Ельня наша!

Ельня наша!

Первого значительного успеха советские войска добились под Ельней, где 24-я армия Резервного фронта с 30 августа по 8 сентября провела наступательную операцию по уничтожению группировки противника, оборонявшей выступ.

Захватив 19 июля 1941 года город Ельню, немецкие части глубоко вклинились в оборону советских войск. Образовался плацдарм, имевший для германских войск важное значение. Отсюда шли пути на север, северо-восток и юго-восток. Выгодные высоты и лесные массивы позволяли им накапливать и сосредоточивать крупные силы перед прыжком на Москву. Однако ни расширить плацдарм, ни тем более развить наступление на вяземском направлении немецкие войска не смогли. Под ударами соединений 24-й армии Резервного фронта они были вынуждены перейти к обороне.

Неоднократные попытки советских войск в июле-августе срезать выступ и освободить Ельню не дали результатов. Восстановить положение не удалось прежде всего потому, что не хватало сил, удары наносились наспех и ослабленными в предшествующих боях дивизиями. Чтобы избежать напрасных потерь, командующий Резервным фронтом генерал армии Г. К. Жуков 21 августа приказал прекратить наступление и приступить к подготовке нового, более организованного удара. Ставка ВГК, одобрив его предложения, 25 августа отдала директиву, в которой предписывалось 24-й армии 30 августа перейти в наступление, разгромить ельнинскую группировку противника и к 8 сентября выйти на рубеж Долгие Нивы — Хиславичи.

Во исполнение этой директивы командование фронта разработало план ликвидации ельнинского выступа.

В основу замысла операции была положена наиболее решительная форма оперативного маневра — двусторонний охват с целью окружения и разгрома врага в районе Ельни по частям. Поскольку линия вражеской обороны имела вид большой дуги, мыслилось подрубить ее под оба основания одновременными ударами, сходящимися западнее Ельни. А чтобы лишить противника возможности перебрасывать силы и средства с одних участков обороны на другие, предусматривалось активизировать действия на всем протяжении ельнинской дуги.

Получив 26 августа директиву фронта, командующий армией генерал-майор К. И. Ракутин решил привлечь к выполнению задачи силы девяти дивизий из тринадцати, имевшихся в армии к началу операции (четыре дивизии готовили оборону по реке Ужа севернее ельнинского выступа). Они насчитывали около 60 тыс. человек, до 800 орудий и минометов калибра 76 мм и выше, 35 танков. Для прорыва обороны и окружения вражеской группировки (около 70 тыс. человек, 500 орудий и минометов калибра 75 мм и выше, до 40 танков) создавались две ударные группы в составе пяти дивизий: северная (100-я, 107-я стрелковые и 102-я танковая) и южная (303-я стрелковая и 106-я моторизованная). Им надлежало нанести встречные удары в общем направлении на поселок Леонов.

Создавая две ударные группировки, генерал К. И. Ракутин включил в их состав все исправные танки и около 70 % артиллерии армии. Ее плотность на участках прорыва достигала 60 орудий и минометов на километр фронта, что было в два-три раза больше, чем в наступлении Западного фронта под Смоленском в августе 1941 года. Уязвимым местом в предстоящей операции было отсутствие авиационного обеспечения, не говоря уже об ограниченном количестве танков, что в случае успеха не позволило бы развить наступление. В связи с тем, что на подготовку операции отводилось всего около четырех суток, не удалось полностью решить вопросы обеспечения боевых действий.

Решающая роль в операции отводилась северной группе, получившей наибольшее количество сил и средств усиления. Например, 107-я стрелковая дивизия (командир — полковник П. В. Миронов) была усилена 275-м корпусным, 573-м пушечным и 544-м гаубичным (без одного дивизиона) артиллерийскими полками и двумя батареями реактивных установок (БМ-13). Она действовала в полосе до 4 км, а оборону прорывала на участке до 2 км. 102-я отдельная танковая (командир — полковник И. Д. Илларионов) и 100-я стрелковая (командир — генерал-майор И. Н. Руссиянов) дивизии наступали соответственно в полосах до 4 и 8 км, осуществляя прорыв на участках 1,5 и 3 км.

