «Свободы», лидеры которой неоднократно были уличены в антисемитских либо расистских высказываниях[258].
Идеологическую повестку организации «Тризуб» невозможно представить в отрыве от христианской позиции[259]. Это ещё одна её отличительная черта. Ведь в современном украинском, европейском и североамериканском националистических и расистских движениях немалый процент составляют сторонники неоязычества. Соответственно большинство националистических организаций строятся по принципу внерелигиозности. Обусловлено это сугубо практическими соображениями — дабы избежать ненужных конфликтов между христианами, язычниками и «не особо верующими». Такая позиция, например, негласно декларируется в партии «Свобода».
«Тризуб» же пошел по пути радикального и бескомпромиссного позиционирования себя как христианской организации. Даже лозунг организации звучит как «Бог. Украина. Свобода». Это можно объяснить чрезвычайным влиянием, которым в организации пользуются идеи националистического теоретика Дмитрия Донцов[260]. Донцов занимал позиции, в чём-то близкие к христианскому фундаментализму. Да и Степан Бандера, будучи сыном униатского священника, в послевоенных эмиграционных спорах в среде ОУН выступал за позиционирование организации как чётко христианской, не допуская её внерелигиозности.
Любопытно отметить явные симпатии «Тризуба» именно к римско-католической ветви христианств[261], учитывая, что среди украинцев больше распространены либо православие, либо униатство. Мы можем это объяснить наличием мощного фундаменталистско-традиционалистского направления в католичестве, которому, несомненно, симпатизируют идеологи организации.
Из подобного традиционализма и религиозного фундаментализма неизбежно произрастает крайняя гомофобия, которая обычно называется борьбой за «семейные ценности». «Тризуб» прославился несколькими нападениями на ЛГБТ-активистов. В частности, во время презентации сборника ЛГБТ-литературы «120 страниц Содома» в Киеве и Львове. Также «Тризубу» приписывают поджог арт-галереи Павла Гудимова («Океан Ельзи») на Андреевском спуске в Киеве за его последовательную антигомофобную позицию[262].
«Тризуб» также отличается от других украинских ультраправых расистов наличием своей «интеллектуальной» среды. Основатель «Тризуба» Василий Иванишин был автором нескольких книг. Его сын Пётр тоже занимается идеологической публицистикой. В своё время нынешний министр культуры Украины и бывший президент «Киево-Могилянской Академии» был сотником организации и издавал идеологический журнал «Українські проблеми». Дмитрий Ярош в интервью попытался подчеркнуть эту особенность: «Украинские националисты и бандеровцы — это не плебеи с садистическими наклонностями, это интеллектуалы, люди, которые пишут, выдающиеся, которые ведут работу не только в силовом поле. «Тризуб» — это организация, которая продуцирует определенные идеи»[263]. Получается, что интеллектуал с садистическими наклонностями чем-то выгодно отличается от такого же плебея?
Если говорить про вектор идеологических разработок «Тризуба», то кроме уже упомянутых тем государственничества и христианства, которые являются «фишками» этой структуры, организация разрабатывает довольно оригинальные идеи «антиколониализма», которые представлены такими западными интеллектуальными знаменитостями, как Эдвард Вади Сайд[264].
В практической деятельности организации центральная роль отводится проведению «вышколов». «Вишкіл» — это традиционная для украинских националистов форма проведения военно-спортивных тренировок. Чаще всего они происходят на природе и имеют характер подготовки к боевым действиям. Чем-то это может напомнить части читателей известную пионерскую военно-полевую игру «Зарница», но более уместным было бы сравнение с деятельностью правых милиций в Соединенных Штатах Америки.
«Вышколы» для националистических организаций Украины — это не только форма непосредственной подготовки к воображаемой войне (в большинстве случаев, конечно же, с «москалями»), но и достаточно эффектный способ пропаганды, да и самой организационной деятельности. Не секрет, что основная «публика» в такого рода организациях, — это молодежь. Именно эта категория, прежде всего, подвержена воздействию романтики загородных походов, ночных марш-бросков, проживания на природе, боевого товарищества. По некоторым данным, накануне событий на Майдане несколько десятков членов организации осуществили серию марш-бросков на территорию Белоруссии.
