«Польский план»
«Польский план»
Приближение французских войск к границам Российской империи в 1807 году вызвало в правительственных кругах опасение утраты западных губерний. Государственные сановники справедливо полагали, что «при неудаче нашего оружия один манифест Наполеона… зажжет пламя, которое неизбежно разольется и по провинциям, от Польши присоединенным…» и «тогда… прибавится другая война с нашими собственными подданными ради обуздания их мятежного волнения» (3).
Угроза воссоздания Наполеоном Польского королевства, что могло послужить сигналом к восстанию в западных губерниях Российской империи, заставила императора Александра I, его советников и правительство заняться решением «польского вопроса».
Адам Чарторыйский 5 (17) декабря 1806 года в записке Александру I писал:
«…именно Польша служит Бонапарту основной базой для борьбы с Россией и средством проникнуть к ее стародавним границам… В Польше он найдет в соответствующем размере… ту же благоприятную почву, что и во Франции… Он найдет… горячее желание защитить существование, честь и свободу своего Отечества» (4).
Князь убеждал своего «друга» Александра Павловича в необходимости воссоздать Речь Посполитую в границах 1772 года, доказывал, что такое возрождение будет полезно для интересов империи, и указывал на необходимость опередить Наполеона, который может использовать «польский вопрос» в собственных целях.
Во время войны 1806 - 07 гг. среди патриотически настроенных деятелей бывшего ВКЛ возникла мысль о политическом возрождении «русской Польши» под скипетром Александра I. Инициаторами этой акции стали Станислав Немцевич и Томаш Вавжецкий[34].
Поэтому, как только был опубликован манифест о войне с Наполеоном от 16 (28) ноября 1806 года, С. Немцевич поехал в Санкт-Петербург, где вручил А. Е. Чарторыйскому свой план под названием «Мысли относительно земель литовских и русских», датированный 28 ноября (10 декабря) 1806 г. В нем он предложил из земель бывшего ВКЛ, присоединенных к России в результате разделов Речи Посполитой, создать автономное государство на основе Конституции 3 мая 1791 года. Он заявил, что «польскую шляхту» воодушевит перспектива объединения «всех поляков» против Наполеона под «хоругвями славянского монарха». Одновременно были подготовлены для царя проекты декларации после объявления Конституции, воззваний к шляхте и армии, план антинаполеоновской пропаганды и агитации через церковь и школу.
Список влиятельных лиц западных губерний, на которых рассчитывали С. Немцевич и его единомышленники, представлен в секретной записке от 25 ноября (7 декабря) 1806 г. Он достаточно велик — несколько десятков персон.
Но в Тильзите Наполеон вынудил Александра I согласиться с созданием Герцогства Варшавского. После этого взоры большинства «русских поляков» повернулись в сторону Герцогства Варшавского, в котором они увидели основу для будущего возрождения Речи Посполитой. Однако некоторая часть магнатов и богатой шляхты западных губерний, напуганная буржуазными реформами в Герцогстве Варшавском, продолжала связывать свои надежды с российским царем.
Эти надежды усилились в 1809 году, когда 70-тысячный корпус князя Сергея Голицына, выполняя союзный договор, выступил на стороне Франции против Австрии. Тогда группа варшавских вельмож и галицийских магнатов обратилась к командующему с предложением воссоздать Речь Посполитую — во главе с Александром I — в границах 1772 года.
С. Голицын горячо поддержал эту просьбу. В письме к Александру I от 4 (16) июня 1809 года он отметил, что Польское королевство можно было бы создать из бывших «польских земель», с включением ряда уездов Подольской и Киевской губерний, но без «Белоруссии» (Витебской и Могилевской губ. — Авт.). Оно должно иметь свою администрацию и 100-тысячную армию.
Царь ответил Сергею Голицыну 15 (27) июня 1809 года через канцлера Николая Румянцева. Тот сообщил, что император не согласен с этим планом, так как в этом случае к Польскому королевству пришлось бы присоединить «русские губернии». Однако на всякий случай царь предписал Голицыну передать польским магнатам, что в принципе он согласен на образование Польского королевства из Герцогства Варшавского и Галицийского княжества (5).
