Вольные витальеры

Вольные витальеры

Одним из первых знаменитых каперов был монах-расстрига Ойстас по кличке Бич Канала. Он промышлял преимущественно в проливе Ла-Манш.

Получив от английского короля Иоанна Безземельного охранную грамоту, он с 1205 по 1212 год успешно грабил торговые корабли других стран и поселения на французском побережье, исправно выплачивая в английскую казну десятую часть добычи. Он был «официальным пиратом», капером Тем, кого он грабил, от этого было не легче.

Сердце профессионального пирата горестно замирало, когда он видел проходящие мимо вместительные тяжелогруженые торговые суда под британским флагом Однажды он не смог побороть искушение и ограбил нескольких английских купцов. Разгневанный король приказал не выдавать ему новых каперских грамот.

Как профессиональный моряк-разбойник Ойстас не имел политических пристрастий. Он стал служить французам Его поставили командовать флотом, который совершал набеги на английское побережье. Как пишет X. Нойкирхен: «В 1217 году этот флот был разбит англичанами на широте Сэндвича, а сам командующий попал в плен и был обезглавлен на борту своего корабля».

С той поры английские пираты стали господствовать в проливе Ла-Манш (на картах Великобритании его именуют Английским Каналом) и отчасти на Северном море. Этому способствовала ситуация в стране.

В периоды смут и распрей резко ослабляется государственный контроль над преступностью, снижаются жизненный уровень, культура и нравственность. Появляется много обнищавших или обиженных людей. Там, где близко море и есть возможность сделаться пиратом, многие молодые, крепкие, смелые и обманутые судьбой парни зачастую не могут устоять перед таким искушением.

Вот и в Англии на закате Средневековья начались общественные бури. Борьба за власть осложнялась бунтами, гражданской войной 1263–1267 годов. Образовался Совет королевства — первый парламент. Но он лишь усложнил внутреннюю политику, не облегчив положения трудящихся. Они продолжали бунтовать (достаточно вспомнить восстание 1381 года, когда под руководством Тайлера, Болла и Строу был захвачен Лондон).

Количество разбойников — на суше и на море — увеличивалось. Они заметно ухудшали экономическое положение страны, препятствуя товарообмену с континентальными государствами, и прежде всего с ганзейскими городами.

Английские короли старались укреплять флот. Эдуарда II (1284–1327) называли даже «королем морей». Но после его правления последовала пора междоусобиц, завязалась Столетняя война с Францией. Тяжкое бремя налогов придавило народ Начался новый всплеск пиратства.

Несколько английских торговых городов объединились в лигу, подобную Ганзейской (их называли «купцы-авантюристы»). Она стала монополистом во внешней торговле (прежде всего — в экспорте сукна). Военная флотилия лиги охраняла свои суда от нападений пиратов… одновременно грабя иноземцев. Эта сторона их деятельности стала преобладающей после того, как король предоставил лиге право обыскивать каждый корабль, проходящий через Ла-Манш. Как тут не воспользоваться случаем и не захватить ценные грузы или не взять откупные.

Купцам в этих акваториях становилось все трудней. Тем более что появились солидные пиратские организации. Об одной из них следует сказать особо.

Города Ганзейского торгового союза на северо-западе Европы постепенно уподоблялись своеобразной «торговой державе» (нет ли тут сходства с пиратскими государствами?). Первый документ с названием «Германская Ганза» появился в 1358 году. К началу XV века союз объединял сотни городов, имел флот в тысячу кораблей общей грузоподъемностью 100 000 тонн. За один сезон перевозилось около 300 000 тонн товаров.

Ганза приобрела такое экономическое могущество, что могла не считаться с интересами отдельных стран. Главенствовал в ней вольный город Любек. Дания, в сущности, потеряла власть над своими ганзейскими городами. Король Вольдемар IV Аттердаг вынужден был захватывать некоторые населенные пункты собственной страны. В 1361 году он напал на остров Готланд и разграбил богатый ганзейский город Висбю.

Ганза объявила королю Дании войну — письменно, с 77 подписями представителей разных городов. Через три года «торговая держава» победила, что зафиксировал Штральзундский мирный договор, закрепив господство Ганзы на Балтике. В ответ на объединение купцов королева Маргарита Датская в конце XIV века сумела сплотить в союз Данию, Норвегию и Швецию.

Казалось бы, балтийские пираты попали в безвыходное положение. Объединились купцы, государства. И тогда пираты тоже создали мощную организацию витальеров (от немецкого Vitalienbruder — братство кормильцев). О происхождении этого слова есть две версии. По одной, они обещали поддерживать друг друга, а также отдавать часть награбленного неимущим. По другой, когда в 1389 году датчане блокировали с моря Стокгольм, на помощь шведам пришли пираты, сумевшие прорваться к осажденному городу и доставить жителям продукты.

Главной базой витальеров стал город Висбю на острове Готланд Сюда стекались разорившиеся крестьяне, ремесленники и дворяне, беглые преступники, авантюристы, купцы-неудачники, убийцы, лихие моряки и солдаты. Этот «интернационал» соединил представителей разных народов, преимущественно с берегов Балтики.

У них имелись хорошие плотники и оборудованная верфь. Появилась прекрасная возможность приводить в порядок свои корабли. А власти города проявляли немалую политическую изворотливость, чтобы угодить и Ганзе, и королям, и разбойникам.

У витальеров была строгая дисциплина. Приказ шкипера — закон; неповиновение могло караться смертной казнью. Были справедливые правила дележа награбленного. Это была своеобразная коммуна, основанная на добровольном сотрудничестве.

На Готланде скапливалось большое количество «реквизированных» товаров. Чтобы его реализовать, витальеры занимались торговлей (порой их отличие от купцов было только в пропорциях совмещения двух профессий).

