Глава 22. На Сибирь!

Глава 22. На Сибирь!

В сохранившихся документах имя Ермака Тимофеевича впервые упоминается в 1581 г. Летом он участвовал в рейде корпуса Хворостинина на Шклов и Могилев. Комендант Могилева Стравинский в донесении Баторию перечислил командиров наших войск, и среди них названы «Василий Янов — воевода казаков донских, и Ермак Тимофеевич — атаман казацкий». Янов известен из других источников, он был служилым командиром, имел чин головы, а в походе возглавлял отряд из 500 донцов. Ермак Тимофеевич был вольным атаманом, нанявшимся на службу со своим отрядом. Еще один документ — жалоба ногайцев. Они возмущались, что где-то раньше, весной, Ермак с товарищами угнал у них коней. Очевидно, казаки, собираясь на войну, обзавелись «транспортом». Правительственные чиновники отписали ногайцам стандартно: если сыщем — накажем. Хотя было хорошо известно, где в это время находится Ермак — на царской службе. То есть жалобу просто спустили на тормозах.

Никаких данных о делах Ермака до этого времени нет. Мы знаем лишь, что атаманом он был заслуженным, один из подчиненных под его началом «на поле казаковал двадцать лет». Есть и другое, очень весомое доказательство, что он пользовался у казаков исключительным авторитетом. Ермак Тимофеевич — единственный атаман, которого называли по имени-отчеству! Ермак — это не прозвище, а имя, Ермолай или Герман. А в документах Посольского приказа сообщается: «Прозвище ему у казаков было Токмак» (пест, колотушка). Ну а история о том, будто он разграбил на Волге персидских послов и царскую казну и за это против него были посланы войска, — ошибка одного из летописцев. Такой случай действительно имел место, по данному поводу велась обширная переписка. Но дата нападения на посольство зафиксирована в Посольском приказе: оно произошло через несколько лет после смерти Ермака.

И в истории завоевания Сибири подобных неточностей очень много. Сибирские летописи стали составляться лишь в 1620-1630-х гг., когда образовалась Тобольская епархия. С московскими архивами местные авторы не сверялись, далековато было. Они опрашивали соратников Ермака, которые еще оставались живы. Но они были уже в преклонном возрасте, путались, вспоминали каждый по-своему. Их сведения дополнялись фольклором, преданиями. Добавили наворотов Строгановы. В XVII в. они завели собственную летопись, привравшую, чтобы преувеличить их заслуги в эпопее Ермака. В более поздних источниках искажения нарастали. И возникла полная неразбериха с хронологией, именами. Восстановить истинную картину событий смог лишь академик Р.Г. Скрынников, сопоставивший летописные данные с документами столичных приказов, монастырей и отделивший правду от наслоений.

Как уже отмечалось, Сибирский хан Кучум стал открытым врагом России. В 1575 г. его брат Маметкул совершил набег на владения Строгановых. Городки устояли, но Маметкул перебил многих остяков, состоявших в царском подданстве, угнал их женщин и детей. Была уничтожена вместе с жителями русская слобода Тахчеи за Уралом. Потом Кучум притих: наша страна одерживала победы, и хан опасался задевать ее. Но когда дошли сведения, что поляки, шведы и крымцы одолевают царя, он снова осмелел. Счел, что и ему пора поживиться. Кучум снесся с ногайцами и заключил с ними союз.

Московское царство и Сибирское ханство. Поход Ермака

Весной 1581 г. на Русь пошла Ногайская орда, 15 тыс. всадников князя Уруса. Из Москвы был отправлен приказ волжским казакам — «промышляти» против врага. Но как раз с этим набегом, а вовсе не с нападением на персидского посла, связана история с государевой опалой казакам. Момент был тяжелейший, враги атаковали со всех сторон, ждали похода Батория на Псков. Поэтому Иван Грозный использовал все возможные способы, чтобы страна смогла выстоять. Против ногайцев организовывали оборону, но одновременно к Урусу был направлен посол Пелепелицын с богатыми дарами — любой ценой купить мир. В советской литературе этого посла, вступившего в конфликт с соратниками Ермака, часто изображали карикатурно. Нет, его миссия была настоящим подвигом. Ведь предыдущее посольство Урус продал в Бухару. Но Пелепелицын самоотверженно приехал к ногайцам, вел переговоры. Не его вина, что Урус только в августе склонился к миру — сперва пограбил русские земли, а потом решил и подарки получить.

