Книга вторая

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Книга вторая

Вот содержание второй книги церковной истории народа англов:

I. О кончине блаженного папы Григория.

II. Как Августин вел с епископами бриттов переговоры о церковном мире и совершил в их присутствии небесное чудо, и о каре, постигшей их за то, что они ослушались его.

III. Как он посвятил в епископы Меллита и Юста и о его кончине.

IV. Как Лаврентий и другие епископы обратились к скоттам относительно сохранения единства Святой Церкви в вопросе об исчислении Пасхи и как Меллит отправился в Рим.

V. Как после смерти Эдильберта и Саберта их наследники восстановили поклонение идолам и как вследствие этого Меллит и Юст покинули Британию.

VI. Как при помощи апостола Петра Лаврентий обратил короля Эдбальда ко Христу и как король вернул Меллита и Юста.

VII. Как епископ Меллит, когда загорелся его город, смирил огонь молитвой.

VIII. Как папа Бонифаций послал паллий и письмо его преемнику Юсту.

IX. О царствовании Эдвина и о том, как Паулин пришел к нему проповедовать Евангелие и обучил дочь Эдвина и других людей таинствам Христовой веры.

X. Как папа Бонифаций послал письмо королю, побуждая его принять веру.

XI. Как он отправил письмо супруге Эдвина, побуждая ее приложить все усилия к его спасению.

XII. Как Эдвина впервые склонило к вере видение, явившееся ему в изгнании.

XIII. Как он держал совет со своими приближенными о принятии веры и как их главный жрец осквернил свои святыни.

XIV. Как король Эдвин и его народ обратились и о том, где Паулин их крестил.

XV. Как веру Христову приняла провинция восточных англов.

XVI. Как Паулин проповедовал в провинции Линдсей и о правлении Эдвина.

XVII. Как Эдвин получил письмо с ободрением от папы Гонория, который также послал Паулину паллий.

XVIII. Как Гонорий, наследовавший Юсту на посту епископа Дорувернской церкви, получил паллий и письмо от папы Гонория.

XIX. Как папа Гонорий и впоследствии папа Иоанн послали письма скоттам о Пасхе и о пелагианской ереси.

XX. Как после убийства Эдвина Паулин вернулся в Кент и стал епископом Хрофской церкви.

Начало этой книги. Удачи читающему!

I.

Тем временем, в год от воплощения Господа 605-й умер и отошел в вечное Царствие Небесное блаженный папа Григорий, правивший в великой славе римской кафедрой и апостольской церковью тринадцать лет, шесть месяцев и десять дней[258]. Поскольку он обратил нас, народ англов, от власти Сатаны к вере Христовой[259], следует поведать о нем в этой церковной истории. Мы можем и должны по праву именовать его нашим апостолом, ибо, занимая важнейшее в этом мире положение и возглавляя церкви, давно утвердившиеся в вере Христовой, он еще и обратил ко Христу наш народ, прежде поклонявшийся идолам. К нему мы можем применить слова апостола: «Если для других я не апостол, то для вас; ибо печать моего апостольства – вы в Господе»[260].

Он происходил из народа римлян, и отца его звали Гордиан; он вел свой род от людей не только благородных, но и благочестивых[261]. Так, предком его был Феликс, епископ на апостольском престоле и муж великой славы во Христе и в церкви[262]. Он следовал традиции благочестия с тем же рвением, что и его предки и родственники, целиком пожертвовав благородным званием, принадлежавшим ему в этом мире, ради стяжания высшей славы, даруемой милостью Божьей. Отвергнув мирскую жизнь, он ушел в монастырь[263], где вел жизнь настолько совершенную – как он сам впоследствии вспоминал со слезами, – что душа его воспарила над всем преходящим и над всеми вещами, подверженными изменению. Он не думал ни о чем, кроме как о небе, и хотя дух его был еще заключен в теле, он преодолевал созерцанием оковы плоти. Он возлюбил даже смерть, которую почти все считают наказанием, ибо видел в ней переход к жизни вечной и воздаянию за труды. И после он не радовался своему продвижению по пути совершенства, а скорее горевал о том, что утратил из-за многих своих пастырских забот. Однажды, к примеру, говоря наедине со своим диаконом Петром и вспоминая о былых своих духовных достоинствах, он сказал с грустью: «В пастырском служении утружден я делами всего мира и из отрадного спокойствия брошен в пыль земных тревог. Силы свои душевные трачу на великое множество дел и возвращаюсь к ним мыслями даже тогда, когда думаю о вечном. Знаю, что я приобрел и что потерял, и когда я вспоминаю о потерянном, приобретенное гнетет меня еще сильней».

Святой муж говорил это в великом смирении, ибо мы не можем поверить, что он утратил хотя бы толику монашеского совершенства из-за своего пастырского служения. Ведь он добился куда большего своими трудами по обращению многих, чем мог добиться в прежней своей спокойной жизни. Главным образом это случилось потому, что, будучи понтификом, он собственный свой дом превратил в монастырь; с тех пор, как его вызвали из обители и призвали к алтарному служению, отправив послом святого престола в Константинополь, он никогда не отказывался от привычек жизни небесной, хоть и жил в земном дворце. Он даже вызвал из своего монастыря братьев, которые из родственной любви последовали за ним в столицу и следили за соблюдением им правил. По его собственным словам, их пример, как якорный канат, привязывал его к тихим берегам молитвы, от которых его уводило непрестанное течение мирских дел. Дух его, волнуемый тревогами мира, ежедневно укреплялся чтением и размышлением в обществе братьев, и их помощь не только охраняла его от искушений этого мира, но ободряла в стремлении к жизни небесной.

