Храм Христа Спасителя
Храм Христа Спасителя
Нынешнему поколению уже, наверное, трудно понять, чем был для России храм Христа Спасителя, олицетворявший национальную гордость державы, которая победила в жесточайшей схватке наполеоновскую армию, не пощадившую большинство европейских государств.
Этот храм строился очень долго и в своей трагической судьбе разделил все тяготы народа, пережившего страшную ломку веры, которая в одночасье упразднила извечные духовные и человеческие ценности. Он стал не просто памятником зодчества, построенным всей Россией, но и символом трагедии, так или иначе сопровождавшей историю многострадальной страны.
А начиналось все так благостно, картинно. В декабре 1812 г., как раз под Рождество, Русская православная церковь служила первые благодарственные молебны за спасение России от врагов. Такой же благодарностью русскому народу и его героизму должен был стать храм Христа Спасителя, указ о строительстве которого император Александр I подписал 25 декабря. В высочайшем манифесте говорилось: «В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности, любви к Вере и Отечеству и в ознаменование благодарности нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в первопрестольном граде нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа. Да благословит Всевышний Начинание Наше! Да свершится оно! Да простоит храм многие веки!»
Не будет преувеличением, что эта идея была с энтузиазмом воспринята всеми без исключения слоями населения. Предстояло теперь самое трудное – воплотить ее в жизнь. Из всех конкурсных работ внимание императора привлек проект архитектора А. Витберга, предложившего возвести храм на Воробьевых горах. Проект был утвержден, и Московский опекунский совет выделил под строительство 10 млн рублей плюс внесение в роспись Государственного казначейства с 1821 г. по 2 млн рублей ежегодно.
Торжественная закладка храма состоялась 12 октября 1817 года. Однако дальше земляных работ строительство не пошло, а через несколько лет взошедший на трон Николай I приказал приостановить работы, поскольку комиссия, созданная из опытных архитекторов и инженеров, пришла к заключению, что песчаная почва Воробьевых гор не выдержит тяжести такого громадного здания. Но помимо этого, был выявлен целый ряд злоупотреблений комиссии, руководившей строительными работами.
Против комиссии по строительству во главе с Витбергом было возбуждено дело, после чего сделан начет на членов комиссии на огромную по тем временам сумму – 900 тыс. рублей. Строительство было окончательно прекращено, а Витберг сослан в Вятку. Так закончилась история витберговского проекта храма Христа Спасителя.
К идее возведения храма власти вернулись только во второй половине 1830-х годов. На этот раз место для строительства определил сам император. Свой выбор он остановил на участке в центре города, сравнительно недалеко от Кремля, на высоком берегу Москвы-реки, на месте Алексеевскою монастыря. Таким образом храм, сохраняя самостоятельное значение, включался в ткань исторической структуры города, непосредственно перекликаясь с Кремлем – историческим и градостроительным центром Москвы.
По распоряжению императора был назначен и новый архитектор. Им стал Константин Тон.
Надо сказать, что прототипы храма в Москве уже были – это Успенский и Архангельский соборы Московского Кремля. Однако храм Христа Спасителя не стал их копией. Спроектированное Тоном здание, отражая дух древнерусского наследия, одновременно обладало чертами, присущими архитектуре второй трети XIX в., отличавшейся от византийского стиля легкостью и красотой форм и напоминавшей древние русские церкви.
Начало строительства храма относится к 1838 году. Выложенный по периметру будущего здания фундамент был полностью заполнен кирпичной кладкой на особом связующем растворе – храм как бы «повис» на грандиозной платформе. В строившемся несколько ранее Исаакиевском соборе Петербурга архитекторы предлагали использовать наиболее дорогие материалы, Тон же заботился о прочности и фундаментальности сооружения. Кроме того, он учитывал и то, что под сводами храма могло собираться не менее десяти тысяч человек, которые не должны были испытывать ни тесноты, ни духоты. По словам присутствовавшего на освящении современника, казалось, чем больше храм наполнялся народом, тем шире раздвигались стены и поднимались своды, а произносимое слово усиливалось стократно.
При всем размахе здание отличала удивительная строгость. Простой равноконечный крест плана вполне гармонировал с выступами-порталами в углах одинаковыми фасадами. Четыре широчайших крыльца (их площадь составляла почти половину общей площади храма), белый мрамор стен, охваченный по цоколю темно-красным и пестрым гранитом, могучие, по три на каждом фасаде, двери – литые, бронзовые, с внутренней стороной из резного дуба – создавали впечатление прочности и надежности всей постройки. К примеру, вес средних дверей достигал 13 тонн каждая, боковых – по 8 тонн. И все это сооружение венчалось пятью главами, из которых средняя превосходила размерами остальные и придавала единство и полноту всему зданию. Круглая глава покоилась на восьмигранном основании и обведена была, как венцом, рядом красивых столбиков, соединенных арками, под которыми находились окна. Все здание освещалось 16 окнами из главного купола и 38 окнами под хорами, причем все они имели одинаковую форму – узкую, сверху закругленную. В так называемом «коридоре» – пространстве между стенами и четырьмя несущими столбами – размещались мраморные доски, излагавшие основные события Отечественной войны 1812 года. Эта своеобразная летопись великой победы начиналась слева от западных дверей и, охватив все пространство, завершалась по правой их стороне.
С внешней стороны храм был опоясан небольшим балконом с бронзовой решеткой. Это было единственное здание города, с которого можно было любоваться круговой панорамой Москвы.
