3.3. Советские «олигархи»

3.3. Советские «олигархи»

Теперь проанализируем непосредственные причины 1937 года. Главной из них, на мой взгляд, является то, что репрессии 37-го — это вершина айсберга, в подводной части которого кроется борьба центральной власти с «олигархами».

Понятие «олигархия» происходит от греческих слов oligoi (немногие) и arche (власть) и буквально означает «власть немногих». Однако сейчас оно употребляется не только в отношении древнегреческих богатеев. В современной публицистике олигархами принято называть крупных собственников, владеющих, в числе прочего, средствами массовой информации и пытающихся оказывать влияние на политику государства. Мы будем использовать здесь это понятие в более широком, но одновременно и в более специфическом смысле. Олигархи, в контексте данной книги, — крупные политические фигуры, способные в силу тех или иных факторов вести самостоятельную по отношению к центральной власти политику, причем политику, в числе прочего, и вне рамок закона (иначе любого известного парламентария можно было бы олигархом назвать). Олигархи опираются на подконтрольные им и значимые в масштабах страны ресурсы и способны (как правило, блокируясь друг с другом) в благоприятном случае сменить власть. В таком понимании олигархами можно считать диадохов Македонской державы (после смерти Александра), французских и английских графов, герцогов, баронов времен феодальной раздробленности, польских магнатов, полевых командиров в Афганистане и Чечне, финансовых воротил в России во времена ельцинского правления.

Дело в том, что после революции, и особенно после гражданской войны, в СССР появилась прослойка заслуженных политических и военных деятелей, которые обладали громадной властью, популярностью в обществе и даже определенной харизматической «аурой» — их именами называли города и колхозы, их славили в стихах и песнях, некоторых — именовали «вождями» («вождь Украины — Каганович» — цитата из газет 1920-х годов). Постепенно подобные деятели сформировали вокруг себя целые кланы сторонников и просто зависимых от них людей. Власть их укреплялась, влияние росло. Советские «олигархи» отличались молодостью, честолюбием, умом, большим жизненным опытом и относительной независимостью в принимаемых решениях. Да, они подчинялись партийной дисциплине. Но это подчинение было сознательным, функционеры имели право высказывать свое мнение, отстаивать его, проводить через голосование, находить «консенсус» и уж потом выполнять принятые совместно решения. К тому же, условия предыдущей работы, во время борьбы в революционном подполье и на фронтах гражданской войны, приучили этих людей принимать самостоятельные решения и брать на себя всю полноту ответственности. Советские «олигархи» были победителями, что накладывало огромный отпечаток на их психику.

Описывая состояние власти в Советском государстве 1920-х — начала 1930-х годов, я просто констатирую факт, а вовсе не даю какой-то оценки. Среди руководителей того времени было много прекрасных людей, были и негодяи. В отличие от классических олигархов советские начальники тех лет были объединены общей идеей, в большинстве — преданы своему делу, а заслуги их перед партией и государством были реальными заслугами. Более того — плеяда руководителей тех лет была представлена выдающимися людьми. Помимо того, что они прошли жесткий «естественный отбор» революцией и войной, большинство из них отобрал Ленин.

Дело в том, что у многих, даже неплохих, руководителей проявляется по отношению к подчиненным «инстинкт кукушонка». Кукушонок выталкивает из гнезда других птенцов, а руководители часто неосознанно зажимают и удаляют (порой даже на повышение) самых ярких и выдающихся людей из своих подчиненных, подсознательно чувствуя в них соперников. И только самодостаточные и стопроцентно уверенные в себе лидеры не боятся отбирать себе в помощники самых талантливых из своих сподвижников. К подобным лидерам можно отнести Александра Великого (диадохи), Петра I («птенцы гнезда Петрова»), Наполеона Бонапарта (сформировал вокруг себя блестящую плеяду маршалов и государственных деятелей). Таким же лидером был и Ленин.