Они же побудили его написать толкование книги Иова, издавна окутанной тайной. Он не мог отказаться от труда, на который подвигли его любящие братья, ибо предвидел в нем пользу для многих; поэтому в 35 книгах он разъяснил прекрасным слогом буквальный смысл книги, ее отношение к таинствам Христа и церкви и значение ее для каждого верующего[264]. Он начал эту работу, когда был посланником в царском городе[265], и закончил, уже будучи понтификом в Риме. Находясь в столице, он благодатью католической истины сокрушил еще при зарождении новую ересь, касавшуюся нашего состояния после воскресения. Епископ того города Евтихий[266] учил, что наше тело во славе воскресения будет неосязаемым и более легким, чем ветер или воздух. Услышав это, Григорий доказал как доводами здравого смысла, так и на примере воскресения Господа нашего, что такая догма противоречит истинной вере, ибо католическая церковь учит, что наше тело, хоть и воскрешенное в бессмертной славе и облегченное силою духа, будет осязаемо, как тело Господа нашего, сказавшего ученикам после воскресения своего из мертвых: «Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня»[267]. Досточтимый отец Григорий так горячо защищал веру против новой ереси и так ревностно преследовал ту ересь при помощи благочестивейшего императора Тиберия Константина[268], что никто с тех пор не осмеливался ее отстаивать.

Также он составил другую достославную книгу, называемую «Пастырское правило»[269], где подробно осветил, кого следует привлекать к управлению церковью и какой образ жизни должны вести эти управители, как им обращаться к разным слушателям и как каждодневно бороться со своими слабостями. Еще он составил сорок гомилий к Евангелию, разделенных на два тома равного объема, и четыре книги диалогов, в которых, обращаясь к своему диакону Петру, изложил деяния просиявших в Италии святых как пример стремления к будущей жизни[270]. Во всех этих книгах он показал, к каким добродетелям должны стремиться люди, и на примере совершенных святыми чудес изъяснил всю славу этих добродетелей. Также он показал в 22 гомилиях, сколько внутреннего света можно извлечь из самых темных мест Книги Иезекииля от первой ее главы и до последней. Еще он оставил книгу ответов на письма святого Августина, первого апостола народа англов, которая целиком вошла в эту историю, и другую книгу под названием «Синодик», где совместно с италийскими епископами обсуждал различные церковные дела, а также известные письма к различным лицам[271]. Удивительнее всего, что он смог написать столько разных книг, хотя, как он сам говорил, его с ранней юности почти постоянно мучили боли в желудке; он всечасно страдал от внутренних заболеваний, а дыхание его было затруднено из-за непрекращающейся лихорадки[272]. Вечно одолеваемый подобными бедствиями, он был наглядным выражением слов Писания: «Бьет же всякого сына, которого принимает»[273], – и чем более угнетало его преходящее зло, тем более исполнялся он вечной надежды.

Многое можно сказать о его бессмертной душе, которую не смогли сломить столь многие телесные скорби. Другие понтифики строили храмы и украшали их золотом и серебром; он же всецело посвятил себя стяжанию душ. Все, что он имел, он раздавал бедным, дабы правда его пребыла вовеки, а рог его вознесся во славе[274], так что к нему можно справедливо отнести слова блаженного Иова: «Ухо, слышавшее меня, ублажало меня; око видевшее восхваляло меня, потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного. Благословение погибавшего приходило на меня, и сердцу вдовы доставлял я радость. Я облекался в правду, и суд мой облегал меня, как мантия и увясло. Я был глазами слепому и ногами хромому; отцом я был для нищих и тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно. Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное»[275]. И далее, где он говорит: «Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы? Один ли я съедал кусок мой, и не ел ли от него и сирота? Ибо с детства росло во мне сострадание, и от утробы матери моей пронес я его»[276].

К его трудам мира и благочестия следует причислить и то, что он вырвал народ наш из пасти древнего врага и приобщил его через молитву к свободе вечной. Радуясь этому обращению и заслуженно восхваляя его, он говорил в своем комментарии на блаженного Иова: «Язык Британии, недавно еще производивший лишь варварский скрежет зубовный, ныне учится петь хвалу Богу с еврейским «Аллилуйя». Смотрите: как гордый Океан служит святым, преклоняясь к их ногам, так и эти варвары, коих земные правители не могли покорить мечом, усмирены ныне единым словом из уст пророков; кто, будучи неверующим, не отступал перед сильным войском, ныне, уверовав, смиряется словами малых. Стяжав небесное Слово и просветившись от чудес, исполнился он добродетели и премудрости Божьей, отвратился страхом Божьим от злых дел и устремился сердцем к вечной благодати»[277]. Этими словами блаженный Григорий подтверждает, что святой Августин привел народ англов к вере не только проповедью, но и явлением небесных знамений.

В числе прочего блаженный папа Григорий установил, чтобы в храмах святых апостолов Петра и Павла над их телами служилась обедня, в чин которой он привнес три исполненных совершенства фразы: «Закончи дни наши в мире, и спаси нас от вечного проклятия, и причти к сонму избранных Твоих».

Он управлял церковью во времена императоров Маврикия и Фоки и на втором году правления Фоки отошел к истинной жизни небесной. Его тело было захоронено в храме святого апостола Павла перед секретарием[278] в четвертые иды марта[279]; в этом самом теле он восстанет во славе вместе с другими пастырями Церкви. На гробнице его начертана следующая эпитафия:

«Скрой, земля, это тело и сделай его своим прахом,

Чтоб возвратить его к жизни по слову Господню.

