Храм

Храм

 Девочка рисует на сером асфальте рожу с оттопыренными ушами и, чтобы не было сомнений, кого она изобразила, крупно надписывает: «Вовка Никитен дурак, осел и глупый крокодил». У палисадников, на кудрявой траве, пасутся гуси. Бабушки беседуют на лавочках, а мужики перекуривают, сидя на свежераспиленных чурбаках: дрова к зиме уже заготавливают. К церковной железной ограде привязана палевая пушистая коза. Когда хозяйка подходит к ней, коза вытягивает шею и нежно целует хозяйку в лицо.

Идиллия маленького городка. Юрьев-Польской. Круглая церковная площадь. Тихий вечер.

И в центре площади, в центре этого обыденного житейского круга, приземистый каменный куб с таким же массивным, тяжелым куполом — Георгиевский собор.

Горожане, особенно те, чьи дома выходят окнами на площадь, его почти не замечают. Когда они родились, он уже стоял здесь. И когда их отцы родились, он тоже был. И когда их деды, прадеды и прапрапрадеды... Для них он — часть пейзажа, как небо.

Георгиевский собор в Юрьеве-Польском — единственный на Руси.

Он сам по себе, еще с момента рождения, — некая художественная загадка. А дорогу к ее решению как будто нарочно запутала судьба.

Нынешний собор построил в 1234 году практически неизвестный в истории князь Святослав, один из многочисленных сыновей Всеволода Большое Гнездо. При этом он разрушил старый, будто бы обветшавший храм, поставленный при основании города его дедом — Юрием Долгоруким, и на его месте возвел новый. Да такой, что спустя сто лет его взяли за образец при строительстве Московского Успенского собора.

Но в середине пятнадцатого века случилось непонятное — Георгиевский храм в Юрьеве-Польском обвалился. Любители предзнаменований могут вспомнить ту, старую, разрушенную церковь и спросить: так ли уж обветшала древняя каменная кладка за каких-то восемьдесят лет, что ее надо было сносить с лица земли? Может, то гордыня говорила в Святославе, желание утвердить себя и построить свое? Пусть даже ценой разрушения старого храма. И вот, мол, расплата...

Кто теперь знает, как было на самом деле. Вообще-то князь Святослав был далеко не самым амбициозным из многочисленных буйных детей Всеволода, заливших немалой кровью родную землю. Скорее наоборот, Святослав был, по сравнению с братьями, тихим. Во всяком случае, удельный городок Юрьев-Польской в то время почти никакой роли в политике не играл, и летописями Святослав никак не отмечен.

В пятнадцатом веке Юрьев-Польской был уже владением Москвы, и потому сюда из Москвы направили зодчего Ермолина с заданием — восстановить Георгиевский собор. Что он и сделал, собрал его из прежних блоков. Но при обвале некоторые блоки раскололись, и потому другая их часть оказалась «лишней», так что одного-двух поясов явно не хватает и нынешний собор гораздо приземистей, чем он был при рождении.

Вдобавок ко всему многие блоки перепутались, чего нельзя было допускать никак, потому что они являлись составными частями единой композиции. Единой картины.

Суть в том, что Георгиевский собор в Юрьеве-Польском, пожалуй, единственный на Руси, снизу доверху украшен резьбой по белому камню.

С художественной стороны горельефы собора сами по себе давно уже признаны всеми специалистами «уникальными», «непревзойденными», «вершиной древнерусского искусства», так что не мне состязаться с ними в оценке. Я — о другом. О самом мастере и — о темах, о сюжетах его работы.