6. Солон — законодатель Афинский

6. Солон — законодатель Афинский

(594 г. до Р. X.)

Гораздо позднее и совсем в ином духе перешло к прочной форме правления афинское государство.

Переход этот совершился благодаря деятельности Солона, государственные способности которого, подобно Ликургу в Спарте, были настоятельно необходимы, чтобы вывести государство из обуревавших его смут. Между царями и благородными родами — эвпатридами — вспыхнула борьба. Царское достоинство было принесено в жертву греческому духу свободы, но при этом по отношению к последнему царю сохранилось чувство признательности и благоговения.

Дорийцы во время своего переселения, овладев всем Пелопоннесом, проникли до области Мегары. Афиняне, желая изгнать из этой важной области чужеземное и враждебное племя, начали войну с дорийцами. Оракул обещал в этой войне победу дорийцам, если они не убьют тогдашнего афинского царя Кодра. Но Кодр, узнав о таком прорицании, принял героическое решение доставить афинянам победу ценой своей жизни. Он переоделся крестьянином, отправился в неприятельский стан и, оскорбив одного дорийца, затеял спор и был убит в драке. Вскоре под рубищем бедняка узнали афинского властителя, и пелопоннесцы, усомнившись в счастливом исходе войны, отступили назад, удовольствовавшись завоеванием Мегары.

Эвпатриды воспользовались этим обстоятельством, чтобы положить начало правлению благородных — аристократии. Они сумели искусно согласовать чувство признательности к царю со своими собственными государственными и гражданскими интересами. Ни один смертный, говорили они, недостоин быть преемником такого царя, как Кодр, и никто, кроме Зевса, не должен после него царствовать в Афинах. Таким образом отменили царское достоинство, и старший сын Кодра Медонт был поставлен во главе правления с титулом архонта (1068 г. до Р. X.).

Древняя ионическая одежда

Это новое достоинство, как и предшествующее царское, было пожизненное и наследственное и совмещало в себе те же права, не исключая прав верховного жреца и высшего надзора за религиозными обрядами.

Но достоинство архонта постепенно проникалось все более и более республиканским духом и по истечении трехсот лет, когда от должности архонта был отрешен тринадцатый архонт из рода Кодра — Алкмеон, перестало быть пожизненным и в течение некоторого времени было ограничено десятью годами. Оно, по возможности, сохранялось в роде Кодра. Брат Алкмеона первый был избран архонтом на десять лет с обязательством отдавать отчет в своем управлении эвпатридам. Около 683 года до Р. X. вместо одного архонта стали выбирать девять и уже не на десять лет, а на один год. Первый архонт назывался эпоним (его именем назывался год), второй — базилевс, заведывал религиозными обрядами; военными делами заведывал третий — полемарх. Остальные шесть назывались фесмофетами и вели судебные и законодательные дела. Таким образом единство царской власти было раздроблено. Многие благородные фамилии достигали этого высшего достоинства, и в Афинах господствовала аристократия.

Однако Афины не остановились на этой перемене; она составила лишь переходную ступень в дальнейшем развитии политической и гражданской жизни, к которому было предназначено афинское государство. Из правления благородных со временем должна была возникнуть демократия, потому что благородные роды, полные честолюбия, враждовали между собой, оспаривая друг у друга власть над Афинами, и угнетали народ. Ряд смут и междоусобий наполняет историю Афин того времени.

Потребность в прочном законном порядке и в составлении писаных законов против своевольного правления архонтов-эвпатридов чувствовалась все сильнее и настоятельнее. Но первая попытка в этом роде архонта Дракона в 620 году до Р. X. не достигла цели и безотрадное положение дел продолжалось. По законам Дракона за каждый проступок, даже за кражу плодов, полагалась смертная казнь, так что один из позднейших ораторов, Демад, сказал о них, что законы Дракона были написаны кровью.

Следствием жестокости этих законов было кровавое восстание Килона. Его победа на Олимпийских играх увеличила его природную славу как человека знатного происхождения, а брак с дочерью тирана Мегары еще больше увеличил его могущественные фамильные связи. Полагаясь на такие преимущества своего положения, Килон вознамерился присвоить себе в Афинах верховную власть. Воспользовавшись раздорами эвпатридов и склонив на свою сторону народ различными обещаниями, в том числе обещанием передела земли, он овладел Акрополем — крепостью Афин.