К звездам его воспарила душа, от сует избавляясь,

Тело же в вечную жизнь устремилось дорогою смерти.

Скрыт в сей гробнице от взоров великий понтифик,

Полною мерой добра заслуживший бессмертье.

Пищу голодным давал и одежду озябшим,

Души лечил благодатью спасительной Жертвы.

Все, что сказал, подтвердил он делами своими,

Тайный учения смысл явным дополнив примером.

Англы приведены им ко Христу наставлением в вере;

Целый народ обращен был терпеньем его и любовью.

Трудом и наукой, заботой и собственным рвеньем

Паству Господню умножил, все мысли имея об этом.

Так пусть же воссядет навеки он в Божьем совете

И будет почтен по заслугам Тем, Кого милость безмерна».

Мы не можем не привести здесь историю о блаженном Григории, дошедшую до нас от предков и объясняющую, почему он проявлял такую заботу о спасении нашего народа[280]. Говорят, что однажды в Рим прибыли некие торговцы и выставили на площади товар для продажи. В числе многих покупателей пришел туда и Григорий и среди товаров увидел продаваемых мальчиков соразмерного телосложения, с приятными чертами и красивыми волосами[281]. Глядя на них, он, как говорят, спросил, из какой они области или страны, и получил ответ, что их привезли с острова Британия, где все жители похожи на них. Тогда он спросил, христиане ли они или до сих пор пребывают в заблуждениях язычества, и ему ответили, что они язычники. С исходящим из самого сердца вздохом он сказал: «Как жаль, что создатель тьмы владеет людьми, столь светлыми ликом, и что души, облеченные такой внешней благостью, лишены благодати внутренней!» Спросив об имени их народа, он получил ответ, что они зовутся англами. «Добро, – сказал он, – ибо у них лица ангелов, и они достойны приобщиться к ангелам на небесах. А как называется область, из которой их доставили?» Ему сказали, что они из провинции, называемой Дейра[282]. «Добро, – опять сказал он. – Дейра, то есть De ire[283], что взывает к милосердию Христову. А как зовут их короля?» Ему сказали, что его зовут Элла[284], и он, обыграв это имя, воскликнул: «Аллилуйя! Так будут петь в той стране хвалу Богу Создателю». И он пошел к понтифику римского апостольского престола, ибо тогда он еще не был избран понтификом, и попросил отправить к англам в Британию проповедников Слова, дабы обратить их ко Христу. Он добавил, что готов с помощью Божьей сам взять на себя эту миссию, если будет на то позволение папы. Хотя понтифик и склонился к его просьбе, Григорий не смог осуществить свое намерение, так как жители Рима не хотели отпускать его из города. В скором времени он сделался папой и совершил столь долго желаемое им. Хоть и послав туда других проповедников, он способствовал успеху их проповеди постоянными ободрениями и молитвами. Эти сведения я счел возможным включить в нашу церковную историю, поскольку они дошли до нас из древности.

II.

Тем временем Августин при содействии короля Эдильберта созвал епископов и ученых из соседней области бриттов на встречу в место, называемое на языке англов Августинес-Ак, что значит «Августинов Дуб», которое находится на границе Хвиссы[285] с западными саксами. Обратившись к ним с братским увещеванием, он предложил заключить католический мир и объединить усилия в богоугодном деле обращения язычников. Они же праздновали Пасху не в должный день, но с четырнадцатого по двадцатый дни лунного месяца; такое установление основано было на 84-летнем цикле[286]. Делали они и другие вещи, несовместимые с единством Церкви. После долгих споров они отказались, несмотря на мольбы, увещевания и упреки Августина и его спутников, отступиться от своих заблуждений, предпочитая собственные традиции тем, которым следовали во всем мире церкви, согласные во Христе. Тогда святой отец Августин завершил длительный и трудный спор, сказав: «Помолимся Богу, приводящему живущих к единодушию в доме Отца Своего[287], дабы ниспослал он нам знамение, говорящее, какой из традиций следовать и каким из путей идти, чтобы войти в Его Царство. Пускай приведут какого-нибудь убогого, и чьими молитвами он излечится, вере того все и будут следовать». Противники его с неохотой согласились, и был приведен некий слепой из народа англов. Сперва его препоручили епископам бриттов, но они не смогли дать ему ни исцеления, ни облегчения. Тогда Августин, побуждаемый крайней нуждой, преклонил колени перед Отцом Господа нашего Иисуса Христа[288], моля о даровании слепому зрения и о принесении через просветление очей одного человека благодати духовного просветления в души многих верующих. Тотчас же слепой прозрел, и все признали Августина истинным вестником света. После этого бритты согласились с правотой Августина, но заявили, что не могут изменить свои прежние обычаи без одобрения и согласия своих. Поэтому они попросили устроить вторую встречу с большим числом участников.