Хотя этот проект не повлек за собой серьезных политических последствий, он сыграл важную роль в выработке главных принципов Александра I относительно планов возрождения Польши и ВКЛ:
— никогда не соглашаться на объединение «русских провинций» с другими территориями в одно автономное польское государство;
— при благоприятных условиях воссоздать автономную Польшу вне границ Российской империи;
— поддерживать надежды «русских поляков» на возрождение их Отечества.
Соответственно, «литовский» план русского царя в период 1809 - 12 гг. (речь о котором пойдет позже) имел исключительно пропагандистский характер.
* * *
В то же время Александр I убедился, что без помощи «русских» и «варшавских поляков» выдержать борьбу с могучей наполеоновской империей будет трудно. Потеря Австрией Галиции, вошедшей в состав Герцогства Варшавского по Шённбрунскому договору от 2 (14) октября 1809 года, убедила его в необходимости приобретения симпатий жителей западных губерний.
В конце 1809 - начале 1810 гг. он попытался наладить отношения с польской знатью через князя Адама Чарторыйского. С середины ноября 1809 года в течение пяти месяцев князь почти ежедневно обедал у Александра. Во время этих встреч обсуждался вопрос о возрождении Речи Посполитой под покровительством Российской империи.
Однако Чарторыйский уже разочаровался в искренности обещаний Александра I и решил оставить его. На первое заявление об отставке 15 (27) ноября 1810 года Александр ответил письмом 25 декабря 1810 (6 января 1811 г.), в котором настойчиво призывал Чарторыйского к продолжению сотрудничества. Ведь, как мы теперь знаем, с августа 1810 и до осени 1811 года Александр тайно готовился к наступательной войне против Наполеона. Он планировал — при условии прусской военной поддержки — внезапно вторгнуться в Герцогство Варшавское и провозгласить себя польским королем. А для того чтобы поляки не только не взбунтовались, но и поддержали его, — восстановить это государство в границах то ли до Буга, то ли до Западной Двины, Березины и Днепра (в решении вопроса о восточной границе Польского королевства Александр все время колебался).
В письме Чарторыйскому от 25 декабря 1810 (6 января 1811) года император заявил о своей готовности возродить из пепла Польское королевство, но взамен он хотел, чтобы поляки порвали политические связи с Францией и предоставили ему 50-тысячный корпус для войны с Наполеоном (т. е. почти всю кадровую армию Герцогства Варшавского). Александр убеждал Чарторыйского, что в предстоящей войне численный перевес будет на стороне России и союзников (ввиду непрочности тыла наполеоновской империи), поэтому судьба польского государства зависит от позиции самих поляков. Царь в качестве своих союзников называл Пруссию и Данию. В случае присоединения польских войск к России объединенная армия достигла бы 230 тысяч человек, а вскоре после этого она могла быть увеличена за счет новых рекрутов еще на 100 тысяч.
С целью «выяснения настроений» Александр предложил Чарторыйскому вступить в тайные сношения с влиятельными польскими лицами. Вскоре — 18 (30) января 1811 года — Чарторыйский сообщил императору, что население Герцогства Варшавского единодушно в своем стремлении восстановить Речь Посполитую в ее прежнем составе и с конституцией 3 мая 1791 года. Только созданием такого государства Россия может привлечь поляков на её сторону. В то же время князь сообщал о том беспокойстве, которое вызвано в Польше сведениями о военных приготовлениях России (6).
В письме Чарторыйскому от 31 января (12 февраля) 1811 года Александр I сформулировал свои предложения по решению «польского вопроса». Их суть такова:
— Россия обязуется восстановить Польское королевство путем объединения «всех бывших частей Польши, включая области, отошедшие к России, кроме Белоруссии (Витебской и Могилевской губерний. — Авт.), так, чтобы границами Польши явились Двина, Березина и Днепр»;
— Все должности в органах власти и в армии будут «чисто национальными, польскими»;
— Польша получит либеральную конституцию (но не 1791 года), которая «способная удовлетворить желания населения»;
— Реализация проекта начнется с провозглашения Польского королевства, чтобы убедить поляков в «искренности» предложений.
