Марфа-посадница

Марфа-посадница

Для того чтобы женщина могла выйти на политическую арену, ей не обязательно было иметь княжеское происхождение – достаточно обладать значительным богатством.

Примером боярской дочери, решившей вмешаться в политические игры, была Марфа Лошинская, в замужестве Борецкая – вдова новгородского посадника Исаака Борецкого. Происходившая из знатного боярского рода и владевшая большими земельными угодьями, Марфа и ее сын, новгородский степенный посадник Дмитрий, в 1471 г. выступали за освобождение Новгорода от зависимости Москвы. (В тот период в Великом Новгороде выбиралось и назначалось восемнадцать пожизненных посадников из Москвы, из числа которых на полгода избирался степенный посадник, формально являвшийся главой выборной власти.) Клан Борецких поддерживали влиянием и деньгами еще две знатные новгородские вдовы: Анастасия (жена боярина Ивана Григорьевича) и Евфимия (жена посадника Андрея Горшкова). Марфа, располагавшая значительными денежными средствами (богаче ее были лишь некоторые новгородские монастыри), вела переговоры с великим князем литовским и королем Польши Казимиром IV о вступлении Новгорода в состав Великого княжества Литовского на правах автономии при сохранении политических прав Новгорода.

Узнав о планах новгородцев, великий князь Московский Иван III объявил им войну и в Шелонской битве (1471 г.) разбил армию Новгорода. Дмитрий Борецкий был казнен как политический преступник. Великий Новгород выплатил крупную контрибуцию, уступил часть своих земель Москве, присягнул Ивану III, но сохранил право самоуправления во внутренних делах.

Марфа, несмотря на смерть сына и решительные действия Ивана III, продолжила переговоры с Казимиром, который обещал ей поддержку. В 1477 г. Иван III снова осадил Новгород. На этот раз он требовал: «Вечу колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство нам свое держати». 15 января 1478 г. Великий Новгород открыл ворота перед великокняжеской армией. В знак упразднения независимости города вечевой колокол был увезен в Москву. Влиятельным горожанам выносились приговоры. Земли Марфы были конфискованы, ее обвинили в том, что она «хотячи поити замужь за литовского же пана за королева, да <…> мыслячи привести его к себе в Великий Новград, да с ним хотячи владети от короля всею Новгородскою землею». Марфу с внуком сначала привезли в Москву, а затем выслали в Нижний Новгород, где в Зачатьевском монастыре (с 1814 г. – Крестовоздвиженский) ее постригли в монашество под именем Марии; там она и умерла в 1503 г. К ее судьбе в полной мере можно отнести слова Уинстона Черчилля, которые уже цитировались в этой книге: «Памятник ей <…> напоминает нам о том суровом призыве победить или умереть, который звучит в веках».

Недаром среди вольнодумцев XIX в. Марфа стала символом воли народа к свободе. Николай Карамзин в предисловии к своей повести «Марфа-посадница, или покорение Новгорода» пишет: «Однако ж сопротивление новогородцев не есть бунт каких-нибудь якобинцев: они сражались за древние свои уставы и права. <…> И летописи и старинные песни отдают справедливость великому уму Марфы Борецкой, сей чудной женщины, которая умела овладеть народом и хотела (весьма некстати!) быть Катоном своей республики»{ Карамзин Н. М. Сочинения в 2-х тт. Т. 1. Л.: Художественная литература, 1984. С. 32.}.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.