ИСТОРИЧЕСКИЙ И СТРАТЕГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ИСТОРИЧЕСКИЙ И СТРАТЕГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

В XIII веке многие народы мира трепетали перед грозным противником – кочевниками из Монголии. За короткий срок они смогли создать громадную империю, простиравшуюся от Адриатического моря до Дальнего Востока. Составной частью этой империи стали и территории, исконно принадлежавшие китайцам.

В 1259 году великий монгольский хан Хубилай, внук Чингисхана, стал императором Китая, а в 1264 году столица монгольского государства была перенесена из Каракорума в Пекин. Подражая своим китайским предшественникам, в 1271 году Хубилай назвал свою империю Юань. Сильный монгольский правитель стремился распространять свое влияние на всем Дальнем Востоке. В частности, он оказывал мощное давление на государство Коре (Корею). Наследный принц был увезен в Пекин, бунты против монгольских завоевателей жестоко подавлены, на страну наложена тяжелая дань. При Хубилае корейский ван Вунчжон не мог чувствовать себя самостоятельным. Он послушно исполнял волю императора, постоянно ощущая на себе пристальное внимание монгольских уполномоченных, посланных в его страну следить за тем, как выполняются приказы Хубилая. Кроме того, при дворе самого Хубилая имелись враги вана, которые его малейшие политические промахи использовали против последнего. Несмотря на внешнюю независимость, в реальности Коре служила инструментом в политической игре северо-китайского императора, что наглядно показали дальнейшие события.

Коре издавна имело важное геополитическое значение. Именно через него можно было кратчайшим путем попасть в Японию: ближайший из Японских островов находился только в 100 милях от южной оконечности Кореи. Монголы были великолепными воинами, но при этом совершенными невеждами в морском деле. Для того, чтобы попасть в Страну Восходящего Солнца, они нуждались в корейских моряках и кораблях.

О необычайных богатствах Японии в те времена ходили легенды, что подтверждает и знаменитый венецианский путешественник Марко Поло. При дворе Хубилая говорили, что драгоценные камни там буквально валяются под ногами. Естественно, эти разговоры не могли пройти мимо императора. Где-то с 1265 года начали активно разрабатываться планы превратить Японию в вассальную страну. Хубилай уже через год приступил к действиям: он приказал вану помочь отправке двух монгольских послов в Японию. Однако шторм помешал им добраться до цели, и послы возвратились в Пекин.

В 1268 году было отправлено второе посольство, которое на этот раз достигло берегов архипелага. В Японии в то время верховная власть принадлежала военному правителю, сегуну. Официально продолжал властвовать император, резиденция которого находилась в Киото, однако уже в течение ста лет реальная власть была в руках ставки (бакуфу) сегуна в Камакуре. Правда, к тому времени и сегун был фактически оттранен от власти. Уже несколько десятилетий, с 1213 года, всем в стране заправлял человек, занимавший пост «регента» (сиккэна) в правительстве сегуна. Ко времени нашествия монголов шестым по счету сиккэном ставки являлся Ходзе Токимунэ (1251–1284). Именно ему пришлось заниматься отражением внешней угрозы.

Великий хан Хубилай – первый император династии Юань. Китайский рисунок

Когда послы высадились на берегу Кюсю, ближайшего крупного острова Японии, их поселили в административной столице этого острова, Дадзайфу. Приняли послов довольно прохладно, не оказав особого уважения к их рангу и не позволив выехать ни в столицу Японии, ни в ставку. В Дадзайфу, согласно кодексам законов Тайхо, располагалось региональное правительство, управлявшее провинциями на островах Цусима, Ики и Кюсю. Эта область, удаленная от столицы, была исключительно важна для обороны страны и потому контролировалась высшим чиновником, имевшим полномочия наподобие вице-императорских, сосредоточившим в одних руках как гражданскую, так и военную власть. Основной его функцией было обеспечение западных рубежей обороны.

Губернатор Дадзайфу незамедлительно переправил привезенное послание Хубилая в Камакуру. Письмо было предназначено «царю Японии» и выдержано в весьма надменном тоне. В нем император Юань предлагал японцам установить с ним дружеские отношения. Он-де не требует от Японии изъявления покорности, только предлагает им признать «покровительство» Юань. Однако между строк этого послания читалось стремление сделать Японию вассалом Монголии. В бакуфу внимательно ознакомились с документом и передали его на рассмотрение японскому микадо (императору). Право на окончательные решения принадлежало ставке, однако с формальной точки зрения с императором необходимо было проконсультироваться.