Но любая медаль имеет и обратную сторону. Те же маршалы в трудную минуту заставили Наполеона отречься, Петр I так и не оставил достойных наследников, а диадохи в борьбе между собой «разорвали» державу Александра. Так и амбициозные вожди, выдвинутые Лениным, сразу же после его смерти начали междоусобную борьбу за власть. Надо сказать, что смерть была неожиданной для 53-летнего Ленина, в предчувствии ее, уже тяжелобольной, он попытался принять кое-какие меры: написал письмо к Съезду (пытаясь отстранить от власти антагонистичных вождей — Сталина и Троцкого), предложил расширить Центральный комитет за счет рабочих (которые, правда, со временем стали обычными статистами в ЦК), но было уже поздно. Да и не могло быть иначе — никому не дано предугадать час своей смерти. Когда Ленин был здоров, он был погружен в дела государства и раздоры среди подчиненных его не волновали. А занимался бы он раньше своим преемником, выдвинул бы кого-то из второго эшелона, сформировал бы систему смены властей (как это сделали, например, правители постмаоистского Китая), история могла бы пойти по другому пути. Но история не терпит частицы «бы»…

Итак, закономерности истории не обошли и государство нового типа. Ведь практически любое государство на том или ином этапе своего развития проходит через такие стадии, как: а) зарождение олигархии; б) укрупнение олигархов, поглощение сильнейшими слабейших; в) столкновение олигархов с центральной властью. После чего следует либо победа олигархов и распад государства (держава Александра Македонского, Франкская империя Карла Великого, Арабский халифат, Киевская Русь, монгольская держава Чингисхана), либо центральная власть побеждает олигархов (победа римских императоров над сенатом, французских и английских королей над своими вассалами, московских великих князей над боярами), либо борьба замирает на какой-то определенной точке: центральная власть заключает со своими олигархами договор о совместном существовании (Священная Римская империя, Польское королевство) и государство существует в полураздробленном состоянии. А в фашистской Германии, несмотря на авторитарную власть фюрера, уже через несколько лет после прихода фашистов к власти образовались несколько олигархических вотчин — Геринга, Гимлера, Геббельса, которые вели между собой ожесточенную борьбу. А бывает и так, что один из олигархов побеждает остальных и захватывает власть. В этом случае он сам становится центральной властью и уже от ее имени ведет борьбу с олигархами (сегуны в Японии, майордомы Каролинги или правители из рода Капетингов во Франции).

Кстати, современная Россия продемонстрировала отношения олигархов с центральной властью чуть ли не в классическом виде. После распада СССР шло становление олигархии, после чего, в связи с угрозой возвращения коммунистов к власти, олигархи заключили с Ельциным соглашение о ненападении (вспомним знаменитое письмо 13 банкиров во время избирательной кампании 1996 г.). В результате олигархи настолько усилились, что смогли решать вопрос о «престолонаследии», и казалось, что после прихода Путина к власти им будет обеспечено «светлое будущее». Однако законы истории, как правило, подчиняют себе волю отдельных персонажей. Центральная власть по природе своей не терпит олигархов, и с укреплением власти Путина начался этап их разгрома, причем по двум фронтам — в направлении усмирения финансовых олигархов — Березовского, Гусинского, Ходорковского — ив направлении усмирения региональных лидеров — появление «генерал-губернаторств», начальники которых назначаются президентом и стоят выше руководителей субъектов Федерации, вытеснение руководителей регионов из законодательной власти и ужесточение контроля из Центра над субъектами Федерации, фактическое назначение губернаторов центральной властью, то есть отмена выборности региональных правителей.

Как правило, борьба центральной власти с олигархами отличается особой напряженностью и сопровождается взаимной жестокостью. Кровавые правители типа Нерона, Ивана Грозного, Генриха VIII вошли в историю, прежде всего, примерами своей расправы над знатью. Простой народ, как это ни парадоксально, предпочитает поддерживать одного правителя, даже самого кровавого, в противовес «слепням»-олигархам. Так, тираны Древней Греции, как правило, выходили из демократического лагеря и были любимы массами. Но аристократы формировали письменное общественное мнение, сформировали историю как науку. Поэтому-то официальный титул правителя — «тиран» — приобрел впоследствии целиком негативную окраску. Но если вдуматься, симпатии народа были вполне логичны — лучше иметь над собой одного кровопийцу, чем нескольких. В этом случае самому жестокому тирану просто физически будет невозможно добраться до всех своих подданных, он сможет истреблять только ближайших слуг. А вот «простой», никем не обузданный, шляхтич может добраться до каждого своего крепостного.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.