Последний аккорд «Треста»

Последний аккорд «Треста»

Эту операцию советской разведки обычно не связывают впрямую с «Трестом» и выводят за ее рамки, хотя она фактически явилась прямым его следствием и вытекала из «Треста», даже если формально этот проект ГПУ и был уже закрыт. Речь идет о тайном похищении в Париже в 1930 году очередного начальника РОВС генерала Кутепова, приведшем в итоге к его смерти. Чекисты все 20-е годы не церемонились в методах, особенно в силовых акциях против русской эмиграции, но ликвидация генерала Кутепова в 1930 году стала венцом череды таких акций и по статусу жертвы, по ее авторитету в российской эмиграции, а также по особенно дерзкому исполнению этой операции в самом центре Европы.

При этом можно отметить и дерзость ГПУ, которое уже через пару лет после разоблачения «Треста» сделало попытку запустить второй дубль «Треста» почти по тому же сценарию. Так это было с осколком «Треста» из так называемой «Офицерской организации» в Ленинграде, где под колпаком ГПУ работали в роли подпольщиков завербованные царские офицеры, а посланный к ним от РОВС эмиссар Жуковский долго уверял эмиграцию в истинности этой антисоветской группы. Также осколком «Треста» уже после его разоблачения ГПУ пыталось оставить в конце 20-х годов «антисоветскую группу» в южных регионах СССР и на Украине. Для этого ГПУ использовало ранее заброшенного РОВС в Советский Союз и уже перевербованного здесь после ареста белого офицера Петрицкого. В 1929 году в пределы СССР на контакт с группой Петрицкого выезжал видный чин РОВС и один из заместителей Кутепова в руководстве союзом генерал Штейфон, и ему дали выехать назад в Европу для подтверждения чекистской легенды. Не зная, что в живых остался лишь благодаря оперативной игре ГПУ, Штейфон долго уверял в истинно антисоветском характере группы Петрицкого Кутепова, главу РОВС в Румынии Геруа и втянувшихся вместе с РОВС в эту операцию руководителей спецслужб королевской Румынии Сигуранца и Пляцувке. Только к 1930 году РОВС стал ясен смысл и этой тонкой комбинации чекистов. Сам генерал Штейфон в годы Второй мировой войны у немцев возглавит «Русский корпус» из белоэмигрантов в вермахте, в начале 1945 года он умрет в госпитале Загреба от ран после боя с югославскими партизанами Тито.

Очередные найденные ГПУ для этой цели бывшие белые офицеры Попов и Де-Роберти в конце 1929 года прибыли в Европу и опять заявили РОВС, возглавляемому уже Кутеповым, что представляют тайную монархическую организацию в России – на этот раз ВНРО (Внутренняя российская национальная организация). Шаблонность операции и наглость ГПУ здесь просто поражают, хотя на этот раз эмиграция наживку уже не проглотила. К тому же на очередной встрече с Кутеповым и его людьми в ресторане на берлинской Доротеенштрассе Де-Роберти, бывший в Гражданскую начальником штаба у Кутепова, а после пленения служивший в Красной армии, воспользовался минутной отлучкой своего напарника Попова в туалет и с огромным риском для себя прямо сказал Кутепову: «ВНРО – ловушка ГПУ по модели «Треста» – и добавил, что на самого Кутепова через несколько месяцев ГПУ совершит покушение. Кутеповцы с эмиссарами очередной фиктивной организации расстались, Де-Роберти после возвращения в СССР расстрелян чекистами, а уже через месяц Кутепов действительно пал жертвой тайной операции ГПУ, о которой его ценой собственной жизни предупреждал бывший подчиненный по белой армии.

Точная картина гибели Кутепова до сих пор не установлена, хотя по крупицам история уже собрала примерную мозаику этого таинственного исчезновения главы самого крупного и организованного движения российской эмиграции. Александр Павлович Кутепов был одним из самых видных генералов Добровольческой армии белых на юге России в годы Гражданской войны, командовал у Деникина корпусом, а после эмиграции в РОВС стал самым активным сторонником террора против Советов. После смерти в 1928 году барона Врангеля Кутепов стал главой РОВС. Он сразу приказал готовить активные мероприятия против Советского Союза и усилил контакты РОВС с европейскими разведками в работе против Москвы. За два года до гибели Кутепова он успел поднять в РОВС боевой дух, поэтому личная ликвидация деятельного командира РОВС стала для ГПУ необходимостью. И 26 января 1930 года Кутепов просто бесследно пропал в Париже во время одной из своих прогулок по городу, как писали в советских исторических энциклопедиях: «Кутепов в 1930 году исчез в Париже при неясных обстоятельствах».

Сегодня эти обстоятельства относительно прояснены, как примерно вырисовывается и механизм этой дерзкой операции советского ГПУ в самом сердце Европы, как выявлена и роль главного в этой истории агента ГПУ внутри РОВС полковника Скоблина. Этот белый офицер и участник Гражданской войны в рядах Добровольческой армии был завербован советской разведкой уже в эмиграции вместе со своей женой, певицей Плевицкой. Вербовщиком Скоблина и его супруги от ГПУ выступил еще ранее завербованный однополчанин Скоблина и тоже белый офицер Ковальский, вербовка эта произошла в 1928 году во Франции, и, как это часто практиковала советская разведка, главным стержнем вербовки были посулы возможного возвращения на родину вкупе с откровенным шантажом.

