ДЕЛО БАЙРОНА И КОХРЕЙНА
ДЕЛО БАЙРОНА И КОХРЕЙНА
Кохрейн показал своей супруге Шотландию. Он давно хотел посетить родину и пожить там продолжительное время. Кохрейны проехали через деревню Аннан, где когда-то поженились. Томас предавался приятным воспоминаниям и говорил любимой нежные слова.
В Эдинбурге они посетили театр, где при упоминании Южной Америки зал стоя приветствовал Кохрейна. Вальтер Скотт был под большим впечатлением от события и посвятил прекрасной леди Кохрейн восторженную поэму.
Супруги провели в Шотландии около трех месяцев. В это время Кохрейн вел переписку с бразильским представителем в Лондоне. Бразильцу удалось решить вопрос о выплатах жалованья и призовых денег членам экипажа фрегата Пирата. Он настойчиво спрашивал Кохрейна, вернется ли тот в Бразилию. Адмирал давал вежливые, но уклончивые ответы. Он не хотел возвращаться в Южную Америку, но в то же время ему было жалко терять заработную плату и пенсию. После нескольких месяцев переписки он был уволен со службы в бразильском флоте.
Кохрейн помог народам Южной Америки обрести свободу. Что будет дальше? Ответы на подобные вопросы обычно приходили извне. Еще будучи в Чили, Кохрейн получил первые сигналы о том, что его ждут в Греции. Либеральная общественность европейских стран с тревогой и волнением наблюдала за развитием событий в стране, находившейся под владычеством Турции. В Лондоне, Париже, Вене были созданы комитеты, занимавшиеся сбором средств в поддержку греческого дела. Видными деятелями Греческого комитета в Лондоне были политический союзник Кохреина сэр Фрэнсис Бардет и Джон Хобхауз, ставший членом палаты общин от Вестминстера. Хобхауз был близким другом лорда Байрона.
Великий поэт сочувствовал порабощенной Греции и решил принять активное участие в борьбе ее народа за освобождение. Лорд Байрон написал начало неоконченной песни:
Проснулись мертвые — ужели буду спать? С тиранами мир бьется — промолчу ли? Поспела жатва — иль не соберу я? Не сплю, терновник колет изголовье, И каждый день трубит рожок в окно И будит отзвук в сердце…[114]
В июле 1823 года он отправился в Грецию на борту корабля Геркулес. Нелегко было выбрать место высадки в Греции и решить, в союзе с какой партией бороться за свободу. Проведя некоторое время на острове Кефалиния, лорд Байрон устремился в Миссолунги. Он тратил личные средства на организацию предприятия и выплату жалованья наемникам. Байрон испытывал постоянное внутреннее противоречие между поэтом-философом и человеком действия, но так и не предпринял конкретного действия. Однажды он промок под дождем во время прогулки. Поэт заболел и вскоре умер, несмотря на усилия докторов. Смерть лорда Байрона потрясла современников и вызвала новую волну сочувствия делу освобождения греческого народа.
Борьба за независимость Греции знала свои подъемы и спады и сопровождалась чудовищными актами насилия и жестокости с обеих сторон. Турки отстаивали территориальную целостность своей империи и получили подкрепления из Египта. Это был флот под командованием паши Ибрагима. Греки постепенно теряли свои позиции на полуострове Пелопоннес, и под угрозой оказался город Афины.
Члены Греческого комитета в Лондоне настойчиво просили Кохрейна принять командование флотом и помочь грекам. Формальное приглашение он получил от Греческой национальной ассамблеи.
Кохрейн назначил высокую цену за свои услуги. Он потребовал 57 000 фунтов стерлингов, из которых 37 000 фунтов следовало выплатить в качестве аванса, а остаток — когда Греция будет освобождена. Он хотел командовать военным флотом, составленным из пароходов. Было согласовано, что шесть пароходов будет построено в Англии. В США был размещен заказ на два тяжелых парусных фрегата.
Поставив предприятие в зависимость от строительства судов, Кохрейн не хотел ехать в Грецию без них. В то же время в Англии он мог быть наказан за службу другим государствам. Кохрейн отплыл в Булонь, где к нему присоединились жена и дети — Лиззи и годовалый Артур. Два старших сына — Том и Горацио — учились в школе.
Кохрейн и его семья прожили во Франции шесть недель и вынуждены были покинуть страну, поскольку бывшему командующему чилийским флотом угрожало судебное преследование за захват французского брига в Тихом океане. В декабре 1825 года Кохрейны приехали в Брюссель.
Ожидание было долгим и томительным. К счастью, Греческий комитет обеспечил Кохрейна шхуной Уникорн, чтобы он мог свободно передвигаться.
В 1826 году турки взяли Афины. Патриоты продолжали удерживать лишь Акрополь — скалистый холм с пологой вершиной, и некоторые местные жители нашли убежище среди развалин древнего Парфенона и близлежащих храмов. Отряд защитников возглавлял храбрый ветеран — французский полковник Шарль Фавье.