Говорят, что когда решение об этом было принято, на встречу собрались семь епископов бриттов[289] и множество ученых мужей из их знаменитейшего монастыря, который на языке англов зовется Бангорнабург[290]; им в то время управлял аббат Динот. Перед тем как отправиться на встречу, они пришли к некоему святому и ученому мужу, жившему отшельником, и спросили, следует ли им по словам Августина отказаться от своих обычаев[291]. Он ответил: «Если он человек Божий, повинуйтесь ему». «Но как нам это узнать?» – спросили они. Он ответил: «Господь сказал: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем»[292]. Если Августин кроток и смирен сердцем, то он сам несет иго Христово и предлагает вам его нести; но если он сердит и горделив, то он не Божий, и нет вам нужды слушать его». «Но как же нам узнать это?» – вновь спросили они. Он ответил: «Устройте так, чтобы он и его спутники пришли на место встречи первыми. Если он встанет при вашем приближении, вы узнаете, что он слуга Христов, и подчинитесь ему; но если он презрит вас и не встанет при вашем появлении, хотя вас и будет больше, то пусть и он испытает ваше пренебрежение». И они сделали, как он сказал. Случилось так, что Августин остался сидеть, когда они вошли; увидев это, они исполнились гнева и, сочтя его за гордеца, начали противоречить всему, что он говорил. Он же сказал им: «Вы делаете многое, что противоречит как нашим обычаям, так и правилам Вселенской Церкви, но если вы согласитесь со мной по трем вопросам, мы с радостью стерпим все прочие ваши противоречия. Вы должны пообещать праздновать Пасху в должное время, принимать благодать крещения, в котором мы возрождаемся к новой жизни для Бога, по правилам Римской святой и апостольской церкви[293] и учить народ англов слову Божьему вместе с нами». Они же ответили, что не сделают ничего из этого и не признают его своим архиепископом, говоря между собой: «Даже сейчас он не встал при нашем появлении и будет еще более презирать нас, если мы послушаемся его». Говорят, что тогда Августин, человек Божий, пригрозил им, что, отказавшись принять мир от своих братьев, они получат войну от своих врагов и, отказавшись наставлять в вере англов, примут смерть от их мстительной руки. Волею Божьего суда все случилось в точности по его слову.

Ведь в скором времени могущественнейший король англов Эдильфрид, о котором уже шла речь, пошел с большим войском на Город Легионов, называемый англами Легакастир, а бриттами более правильно Каэрлегион[294], и нанес великий урон этому народу еретиков. Готовясь к битве, он увидел их священников, которые сошлись молить Бога о победе в сражении, и спросил, кто они и зачем собрались в том месте. Большинство их было из монастыря Бангор, где, как говорят, было столько монахов, что он делился на семь частей со своими настоятелями в каждой. Ни в одной из этих частей не числилось менее трехсот человек, и все они жили исключительно трудами рук своих[295]. Большое их число накануне упомянутой битвы, выдержав предварительно трехдневный пост, собралось вместе с прочими молиться о победе. У них был охранник по имени Брокмайл[296], в обязанность которого входило защищать их от мечей язычников во время молитвы. Когда Эдильфрид узнал, зачем они собрались, он сказал: «Раз они молятся своему Богу против нас, значит, они воюют против нас, хотя и без оружия, молясь за наше поражение». Поэтому он велел атаковать их, а после разгромил и все их нечестивое войско, понеся при этом тяжелые потери. Говорят, что в этой битве погибло почти двенадцать сотен тех, кто пришел молиться, и лишь пятьдесят человек спаслось бегством. Брокмайл и его люди при первой же атаке бросили тех, кого должны были охранять, оставив их безоружными и беспомощными перед мечами неприятелей. Так сбылось пророчество святого епископа Августина, хотя сам святой задолго до того отошел в Царствие Небесное; эти еретики приняли отмщение земной смерти за то, что отвергли предлагаемые им советы для вечного спасения[297].

III.

В год от воплощения Господа 604-й архиепископ Британии Августин посвятил двух епископов, а именно Меллита и Юста. Меллита он поставил епископом провинции восточных саксов, отделенной от Кента рекой Таменсой и на востоке граничащей с морем. Ее столица Лондония стоит на берегах упомянутой реки и служит торговым портом[298] для многих народов, приходящих с суши и с моря. В то время там правил Саберт, племянник Эдильберта по его сестре Рикуле[299]; он подчинялся Эдильберту, который, как уже говорилось, властвовал над всеми народами англов до самого Хумбера. После того как эта провинция приняла слово веры от Меллита, король Эдильберт выстроил в городе Лондонии храм святого апостола Павла, ставший местопребыванием епископа Меллита и всех его преемников[300]. Юста же Августин поставил епископом в самом Кенте, в городе Дорубревис, который англы называют Хрофекастир в честь Хрофа, одного из древних своих вождей[301]. Город этот находится в 24 милях от Доруверна, и в нем король Эдильберт выстроил храм блаженного апостола Андрея[302]; вскоре он наградил епископов обеих этих областей и Доруверна многими дарами и передал им новые земли и имущество для содержания тех, кто был с ними.

После смерти отца нашего Августина, возлюбленного Богом, его тело было погребено близ храма блаженных апостолов Петра и Павла, о котором уже говорилось, поскольку сам храм не был еще построен и освящен. Но сразу после его освящения тело торжественно захоронили в северной капелле[303] храма; там же погребены тела всех последующих архиепископов за исключением двух, Теодора и Бертвальда, которых погребли в самом храме, поскольку в капелле уже не было места. Почти в центре капеллы стоит алтарь, посвященный блаженному папе Григорию, на котором священник каждую субботу служит обедню в память всех архиепископов. На гробнице Августина начертана такая эпитафия: «Здесь покоится преподобный Августин, первый архиепископ Доруверна, посланный туда блаженным Григорием, понтификом города Рима; сотворив чудеса с помощью Божьей, он обратил короля Эдильберта и его народ от идолослужения к вере Христовой и окончил дни свои, трудясь в мире; умер в седьмой день до июньских календ[304] в правление того же короля».

IV.