Скоблин и Плевицкая дали официальное согласие работать на ГПУ, а высокое положение в РОВС позволило сделать Скоблина неоценимым помощником в операции против Кутепова в 1930 году: именно от Скоблина прибывшая в Париж спецкоманда ГПУ узнала маршрут главы РОВС. Хотя многие изучавшие историю исчезновения Кутепова уверены, что только что завербованный ГПУ Скоблин не мог играть в этой операции ключевой роли. Они считают, что маршрут Кутепова в роковой для него день сообщил ГПУ другой тайный агент в РОВС – генерал Дьяконов, бывший до революции военным разведчиком Российской империи и завербованный ГПУ еще в 1924 году, в год основания РОВС. Случайность или нет, но в данной на имя начальника ИНО ГПУ Трилиссера подписке о сотрудничестве с советскими спецслужбами в 1924 году бывший белый генерал Дьяконов обязался подписывать донесения агентурным псевдонимом Виноградов. Знали ли чекисты, что дают агенту псевдоним самого знаменитого в истории провокатора Евно Азефа, или нет, мне неизвестно, но внутри РОВС своего мини-Азефа они использовали очень активно. После исчезновения Кутепова именно Дьяконов попал под подозрения ровсовцев, даже судился с ними, но влияние в РОВС утратил. Позднее НКВД вывез генерала Дьяконова в Советский Союз, где он, в отличие от многих коллег по работе тайным агентом среди эмигрантов, не попал под репрессии (хотя сразу по приезде арестован НКВД, но скоро освобожден), а умер своей смертью в 1943 году в эвакуации в Средней Азии.

26 января 1930 года во время прохождения Кутепова по парижской улице его просто втолкнули в подъехавший автомобиль, здесь усыпили уколом и перевезли на тайную квартиру. Место захвата Кутепова сейчас установлено точно, это угол парижской улицы Рюссель, недалеко от его парижского дома, по ней Кутепов часто ходил в церковь, обстоятельства же его гибели и место захоронения неизвестны до сих пор. По всей видимости, генерал либо умер от передозировки снотворного непосредственно на этой явке ГПУ в Париже, либо уже по пути в автомобиле, после чего где-то тайно захоронен советскими разведчиками.

Некоторые выдвигают версию, что Кутепова умышленно убили сразу после захвата, и в этом была сама цель операции, хотя все обстоятельства скорее говорят о попытке захвата для допросов и возможного вывоза в Советский Союз. Версии же о том, что генерал умер от сердечного приступа уже на советском корабле по пути в Союз или все же довезен до СССР и там после допросов ликвидирован, кажутся уже совсем маловероятными. Сеть поисков французских спецслужб после исчезновения Кутепова в Париже была очень жесткой, проскочить ее агентам ГПУ было бы почти невозможно, да и никаких следов пребывания Кутепова на территории СССР или на борту какого-либо советского судна за все это время не найдено.

Французский историк Даниэль Бон написал объемную книгу «Похищение генерала Кутепова», где в основном анализировал эту историю по доступным ему материалам расследования дела генерала французскими спецслужбами (наших историков к таким материалам госбезопасности даже сейчас, почти век спустя и после краха самого Советского Союза, близко не подпускают). Из опубликованных Боном материалов дела видно, что французы разобрались с моментом самого похищения на улице Рюссель, но долго были уверены, что генерала живым вывезли на корабле в СССР либо из какого-то французского порта в Нормандии, либо даже из немецкого Гамбурга – так, судя по его рапорту, считал расследовавший дело полицейский комиссар Беранже. Французская же разведка Дексьем-бюро (Второе бюро) сообщала, что ей от коллег по разведке Королевства Югославия поступило сообщение: «Со слов одного сотрудника ГПУ известно, что Кутепова вывезли в СССР живым и втайне содержат там». Хотя позднее и французы стали склоняться к тому, что Кутепов погиб от воздействия хлороформа в момент похищения или вскоре после него еще на французской земле, а на корабле «Спартак» вроде бы в Архангельск (опять по слухам от агентуры) вывезли его тело, хотя в таком вывозе трупа нет никакого смысла для ГПУ. Можно с вероятностью 99 % утверждать, что генерал Кутепов в результате этой операции ГПУ был убит на территории Франции и в пределы Советского Союза ни живым, ни мертвым не ввозился.

Советский Союз тогда однозначно отвергал свою причастность к похищению генерала Кутепова. Органы госбезопасности СССР, недовольные тем, что во Франции несколько месяцев не утихает шум вокруг этого дела и оно дошло до обсуждения в парламенте, организовали в советской прессе целую отвлекающую кампанию. Так, в «Известиях» за 1930 год раз за разом появлялись статьи, убеждающие, что похищение генерала организовала английская МИ-6, с которой он был тесно связан, или Кутепов сам спрятался, или сбежал с кассой РОВС, или сам РОВС инсценировал его похищение для разжигания новой антисоветской истерии.

В целом эти нюансы сейчас уже не так и важны, коль скоро само участие советских спецслужб в похищении и ликвидации Кутепова твердо установлено. Вот здесь операцию «Трест» уже можно считать полностью законченной, после гибели Кутепова РОВС был подорван и в 30-х годах начал терять свое ведущее положение в российском эмигрантском движении. И эта дерзкая операция в Париже, о моральной и технической стороне которой спорят в мире разведки и в мире истории до сих пор, подводит черту и под действиями советской разведки 20-х годов.