В южной группе главную роль играла 303-я стрелковая дивизия (командир — полковник Н. П. Руднев). Ей были приданы стрелковый полк из 106-й моторизованной дивизии (в некоторых документах — 106-я стрелковая. — Примеч. авт.), два дивизиона 488-го корпусного артиллерийского полка, 24-й минометный батальон, батарея реактивных установок (БМ-13), а в последующем и 103-й танковый батальон. Полоса наступления ее достигала 8 км, участок прорыва — 3 км. 106-я моторизованная дивизия (командир — полковник А. Н. Первушин) действовала в полосе около 10 км, а прорыв обороны противника осуществляла на участке 2 км.

В решении командующего армией важное место отводилось и центральной группе, в которую входили 19-я (командир — генерал-майор Я. Г. Котельников) и 309-я (командир — полковник Н. А. Ильянцев) стрелковые дивизии. Нанося удар с востока, они должны были рассечь окружаемую группировку на части и во взаимодействии с другими соединениями уничтожить ее.

103-й моторизованной (командир — генерал-майор И. И. Биричев) и 120-й стрелковой (командир — генерал-майор К. И. Петров) дивизиям предстояло активными действиями сковать противника и не допустить маневра его сил и средств на другие направления.

При подготовке операции особое внимание уделялось разведке. Выявить систему вражеской обороны, ее характер позволили предшествующие бои. Было установлено, что немецкие дивизии оборонялись в широких полосах, имея одноэшелонное построение боевых порядков и незначительные резервы в глубине. Корпусные резервы располагались на удалении 15–25 км от выступа.

Германское командование превратило ельнинский плацдарм в своеобразный укрепленный район. Все командные высоты и населенные пункты оборудовались для ведения круговой обороны. Инженерные укрепления, врытые в землю танки, бронемашины и орудия в ряде мест прикрывались минными и проволочными заграждениями. Наиболее прочные оборонительные позиции были созданы на переднем крае на глубину 1,5–2 км. Особенно сильную оборону враг подготовил на северном фасе выступа. Тут все опорные пункты имели стройную систему флангового огня, простреливавшего вокруг них каждый метр земли. Потеря одного опорного пункта восполнялась за счет привлечения огневых средств с соседних участков. Следовательно, для быстрого прорыва такой обороны надлежало нанести сильные первоначальные удары. С этой целью и создавались ударные группы, нарезались относительно узкие участки прорыва. При атаке любой высоты требовалось надежно подавлять противника и на смежных опорных пунктах, иначе можно было оказаться в огневом мешке. В ходе подготовки операции командный состав фронта и армии прилагал большие усилия, чтобы всесторонне обеспечить боевые действия. Однако выполнить намеченные мероприятия полностью из-за ограниченного времени, отведенного на подготовку операции, к началу наступления не удалось.

В частности, обстановка не позволила полностью восстановить боеспособность частей и соединений. Вновь прибывшее маршевое пополнение было слабо обучено и необстреляно. В связи с этим стрелковые дивизии, имевшие к тому же некомплект до 20–30 %, не обладали достаточной огневой и ударной силой. 103-я и 106-я моторизованные дивизии по существу мало чем отличались от стрелковых, а 102-я танковая насчитывала всего 20 исправных танков, причем с довольно ограниченным моторесурсом, так как еще 22–23 июля из состава 102-й танковой дивизии были сформированы и переданы в стрелковые дивизии 3 отдельных батальона. В эти дни были приняты дополнительные меры по эвакуации и ремонту машин, однако из-за нехватки тракторов, особенно тяжелых, типа «Ворошиловец», практически сделать удалось немного. Для устранения этих и других недостатков требовалось дополнительное время. Но откладывать начало операции было нельзя: германские войска на этом направлении могли еще больше укрепить оборону. В интересах дела требовалось также как можно быстрее использовать результаты августовских наступательных боев. Кроме того, удары войск Резервного фронта содействовали бы контрударам Брянского, наносимым по 2-й танковой группе врага, наступавшей в южном направлении. Предметом особой заботы являлась практическая работа всех звеньев управления на местности. В ходе рекогносцировки с командирами дивизий, полков, батальонов (дивизионов) и рот (батарей) были отработаны все вопросы, связанные с уяснением боевых задач и организацией их выполнения. В подразделениях проводились тренировочные тактические учения, прививались навыки взаимодействия сил и средств в бою. До начала наступления и во время боев в частях и подразделениях непрерывно велась целеустремленная идеологическая работа, направленная на неуклонное выполнение поставленной перед ними боевой задачи. Должное внимание уделялось индивидуальной работе с бойцами. Положительным в планировании Ельнинской наступательной операции стало создание ярко выраженных ударных групп, что обеспечило сосредоточение основных усилий на решающем направлении. В северную и южную группы были включены все исправные танки и около 70 % артиллерии армии. Наиболее сильной в огневом отношении была северная группа, имевшая около 400 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии, то есть свыше 50 % всей артиллерии армии. Такая концентрация позволила создать в этой группе плотность артиллерии калибра 76 мм и выше, более 60 орудий и минометов на километр участка прорыва, что в 2–3 раза превышало плотность артиллерии в наступлении Западного фронта под Смоленском в августе 1941 года. Тщательно была спланирована артиллерийская подготовка и поддержка атаки пехоты и танков. Сопровождение же при бое в глубине обороны противника детально не планировалось.