Также «вышкол» — это хорошая форма инициации, где вместе находятся и взаимодействую члены организации из разных регионов страны, с разным «партийным стажем», разным уровнем теоретической подготовки. Общее пребывание в ограниченном коллективе в изолированном пространстве неминуемо ведёт к сплочению, «притирке» членов организации друг к другу. Вследствие этого «подтягивается» теоретический уровень новичков, формируется общее организационное «мы», специфический фольклор, чувство принадлежности к одной «семье».
«Тризуб» моделирует организационную структуру и знаки различия, утверждённые ещё во времена ОУН-УПА, — «сотни», «курени», «чоты», «рои» вместо привычных для постсоветского уха рот, дивизий и т. п. Подобная структура была воспроизведена и на киевском «Евромайдане», где «Самооборона Майдана» также была организована в сотни во главе с сотниками. Кстати, сам «Правый сектор» формально составлял одну сотню «Самообороны Майдана», хотя в нём и состояло несколько сотен членов.
Также в организации культивируется восходящая к ОУН националистическая традиция давать своим членам псевдонимы («псевдо») в целях конспирации. У самого Яроша в организации был псевдоним «Ястреб». «Тризубовские» даже по форме стремятся выбирать более архаичные псевдонимы, которые бы напоминали «псевдо» времён ОУН-УПА (Ястреб, Волк, Лев, Сокол, Верный и т. п.), в отличие от более современных кличек в неформальных ультраправых объединениях, которые часто апеллируют к популярным медиа-образам или имеют западное происхождение.
Что характеризует «Тризуб», да и некоторые другие националистические организации, особенно неофашистского толка, так это «пристрастие» к борьбе с памятниками советской эпохи. Обыватели называют это вандализмом, сами же «тризубовцы» считают это «антиколониальной», «нациозащитной», «антиимперской» деятельностью, «восстановлением исторической справедливости».
По всей центральной и даже юго-восточной Украине зимой 2013/2014 гг. прошёл так называемый «ленинопад». Были сброшены десятки памятников Ленину и другим коммунистическим вождям. Хотя в убедительном большинстве случаев именно памятники Ленину. В Киеве ещё пострадал памятник Дмитрию Мануильскому, в Житомире — Карлу Марксу. А в Львовской области так и вовсе памятник советскому Воину-освободителю.
Для обывателя, особенно с русскоязычных юго-восточных регионов, это было «что-то новенькое». Ничего подобного Украина не видела. Разве что в Западной Украине в самом начале девяностых были демонтированы все идеологические памятники советской эпохи. Но и там это делалось централизованно, без вандализма.
На самом же деле организация «Тризуб» занимается подобным вандализмом вот уже второй десяток лет. Просто эти подвиги были известны разве что узкому кругу причастных к организации лиц, да работникам милиции. Можно взять почти любой выпуск организационной газеты «Бандеровец» — и там в колонке о деятельности мы обязательно найдём хоть одно упоминание о том, как в каком-нибудь райцентре «группа молодых патриотов уничтожила памятник коммунистическому идолу».
Самым же известным проявлением «тризубовского» политического вандализма стало спиливание головы у бюста Иосифа Сталина, установленного на дворе обкома Коммунистической партии Украины в Запорожье. Произошло это 28 декабря 2010 года. После инцидента начались преследования руководства движения. Именно после этой выходки «Тризуб» обрёл всеукраинскую популярность. До этого об организации знали только в узких кругах националистического толка, да и то в основном на западе страны. После инцидента со Сталиным о «Тризубе» узнали все.
Ультраправые организации неофашистского толка в своей практической деятельности по «борьбе с коммунизмом» чаще отдают предпочтение уличным стычкам с «живыми» левыми активистами и антифашистами, чем с историческими памятниками советской эпохи. «Тризуб», однако, пока не был часто замечен в уличных субкультурных разборках между «фашистами» и «антифашистами».