После Августина епископом стал Лаврентий, которого он посвятил еще при жизни, дабы после его смерти церковь, будучи в непрочном еще положении, не лишилась бы пастыря даже на один час[305]. В этом он последовал примеру первого пастыря Церкви святого апостола Петра, который при основании Церкви Христовой в Риме сделал Климента своим помощником в деле обращения и одновременно своим наследником[306]. Когда Лаврентий стал архиепископом[307], он принялся укреплять столь блистательно заложенные основы церкви и поднимать ее стены на должную высоту; этого он достигал словами утешения и постоянным примером добрых дел. Так, например, он не только управлял паствой новой церкви, состоящей из англов, но и распространил свою пастырскую заботу на древних обитателей Британии и на скоттов, живших на острове Иберния рядом с Британией. Он знал, что у скоттов на их родине, как и у бриттов в самой Британии, жизнь и дела народа во многом противны обычаям церкви, и особо отмечал, что они празднуют Пасху не в должное время, но, как мы уже говорили, с четырнадцатого по двадцатый день лунного месяца. Поэтому он вместе с другими епископами написал письмо, увещевая их хранить мир и католическое согласие с Церковью Христовой, объемлющей весь мир. Вот начало этого письма:

«Любимейшим нашим братьям, епископам и аббатам всей Скоттии – епископы Лаврентий, Меллит и Юст, рабы рабов Божьих.

Апостольский престол, как заведено им во всем земном круге, направил нас в западные области проповедовать язычникам Слово Божье, и удел наш привел нас на этот остров, называемый Британией. Поначалу мы весьма чтили святость бриттов и скоттов, думая, что они следуют обычаям Вселенской Церкви. Узнав бриттов, мы все же думали, что скотты лучше, пока не узнали от епископа Дагана, прибывшего на этот остров[308], и от аббата Колумбана из Галлии[309], что скотты по образу жизни не отличаются от бриттов. Ведь епископ Даган, когда прибыл к нам, отказался вкушать пищу не только вместе с нами, но даже в одном с нами помещении[310]».

Также Лаврентий и прочие епископы обратились с приличествующим их сану посланием к епископам бриттов, побуждая их к католическому согласию. Положение, существующее и сейчас, показывает, сколь мало они преуспели в этом[311].

В то время епископ Лондонии Меллит отправился в Рим, чтобы поведать апостольскому папе Бонифацию[312] о нуждах английской церкви. Преподобнейший папа тогда созвал собор епископов Италии для установления правил монашеской жизни[313], и Меллит, прибыв в Рим на восьмом году правления императора Фоки, в тринадцатый индиктион и в третий день до мартовских календ[314], должен был подписать принятые решения, подтвердить их своей властью и известить о них церковь англов в Британии. Понтифик также передал с ним письмо архиепископу Лаврентию, возлюбленному Богом, и всему духовенству, а также послание королю Эдильберту и народу англов. Бонифаций же был четвертым епископом Рима после блаженного Григория; он получил от императора Фоки в дар римской церкви святилище, издревле называемое Пантеон, поскольку там находились изображения всех богов[315]. Удалив оттуда всю скверну, он основал там церковь, посвященную святой Матери Божьей и всем мученикам Христовым, дабы по изгнании сонмища демонов служила она памятью сонму святых.

V.

В год от воплощения Господа 616-й, на двадцать первый год после того, как Августин и его спутники были посланы проповедовать народу англов, король Кента Эдильберт, во славе правивший своим земным царством пятьдесят шесть лет, отошел к вечным радостям Царствия Небесного. Он был третьим королем англов, правившим южными областями, отделенными от севера рекой Хумбер и прилегающими землями, однако первым из этих королей вошел в Царствие Небесное. Первым из тех, кто обладал верховной властью, был король южных саксов Элла[316], вторым – Келин, король восточных саксов, на их языке звавшийся Кевлин[317]. Третьим, как мы сказали, был король Кента Эдильберт, а четвертым – Редвальд, король восточных англов, правивший своим народом еще во времена Эдильберта[318]. Пятым был Эдвин, король нортумбрийцев, живущих к северу от Хумбера[319]. Эдвин пользовался большей властью, чем все предыдущие, и правил всеми жителями Британии, как англами, так и бриттами, кроме одного лишь Кента. Он даже подчинил власти англов острова Мевании[320], что лежат между Ибернией и Британией и населены бриттами. Шестым королем, правившим в тех же пределах, был Освальд, христианнейший король нортумбрийцев, а седьмым – его брат Освиу, владевший после него теми же землями, причем он победил народы пиктов и скоттов, населявшие северные области Британии, и обложил их данью, о чем будет рассказано позже[321].

Король Эдильберт умер в 24-й день месяца февраля[322], через двадцать один год после того, как принял веру, и был похоронен в капелле святого Мартина в храме блаженных апостолов Петра и Павла, где покоится и его королева Берта. В числе добрых дел, сотворенных им для своего народа, было то, что он составил с помощью советников кодекс законов по римскому образцу; законы эти написаны на языке англов и до сих пор соблюдаются ими[323]. В первую очередь он установил, какое возмещение должны платить те, кто украдет что-либо у церкви, у епископа или иного церковного служителя; так и все эти законы призваны защищать тех, чью проповедь и учение король принял. Эдильберт был сыном Эрменрика, сына Окты, сына Эрика или Эска, от которого короли Кента звались Эскингами[324]. Отцом же Эска был Хенгист, который вместе с сыном первым прибыл в Британию по приглашению Вортигерна, как о том говорилось выше.