При дворе письмо Хубилая вызвало настоящий переполох. Через некоторое время двор в Киото составил ответ, из которого можно было заключить о готовности Японии пойти на какие-то компромиссы. Это совершенно не устраивало ставку, которая занимала более жесткую позицию, и поэтому монгольских послов отпустили обратно, вообще не дав ответа.

Хубилай был вне себя от ярости – он не привык, чтобы с его послами обращались подобным образом. Он известил вана, что собирается вторгнуться в Японию, и потребовал, чтобы правитель Коре приготовил тысячу кораблей и 40-тысячное войско, необходимое для военной экспедиции. Ван пытался протестовать, ссылаясь на бедность страны, однако Хубилай был непреклонен и даже отправил в Коре специальных представителей, которые должны были проследить за выполнением приказа.

Китайский рисунок, изображающий боевой корабль для океанского плавания

В глубине души император до конца не верил, что его послов могли оставить без ответа, и поэтому в сентябре 1271 года отправил очередное посольство, с еще более грозным письмом, в котором требовал полного подчинения Японии себе. Этих послов также не допустили в столицу, а письмо, хотя и дошло до адресата, тоже осталось без ответа.

Сознавая, что теперь следует готовиться к самому худшему варианту развития событий, бакуфу усилило береговые укрепления на Кюсю и приказало вассалам из западных территорий, постоянно пребывавшим в Камакуре, вернуться в свои владения. В Камакуре в апреле 1268 года сиккэном стал 18-летний самурай Ходзе Токимунэ, сменив на этом посту 60-летнего Масамура, который теперь стал соправителем (рэнсе), посвятив свои военные таланты планированию стратегии обороны. Токимунэ обратился ко всем самураям с просьбой оставить свои застарелые распри и объединить усилия для отражения внешней угрозы.

Тем временем в Коре под руководством монголов шла подготовка к вторжению в Японию. Однако она не могла развернуться в полную силу, поскольку на полуострове взбунтовалась армия, и ван запросил помощи у монголов. Несколько лет ушло на подавление восстания. Ситуацией с бунтом воспользовались японские пираты, которые высадились на корейском побережье и держали в страхе окрестных жителей; выбить их стоило большого труда. Один из противников вана нашептывал Хубилаю, что Коре лишь внешне показывает почтение Монголии, а на самом деле, мол, дружит с Японией и только и ждет момента, чтобы вторгнуться в Китай. Хотя это была очевидная выдумка, подозрения императора по поводу верности корейцев возросли.

В 1273 году авангард армии вторжения в составе 5 тысяч монголов прибыл в Коре. На полуострове в это время царил голод из-за выдавшегося неурожайным года, и обеспечить воинский контингент было нечем. Хубилаю пришлось отправлять своим воинам провизию из Китая, но уже в следующем году урожай оказался хорошим, и проблем с провиантом больше не возникало. Тем временем ван собрал многочисленную армию ремесленников и корабелов, и началась активная работа по строительству флота.

Флот Хубилая. Современный рисунок

В целом корейцы оказались в довольно щекотливой ситуации. Хотя они не имели дипломатических отношений с японцами, у них не имелось веских поводов (за исключением, может быть, возмездия за набеги японских пиратов) участвовать в этом грабительском походе монголов на Японию. Однако Коре была слишком слабым государством, чтобы противодействовать планам Хубилая, и хотя ее ван не хотел принимать участие в экспедиции, он не мог сопротивляться давлению Юань. Самое главное заключалось в том, что корейцы в конечном итоге обеспечили монголов хорошим флотом.

Вскоре приготовления были закончены. В общей сложности силы армии вторжения насчитывали 40 тысяч человек, из них 25 тысяч монголов (главная ударная сила армии) и 15 тысяч корейских и китайских солдат, намного уступавших монголам по своим боевым качествам. Флотилия состояла примерно из 900 кораблей; по разным источникам, боевых кораблей из них было от 150 до 400. Командовали монголами генералы Лю Фу-хэн, Ху Дунь, Хун Ча-цю и Лю Фу-хэн, корейцами – генерал Ким ПанГюн.

В целом Хубилай чересчур переоценивал собственные силы, ибо подобной армии было явно недостаточно для того, чтобы завоевать Японские острова, защищать которые, по самым скромным подсчетам, были готовы почти 400 тысяч самураев – примерно столько насчитывалось тогда в Японии этих профессиональных бойцов. По всей видимости, Хубилай просто не представлял себе объем предстоящих военных задач и не знал того японского военного сословия, с которым пришлось бы сразиться его войску. Им двигала самоуверенность человека, избалованного удачами, привыкшего побеждать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.