Обращает на себя внимание показная «бандеровщина» этого движения. Официальная газета движения называется «Бандеровец». Сам «Тризуб» носит имя Степана Бандеры. Изо всех сил «Тризуб» старается монопольно закрепить за собой привязку к этому историческому деятелю украинского национализма. Туда же относятся и постоянные апелляции к украинскому национализму «в интерпретации Степана Бандеры». Таким образом, организация позиционирует себя в националистическом пространстве в качестве легитимных представителей именно бандеровского национализма, время от времени клеймя других националистов за «вероотступничество»[265].
В социальном плане «Тризуб» ограничивается классическими для движений подобного рода корпоративистскими установками. Это подразумевает сотрудничество всех представителей нации, прекращение классовой борьбы, интеграцию рабочих и работодателей в единый организм, который призван смягчать конфликты и мирно разрешать возникающие споры. Но в целом социальная повестка почти не поднимается «Тризубом». В публичном пространстве озвучиваются почти исключительно гуманитарные (культурные, национальные, исторические) вопросы. До «Евромайдана» в националистических кругах «Тризуб» воспринимался как «ретро-националистическая» организация, как своего рода исторические реконструкторы от политики. Однако жизнь внесла свои коррективы, и сегодня эти «реконструкторы» серьёзно претендуют на формирование общенационального тренда.
В лице «Тризуба» мы имеем дело с особым типом ультраправого движения. Его некорректно было бы однозначно приписывать к неонацистскому и расистскому лагерю. Аналогии «Тризубу» можно искать скорее в квазифашистских авторитарных движениях наподобие тех, что были у власти в Португалии времён Салазара, Испании времён Франко, режима доктора Тисо в Словакии или Антанаса Сметоны в Литве.
Подобные национально-консервативные клерикальные движения, но без расизма, антисемитизма и апеллирования к нацистскому символизму, распространены и в Латинской Америке. Пик их популярности приходился на времена Холодной войны, когда они поддерживались спецслужбами Соединённых Штатов для борьбы с «красной угрозой». На похожих идеологических постулатах строили свои диктатуры Пиночет в Чили и Хорхе Видела в Аргентине.
Таким образом, формальное, официально озвучиваемое неприятие расизма и антисемитизма не дает автоматической «индульгенции» правому авторитарному движению. Вместе с тем в среде российской, украинской или западноевропейской либеральной интеллигенции мы можем проследить подобный подход.
Правое крыло «Правого сектора»
Ранее мы вкратце проанализировали программу всеукраинского объединения «Тризуб имени Степана Бандеры», которая, помимо прочего, является и программой всего объединения «Правый сектор». По крайней мере, неформальной. Ибо никакой другой программы на его Интернет-ресурсах просто нет. Но, как мы уже знаем, «Правый сектор» — это федерация нескольких националистических организаций («Тризуб», УНА-УНСО, СНА-ПУ и др.), хотя «лицом организации» и является представитель «Тризуба» Дмитрий Ярош, что закрепляет за «Тризубом» формальное лидерство.
УНА-УНСО, основанная находящимся в розыске за участие в Чеченских событиях[266] Дмитрием Корчинским, пережив несколько расколов в начале двухтысячных, никакой внятной программы сейчас не имеет и фактически является клубом ветеранов. Почти вся деятельность УНА-УНСО тоже сводится к паразитированию на «былом величии». Чего не скажешь про третьего участника объединения — Социал-национальную ассамблею. Идеолог СНА Олег Однороженко зимой и весной 2014 года практически каждый день появлялся на телеэкранах Украины как официальный спикер «Правого сектора». Он давно заменил собой близкого к «Тризубу» официального пресс-секретаря Артёма Скоропадского.
