«Царский сын» Гришка Отрепьев

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Царский сын» Гришка Отрепьев

Немало было самозванцев в Европе, однако Лжедмитрий был единственным, которому удалось не только взять власть, но и почти год удерживать ее.

За стенами московского Кремля наверняка хранится больше тайн, чем в Мадридском дворе, да и других монарших дворах Европы вместе взятых. Одной из таких тайн является загадка Лжедмитрия I. Кто он на самом деле? Принц или нищий? Монарх или монах? Дважды воскресший? Дважды убитый? Вопросов много. Ответов нет – одни предположения и версии.

Появление Лжедмитрия I не случайно. Не было бы его – появился бы кто-то другой. К этому вели как внутреннее положение в Руси, так и международная обстановка конца XVI – начала XVII века. С гибелью последнего сына Ивана Грозного прервалась династия Рюриковичей и началась борьба за власть. Бояре стремились устроить свою жизнь по-польски: с многочисленными олигархическими свободами и выборными царями. В это же время Речь Посполитая хотела расширить свою территорию за счет русских земель и, кроме того, после принятия в 1596 году Брестской унии усилилась экспансия Ватикана на Восток. На фоне всего этого появление человека, способного удовлетворить эти чаяния, было вполне закономерным.

15 мая 1591 года в г. Угличе произошло событие, имевшее довольно пагубное последствие для дальнейшего развития Руси. В этот день погиб младший сын Ивана IV Дмитрий, единокровный брат царя Федора Иоанновича. Брак Ивана Грозного и Марии Нагой, седьмой по счету, церковь не признавала законным, как и их сына. Поэтому малютку Дмитрия после смерти Грозного вместе с матерью и дядей отправили удельным князем в Углич. Здесь они жили под присмотром дьяка Михаила Битяговского. 15 мая Дмитрий умер от ножевого ранения в горло, которое он получил во время игры ножом с «потешными ребятами» на внутреннем дворе Угличского дворца. Сразу же появилась версия о насильственной смерти. Обезумевшая от горя мать кричала, что ее сына зарезали, а дядя царицы Марии, Михаил Нагой, прямо назвал убийц: сына и племянника Битяговского. Поползли слухи, что эта смерть нужна была Борису Годунову, желавшему воцариться после царя Федора, что он сначала посылал яд Дмитрию, а когда мальчика уберегли от отравы, приказал его зарезать. Подстрекаемая Нагими толпа разгромила приказную избу, убила Битяговского, его сына и еще более десяти чело век. Дом дьяка был разграблен. Через четыре дня в Углич из Москвы прибыла следственная комиссия во главе с Василием Шуйским. В результате ее работы появилась другая, официальная версия произошедшего: страдающий эпилепсией Дмитрий во время приступа случайно нанес себе смертельное ранение. Нагих обвинили в подстрекательстве, угличан – в убийствах и грабеже. Виновных сослали в различные места, Марию Нагую постригли в монахини, Дмитрия погребли не в Москве, где хоронили лиц царской семьи, а в Угличском соборе. Царь Федор не приехал на похороны брата, могила вскоре затерялась и была с трудом обнаружена в 1606 году.

По прошествии времени Василий Шуйский не раз менял свои показания, но только когда он сам стал царем, да и при Романовых версия о насильственной смерти Дмитрия получила официальное признание. В народе же распространилась легенда о добром царевиче, что вызывало многочисленные толки. Однако пока в Москве сидел законный царь, династический вопрос мало кого занимал. Только после смерти царя Федора Иоанновича, когда пресеклась династия, имя Дмитрия вновь появилось на устах. Слухи о спасении истинного Дмитрия – «доброго царя» – получили в народе широкое распространение. Это явилось фоном тех политических страстей, которые разыгрались в ходе борьбы за обладание троном. В этой борьбе победил Борис Годунов, проиграли Романовы и их сторонники, подвергшиеся жестокой опале. Это явилось прологом Смутного времени. Процветало доносительство на бояр, и их имущество конфисковывалось. Этим, пожалуй, можно объяснить то, что многие из них впоследствии признали Самозванца настоящим Дмитрием. В то же время усилилось закрепощение крестьян, и те бежали в огромном количестве, зачастую занимаясь разбоем. В стране накапливался горючий материал. И, как часто случается перед великими и страшными потрясениями, начались «знамения», предвещавшие нечто страшное. Чего ожидали, то и случилось. В результате неурожаев 1601–1603 годов разразился голод, унесший до трети населения страны. Начались бунты. Повсеместно ползли слухи о том, что именно Борис приказал убить сына Ивана Грозного – Дмитрия. Справиться с ситуацией Борис Годунов не сумел, а 13 октября 1604 г. в пределы Московского государства вступил Лжедмитрий I.