Ну а казаки дважды разбили ногайцев на волжских переправах. Обнаружили еще один отряд — это ехал Пелепелицын с ногайскими послами в сопровождении 300 всадников. Казаки не разобрались, да и не стали особо выяснять, что за отряд: ногайцы едут на Русь. Налетели у Соснового острова, порубили и постреляли, бегством спаслись лишь 25 человек. Это нападение вызвало негодование в Москве. А следствие установило, что послов погромил сводный отряд — казаки, живущие «на Тереке и на море на Яике и на Волге и казаки донские, пришедшие с Дону», а возглавляли их атаманы Иван Кольцо, Богдан Барбоша, Никита Пан и Савва Болдыря. Их было велено «промышляти» и, если попадутся, повесить.

Что же касается Кучума, то он заслал своих гонцов к казанским мятежникам, пообещал им поддержку. А в сентябре 1581 г. его вассал пелымский князь Аблыгерим с отрядом в 700 человек напал на земли Строгановых, взбунтовал местных вогуличей, разорил деревни. Просить ратников для отражения новых набегов нечего было и думать, у царя каждый воин был на счету Но промышленники имели право сами набирать людей и надумали обратиться к казакам.

Ермак Тимофеевич ко всем этим событиям не был причастен, никакая опала его не коснулась, он оставался на царской службе до начала 1582 г., до перемирия с Польшей. Потом часть его отряда вернулась на Дон, а часть осталась с атаманом. Причем можно отметить интересный факт. Некоторые соратники Ермака были еще живы спустя полвека после его похода. Александр Иванов (Черкас) в 1630-х сохранил достаточно здоровья, чтобы совершить путешествие из Сибири в Москву, хотя он и при Ермаке был в числе атаманов, т. е. одним из командиров. Отсюда можно сделать вывод, что по домам разошлись семейные, а в отряде осталась в основном молодежь.

В поисках новых предприятий отправились на Волгу. Но тут происходили большие передвижки войск, царь перебрасывал полки против казанских мятежников. А местные казаки, очутившиеся вдруг в опале, ушли на Яик. Ермаковцы тоже подались туда. На Яике собрали общий круг — решить, что делать дальше. Прибыл на круг и посланец Строгановых, приглашая на службу. Часть казаков во главе с атаманом Барбошей отказалась. А те, кто согласился, выбрали командование на «паритетных началах», от ермаковского отряда и от волжского. Большим атаманом стал Ермак Тимофеевич, его «сверстником» (соруководителем) — Иван Кольцо. Был и священнослужитель. Имя его, к сожалению, не известно, в XVII в. старики-ермаковцы из всех соратников смогли поименно вспомнить лишь 37. Но рассказывали, что был некий старец, не отлучавшийся от атамана ни на шаг, он «круг церковный справно знал», «правило правил», раненых исповедовал. А заодно вел счет запасов и «каши варил». И «ходил без черных риз» — то есть был либо уставщиком-самоучкой, либо священником, который по какой-то причине лишился прихода и прибился к казакам.

Во владения Строгановых казаки прибыли вовремя. Набег пелымцев в прошлом году был всего лишь разведкой боем. А летом 1582 г. Кучум направил на Пермь большое войско во главе с сыном Алеем — бухарскую гвардию, отряды своих мурз, ногайцев, башкир. Казаки встретили эту рать у Чусовского городка и в жестоком бою отбросили ее. Но Алей, натолкнувшись на серьезное сопротивление, начал искать участки послабее. Он повернул на север, на Соль-Камскую. Враги подожгли город, ворвались в посад и учинили резню (после этой трагедии в Соли-Камской 200 лет проводили крестный ход к братским могилам). Отсюда Алей двинулся еще севернее и осадил Чердынь, главную русскую крепость в Пермском крае.