Мы рассмотрим идеологию СНА, дабы иметь полную картину взглядов «Правого сектора». Тем более, чтение обещает быть интересным ещё и по той причине, что идеология СНА являет почти полную противоположность идеологии «Тризуба», рассмотренной выше.
«Каноническим» идеологическим текстом Социал-национальной ассамблеи является сборник «Украинский социальный национализм», вышедший в Харькове в 2007 году[267]. Недавно вышло и второе издание[268]. Формально сборник принадлежит организации «Патриот Украины», а не Социал-Национальной ассамблее, но фактически между ними нет никакой разницы. «Патриот Украины» — это военизированное крыло Социал-национальной ассамблеи[269]. Это распространённое явление в практике современного украинского национализма — разделение организации на политическое и военное крылья. На таких принципах строилась и УНА-УНСО, где Украинская национальная ассамблея была политическим, а Украинская народная самооборона — военным крылом. Большинство членов организации является бойцами, но руководство осуществляет политическая надстройка.
Идеология СНА более чем своеобразна и почти по всем пунктам являет противоположность идеологии «Тризуба». При этом обе организации мирно сосуществуют в рамках одного объединения.
В программе «Тризуба» — «Правого сектора» нынешний режим Украины характеризуется как безгосударственный «режим внутренней оккупации». То ест, нынешняя Украина рассматривается как переходной этап о колонии в составе СССР к желаемой Украинской мононациональной державе. В программе СНА-ПУ, наоборот, признаётся государственный статус украинской нации, но проблема видится в другом. Для того чтобы полноценно развиваться, Украина должна быть сверхдержавой. Сначала региональной — в форме Центральноевропейской конфедерации в треугольнике Балтика — Балканы — Кавказ, что обеспечит доминирование Великой Украины на Евразийском континенте. А в перспективе, как говорится в 7 пункте внешнеполитического раздела программы СНА: «Конечной целью Украинской внешней политики является мировое доминирование»[270]. Действительно, в украинской политике ещё не было силы, которая бы декларировала стремление к мировому доминированию.
Украинский империализм — это один из столбов идеологии СНА. Даже её лозунг звучит как «Социальность. Расовость. Великодержавность». В упомянутом выше сборнике есть статья Святослава Вышинского «Перспективы срединной Европы», которая всецело посвящена обоснованию необходимости украинского доминирования в Центральноевропейском регионе[271]. Мотивируется такая потребность необходимостью спасения европейской цивилизации от мультикультурализма и вырождения. Автор считает, что европейская цивилизация имеет шансы на сохранение только в странах бывшего соцлагеря.
Любопытное объяснение необходимости этого доминирование даёт депутат от ВО «Свобода», а несколько лет назад идеолог «Патриота Украины» Андрей Ильенко в своей статье «Конец ретронационализма и перспективы Нового национализма»[272]. Он заявляет, что на равнинном пространстве от Карпат до Урала может быть только один центр силы. И вопрос только в том, где он будет находиться — в Киеве, Москве или Варшаве. Эта сверхдержава должна стать новой Киевской Русью в XXI веке. И автор убежден, что она станет ключом к спасению Европы и всей белой расы.
На этом примере мы можно проследить, как легко освободительный национализм «безгосударственной» нации может перерасти в захватнический империализм с претензией на мировое доминирование. Тем более, что оба вида национализма мирно сосуществуют в рамках «Правого сектора».
Далее Андрей Ильенко в уже упомянутой статье пишет, что «украинская нация — это нация ассимилятор». Возможность существования нацменьшинств в будущем социал-националистическом государстве он отбрасывает в принципе. Только ассимиляция. Ассимиляция, однако, ждёт не всех, как в программе «Тризуба», а лишь «расово совместимых». Представителям других рас предложена депортация.
Нынешний идеолог организации Олег Однороженко в своей статье «Социал-националистическое движение и его основные задачи», помещённой в том же сборнике, вторит Ильенко[273]. Оказывается, людьми одного вида с украинцами являются только европеоиды. И то не все, южные европейцы — это тоже отдельный вид. Более того, людьми в полном смысле этого слова являются только европеоиды. Контакты европеоидов с другими расами следует пресечь, чтобы избежать смешения. Тех же представителей небелых рас, которые волей случая оказались на территории Украины, надо как можно быстрее депортировать на их историческую родину.