В марте 1827 года Кохрейн прибыл в Грецию, имея в своем распоряжении шхуну Уникорн и бриг Sauveur. Военный флот состоял из трех судов — парохода, построенного в Америке 60-пушечного фрегата Хеллас и маленького корвета. План создания флота был провален, но Кохрейн не унывал. Прибытие прославленного и авторитетного вождя в Грецию имело огромное значение для объединения патриотов. Споры между партиями приутихли, и все думали об общем деле освобождения страны.
В апреле на встрече политических лидеров Греции графа Каподистрия — бывшего министра иностранных дел Российской империи — избрали президентом Национальной ассамблеи. Были приняты решения о назначении сэра Ричарда Чёрча главнокомандующим греческой армией и Томаса Кохрейна — командующим адмиралом греческого флота.
Силы патриотов были сконцентрированы в районе гавани, расположенной в нескольких милях к юго-западу от Афин. Мужественные защитники Акрополя продолжали сопротивление, но их запасы провизии таяли. Воины греческой армии видели Акрополь издали, но не могли свободно к нему приблизиться — подход был блокирован турками, занимавшими монастырь. Общая численность осаждавшей Акрополь турецкой армии составляла 7000 солдат.
Кохрейн был флотоводцем, однако он принимал участие в наземных операциях. Адмирал выпустил серию прокламаций, слова которых шли к сердцу греков и возбуждали чувства любви к родине. Он цитировал Демосфена и призывал патриотов подняться против общего врага. Был изготовлен греческий флаг, идея которого принадлежала Кохрейну. Он назначил награду в 1000 долларов храбрецу, который водрузит это знамя на вершине Акрополя.
24 апреля отряд морских пехотинцев и тысяча солдат совершили высадку на берегу, откуда можно было атаковать монастырь. На следующий день Кохрейн обеспечил высадку еще тридцати человек. Турки наблюдали за движениями неприятеля и решились на контратаку. Они покинули монастырь и стали спускаться вниз по склону холма. Кохрейн понял, что настал решительный момент. Он обратился к воинам с пламенным призывом и возглавил атаку, держа в руках телескоп. Вдохновленные отвагой командира, греки с криками устремились вперед. Они наступали по всей линии и обратили турок в бегство. Триста солдат неприятеля нашли убежище в монастыре, остальные устремились в сторону Афин.
Кохрейн приказал капитану фрегата Хеллас открыть огонь по монастырю. 32-фунтовые ядра врезались в стены обители, вызывая их разрушение.
Турки держались три дня, но 28 апреля они согласились сдаться. Условия капитуляции были мягкими — турки должны были покинуть монастырь с оружием и багажом и воссоединиться с основной армией.
Кохрейн вернулся на свою шхуну и наблюдал за происходившим в телескоп, стоя на палубе вместе с генералом Томасом Гордоном и его штабистом Джорджем Финлэем. Турки проходили через толпу вооруженных воинов, и вдруг последние варварски нарушили условия соглашения. Они начали убивать защитников монастыря, и в ходе кровавой бойни погибли двести человек. Около семидесяти турок смогли убежать в сторону позиций своей армии.
Кохрейн разработал план освобождения защитников Акрополя. Генерал Чёрч и большинство греческих командиров его не поддержали. Они знали качества своих воинов и считали их неспособными успешно сражаться с турецкой армией, имевшей артиллерию и опытных бойцов с симитарами — кривыми саблями. Кохрейн в ультимативной форме требовал, чтобы его план был немедленно реализован. Он готов был обеспечить ночную высадку трех тысяч воинов у мыса Колиос, к югу от Афин. Под покровом темноты они должны будут пересечь равнину, расположенную между морским берегом и городом, и захватить высоты. Успех операции будет обеспечен последующими действиями с высот и наступлением второй части греческой армии на Афины по другому маршруту.
Генерал Чёрч в итоге согласился с планом Кохрейна, и в полночь 6 мая была проведена отлично организованная высадка греческих войск вблизи Афин. Передовой отряд пересек равнину, не встретив сопротивления. Остальные солдаты окопались на берегу. Генеральный комиссар греческого флота спросил одного из командиров, почему он не наступает. Командир курил трубку и ответил, что не двинется с места, пока не получит платы.
На рассвете турецкая кавалерия отрезала передовой отряд греков. Они отступили и побежали, вызвав панику среди оставшихся на берегу. Греки устремились к воде и понесли огромные потери. Минимум 700 человек были убиты, 240 бойцов попали в плен. Турецкая артиллерия обстреливала равнину, рассеивая оставшиеся части греческой армии.
Кохрейн добрался до фрегата Хеллас и направил огонь его орудий на позиции турецкой артиллерии. Под прикрытием этого убийственного огня удалось эвакуировать выживших бойцов.
Последним актом трагедии стала капитуляция защитников Акрополя. Они сдались туркам месяцем позже — 5 июня.