Во время войн они присоединялись к какой-либо из сторон и грабили суда противника «по закону», имея каперские грамоты, разрешающие такой промысел во имя победы над врагом. Захваченные каперы считались военнопленными.

Обострение межгосударственных отношений не вредило витальерам. Их могло беспокоить лишь сокращение объемов морской торговли.

О процветании витальеров говорит то, что на Готланде сконцентрировано значительное количество небольших кладов Балтики (более полутысячи), главным образом серебряных монет. Отсутствие крупных тайников свидетельствует о существовании в вольнице подлинно демократических законов распределения.

Если благополучие пиратов кого-то и радовало, то вовсе не торговцев и королей прибалтийских стран. Маргарита Датская заключила союз с Ганзой и рыцарями Тевтонского ордена, дабы хотя бы ограничить, если не пресечь, действия пиратов. Но к ним, помимо всего прочего, благоволил его величество случай.

В 1396 году флот датской королевы вышел в море и взял курс на Висбю, чтобы разгромить витальеров прямо в порту. Стратегически план был безупречен, за исключением одной лишь неувязки: пиратских кораблей на месте не оказалось по причине «рабочего дня»: они рыскали по морю в поисках добычи. Датчане развернули свой флот, рассчитывая встретить беспечно возвращавшихся разбойников.

На горизонте показались паруса. Курсом на Висбю шли десятки судов! Пока датчане раздумывали, какую тактику предпочесть, неприятельская флотилия врезалась в их строй. Началась ожесточенная схватка.

Вскоре датчане поняли, что им противостоят регулярные войска. Это был объединенный ганзейский флот, посланный уничтожить пиратов!

На датском флагмане затрубили отбой, а корабли попытались выйти из схватки. Не тут-то было! Ганзейцы решили, что коварные витальеры выдают себя за подданных датской короны. В этом клялись им десятки пленных. Ганзейцы не поддались «на обман» и скинули их за борт.

Разгромив противника, флот Ганзы вошел в порт Висбю. Радостные победители высыпали на берег. И тут выяснилось, что произошла чудовищная ошибка!

Еще до сражения командир кораблей из города Любека предложил не торопиться и сначала выяснить, кто перед ними. Однако его коллега из Данцига настоял на том, чтобы воспользоваться фактором внезапности.

Теперь любекцы вслух поносили данцигцев. По всей вероятности, и те и другие к этому времени успели «обмыть» свою победу и были чрезмерно возбуждены. Начались потасовки, перешедшие в побоище…

Когда витальеры с добычей вернулись на базу, они узнали, что, сами того не подозревая, стали победителями сразу двух мощных флотилий. Такая удача вдохновила их на крупное дело с важным политическим подтекстом.

…Ганза владела Стокгольмом, а претендент на шведский престол Эрик Готландский вынужден был обитать, как нетрудно догадаться, в Готландии вместе с некоторыми знатными аристократами. Те из них, кто не имел иного достояния, кроме звонкого титула, физической силы и храбрости, охотно участвовали в пиратских операциях.

В 1397 году флот витальеров — 42 корабля и 1200 вооруженных головорезов — отправился на Стокгольм. Для столь непростой военной операции потребовался единый предводитель. Им избрали рыцаря Свена Стуре.

Осада города продолжалась неделю. Защитники, не рассчитывавшие на быструю помощь с моря по причине недавнего поражения своего флота, пришли в уныние. Их руководитель Альберт Руссе уже подготавливал проект капитуляции.

Однако на этот раз судьба отвернулась от витальеров. С Готланда прибыл корабль с ошеломляющим известием король-островитянин умер! Другого претендента на престол в запасе у пиратов не было. Разграбив пригороды Стокгольма, они удалились в замешательстве и разброде.

Они творили разбой именем шведского короля, предоставлявшего им каперские грамоты. Это было цивилизованное пиратство, стыдливо прикрытое бумагами с гербовой печатью.

Ганзейцы решили покончить с ютландскими конкурентами. Вступив в союз с Тевтонским орденом, огнём и мечом расширявшим свои владения, Ганза снарядила 80 кораблей с 5 тысячами воинов. Командовал магистр ордена Конрад фон Юргенен.

В конце марта, когда море освободилось ото льда, флот направился на Готланд. Бухта Висбю была еще скована льдом. Витальеры не могли вывести свои корабли навстречу противнику. Нападавшие высадились южнее города, выстроились в боевые порядки, наладили осадные машины, развернули артиллерию и стали готовиться к штурму.

На осаждённых большое впечатление производили маневры регулярной армии. Полки были хорошо экипированы; внушительно выглядели тевтонские рыцари на конях, в сверкающих доспехах и белых плащах с черными крестами. Горожане, уставшие от пиратской вольницы, готовы были приветствовать нападавших.

Витальеры отчаянно оборонялись, отбивая атаку за атакой. Кое-где жители открыли крепостные ворота, через которые рыцари ворвались в Висбю. Но на узких улочках в рукопашных схватках организованная армия не имела особых преимуществ. Нападавшие отступили.

Конрад фон Юргенен вынужден был вступить в переговоры с пиратами. Заключили мирный договор. В обмен на свободу витальеры обязались покинуть остров, который переходил под власть Тевтонского ордена.

Пока продолжалась осада, бухта освободилась ото льда. Витальеры во главе со Свеном Стуре погрузились на свои корабли и вышли в открытое море.

С этого момента с ними как единой «идейной» организацией было покончено. Не оставалось никакого оправдания участию аристократов в разбойных набегах. Они перешли на службу к Маргарите Датской.

Остальные пираты (предполагается, около 2 тысяч) разделились на группы и направились в разные стороны, имея в виду заранее облюбованные базы и районы действий.