Но как только узнали об этом государственном перевороте эвпатриды, они под предводительством Мегакла, принадлежавшего к не менее могущественной фамилии Алкмеонидов из рода афинских царей, поспешили отнять у Килона Акрополь. Сторонники Килона, находившиеся в крепости, из-за недостатка в воде и съестных припасах, были доведены до бедственного положения. Самому Килону удалось спастись бегством; его же приверженцам не оставалось ничего другого, как искать спасения в храмах крепости. Враги выманили их из храмов обещанием даровать жизнь и умертвили как их, так и тех, которые искали спасения у жертвенников богинь Эвменид.

Это злодеяние, совершенное против религии, вызвало в афинском народе опасение за благосостояние города. Афиняне опасались, чтобы гнев богов не обрушился вместе с преступниками и на самый город. Прежде всех отложились эвпатриды. После долголетних смут эвпатриду Солону удалось, наконец, убедить Алкмеонидов подвергнуть себя третейскому суду, составленному из граждан одного с ними сословия, и по приговору суда удалиться в изгнание. Затем, по указанию Солона, нужно было совершить обряд очищения города от поругания святынь. Жертвоприношениями и другими умилостивительными обрядами город был очищен, и граждане вновь обрели мужество и надежду.

Но источник беспрерывных смут заключался главным образом в отсутствии прочного устройства государственных и гражданских отношений и в различии желаний и стремлений политических партий. Таких партий было три, и они назывались историками по местностям афинской области, в которых они жили: диакрии или гиперакрии — жители гор, педии — жители равнин и парали — жители побережья. Диакрии — самые бедные ограниченные в правах, стремились к переделу земельной собственности, а главным образом, к равноправию всех граждан, то есть к демократии; парали — граждане среднего сословия, торговцы и мореходы, желали умеренных законов; педии, состоявшие из благородных землевладельцев, желали видеть управление в руках немногих, то есть олигархию. К диакриям примкнула большая часть бедных из других областей, которые сильно задолжали богатым (явление, встречаемое почти во всех государствах того времени) и принуждены были отдать им в залог свои маленькие земельные участки или самих себя. Они жили под постоянным тяжелым гнетом строгих законов, охранявших права заимодавцев, и готовы были прибегнуть к самым отчаянным средствам, лишь бы уничтожить мучителей. Умиротворить с возможною осторожностью так много страстей и удовлетворить, по возможности, столь различные требования — составляло далеко не легкую задачу. Эту задачу выполнил Солон — человек, от проницательного ума которого не ускользнуло, что должно быть истинным средством, чтобы помочь государству в беде. Наделенный мягким характером, обширным умом, он обладал сверх этого даром привлекать к себе людей. При этом по своему общественному положению, одинаково далекому и от заносчивой гордости знатных, и от слепого отчаяния угнетенного народа, он был более других способен выступить посредствующим и примиряющим законодателем.

Солон (с древнего бюста)

Солон уже успел доказать свои способности и привлечь на свою сторону уважение народа различными делами, направленными на пользу государства. Ему обязаны были возвращением острова Саламин, отнятого у афинян тираном Теагеном из Мегары в отмщение за неудачное предприятие его зятя Килона. После многократных и тщетных попыток возвратить столь необходимый для их торговли остров афиняне, уже отчаявшись в возможности этого дела, издали закон, запрещающий под страхом смертной казни кому бы то ни было даже упоминать об этом острове. Этот закон наносил прямой ущерб городу, и все дело сводилось к тому, чтобы уничтожить его, не подвергая свою жизнь опасности. Солон указал средство для исполнения всеобщего желания. Он заперся у себя дома, распустил слух, что он сошел с ума, сочинил относившееся к Саламину стихотворение и, выучив его наизусть, выскочил из своего дома на площадь, прокричал это стихотворение и призвал в нем граждан к обратному завоеванию Саламина. Сговорившиеся с ним заранее его друзья, в особенности Писистрат, не замедлили поддержать перед собравшимися это предложение. Когда труднейший шаг, а именно, упоминание о деле, был сделан, пошли дальше — и закон был отменен. Счастливый исход похода, возвративший Саламин в руки афинян, окончательно возвысил славу и авторитет Солона.

Еще большее значение для него имело благоволение Дельфийского оракула. Он приобрел это расположение тем, что настоял перед судом на строгом наказании Фокейского города Кирры за ограбление области Дельфийского божества. То была так называемая первая священная война (600…590 г.). Кирра была разрушена, принадлежавшая ей земля посвящена Аполлону, а всякий, кто отважился бы снова возделывать ее, предавался проклятию. В благодарность за энергичное заступничество за честь божества оракул поддержал стремление Солона выступить в качестве законодателя для своих граждан. Ему было прислано следующее изречение оракула:

Сядь посреди корабля и возьми правящее весло в свои руки.

Для управления; многие афиняне, готовые помогать тебе, появляются.