После смерти Эдильберта, когда у кормила власти встал его сын Эдбальд[325], случился перерыв в неуклонном росте церкви; ведь он не только отказался принять веру Христову, но и впал в блудодеяние, неслыханное даже у язычников, как о том говорили апостолы[326], поскольку он женился на вдове своего отца[327]. Обоими этими преступлениями он дал повод вернуться к своей блевотине[328] тем, кто в правление его отца принял законы веры и благочестия из страха перед королем или ради его милостей. Но король-отступник не избегнул бича кары Божьей в наказание за свои грехи, ибо случались у него частые приступы безумия, и он был одержим нечистым духом.

По смерти Саберта, короля восточных саксов, буря бедствий сделалась еще более яростной, ибо, отойдя в Вечное Царствие, он оставил управлять своим земным царством трех сыновей, и все они были язычниками[329]. Они вскоре начали открыто служить идолам, чем в правление отца занимались тайно, и побуждать к тому же своих подданных. Рассказывают, что когда они увидели епископа, раздающего святые дары молящимся во время обедни, они обратились к нему, напыжась в варварской гордыне: «Почему ты не даешь нам белого хлеба, что давал отцу нашему Сабе (так они звали его)[330], хотя раздаешь его всем людям в церкви?[331]» Епископ ответил: «Если вы захотите очиститься в источнике спасения, как сделал ваш отец, то можете, подобно ему, вкусить святого хлеба; но, отвергая воду жизни, вы не получите и хлеб жизни». Они сказали: «Мы не войдем в источник, поскольку знаем, что нет нам в этом нужды, и хотим лишь поесть этого хлеба». Не раз их честно и открыто предупреждали, что этого делать нельзя и что не может соучаствовать в святом причащении тот, кто не омылся водой святости. Однако они в гневе воскликнули: «Раз ты не желаешь уступить нам в такой малости, ты не останешься в нашей провинции».

И они изгнали его и приказали покинуть королевство вместе с прочими. После изгнания он отправился в Кент, чтобы посоветоваться с епископами Лаврентием и Юстом о том, как действовать в подобных обстоятельствах. Сообща они решили вернуться в свою страну и с чистой совестью служить там Господу вместо того, чтобы бесплодно пребывать среди этих варваров, восстающих против веры[332]. Меллит и Юст первыми отправились в Галлию и ждали там, как обернутся дела. Вскоре, однако, королей, изгнавших вестника истины ради служения демонам, постигла кара: они отправились в поход на гевиссеев[333] и сгинули со всем своим войском. Но хотя зачинщики и погибли, народ, побужденный ими творить зло, не вернулся к чистоте веры и любви во Христе.

VI.

Когда Лаврентий уже собирался последовать за Меллитом и Юстом и покинуть Британию, он велел на ночь постелить ему постель в храме блаженных апостолов Петра и Павла, о котором мы уже не раз говорили[334]. Вознеся множество молитв и пролив немало слез о печальном состоянии церкви, он лег и уснул. И во сне явился ему блаженнейший предводитель апостолов, и в тишине ночи бичевал его долго и тяжко. Потом он спросил с апостольской строгостью, почему Лаврентий бросает вверенное ему стадо и какому пастырю собирается он препоручить овец Христовых, покидая их среди волков[335]. «Неужели ты забыл мой пример? – добавил он, – ведь для блага малых сих, доверенных мне Христом ради любви Его, претерпел я цепи, бичи, темницу и всяческие муки. Наконец я принял смерть, даже смерть крестную[336], от рук неверных и врагов Христа, дабы сподобиться венца вместе с Ним». Глубоко тронутый бичеванием и словами блаженного Петра, слуга Христов Лаврентий рано утром отправился к королю и, подняв одеяние, показал ему следы ударов. Изумившись, король спросил, кто осмелился нанести ему эти увечья и узнав, что нанес их ради его спасения апостол Христа, исполнился великого страха. Тогда же он оставил служение идолам, отослал прочь свою незаконную сожительницу, принял веру Христову и крестился; впредь он изо всех своих сил служил делу Церкви.

Король также вновь призвал из Галлии Меллита и Юста, прося их вернуться и спокойно управлять своими церквями. Они вернулись через год после отбытия, и Юст отправился в город Хроф, где пребывал прежде. Меллита же жители Лондонии отказались принять, предпочитая служить жрецам своих идолов. Король Эдбальд имел меньше власти, чем его отец, и не мог восстановить епископа в его церкви против воли язычников; но, обратясь к Господу вместе со своим народом, он послушался Его веления и выстроил в монастыре блаженного предводителя апостолов храм, посвященный святой Матери Божьей и освященный впоследствии архиепископом Меллитом[337].

VII.

Во время правления того короля блаженный архиепископ Лаврентий вступил в Царствие Небесное и был похоронен в четвертый день до февральских нон[338] в храме и монастыре святого апостола Петра рядом с его предшественником Августином. Тогда епископ Лондонии Меллит возглавил церковь Дорувернскую третьим после Августина[339], а Юст остался править церковью Хрофа. Управляя церковью англов с великими заботой и усердием, они получали письма с ободрением от римского понтифика Бонифация, который наследовал Деусдедиту в год от воплощения Господа 619-й[340]. Меллит, страдая от телесной немощи, именуемой подагрой, был все же бодр душой и деятелен; воспаряя над всеми земными делами, он устремлялся к вечности небесной, всегда любимой и желаемой им. Он был благороден по рождению, но еще благороднее по возвышенности своего духа.