И вот этим воспользовался Ермак Тимофеевич. Тактика была истинно казачьей — пока главные силы сибирцев увлеклись грабежами на Каме, представилась уникальная возможность нанести смертельный удар прямо в сердце их ханства! Нет, не Строгановы организовывали поход. Для них главным была защита своих владений. И никаких литовцев и немцев они Ермаку не давали, их позже придумала Строгановская летопись, чтобы приписать промышленникам участие в покорении Сибири. Никакой другой источник про литовцев и немцев слыхом не слыхивал. Зато сохранились сведения, как Кольцо и другие казаки угрозами вытрясли из Максима Строганова припасы и снаряжение. Взяли местных проводников и 1 сентября выступили. Отряд насчитывал 540 человек, имел 3 малокалиберных пушки и 300 пищалей.

А в Чердыни был воеводой Пелепелицын — тот самый, что уже пострадал от казаков. Крепость еле отбилась. Воевода узнал, что Строгановы наняли его обидчиков, и послал в Москву жалобу Дескать, промышленники не помогли ему, вместо этого отправили «воров» в Сибирь. В подобном изложении дело и впрямь выглядело некрасиво. Тем более что царь в это время вел переговоры с восставшими племенами, стараясь урегулировать конфликт. А Строгановы, получалось, послали нанятый отряд грабить соседей, провоцируя расширение войны. Иван Грозный рассердился, и на Каму пошла гневная грамота. Строгановым нагорело за то, что они призвали «воров», которые «преж того поссорили нас с Ногайской ордой, послов ногайских на Волге на перевозех побивали». Но о том, чтобы их перевешать, уже не упоминалось. Казнить отличных воинов царь не собирался (да ведь и ногайцы, которых «обидели» казаки, соблюдали мирный договор лишь до следующего набега и уже успели нарушить его). Под страхом «большой опалы» Иван Васильевич приказывал Строгановым вернуть казаков и использовать «для оберегания пермских мест».

Однако его грамота опоздала. Когда она писалась, Кучум уже был разгромлен. Впоследствии легенды и предания воспели трехлетний поход на сибирскую столицу Кашлык — с зимовками, многими сражениями. Такого похода не было. Он оказался бы не по силам никаким героям. Был стремительный рейд. Очень тяжелый и напряженный. Требовалось и опередить Алея с его ратью, и успеть до ледостава. С р. Чусовой флотилия лодок поднялась по ее притоку Серебрянке. На перевале Уральских гор пришлось бросить несколько тяжелых стругов. Легкие перетащили волоком в р. Журавлик. А дальше сплавлялись уже по сибирским рекам: Баранчук, Тагил, Тура, Тобол. Были стычки с противником у «Епанчиной деревни», в юрте Карачи, и Кучум узнал о появлении казаков. Серьезного значения этому не придал — пограбят и уйдут. Что может сделать горстка людей против целого царства?

Но казаки приближались, и хан принялся собирать войско, поручив командование брату Маметкулу Кашлык не был в полном смысле слова городом. Он представлял собой небольшое укрепление на холме, где располагались ставка царя. Поэтому оборону организовали у подножия горы, на Чувашевом мысу. Соорудили засеку, построили воинов. Когда струги Ермака вышли на Иртыш к Кашлыку, казаки увидели огромную рать, и многие невольно оробели, «восхотеша в нощи бежати». Атаман велел отойти в безопасное место и провел круг. Отступление было уже невозможно. Стояла поздняя осень. Вот-вот сибирские реки должны были замерзнуть, и отряд не успел бы уйти за Урал. Оставалось победить или погибнуть.