Кто же он такой? Откуда взялся? Ответы на эти вопросы лежат в плоскости версий. Есть среди них даже такая: Лжедмитрия специально подготовили к его роли в среде враждебных Годунову московских бояр. При Годунове Посольский приказ изложил в своих грамотах историю самозванца следующим образом. Указывалось, что в действительности его имя Юрий Отрепьев, что он из дворян Галицких и вел довольно беспутную жизнь. Сам царь Борис утверждал, что Отрепьев с детства жил в Москве в холопах у бояр Романовых и князя Бориса Черкасского, а с крушением Романовых принял постриг под именем Григория, очутившись, в конечном счете, в московском Чудовом монастыре. Здесь он начал хвастаться, что будет царем. Узнав об этом, Борис приказал сослать его в дальний Кириллов монастырь, но Григорий, вовремя предупрежденный, успел бежать и вместе с монахом Варлаамом очутился в Киеве, в Печерском монастыре. Свой вклад в составление образа Отрепьева внесла и церковь. Патриарх Иов сообщил пастве, что Григорий заворовался, живя у Романовых, и постригся в монахи, спасаясь от смертной казни. Только в царствование Василия Шуйского, а особенно Романовых, Отрепьева перестали изображать беспутным негодяем, увязывая его судьбу с судьбой семейства Романовых, обвиненных в заговоре против царя Бориса.

Вернемся в Киев. В Печерском монастыре, как и в Чудовом, Отрепьев настаивал, что он – царский сын, и игумен через три недели выставил его за дверь. Так же поступил и князь Константин Острожский, у которого Григорий попытался найти прибежище. Приют для себя до 1603 года он нашел в Гоще, центре арианства – направления в христианстве, считавшегося и католиками и православными еретическим. Там он снял с себя монашескую одежду, стал отправлять арианские обряды и учиться в арианской школе. Отсюда он ездил в Запорожье, где был с честью принят в отряде запорожского старшины Герасима Евангелика, а впоследствии казачий отряд во главе с арианином Яном Бучинским шел в авангарде армии Лжедмитрия I. Однако переход в арианство нанес ущерб его репутации. Православная церковь заклеймила его как еретика. Тогда он стал искать покровительства у ревностного сторон ника православия, одного из богатейших магнатов, князя Адама Вишневецкого, которому, прикинувшись умирающим, открыл свое «царское» происхождение: мол, в детстве, зная о происках Годунова, его подменили на похожего мальчика, которого и зарезали. Уже во время вторжения царь Борис попытался добиться правды у матери Дмитрия: жив ее сын или нет? Но та ответила: «Не знаю!»

Тем временем у Вишневецкого стали появляться русские люди, признававшие в самозванце мнимо убитого царевича. Поскольку у князя были территориальные притязания к Годунову, воскресший «царевич» оказался весьма кстати. Это давало ему возможность оказывать давление на русское правительство. В тот период «царевич» завязал близкие отношения с Сандомирским воеводой Юрием Мнишеком, в дочь которого, Марину, был влюблен. Мнишек пообещал выдать за него Марину, но только после того, как тот воцарится в Москве, а заодно передаст ему во владение Новгород и Псков. Он же помог будущему зятю набрать небольшое войско из польских авантюристов, к которым присоединилось 200 запорожских казаков и небольшой отряд донских.