При этом император выставлял два условия:
1) Польское королевство должно навсегда присоединиться к России, а российский император с этого момента будет именоваться также и королем польским;
2) будет получено «формальное и положительное удостоверение в том, что все жители герцогства единодушно желают и стремятся к достижению этого, гарантированное подписями наиболее известных лиц в Польше».
Александр I не сомневался в том, что Австрия не согласится на передачу Галиции Польскому королевству («с присоединением Галиции придется обождать до получения на это согласия Австрии»), Следовательно, Польское королевство он планировал в урезанном виде, из Герцогства Варшавского и «русско-польских провинций».
Хотя в письме к Чарторыйскому участие прусских войск в новой войне с Наполеоном преподносилось как вопрос решенный, на самом деле это было далеко не так. Как ныне известно, царь только пытался склонить Пруссию на сторону России. В переписке с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III он постоянно прибегал к военному и политическому шантажу своего «брата, друга и союзника». Фактически, вся комбинация Александра I для создания коалиции была блефом.
Царь считал, что в случае перехода поляков на сторону России шансы союзников (России, Пруссии и Польши) на военный успех станут несомненными. В том же письме от 31 января (12 февраля) 1811 года к Чарторыйскому он писал:
«Но все положение вещей изменится, если поляки захотят соединиться со мной. Подкрепленный тогда 50 000 польского войска, 50 000 прусаков, которые в этом случае также могут присоединиться без всякого риска, и, кроме того, еще и тем моральным переворотом, который, безусловно, будет вызван в Европе этим событием, я могу тогда дойти до самого Одера» (7).
Александр рассчитывал на то, что Наполеону «будет очень трудно отозвать свои войска из Испании, имея там дело с разъяренным против него народом, имеющим более 300 000 войска». В результате Европа будет освобождена «от ига, под которым она томится». А Польша получит всё, что обещано: станет «королевством, государством, присоединенным к могущественной империи»; будет введена либеральная конституция; налоги приведены в соответствие с расходами и т. д.
Но, хотя Александр заверял Чарторыйского в том, что не начнет войны с Францией, если не будет уверен в «содействии поляков», разработанный генералом Л. Л. Беннигсеном план стратегической наступательной операции предусматривал уничтожение армии Герцогства Варшавского путем внезапного удара с двух сторон — из России и Пруссии.
Неудивительно, что миссия Чарторыйского по «прощупыванию настроений» политической элиты Герцогства Варшавского, с одновременной раздачей обещаний, окончилась провалом. Более того, командующий польской армией князь Юзеф Понятовский сообщил Наполеону о замыслах русского царя сразу же, как только узнал о них от Чарторыйского. Наполеону стало ясно, что с войной надо спешить, не теряя ни одного дня.
Наполеон обвинил Александра I в подготовке к войне против Польши (что в тот момент было равнозначно войне против Франции) и принял ответные меры. Он распорядился о переброске в Герцогство Варшавское оружия и военного снаряжения, а также приказал маршалу Л. H. Даву сформировать Эльбский корпус (46 тыс. чел.) специально для помощи Герцогству Варшавскому.
В то же время прусский кайзер Фридрих-Вильгельм III не только уклонился от союза с Россией, но и не поддержал план царя относительно захвата Польши. Он писал:
«Но если Вы проявите намерение присоединить Польшу к своей империи, то независимо от того, какова бы ни была форма этого присоединения, государь, Вы дадите Н(аполеону) средства обратить эту меру против Вас и новый повод для беспокойства и зависти со стороны Австрии, что может даже толкнуть ее на сторону Франции… Пруссия, поскольку она должна считаться только со своими истинными интересами, а не с обстоятельствами текущего момента, не могла бы не видеть в таком присоединении повода для серьезного беспокойства».
Фридрих-Вильгельм заявил, что он может выступить против Наполеона лишь в том случае, если Россия привлечет Австрию или Польшу на свою сторону и это будет зафиксировано в соответствующих договорах.
То и другое, вместе взятое, заставило Александра отказаться от задуманного им вторжения в Польшу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.