26 октября, в день св. Дмитрия Солунского, струги ринулись на штурм. Противников действительно было очень много, но это были не лучшие дружины Кучума — они еще не вернулись с Руси. Это было наспех собранное ополчение разных племен. Огнем казаки отогнали врагов, высадили десант. У засеки атака захлебнулась, штурмующих засыпали стрелами. Казаки остановились, стали отступать к воде. Вероятно, выманивали нарочно. Маметкул велел делать проходы в засеке и контратаковать. А как только разношерстная рать высыпала из-за укрытий, она стала хорошей мишенью. Получила несколько залпов и побежала. Маметкул, пытаясь восстановить порядок, был ранен, что усилило панику. А казаки бросились в новую атаку, и Кашлык был взят.

Кучум бежал. Но уступать он не собирался. Он сохранил главные силы, подошло войско Алея. Захваченную столицу окружили, скрытно наблюдали за ней. А казакам требовалось пополнить припасы еды. Они узнали о хороших рыбных ловах на озере Абалак, и туда отправился Богдан Брязга с 20 казаками. Неприятели истребили их. Когда до Ермака дошла весть о нападении, он немедленно вывел всех казаков. Это был рискованный, но единственно верный шаг — иначе сибирцы, ободрившись победой, блокировали бы Кашлык. 5 декабря у оз. Абалак произошло тяжелое и кровопролитное сражение, «брань велия на мног час». Подробностей мы не знаем. Известно лишь, что казаки понесли серьезные потери, но победили.

И вот после этого держава Кучума посыпалась, как карточный домик. Ведь он и для местных племен был узурпатором. Теперь они выходили из повиновения хану, повезли в Кашлык дичь, рыбу, ясак — дань мехами. Против Кучума выступил Сеид-хан, племянник свергнутого Едигера. От царя отпал его визирь Карача. А казаки на кругу решили: обратиться в Москву и передать Сибирь царю. По весне на Русь выехала станица из 25 человек. Но, вопреки легендам, возглавил ее не Иван Кольцо. В Посольском приказе и записях Чудова монастыря, получившего вклады казаков, были зафиксированы имена атаманов посольства: Александр Иванов по прозвищу Черкас и Савва Волдыря. И Строгановым о своих победах Ермак не докладывал. Казаки уже не считали их начальством, служба промышленникам для них кончилась. К Строгановым станица вообще не заезжала. Возвращаться прежней дорогой было очень неудобно, ведь это значило 1200 км грести против течения. Местные жители сообщили казакам более легкий обратный путь, вниз по Иртышу и Оби, а «через Камень прошли Собью же рекой в Пусто-озеро».

Тем временем казаки Ермака «гуляли» по Сибири, «приводя под государеву руку» племена. Свою базу они перенесли из тесного Кашлыка на Карачин остров в устье Тобола. Отсюда на лошадях и стругах совершили походы по Иртышу, Тавде. Одни племена присягали добровольно. Другие, хоть и вышли из-под власти Кучума, но и казакам покоряться не желали. Их приходилось подчинять с боями. В схватках погибали казаки, пал атаман Никита Пан. Но одерживались победы. На Вагае удалось еще раз разгромить и взять в плен Маметкула.

А посольская станица добралась до Москвы летом или осенью 1583 г. — и поклонилась Ивану Грозному Сибирью. Еще одно царство пало к ногам государя! Еще одним царством приросла Россия! Иван Васильевич сразу оценил, насколько важна победа казаков. Не только и не столько из-за богатой «меховой казны», привезенной послами. Был уничтожен очаг напряженности, откуда подпитывались казанские и башкирские мятежи, Казанский край становился уже не пограничной, а внутренней областью России. А перед государством открывались бескрайние перспективы дальнейшего движения на восток. Этот успех имел и огромное моральное значение. После тяжелых оборонительных войн, оставления Ливонии Россия вновь подтверждала, что она — великая и непобедимая держава, и Иван Грозный подтверждал свой авторитет «покорителя царств». Но победа имела еще одно значение — духовное. Она наглядно показывала, что Господь вовсе не оставил нашу страну, Он по-прежнему покровительствует ей и ее царю…