В отличие от «свободовского» «интеллектуала» Ильенко, большинство современных политиков-националистов радикального крыла старается камуфлировать свои расистские взгляды под борьбу с нелегальной иммиграцией, исламизмом, «размыванием культурной идентичности» и т. п. В идеологии же СНА расовый вопрос — один из ключевых, системообразующих. Вспомним их лозунг — «Социальность. Расовость. Великодержавность». Такой вариант расизма не только формирует отношение организации к другим нациям, но и к своей собственной. Тут требуются разъяснения.
Недавно вышедший на свободу по амнистии лидер СНА-ПУ Андрей Белецкий в помещённой на сайте «Патриота Украины» в рубрике «Колонка Вождя» статье «Язык или раса» подробно раскрывает этот вопрос[274]. По мысли Белецкого, именно определённый расовый тип полностью формирует культурное лицо нации. Соответственно все явления народной культуры, будь то язык, народная архитектура, одежда и прочее, — суть надстройка над расой. По Белецкому, расовый тип украинцев остается неизменимым вот уже 40 тысяч (!) лет. Поэтому бороться украинским националистам следует в первую очередь не за сохранение украинского языка, а за сохранение расовой чистоты украинской нации. Если она будет сохранена — «украинизировать» украинцев и других «расово совместимых» граждан страны можно будет легко за короткий промежуток времени.
В статье есть и ссылки на опыт украинизации в УССР в 20-е гг. XX в[275]. Тогда, например, государство оплачивало рабочим время на курсах украинского языка как рабочее. Но если чистота расы будет утеряна, никакая языковая украинизация не поможет. Как пример Белецкий приводит афроамериканцев. Язык у них английский, а культура совсем не та, что у белых американцев. Особо он подчеркивает пример Ирландской республиканской армии. Большинство её бойцов, как и ирландцев вообще, разговаривало на английском языке, но при этом сражалось с английскими оккупантами.
В этом вопросе идеологи СНА вступают в прямое противоречие не только с идеологией «Тризуба», но и со всей сутью украинского националистического движения, которое всегда было особенно чувствительно к языковому вопросу. Белецкий и сам не скрывает подобного противоречия с остальными националистами.
Андрей Ильенко не менее откровенен. Фактически вся его статья проводит границы, по которым идёт размежевание между традиционными украинскими националистами, или, как он их называет, «ретронационалистами», и «новыми националистами», к которым и относится СНА-ПУ. Повторим, что сам Ильенко уже давно вышел из «Патриота Украины» и является депутатом от во многом «ретронационалистической» партии «Свобода», которая попадает под те характеристики, которые он приписывает «ретронационализму».
Следующая идеологическая особенность, которая присуща Социал-национальной ассамблее, — это авторитаризм и антидемократизм, Тогда как «Тризуб» декларирует свою приверженность демократическим идеалам, хоть и в форме «демократии для украинцев». В своем авторитаризме СНА дошла до того, что её лидер Андрей Белецкий среди членов организации гордо именуется Вождём (с большой буквы). Кстати, с большой буквы во всех идеологических документах СНА пишутся также слова «нация» и «украинский».
Свою авторитарность СНА признаёт открыто, не скрывая под словесной мишурой. Свою антидемократичность организация объясняет в типичном для фашистов духе. Все люди неравны от рождения (как пишется в сборнике: «разве можно равнять голос проститутки и академика?»). Соответственно требуется жесткая иерархия, где бы каждый занимал соответствующее место. Как будет определяться место в иерархии для каждого, не уточняется.