Приведу лишь один пример его добродетели, по которому можно судить об остальных. Однажды город Доруверн был охвачен огнем, и жадное пламя стремительно поглощало его[341]. Огонь не удавалось погасить водой; он уже уничтожил большую часть города и приблизился к дому епископа. Меллит, уповая на помощь Бога там, где оказались бессильны люди, велел вынести его навстречу наступающему огню и снующим там и сям языкам пламени. Ярость огня была сильнее всего у церкви Четырех венчанных мучеников[342]; туда и отнесли епископа его слуги и оставили в его немощи противостоять молитвой тому злу, что превозмогло усилия многих сильных мужей. Тут же подул южный ветер, который отнес огонь к северу и вначале помешал ему уничтожить здания, бывшие на его пути, а потом и вовсе погасил его, оставив лишь догорающие угли. Так ярко пылал человек Божий огнем Господней любви, так часто молитвой и увещеванием усмирял он бури, могущие повредить ему и его народу, что он по праву смог превозмочь земные огонь и ветер, чтобы не повредили они ни ему, ни другим.

После пяти лет управления церковью он также отошел на небеса в правление короля Эдбальда и был похоронен рядом со своими предшественниками в упомянутом уже монастыре и храме святого предводителя апостолов в восьмой день до майских календ[343] года от воплощения Господа 624-го.

VIII.

Меллиту тут же наследовал Юст, епископ Хрофской церкви[344]. Вместо себя он посвятил в епископы Романа, получив грамоту на право назначения епископов от понтифика Бонифация, который, как мы сказали выше, был преемником Деусдедита. Вот эта грамота:

«Бонифаций – возлюбленному брату Юсту.

Рвение и забота, с которыми вы, любимейший брат, трудитесь над проповедью веры Христовой, ведомы нам не только из вашего письма, но и по тому обильному урожаю, которым вознаграждены ваши дела. Господь Всемогущий, возвышая Свое святое имя, воздаст вам за труды по обещанию Своему тем, кто проповедует Его завет: «И се, Я с вами во все дни до скончания века»[345]. Это обещание по милости Его особо относится к вашему служению, открывающему души язычников таинствам святого учения. Его милостью венчаются ваши непрестанные труды великим воздаянием, и за многие таланты, дарованные Им вам, платите вы множеством вновь рожденных душ. Все это дано вам в награду за терпение, с каким ждали вы искупления этого народа, с упорством творя свое дело; и спасение снизошло на них, дабы и они извлекли пользу из ваших достоинств. Господь сказал: «Претерпевший до конца спасется»[346]. Вы же спасены будете терпеливой надеждой и доблестным упорством в труде очищения сердец язычников от коросты суеверия, дабы могли они стяжать милость Спасителя. Из писем, посланных нам нашим сыном королем Адолоальдом[347], мы узнали о том, как вы, брат, своей ученостью и святым красноречием обратили душу его в состояние истинной веры. Поэтому и еще потому, что мы уверены в долготерпеливой милости Господа, мы знаем, что вам удастся полностью обратить не только его подданных, но и всех их соседей. По исполнении этого, как сказано, вы удостоитесь воздаяния от Господа, Дарителя всяческих благ; ведь тогда все народы познают таинства веры Христовой, и можно будет доподлинно сказать: «По всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной слова их»[348]. По вашей просьбе мы посылаем вам с этим письмом паллий и даруем[349] разрешение использовать его при совершении святых таинств. Также мы даруем вам право назначения епископов, когда это потребуется и когда Господь допустит это милостью Своей, чтобы их проповедью завет Христов распространился среди всех еще не обращенных народов. Глядя в чистоте сердца вашего на дар апостольского престола, помните о значении того почетного облачения, что ложится ныне на ваши плечи. Ищите Господней милости и покажите, что перед великим грядущим Судом достойны вы предстать в этом облачении, не только не запятнав его никаким грехом, но и украсив хвалой спасенных душ. Храни тебя Бог, любимейший брат».

IX.

В то время народ нортумбрийцев, то есть англов, живших к северу от течения реки Хумбер, вместе со своим королем Эдвином[350] также принял Слово веры трудами упомянутого уже Паулина. По пророчеству, когда король стяжал веру и свою долю в Царствии Небесном, возросла и его земная власть, так что он завладел всей Британией, населенной как англами, так и бриттами, что не удавалось до него ни одному королю англов. Как мы уже говорили, он подчинил даже острова Мевании, из которых первый, находящийся южнее, более велик и плодороден и простирается на девятьсот шестьдесят фамилий по измерению англов[351], в то время как второй занимает более трехсот.

Случай к обращению этого народа представился, когда упомянутый Эдвин завязал отношения с королями Кента, женившись на дочери Эдильберта Эдильберге, которую еще звали Тата[352]. Когда он впервые отправил сватов к ее брату Эдбальду, что был тогда королем Кента, он получил ответ, что нельзя отдавать деву-христианку в жены язычнику, дабы вера и таинства Царя Небесного не осквернились от союза с королем, не знающим истинного Бога. Услышав от сватов такой ответ, Эдвин пообещал, что не будет чинить никаких препятствий христианской вере, которую исповедовала та дева, а, напротив, позволит ей и всем, кто явится с ней – мужчинам, женщинам, священникам и слугам, – следовать своей вере и совершать христианские обряды. Не отверг он и возможность, что сам может принять ту же веру, если, изучив ее и посоветовавшись с мудрыми людьми, сочтет ее более святой и угодной Богу.

Так ту деву обручили с Эдвином и отдали ему; по условиям договора Паулина, возлюбленного Богом, посвятили в епископы и отправили сопровождать ее и ее спутников, чтобы беречь их от языческой скверны вседневным наставлением и совершением святых обрядов.