Государь чествовал казаков, угощал их за собственным столом, все «вины им отдал», щедро наградил. Но о царских панцирях для Ермака столичные документы не упоминают, это еще одна легенда. Перечисляется, что Грозный жаловал казаков «деньгами и сукнами», а Ермака и атаманов — «золотыми» и шубами со своего плеча. Однако Иван Васильевич хорошо понимал, что одних лишь наград недостаточно. Требовалось немедленно закрепить завоевание. Он послал приказ Строгановым и пермским воеводам сформировать конные отряды и сразу же, по зимнему пути, отправить подмогу казакам. Но после уточнений выяснилось, что зимний поход через горы и сибирскую тайгу невозможен, его отложили на весну.

А в марте не стало царя. На судьбе Ермака и многих его соратников смерть Грозного сказалась роковым образом. Подмогу собирали с проволочками. В отряд Волховского, Киреева и Глухова выделили всего 300 стрельцов, причем 200 из них командирам предписывалось навербовать самим. Это были не профессионалы, а новобранцы из крестьян и посадской голытьбы. Выступили поздно. И дорога для воинов, набранных с миру по нитке, оказалась слишком тяжелой. Все грузы, в том числе продовольствие, они бросили на перевалах. Прибыли к Ермаку в ноябре. А ему и самому не удалось запасти достаточно продуктов — погодные условия выдались плохие, а враги отогнали дружественные племена, снабжавшие казаков.

Зимой в лагере настал голод. Умер Волховский, умирали стрелецкие новобранцы, измученные дальним переходом, да и казаков поубавилось. Киреева Ермак отправил на Русь с пленным Маметкулом и просьбой о помощи. Но дождаться ее было проблематично. Неприятели не дремали, и мурза Карача нанес подлый удар. Объявил, что согласен принять подданство царю, а за это просил защиты. К нему отправился Кольцо с отрядом из 40 человек. Им устроили пир, а когда оголодавшие казаки захмелели, всех вырезали. Ермак, не получая от них вестей, обеспокоился, послал на разведку отряд Якова Михайлова. Его тоже уничтожили, и Карача выступил на Ермака с большим войском. Узнав о его приближении, казаки перебрались из лагеря в укрепленный Кашлык, выдержали долгую осаду Когда бдительность противника ослабла, лучшие бойцы под командованием Мещеряка пробрались через вражеские кордоны к ставке Карачи и нанесли удар, а Ермак пошел на вылазку из крепости. Осаждающие бежали.

Летом 1585 г. атаман, оставив в Кашлыке Глухова с уцелевшими стрельцами, совершил свой последний поход — к верховьям Иртыша. Но некоторые городки казаки взять уже не смогли. Не исключено, что у них кончались боеприпасы. А Кучум и Карача, объединившись, подняли все силы. Когда Ермак возвращался назад, его сумели заманить на Вагай — подослали агентов, рассказавших, будто там расположились бухарские купцы, которых Кучум не пропускает к русским. После бесполезного плавания по Вагаю казаки остановились в устье этой реки. А ночью 5 августа враги скрытно подобрались к лагерю и напали. Отбиваясь, соратники Ермака отступали к стругам. Часть отряда пала в этом бою, погиб и сам атаман.

Казаков осталось всего 90. Их возглавил Матвей Мещеряк. Посовещавшись со стрельцами Глухова, решили уходить на родину… Но после известий, доставленных в Москву Киреевым, в Сибирь уже двигалась рать Мансурова из 700 стрельцов и служилых казаков. Чуть-чуть разминувшись с Мещеряком, они осенью 1585 г. построили у устья Иртыша Обский городок. В следующем году прибыл отряд Сукина и Мясного, основавший Тюмень. В 1587 г. пришло 200 воинов Чулкова, заложив Тобольск. В составе этих отрядов вернулись в Сибирь соратники Ермака, с ними пришли и новые казаки с Дона, Волги. Так стало складываться Сибирское Казачье Войско.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.