Военное положение как механизм ограбления населения

Военное положение как механизм ограбления населения

На заседании Комитета министров 10 (22) апреля 1812 года управляющий Военным министерством генерал-лейтенант князь Алексей Горчаков отметил, что «никогда продовольствие войск не было столь затруднительно и не требовало такой попечительности, как теперь». По его словам, из-за роста цен на провиант и фураж для обеспечения военнослужащих и лошадей продуктами питания и кормом «немедленно» требовалось 12 млн. рублей, а на «экстраординарные расходы» по двум Западным армиям еще 13 млн. рублей. Всего военное ведомство просило срочно предоставить ему 25 миллионов.

Министр финансов Дмитрий Гурьев сказал в ответ, что на весь 1812 год военному ведомству, вместе с чрезвычайными расходами по Молдавской и Грузинской армиям, выделено 153 миллиона рублей. К 6 апреля министерство уже отпустило Военному департаменту 48 млн. 300 тыс. рублей ассигнациями и 361 тыс. рублей серебром (т. е. 31,8 % годового бюджета). Но военное ведомство попрежнему испытывало трудности в обеспечении войск питанием и фуражом из-за отсутствия наличных средств, а потому требовало дополнительного финансирования.

В качестве средства решения проблемы Д. Гурьев предложил перейти в западных губерниях от закупок провианта и фуража к реквизициям (принудительному изъятию). При этом узаконить расчет за конфискованные продукты не деньгами (ассигнациями или монетой), а квитанциями либо облигациями. По его мнению, квитанции и облигации могли заменить ту огромную массу ассигнаций, которая накопилась в этих губерниях за предыдущие годы и привела к фактической девальвации бумажных денег.

Комитет министров согласился. Выполнение этого решения правительство поручило командующим Западными армиями.

* * *

Итак, проявив неспособность решить проблему обеспечения войск питанием и фуражом на договорно-подрядной основе, правительство прибегло к принудительным мерам. Но для их обеспечения требовалось передать всю полноту власти военным.

Согласно нормативным документам, подписанным императором Александром в январе — марте 1812 года, при введении военного положения высшая власть на местах переходила к командующим армиями («главнокомандующий представляет лицо императора и обличается его властью»). С этого момента все приказы командующих чиновники пограничных губерний и областей должны были исполнять «яко высочайшие именные повеления». Кроме того, командующий имел право предавать виновных военному суду. Под юрисдикцию военного суда, приговоры которого утверждал командующий, подпадали все местные жители, в том числе государственные чиновники, служащие городской и земской полиции.

Получая от командующего армией «военные требования» на поставки провианта и фуража, гражданские губернаторы должны были совместно с уездными предводителями дворянства, городскими думами и магистратами составлять «раскладки».

С 16 (28) апреля 1812 года указом царя в Курляндской, Виленской, Минской, Гродненской, Киевской, Волынской и Подольской губерниях, а также в Белостокской и Тарнопольской областях было введено «чрезвычйное» (т. е. военное) положение. Они были разделены на два военных округа. Курляндская, Виленская, Минская, Гродненская губернии и Белостокская область вошли в 1-й округ (их подчинили командующему 1-й Западной армии), остальные — ко 2-му округу (к 2-й Западной армии). С этого момента гражданские чиновники и чины полиции несли личную ответственность по законам военного времени.

Управление «белорусскими» губерниями (Витебской и Могилевской) осталось на прежних условиях. Но с началом войны их тоже перевели на чрезвычайное положение. Витебская губерния вошла в 1-й округ, Могилевская — во 2-й округ.

Отныне поставки питания и фуража осуществлялись путем реквизиций, а населению вместо денег выдавали квитанции. Через неделю, 24 апреля (5 мая) Александр I разрешил рассчитываться за фураж и продукты в западных губерниях еще и облигациями стоимостью от 200 до 500 рублей. Через год они должны были погашаться ассигнациями с доплатой 6 % за каждые 100 рублей (10).