Архиепископ Юст посвятил Паулина в епископы в двенадцатый день до августовских календ[353] года от воплощения Господа 625-го, после чего тот явился ко двору Эдвина вместе с девой, дабы подготовить ее к плотскому браку. Однако его душа была сильнее устремлена к ознакомлению народа, среди которого он оказался, с истинной верой; он желал, говоря словами апостола, весь его представить чистою девой единому мужу, а именно Христу[354]. Сразу же по прибытии в ту провинцию он ревностно взялся за дело, не только предотвращая с помощью Божьей отпадение от веры тех, кто прибыл с ним, но и обращая по мере сил своею проповедью язычников. Но, хотя он проповедовал долго и настойчиво, по слову апостола: «Бог века сего ослепил умы неверующих, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа»[355].

Через год после их прибытия в королевство король западных саксов Квихельм[356], пытаясь лишить короля Эдвина короны и жизни, подослал к нему убийцу по имени Эомер. У него был с собой короткий меч[357], обоюдоострый и смазанный ядом, чтобы, если рана от меча не сможет убить короля, яд довершил бы дело. В день Пасхи он явился в королевский дворец, что стоял на реке Дервент[358] и вошел в зал, притворившись, что принес послание от своего господина. Подойдя ближе, он неожиданно выхватил из-под плаща меч и кинулся на короля; его любимейший слуга Лилла, увидев это, но не имея в руках щита, заслонил господина своим телом[359]. Враг нанес удар с такой силой, что убил слугу и, пронзив мечом его тело, ранил самого короля. Тотчас на убийцу набросились со всех сторон с оружием, но в суматохе он сразил преступным оружием еще одного из воинов короля по имени Фортхер.

В ту же ночь святой Пасхи Господней королева родила королю дочь по имени Энфледа. В присутствии епископа Паулина король возблагодарил своих богов за рождение дочери; епископ же обратился к Господу Христу и открыл королю, что это его молитвами королева родила младенца благополучно и без боли. Подивившись тому, король пообещал, что, если Бог дарует ему жизнь и победу над тем, кто подослал к нему убийцу, он отвергнет идолов и станет служить Христу; в подтверждение этих слов он позволил епископу Паулину окрестить свою новорожденную дочь. Ее крестили в день Святой Пятидесятницы, первой из всего народа нортумбрийцев, и вместе с ней крестились одиннадцать ее родичей.

Когда король залечил свою рану, он собрал войско и пошел на западных саксов, убив или принудив покориться всех тех, кто, как он установил, злоумышлял против него. После этого он с победой вернулся к себе домой; однако он не мог принять таинство Христовой веры сразу же, хоть и не служил больше идолам с тех пор, как пообещал служить Христу. Сначала он терпеливо учился вере у достопочтенного епископа Паулина, а после спросил совета у тех своих приближенных, которых почитал мудрейшими[360]. Сам он, будучи рассудительным по природе, часто пребывал в молчаливом раздумье, но в глубине души не мог решить, что ему делать и какую религию исповедовать.

X.

В то время он получил письмо от Бонифация, понтифика апостольского престола, побуждающее его к принятию веры[361]. Вот его содержание:

«Список с письма блаженнейшего апостольского папы Римской церкви Бонифация славнейшему Эдвину, королю англов.

Эдвину, славнейшему королю англов – епископ Бонифаций, раб рабов Божьих.

Как речью человеческой не передать Божественную мощь во всем ее невидимом, непостижимом и нескончаемом величии, так и никакой мудростью не постичь, сколь она велика. Однако в доброте Своей отверзает Он двери сердца, дабы войти в них, и тайным Своим побуждением дает душе человеческой познать Себя. Потому по пастырскому нашему долгу хотим мы возвестить вам полноту веры Христовой, дабы вы узнали Благовествование, которое Создатель велел нести всем народам, и дабы открылся вам путь к спасению. Столь велика доброта Божьей власти, что Он создал единым речением все сущее на небе и на земле, и море со всем сущим в нем, и сотворил посредством Слова, совечного Ему со Святым Духом, человека по Своему образу и подобию. Сотворивши его из праха, даровал Он ему высокую честь и отличил среди всех прочих тварей тем, что человек может, следуя велениям Божьим, сподобиться вечной жизни. И этому Богу, Отцу, Сыну и Святому Духу, которые есть неделимая Троица, служат и поклоняются с верой и надеждой на спасение все народы от восхода солнца до заката[362], почитая Его как Творца всего сущего и своего Создателя. Подчинены ему и величайшие империи и царства мира, ибо Его волею утверждается всякая власть. По милости и доброте ко всем Его творениям радуется Он росту числа Своих слуг[363], когда застывшие души народов даже у самых пределов земли согреваются огнем Его Святого Духа, что само по себе есть чудо.

Мы надеемся, что вы осведомлены уже о том, что славнейший наш сын король Аудубальд[364], чьи земли граничат с вашими, и его народ снискали милость Искупителя. Мы уверены также, что милостью небес этот дивный дар будет дарован и вам, ибо знаем, что ваша супруга, которая поистине является одной с вами плотью, сподобилась дара вечной жизни через принятие святого крещения. Поэтому мы увещеваем вас в этом письме принять Господа вашего со всей глубочайшей любовью, отвергнуть служение идолам, их капища и ложь их предсказаний[365] и уверовать в Бога-Отца Всемогущего, в Сына Его Иисуса Христа и в Святого Духа, дабы могли вы освободиться от пут дьявола и властью святой и неделимой Троицы сподобиться жизни вечной.