Операция закончилась полным провалом. Кохрейн больше не участвовал в военных действиях на суше и решил атаковать противника на море. Флотилия, составленная из парохода под командованием капитана Хастингса и пяти небольших судов, должна была захватывать корабли, снабжавшие вражескую армию. Хастингс действовал вполне успешно. Сам Кохрейн вышел в море на борту Хелласа, хотел захватить два турецких фрегата, однако ему не удалось достичь намеченной цели. Он привык командовать британскими и североамериканскими моряками, которые беспрекословно выполняли его приказы. Греки игнорировали команды адмирала и проявили полную беспомощность в стрельбе из пушек.
После нескольких недель бесполезных мучений Кохрейн решил провести атаку гавани Александрии Египетской с помощью зажигательных судов.
Александрия являлась базой военно-морских сил врага, и удар по этому порту должен был нанести противнику большой урон и сильно затруднить снабжение турецко-египетского флота.
11 июня 1827 года Кохрейн сконцентрировал корабли у мыса Святого Антония, находящегося на юго-восточном берегу полуострова Пелопоннес. В состав эскадры вошли фрегат Хеллас, пятнадцать небольших кораблей, а также восемь зажигательных судов.
В пять часов утра 15 июня моряки эскадры увидели башни древней Александрии. Кохрейн выпустил прокламацию, призвав одним решительным ударом освободить Грецию. Добровольцев, готовых направлять зажигательные суда на позиции противника, оказалось очень мало.
Ночью 16 июня Кохрейн повел свой флот в атаку. На мачтах кораблей Хеллас и Sauveur развевались австрийские флаги. Зажигательных судов было только два, и одно из них совершило удачный маневр и подожгло египетский военный корабль. Напуганные невиданной акцией, моряки стоявших в гавани судов подняли якоря. Корабли устремились в открытое море, и это, в свою очередь, напугало греческих моряков. Большинство судов эскадры Кохрейна ретировались, и адмирал был вынужден признать еще одну неудачу.
В течение следующих трех месяцев фрегат Хеллас под командованием лорда Кохрейна плавал вдоль западного берега Греции и перехватывал отдельные суда. Эти акции не могли оказать влияние на общий ход событий.
Правительства Великобритании, Франции и России решили остановить кровопролитие в регионе. Представители трех стран встретились в Лондоне в июле 1827 года и подписали трехстороннее соглашение. Оно обеспечивало перемирие и было направлено на достижение независимости Греции при сохранении номинального турецкого правления.
Турецко-египетский флот стоял на якоре в большой бухте Наварино. Флоты Великобритании, Франции и России встретились у узкого входа в бухту. Командующий британской эскадрой вице-адмирал сэр Эдвард Кодриштон должен был обеспечить соблюдение условий перемирия и предотвратить усиление турецко-египетского флота. Он понимал, что долгосрочная блокада непрактична и неэффективна, и повел флоты трех стран в бухту.
Началось близкое и напряженное противостояние, и была предпринята неудачная попытка начать переговоры. Завязалось сражение. Огонь британских, французских и русских орудий превратил турецкие и египетские суда в горящие и дымящиеся развалины. Корабли тонули один за другим, и флот Турецкой империи был полностью разгромлен.
Битва при Наварине 20 октября 1827 года ускорила окончание войны и приблизила освобождение Греции. В феврале 1830 года Великобритания, Франция и Россия договорятся о признании независимости страны.
2 ноября 1827 года лорд Кохрейн получил письмо, подписанное командующими трех союзных флотов. Это было требование о немедленном прекращении всех военных действий и предупреждение об уничтожении всех греческих вооруженных судов, обнаруженных вблизи береговой линии континентальной Греции.
Британское правительство никогда не одобряло действий Кохрейна в регионе, которые теперь расценивались как пиратские и опасные для дела мира.
Кохрейн написал письмо греческому президенту. Он жаловался на греческих моряков и заявил, что возвращается в Англию для организации найма профессионалов.
10 января 1828 года Кохрейн отправился в путь на шхуне Уникорн. Он прибыл в Англию и пытался нанять моряков для службы в Греции, обходя при этом действующий нормативный акт. Ничего не добившись, он поехал в Париж к своей семье.
Сэр Фрэнсис Бардет переслал ему письмо греческого депутата, который требовал от Кохрейна вернуть полученный аванс. Представитель Греции заявил, что Кохрейн покинул страну и тем самым фактически расторг контракт.
В конце сентября Кохрейн вернулся в Грецию, но встретил очень холодный прием. 26 ноября он подал графу Каподистрии прошение об отставке. Кохрейн просил использовать неполученную им за освобождение Греции сумму в 20 000 фунтов стерлингов на нужды раненых моряков и семей погибших в ходе конфликта.
Отставка была принята. Президент выразил чувства глубокого уважения и тепло поблагодарил Кохрейна за его участие в деле освобождения Греции.