Как слабое место в подготовке операции следует отметить то, что из-за общего недостатка сил командование армии не смогло создать второй эшелон (резервы) и подвижную группу, предназначенные для развития успеха на главном направлении или решения других задач в ходе наступления. Необходимость же выделения для этого сил и средств обусловливалась решительностью замысла операции (окружение ельнинской группировки противника планировалось осуществить на второй день операции). Для достижения этой цели требовалось не только быстро прорвать оборону противника, но и развить стремительное наступление в глубину и в сторону флангов с учетом отражения многочисленных контратак и контрударов врага. Возможности же атакующих дивизий были ограничены.

Не приходилось рассчитывать и на внезапность. Хотя глубина задач ударных групп была сравнительно небольшой, для противника направления их ударов не являлись неожиданными. Это обусловливалось конфигурацией ельнинского выступа и тем, что 24-я армия в первой половине августа уже предпринимала наступление на северном фасе выступа из района Дубовежье — Ушаково. Двухэшелонное построение боевых порядков батальонов, полков и дивизий в данном конкретном случае не обеспечивало нанесения сильного первоначального удара с участием основной массы огневых средств. Из 27 стрелковых рот дивизии в одновременной атаке в начале операции принимали участие лишь 8, а остальные 19 и большая часть огневых средств пехоты эшелонировались в глубину. В результате все это повлияло на ход операции и послужило одной из причин, осложнивших полную реализацию замысла командующего фронтом.

30 августа в 7 часов утра артиллерия армии, несмотря на сильный туман, обрушила огонь по заранее разведанным в обороне противника целям. После 10–минутного огневого налета по живой силе и огневым точкам на переднем крае она в течение 40 минут вела методический огонь, подавляла вражескую артиллерию и разрушала его оборонительные сооружения огнем орудий, установленных на прямую наводку. В это время под прикрытием артиллерийского огня пехота и танки выходили на рубеж атаки. Затем, после заключительного мощного 10–минутного огневого налета соединения армии по всему фронту ельнинского выступа перешли в наступление. С переходом в атаку пехоты и танков артиллерия поддерживала их последовательным подавлением живой силы и оживших огневых средств врага сосредоточенным огнем, а также огнем отдельных батарей и орудий с открытых огневых позиций. Одновременно артиллерийская группа дальнего действия подавляла батареи противника и его выявленные резервы.

Используя результаты артиллерийской подготовки и огонь поддерживающей артиллерии, южная и центральная ударные группы в первый же день наступления добились больших успехов. 303-я и 120-я стрелковые дивизии, например, почти полностью выполнили ближайшие задачи. Менее удачно действовали в этот день соединения северной ударной группы. В 8.00 танки 102-й отдельной танковой дивизии успешно атаковали противника, но пехота отстала, и им пришлось вместо развития успеха отойти назад, чтобы подтянуть ее. Воспользовавшись этим, враг оказал упорное сопротивление. За день боя дивизии удалось лишь вклиниться в оборону. Из-за недостатков в управлении существенных результатов не добились и другие соединения. Так как не все подразделения 107-й стрелковой дивизии смогли своевременно занять исходное положение для наступления, одновременной сильной атаки не получилось.