Управление же государством будет сконцентрировано в руках «Председателя Государства», то есть вождя. Который будет, к тому же, возглавлять правительство. Парламент организован не по партийно-политическому, а по профессионально-сословному признаку. То есть состоит из представителей государственных профсоюзов. Теоретическую модель будущего общества идеологи СНА позаимствовали у видного теоретика ОУН довоенного времени Николая Сциборского[276]. Его книгу «Нациократия» представители СНА считают своей идеологической «библией». Там подробно описана система функционирования корпоративного государства фашистского типа[277].
Идеологически СНА движется полностью в соответствии с особенностями и традициями современного «необандеровского» движения. СНА не добавляет практически ничего нового, полностью опираясь на идеологические разработки своих предшественников довоенных времен. Корпоративное государство, с личной авторитарной властью «вождя нации», который возглавляет правительство. Профессионально-сословный парламент, который представляет интересы «рабочих и работодателей», организованных в синдикаты. Это типичная практика фашистских режимов в Италии, Германии, Испании, Португалии, вишистской Франции. Корпоративное государство — это основа фашизма. Суть корпоративного государства — примирение антагонизма между рабочими и работодателями.
В «Нациократии» активно используется соответствующая антикапиталистическая риторика. В идеологическом сборнике СНА-ПУ практически в каждой статье звучат упрёки капитализму. При этом добавляется, что они против марксизма тоже. «Левацкая уравниловка», то есть упразднение частной собственности, не приветствуется. Наоборот, организация гарантирует развитие мелкого и среднего предпринимательства. Тогда как крупные и стратегические предприятия Должны быть национализированы.
При всем своем суперавторитаризме, СНА умудряется декларировать свою приверженность принципам самоорганизации и самоуправления. Очевидно, в подобной модели государства это может применяться в крайне ограниченном виде, разве что на очень локальном уровне[278].
Показателен подход СНА и к проблеме свободной прессы. Предлагается её полная национализация, запрещение деятельности любых иностранных СМИ на территории Украины. Как сообщается в программе, «СМИ должны быть лишены монопольного права на формирование общественного мнения», а заниматься только «донесением объективной информации». Очевидно, имеется в виду формирование мощной агитационно-пропагандистской машины в духе доктора Геббельса.
Про Интернет же ни в программе, ни в других материалах идеологического сборника не говорится ни слова. Хотя сама организация активно в нём представлена через сеть своих интернет-сайтов и групп «ВКонтакте». Видимо, ни Сциборский, ни другие ультраправые теоретики первой половины XX века не успели об этом ничего написать. Хотя есть, конечно, и менее юмористическая причина. Интернет в подобном тоталитарном обществе существовать просто не сможет. Или, наоборот, тоталитарное общество не сможет существовать при наличии у населения доступа к «всемирной паутине».
В сфере культурной политики СНА придерживается традиционных для ультраправых взглядов. Пропаганда спорта, здорового образа жизни, милитаризма, героизма, семейных ценностей. Типичный набор любого фашистского движения. Сейчас что-то подобное осталось разве что в Северной Корее. И этот набор не случаен. Агрессивный фашистский режим не может существовать без актуальной войны или, по меньшей мере, без перманентной подготовки к ней.
Особенно, если он откровенно декларирует своё стремление создать Украинскую империю и включить в её состав территории соседних государств или даже сами эти государства. А на основе этой империи сформировать Арийскую конфедерацию белых народов Земли. Все это подробно прописано в статье идеолога СНА Олега Однороженко «Социал-националистическое движение и его основные задачи», помещенной в идеологическом сборнике организации.
Для того, чтобы осуществить подобную миссию, нужно будет пролить немало крови. Для этого же надо «обработать» народ пропагандой в ура-патриотическом духе. Но, кроме того, «человеческого материала» тоже должно быть много. И он должен быть «качественным», то есть обученным и мотивированным. Вот поэтому, очевидно, и нужна высокая рождаемость и здоровье нации, а вовсе не из чувства гуманизма и искренней заботы о мирном будущем народа. Защитников отечества планируют готовить с самого детства. Через сеть специально-созданных военно-спортивных организаций.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.