Солон должен был удовлетворить желания различных партий, и его законы носили примиритель-ский характер. Это доказывается его собственными словами, что он выбрал для афинян законы не лучшие сами по себе, а лучшие из тех, которыми они могли воспользоваться. Согласно желанию угнетенной и притесненной части народа, он мог, по примеру Ликурга, разделить земельные участки поровну между всеми гражданами. Но Солон предпочел прибегнуть к менее насильственному средству, к так называемой сейсахтии, то есть к облегчению тягостей долгов. Под этим следует понимать не полное погашение долгов, но, с одной стороны, известное уменьшение накопившихся процентов, а с другой, уменьшение самого капитального долга на 27% через введение новой денежной системы. Например, кто должен был при старой денежной системе сто драхм, хотя и платил по новой системе также сто драхм, но равнявшихся семидесяти трем старым. Кто должен был старый (эгинский) талант, платил за него только новый (эвбейский), который был дешевле на двадцать семь процентов. К этому Солон присоединил строгое запрещение, чтобы никто в будущем не мог отдавать в залог свою личную свободу, и придал этому закону обратную силу, то есть, что все, кто к тому времени находился за долги в рабстве, были объявлены свободными. То обстоятельство, что он, по уверению историков, не вполне удовлетворил этими законами ни бедных, ни богатых, говорит за справедливость и беспристрастие его постановлений.

Подобным же уравнительным образом распределил он право участия в управлении государством между знатными родами, представители которых управляли до тех пор, и народом, который до этого времени не принимал никакого участия в управлении государством. Он разделил граждан на четыре класса, различавшиеся между собой размерами имущества. Кто из своего имущества или земельного участка получал ежегодно пятьсот мер (медимнов) хлеба или соответствующее количество вина и масла, то есть обладал податным капиталом в шесть тысяч драхм, тот принадлежал к первому классу, члены которого назывались пента-косиомедимнами, получающими пятьсот мер хлеба. Принадлежавшие ко второму классу должны были получать от трехсот до пятисот мер и обладать податным капиталом не менее, чем в три тысячи шестьсот драхм. Они назывались всадниками, потому что могли содержать коня, и из них выбирались конные воины. Находившиеся в третьем классе назывались зевгитаями, то есть такими, которые были в состоянии содержать для обработки своего поля одну запряжку волов и получали от ста пятидесяти до трехсот мер ежегодного дохода, равнявшегося тысяче восьмистам драхмам капитала. Они должны были иметь полное вооружение гоплита (тяжеловооруженного воина), в качестве которых и служили на войне. Феты, то есть работники, поденщики, ремесленники, торговцы составляли четвертый класс. Его члены имели годовой доход меньше ста пятидесяти медимнов. Они составляли в войске легковооруженных и служили матросами во флоте.

Этот самый многочисленный класс был свободен от налогов, имел право голоса в народных собраниях, но был лишен права занимать государственные должности. Доступ к этим должностям имели только члены первых трех классов; достоинство же архонтов осталось исключительно за членами первого класса. Право голоса в народных собраниях имело однако весьма важное значение. Народное собрание решало вопросы о мире и войне, утверждало законы, выбирало должностных лиц и требовало отчета в государственных расходах. Народное собрание составлялось из всех граждан, достигших двадцатилетнего возраста, и утверждало решения большинством голосов (поднятием руки, черепками или камешками). Особенно строго соблюдалось, что в народном собрании принимали участие только афинские граждане. Ни один иностранец под страхом смертной казни не смел являться в народное собрание. Приобретение же права гражданства Солон весьма затруднил.

Для того, чтобы придать осмотрительность и благоразумие этой подвижной массе народного собрания, способной по легкомыслию увлекаться в разные стороны, Солон, по его собственному выражению, установил «два якоря». Одним из них был ареопаг, который до Солона был уголовным судом, заседавшим в ночной темноте. Солон устроил ареопаг совершенно по-новому, в соответствии со всем новым законодательством. Членами ареопага назначались ежегодно выбывающие архонты, то есть ареопаг состоял из представителей только первого класса. Круг его действий, кроме разбирательства дел об убийстве и других тяжких преступлениях, состоял в наблюдении за исполнением законов и религиозных обрядов и за правами граждан. Он также имел право высказывать возражение против всякого решения совета или народного собрания, если это решение представляло опасность для благосостояния государства или заключало в себе нарушение существующего государственного устройства. Один римский писатель сравнивал влияние ареопага на афинское государство с божественным провидением о вселенной. В первые времена без ареопага не принималось ничего сколько-нибудь важного.