Однако все советские части настойчиво стремились выполнить боевые задачи. Бойцы и командиры показывали массовый героизм, беспримерную отвагу и мужество. Вот лишь один пример из действий 100-й стрелковой дивизии. Батальон старшего лейтенанта В. Пустовита ворвался в Пергаловский лес и нависая над немцами с фланга, вынудил их отойти.

Вспоминая события тех дней, бывший командующий войсками Резервного фронта, впоследствии Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в книге «Воспоминания и размышления» писал: «Особенно мужественно дрались наши 19, 100 и 107-я дивизии. Я видел с наблюдательного пункта комдива 107-й дивизии П. В. Миронова незабываемую картину ожесточенного боя стрелкового полка, которым командовал И. М. Некрасов. Полк И. М. Некрасова стремительно захватил деревню Волосково, но оказался в окружении. Он сражался трое суток. При поддержке других частей 107-й дивизии, артиллерии и авиации полк не только прорвал окружение, но и смял противостоящего врага, захватив при этом важный опорный пункт — железнодорожную станцию.

Сколько примеров такого массового героизма и отваги проявлялось рядом, вокруг, повсюду, и днем, и ночью…»[61].

В ходе активных действий соединения северной группы нанесли немецким частям значительный урон. Только артиллерией было подавлено и уничтожено большое количество пулеметов, 14 артиллерийских и минометных батарей, разрушено 3 блиндажа, 6 ДЗОТов.

Окрыленные успехом, стрелковые полки не прекращали атак и ночью. Ведя упорные кровопролитные бои на основных направлениях, утром 31 августа они сломили сопротивление немецких войск. Наибольших результатов во второй день наступления достигла 107-я стрелковая дивизия, которая прорвала подготовленную оборону противника. Южной ударной группе армии явно не хватало сил для продвижения в глубину. За два дня наступления обе группы углубились на отдельных участках до 2 км.

Низкие темпы прорыва обусловливались в основном: недостаточным вскрытием разведкой обороны противника; слабой эффективностью огня артиллерии из-за ограниченности боеприпасов; отсутствием опыта у некоторых командиров в управлении силами и средствами в бою; значительными потерями среди командного состава. В критической обстановке своим бесстрашием и отвагой командиры и политработники зажигали подчиненных, увлекали их за собой. Нередко спасти положение могли лишь опыт, воля и власть командиров батальонов, полков и дивизий, которые, борясь с растерянностью и пресекая панику, настойчиво стремились выполнить боевую задачу. «И если для этого им приходилось лично поднимать людей в атаку — что ж, значит, так было нужно, другого выхода не было». Главное состояло в том, чтобы «любой ценой выполнить полученный приказ…»

Стремясь не допустить развития наступления и удержать горловину ельнинского выступа, противник в последующие два дня нанес ряд сильных контратак и активизировал деятельность авиации. Ему удалось несколько потеснить подразделения и части ударных групп. Однако наиболее глубоко вклинившийся в оборону 586-й стрелковый полк (командир — полковник И. М. Некрасов) 107-й стрелковой дивизии, несмотря на то, что был контратакован с нескольких направлений, занимаемый рубеж удержал. В этих боях особенно отличились артиллеристы. Возле деревни Садки артиллерия полка нанесла большой урон двум ротам противника, в результате чего их контратака была сорвана. Взбешенное неожиданным отпором, германское командование ввело в бой танки. Десять бронированных машин ринулись на подразделения полка Некрасова. Однако метким артиллерийским огнем три из них были подбиты, остальные повернули обратно. Полк не только отразил вражеские атаки, но и сумел овладеть важным опорным пунктом.

Еще 31 августа командующий 24-й армией для развития наметившегося успеха решил создать в северной группе сводный отряд в составе танковой группы, десантной роты, мотобатальона и артиллерийской группы (10 орудий), которому надлежало стремительным ударом в направлении Садки — Большая Нежода выйти в район Ново-Тишово — Петрово, перерезать шоссейную дорогу Ельня — Балтутино, организовать круговую оборону и не допустить подхода резервов противника к Ельне. Это была своего рода импровизированная подвижная группа армии[62].