Как уже говорилось, строительство храма шло чрезвычайно медленно из-за ограниченности ежегодных ассигнований, а также по причине тщательности, с которой выполнялись все работы. Строили на века, строили с благоговейной мыслью о назначении памятника. В течение 1839–1853 годов велась кладка кирпичных стен, куполов и наружная облицовка. До 1857 г. были установлены металлические части крыши и куполов и одновременно сооружены леса внутри – начались штукатурные и облицовочные работы. Только в 1859 г. были сняты наружные леса, годом позже начаты росписи и внутренняя художественная отделка.
Внушительным выглядит список имен живописцев, расписавших стены храма и выполнивших иконы. Здесь имена Сурикова, Семирадского, Верещагина, Прянишникова, Маковского, Корзухина, Бруни, Васнецова, Горбунова, Сорокина и многих других художников, составлявших гордость русской живописи.
В создании горельефов участвовали известные русские скульпторы Клодт, Логановский, Рамазанов, Федор Толстой. Выбор сюжетов для этих горельефов по высочайшей воле был предоставлен митрополиту Филарету.
Во внутренней отделке храма было использовано семь пород камня – ламбрадор, шокинский мрамор и пять видов итальянского мрамора. На позолоту глав ушло 25 пудов 31 фунт золота. 721 фунт золота был использован для изготовления церковной утвари. Храм освещался 35 люстрами с 264 бронзовыми подсвечниками.
В 1882 г. строительство храма Христа Спасителя было завершено, но освящение его состоялось только в 1883 г. – в год коронации Александра III. Это была необычайно торжественная церемония. Внутри храма, в северном его углу, стояли ветераны Отечественной войны 1812 года – их оставалось совсем немного. Царь милостиво беседовал с ними, и каждый из них был награжден Георгиевским крестом. А царский манифест гласил: «Да простоит сей храм многие веки, и да курится в нем перед святым престолом Божьим кадило благодарности до позднейших родов, вместе с любовью и подражанием к людям их предков».
Золотая громада купола храма Христа Спасителя была видна за многие километры, она как бы плыла над Москвой, создавая впечатление настоящего чуда. В конце XIX в. храм стал главной архитектурной доминантой Москвы: его высота от основания до высшей точки креста на главном куполе составляла более 100 метров. Он мог вместить в свои стены до 10 тысяч молящихся, а по величине уступал лишь самому большому в мире кафедральному собору в Севилье.
Но это был не только один из самых величественных храмов России и мира. Этот символ непокоренности русского народа был наиболее любим русскими людьми. Особую значимость святыня обрела во время Первой мировой войны. Со всех концов страны сюда приезжали родные погибших на полях сражений, чтобы, отслужив в храме панихиду, на его же стенах написать родное имя. Фамилия, год рождения, день гибели, иногда скупые слова прощального привета. Никто не запрещал, не препятствовал, не отмывал стен.
Долго, около шести десятилетий возводился главный храм России. А вот простоял менее полувека и был уничтожен в считанные часы в декабре 1931 года. Этому предшествовало заседание Комитета по делам культов при Президиуме ВЦИК, состоявшееся 16 июня, на котором рассматривался вопрос «О ликвидации и сносе храма Христа Спасителя в Москве». Резолюция комитета гласила: «Ввиду отвода участка, на котором расположен храм Христа Спасителя, под постройку Дворца Советов, указанный храм ликвидировать и снести…»
Уже в августе Экспертная комиссия Наркомпроса РСФСР занялась изъятием ценностей храма – иконостасов, уникального инвентаря и убранства, икон, библиотеки, архивных материалов, а также снятием наиболее ценных барельефов и картин.
Взрыв храма был назначен на первую декаду декабря. Из квартала, расположенного рядом, временно выселили жителей. Неподалеку от храма во дворе одного из домов в глубокой траншее был установлен сейсмограф для определения силы взрыва и возможных колебаний почвы.
5 декабря 1931 г. при огромной толпе храм был взорван. Причем, два первых взрыва не дали никаких результатов – храм величественно стоял, даже не пошатнувшись. Только после третьего мощнейшего взрыва, при котором с трехэтажного здания на Волхонке снесло крышу, огромный надкупольный барабан, тяжело накренясь, рухнул внутрь храма. Ряд последующих взрывов довершил дело.
Полтора года длилась разборка руин храма Христа Спасителя, затем предстояло разобрать сплошной и монолитный фундамент, заложенный на глубину от 10,5 до 13,5 метра.
Белесая известковая пыль, струившаяся над горой обломков камня и кирпича, при самом незначительном ветерке поднималась в воздух и, словно снег, покрывала тротуары, крыши домов, деревья, газоны, беспощадно разъедала глаза прохожих и рабочих, словно в наказание людям за их богоотступничество. Многие москвичи верили в то, что если попадет хоть одна пылинка кому в глаз, тот получит бельмо и ослепнет.
Впрочем, разрушение храма не дало тех результатов, о которых мечтали большевики: Дворец Советов так никогда и не был построен. Вместе этого в течение почти семидесяти лет здесь был открытый бассейн «Москва».
В начале XXI века храм Христа Спасителя был восстановлен на том самом месте и в точном соответствии с первоначальным замыслом. По поводу этого «новодела», как именуют подобные здания архитекторы, было немало споров. Копия – она и есть копия и оригинал никогда не сможет повторить. Так надо или не надо было возрождать уникальный храм? На этот вопрос, наверное, ответит только время – лучший судья человеческим деяниям.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.