Вторым якорем, предназначенным Солоном для укрепления народного собрания, был совет четырехсот, позднее пятисот, когда число классов в Афинах увеличилось. Хотя в этот совет выбирали все четыре класса, но избираемые должны были принадлежать к лицам только первых трех классов, причем прошлая жизнь их подвергалась строгому разбрру, который назывался докимасия. Докимасия включала проверку наличия полных гражданских прав, фамильного склепа, исполнения воинской обязанности, уплаты налогов и почтения к родителям. Этот совет имел право созывать народное собрание и предварительно рассматривал все вопросы, прежде чем они предлагались народному собранию. То, что он не считал полезным, вовсе исключалось из обсуждения народного собрания. Он имел исключительное право заведывать финансами, в нем сосредоточивалась правительственная и административная власть. Совет также заведывал вооружением войска и флота и мог задерживать и сажать в тюрьму государственных преступников. Председатель совета был хранителем государственной печати, ключей от казнохранилища и крепости. Однако власть совета была ограничена, и без одобрения народного собрания никакое постановление его о войне или мире не могло иметь само по себе окончательной силы. Совет заседал в особом помещении и в определенное время. В промежутке между заседаниями текущими делами управлял комитет из ста избранных членов совета, которые назывались пританами.

Хотя оба эти учреждения и должны были обуздывать народное собрание, но последующая история покажет нам, как, несмотря на это, народное собрание, ослабляя значение обоих своих противовесов, постоянно расширяло свою власть и давало все больше и больше простора коренившемуся в народе демократическому духу. Составился и народный суд, гелиэя, в который архонты ежегодно назначали по жребию из всех четырех классов по тысяче граждан из каждого. Сначала суд этот был апелляционный, а впоследствии стал высшей судебной инстанцией для уголовных преступлений и важнейших юридических вопросов.

Республиканским духом проникнуты и многие другие узаконения, касавшиеся частных отношений. Каждый афинский гражданин мог кому угодно завещать свое имущество.

До Солона это не было позволено, и имущество должно было оставаться в семье как общая родовая собственность. Теперь же гражданин, не имевший детей, получил право отказывать все свое по своему желанию. Таким образом, имущество впервые перешло в собственность. Далее, всем гражданам было дозволено заниматься ремеслами, и сын не был обязан содержать в старости своего отца, если тот не научил его какому-нибудь мастерству. Эти два постановления поощряли афинян к промышленности и торговле, в которых так нуждалась неплодородная и в то же время столь удобная для мореплавания Аттика.

В высшей степени замечателен выказывающий всю политическую проницательность Солона закон в силу которого каждый, кто во время народных движений не принимает чьей-либо стороны, должен объявляться бесчестным. Этим законом Солон желал противодействовать вредному равнодушию благомыслящих людей к общественным делам, вследствие чего часто одерживают верх дурные начала.

Воспитание юношества Солон не обратил, как Ликург, в дело государственное, но, напротив, предоставил больше на волю и средства частных лиц. Гимнастика, по общему греческому обычаю, составляла в Афинах, как и в Спарте, главную школу при воспитании юношества, но ею не заставляли заниматься с такой суровой строгостью. Свобода и многосторонность, предоставленная Солоном деятельности афинских граждан, вносили нравственное, умственное и художественное начала в круг их образования и в высшей степени способствовали богатству и разносторонности развития государства. Юношество должно было обучаться музыке, чтению и в совершенстве знать лучшие произведения поэзии, в особенности религиозного содержания.

Затем Солон заботился об оживлении любви к отечеству. По одному из его постановлений, дети павших на поле сражения с оружием в руках воспитывались за счет государства; по другому, убитым в сражении воздавались торжественные похороны, сопровождаемые похвальными речами. И действительно, оба эти постановления способствовали подъему в гражданах воинственного духа на защиту отечества.

Господствовавшая в афинском государстве кротость происходила также от того, что Солон отменил кровавые законы Дракона, сохранив их только за убийство и за другие уголовные преступления, а также в отношении тех, кто обижал бедняка, ребенка, женщину или раба. По кроткому обращению с рабами Афины в особенности отличались от Спарты, поэтому и говорили, что рабы в Афинах менее стеснены, чем свободные граждане в других государствах. Особого восхваления заслужил также закон Солона, запрещающий дурно говорить об умерших.

Этими и подобными им законами Солон положил основание дальнейшему развитию отличительного афинского духа. Законы его, написанные на деревянных досках, были открыто выставлены в городе. После того, как граждане поклялись в течение десяти лет не отменять и не изменять новых законов, Солон отправился путешествовать в Египет, на остров Кипр и в Малую Азию и на пути своем посетил Креза, царя лидийского.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.