Используя успех 107-й стрелковой дивизии, этот отряд к утру 2 сентября достиг деревни Садки и остановился. Высланная от него разведка (3 танка) установила разрывы в обороне противника. Но главные силы не смогли использовать ее результаты, так как 3 сентября при вводе в бой подверглись ударам авиации и сильному артиллерийскому обстрелу и понесли большие потери в личном составе и технике. На поле боя было подбито 7 танков, а из 13 оставшихся исправным оказался лишь один. Противник, подтянув резервы и нанося контратаки, вынудил отряд обороняться. Наступление было сорвано. Более решительно в этот день действовал разведотряд дивизии. Ему удалось выйти к Софиевке.

Соединения южной ударной группы, отразив многочисленные контратаки, 3 сентября также возобновили наступление. Несмотря на трудности лесисто-болотистой местности, они овладели населенными пунктами Леоновом и Щеплевом, сузив тем самым горловину ельнинского выступа до 8 км. Дальше развить наступление не удалось. Из-за слабой разведки местности 15 танков 103-го отдельного танкового батальона, действовавшие совместно с подразделениями 303-й стрелковой дивизии, завязли в болоте южнее Леонова. К утру 4 сентября было извлечено из болота только 9 машин.

Существенной помощи наземным войскам не оказала и авиация фронта, которая имела 11 авиаполков (7 истребительных, 2 бомбардировочных и 1 штурмовой) и использовалась в интересах не только 24-й армии, но и соседа слева — 43-й армии. Истребители дрались искусно, но применялись главным образом для прикрытия. 4 сентября бомбардировочная авиация уничтожила на вражеском аэродроме 35 самолетов, переправу и до пехотного батальона врага.

Противник, не выдержав удара войск армии и находясь под угрозой окружения, 3 сентября начал отвод части сил из района. Наступил переломный момент в ходе операции. В связи с этим командующий фронтом потребовал ускорить окружение врага и взятие Ельни и приказал командующему 24-й армией использовать один полк 127-й стрелковой дивизии (командир — полковник А. З. Акименко). Из этой дивизии, располагавшейся севернее выступа, для наращивания удара привлекался 395-й стрелковый полк (командир — майор А. Х. Бабаджанян), усиленный стрелковым батальоном, четырьмя артиллерийскими дивизионами и танковым батальоном (8 танков). Организованно введенный в бой в полосе 102-й отдельной танковой дивизии, полк 5 сентября сломил вражеское сопротивление, овладел деревнями Богадилово и Гурьево и вышел к железной дороге в районе разъезда Нежода, а танковый батальон с пехотой перерезал дорогу Ельня — Балтутино. Противник, стремясь избежать окружения и оказывая ожесточенное сопротивление на флангах, начал отход перед фронтом 103, 19, 309 и 120-й стрелковых дивизий. Соединения армии немедленно перешли к его преследованию, и уже к исходу дня 100-я стрелковая дивизия заняла Ганцово, а 19-я ворвалась в Ельню. 6 сентября город был освобожден советскими войсками полностью. Преследуя немецкие отходящие части, 24-я армия 8 сентября к исходу дня ликвидировала ельнинский выступ и вышла к вновь подготовленному оборонительному рубежу противника по линии Новые Яковлевичи — Ново-Тишово — Кукуево. Неоднократные попытки прорвать его оказались безуспешными. Пришлось перейти к обороне. В результате боев соединений 24-й армии был ликвидирован вражеский плацдарм, на котором в разное время действовало до десяти дивизий противника. Так закончилась первая наступательная операция советских войск в Великой Отечественной войне. Она имела важное политическое и военное значение. Довольно сильная немецкая группировка (пять дивизий) понесла ощутимые потери, которые составили до 45 тыс. человек убитыми, ранеными, пленными. Немцы были изгнаны со значительной части территории СССР. Их военная машина дала очередной сбой, что свидетельствовало о возможности ее сокрушения. Успех советских войск под Ельней внес определенный вклад в срыв германского плана молниеносной войны против СССР. Было продемонстрировано высокое боевое мастерство, приобретен опыт наступательных действий по прорыву подготовленной обороны противника. С ликвидацией ельнинского выступа существенно улучшилось оперативное положение войск как 24-й армии, так и Резервного фронта в целом. Однако полностью осуществить замысел на окружение и уничтожение противника под Ельней не удалось. Основной причиной этого являлся недостаток сил и средств, прежде всего танков. Кроме того, при подготовке операции не было выделено сил для развития успеха, а попытка создать их в ходе боевых действий не принесла ожидаемых результатов. Низкие темпы наступления армии обусловливались слабой обученностью личного состава, особенно прибывшего пополнения, и неумением командного состава многих полков и дивизий организовать и всесторонне обеспечить бой в короткие сроки, отсутствием четкого взаимодействия и управления войсками, а также резкой ограниченностью боеприпасов.