Признал Лжедмитрия и король Сигизмунд, стремившийся расширить территорию Речи Посполитой за счет русских земель. За обещание ему Смоленска и Северской земли, а также введение в Московском государстве католицизма он, правда неофициально, разрешил всем желающим помогать «царевичу». Помощь обещал и Папа Римский.

С начала похода в Москве Лжедмитрия объявили Григорием Отрепьевым и предали анафеме. Но москвичи не поверили: многие видели Отрепьева и знали, что ему около 40 лет, в то время как царевичу было не больше 24. Повсеместно в стране стало разворачиваться народное восстание. Репрессии не помогали. Борис утратил контроль над ситуацией. Удача сопутствовала Лжедмитрию I, даже несмотря на поражения от правительственных войск.

13 апреля 1605 года внезапно скончался Борис Годунов. Есть мнение, что он был отравлен. У его сына Федора, пришедшего к власти, не было сил, чтобы ее удержать. Против него созрел заговор во главе с рязанским дворянином Прокопием Ляпуновым. 7 мая на сторону самозванца перешла армия, возглавляемая П. Ф. Басмановым, а находившийся в Москве В. И. Шуйский вдруг начал свидетельствовать, что истинного царевича спасли от убийства. Тогда многие бояре поехали из Москвы в Тулу навстречу новому царю и присягнули ему. Затем подосланными людьми во главе с князьями Голицыным и Мосальским были задушены Федор Годунов и его мать. Только после этого 20 июня 1605 года Лжедмитрий I вошел в Москву. Туда же привезли Марию Нагую, которая признала в нем своего сына Дмитрия. Вскоре он был помазан на престол, став, таким образом, законным царем. Однако теперь В. И. Шуйский начал распространять слухи о самозванстве нового царя, за что был приговорен к смерти, а затем прощен Лжедмитрием. Однако это было началом боярского заговора.

Для нового царя настало время платить по счетам тем, кто помог ему занять престол. Всех репрессированных при Годунове вернули из ссылки, возвратили им имущество. Особое внимание было оказано роду Романовых. Затем начались очень толковые реформы. Объявлялась свобода торговли, промыслов и ремесел, свобода передвижения. Всем служилым людям вдвое увеличили жалованье, ужесточилось наказание для судей за взятки. Патриарх и архиереи получили постоянные места в Боярской думе. Облегчалось положение крестьян. Началось ускоренное производство оружия, и появилась идея покорения Крыма. Но в отношении территориальных уступок Сигизмунду III и даже Мнишеку, а также о переходе в католицизм царь как-то сразу забыл. Многие тогда отмечали, что он совершенно не жесток, временами даже слишком добр. А гуманисты на русском престоле не выживали никогда. И заговор созрел. Князья Шуйские и Голицыны сообщили Сигизмунду III о намерении свергнуть самозванца и посадить на его место сына короля Владислава. Но положение самого короля было довольно шатким. Оппозиция была намерена предложить корону Речи Посполитой… Лжедмитрию, ставшему для короля опасным соперником. Теперь интересы русских бояр и Сигизмунда в отношении Лжедмитрия I совпали.

8 мая 1606 г. состоялась свадьба Лжедмитрия и Марины Мнишек, с которой прибыли польские войска во главе с ее отцом. Поляки позволили себе разные бесчинства, и этим воспользовались заговорщики, которые в ночь с 16 на 17 мая ударили в набат. Народу объявили, что поляки бьют царя, и, пока разбирались с поляками, заговорщики ворвались в Кремль. Царь попытался спастись, но, спрыгнув из окна второго этажа, сломал ногу, попал в руки людей Шуйского и был убит. По одним данным, его тело сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в ту сторону, откуда Лжедмитрий I пришел в Москву. По другим – его труп уже после избрания Василия Шуйского царем привязали к лошади, выволокли в поле и закопали у дороги. Но после того как в народе пошли слухи о том, что над могилой стало появляться голубое свечение, труп был выкопан и сожжен. Вскоре, однако, распространились слухи о новом чудесном спасении Дмитрия, а затем появился и сам «спасенный». Но это уже другая история.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.