Опыт подготовки и ведения Ельнинской операции показал, что очаговую неглубокую оборону противника можно успешно прорвать, нанеся соединениями сильный первоначальный удар и сосредоточив основные усилия на главных направлениях. В случае обеспечения артиллерии боеприпасами надежное подавление обороны достигалось при плотности 60–80 орудий, минометов и боевых машин реактивной артиллерии на километр участка прорыва. Был сделан также вывод, что для окружения вражеской группировки необходимы высокие темпы прорыва тактической зоны обороны. Кроме того, в боевых порядках пехоты надо иметь танки непосредственной поддержки пехоты и подвижные средства, способные резко увеличить темп продвижения. Следует воспользоваться временным нарушением взаимодействия, а иногда и растерянностью врага, чтобы лишить его путей отхода. При этом обеспечение ввода в сражение подвижных средств должно осуществлять армейское или фронтовое командование. Решающее значение для успеха операции имеет также тщательно продуманное, правильно организованное взаимодействие и твердое, непрерывное управление войсками. С Ельнинской наступательной операцией непосредственно связана и такая славная страница летописи Вооруженных Сил, как рождение советской гвардии. Гвардия родилась не в громе салютов и почестей, а на полях жестоких сражений. Первые гвардейские соединения РККА появились под Ельней в ходе смертельной схватки народов СССР с Германией. Они возникли в пору самого трудного периода Великой Отечественной войны, когда в крайне неблагоприятных условиях нашим войскам приходилось сдерживать натиск опытного и сильного врага.

Посильную помощь Вооруженным Силам оказывало и местное население. Так, многие жители ельнинских деревень, рискуя жизнью, переходили линию фронта, изучали расположение вражеских частей, их оборону и доставляли ценные сведения о противнике. Колхозники ухаживали за ранеными, снабжали их бельем, продуктами. В крестьянских кузницах устраивались мастерские по ремонту оружия и техники. Все это не могло не сказаться на «боевом накале» личного состава 24-й армии. Патриотизм ее бойцов и командиров, их беззаветная преданность Отчизне, растущее боевое мастерство в полной мере проявились в боях. Каждый день рождал все новых героев. Даже раненые командиры и бойцы не покидали поля боя. Родина высоко оценила заслуги своих защитников. Государственными наградами были отмечены не только многие воины, но и целый ряд частей и соединений, продемонстрировавших образцы стойкости в обороне, мужества и отваги в наступлении, массового героизма, дисциплинированности и находчивости. Не случайно и то, что 100-я (генерал-майора И. Н. Руссиянова) и 127-я (полковника А. З. Акименко) стрелковые дивизии 24-й армии первыми в Советских Вооруженных Силах удостоились звания гвардейских. 18 сентября 1941 года приказом народного комиссара обороны СССР они были преобразованы в 1-ю и 2-ю гвардейские стрелковые дивизии. Вскоре, 26 сентября, гвардейскими стали еще две дивизии этой армии: 107-я и 120-я, переименованные соответственно в 5-ю и 6-ю гвардейские стрелковые дивизии.

С Ельнинской наступательной операцией связаны первые успехи Советской Армии в Великой Отечественной войне. Проведенная в обстановке, весьма неблагоприятной в оперативном отношении, она явилась суровой проверкой предвоенных взглядов советского командования на ведение боевых действий. В ходе ее вырабатывались новые приемы борьбы с сильным и опытным противником. Опыт 24-й армии и других соединений и объединений, участвовавших в Ельнинской наступательной операции, позволил сделать важные выводы, способствовавшие успеху последующих крупных наступательных операций советских войск в ходе войны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.