Почему надо верить?

Почему надо верить?

(Попытка проповеди) Сначала о том, чем традиционно обосновывается то, что верить не надо:

Бытие Бога и бессмертие принципиально недоказуемы, а раз так, то глупо напрягаться и ограничиваться (позиция агностика).

Бог по определению есть добро и благо, в мире же царствует зло, значит либо Бог не всемогущ, а значит он не Бог, либо его нет (позиция Лотреамона и прочих карамазовых).

Христианство культивирует покорность, слабость, а раз так, — нечего и рассуждать, есть ли, нет ли Бога, потому как мы не рабы, рабы не мы (позиция Ницше, Эволы).

Жирные попы ездят на шестисотых «меринах» — значит, все, что они говорят — обман (позиция лоха).

Христос — еврей, а мы арийцы (позиция скина-язычника).

Ну не нравится мне это все (позиция эстета). Разберемся по порядку.

Есть такая формула обоснования оправданности Веры, «пари Паскаля» называется (был такой философ французский). Сводится она к тому, что если человек просто на удачу (бытие Бога действительно недоказуемо, как впрочем, и обратное), как в казино, делает ставку на Веру, то выиграть он может бессмертие, а проиграть всего лишь временные удовольствия, которые для мыслящего существа все равно всегда отравлены неотвратимой перспективой смерти (у не мыслящих конечно иначе, но вся эта аргументация, разумеется, не им адресована).

Теперь проиллюстрируем данную формулу примером наиболее близким истинно русским (они никогда от тюрьмы и сумы не зарекаются). Предположим, вы сидите в «исправительном» заведении, где все заключенные, и вы в том числе, приговорены к смертной казни. Дата приведения приговора в исполнение ясное дело неизвестна. Сидите вы в пристойных условиях, типа, как в тюрьмах, которые мы видим в голливудских фильмах. То есть кормят вас на убой, спортом можно заниматься, в азартные игры с братвой играть, и даже (представим такое) бабу себе можно заказать. Но казнь неотвратима, приговор обжалованию не подлежит. В то же время среди зэка бродит легенда о том, что некоторые обитатели одиночек (лишенные всех вышеописанных прелестей общего режима) смогли бежать, продолбив стену тюрьмы. Долбили, говорят, они днями и ночами, причем в основном головой (вертухаи в эти камеры не заходят, только через кормушку еду передают, крайне скудную, кстати). В одиночку можно попасть, закосив, к примеру, под дурака, и долби себе. Только гарантии, понятное дело нет, мало ли чего зэка со скуки напридумывают. Но в случае удачи, вы — круче, чем граф Монте-Кристо.

Христос неоднократно говорит, что «мир во зле лежит», что «князь мира сего» — дьявол. А сам Христос «принес не мир, но меч», дабы существующий дьявольский миропорядок разрушить. Об абсолютном же всемогуществе Бога говорить нельзя с момента сотворения человека, наделенного свободой воли, т. е. Бог самоограничен.

Человек, согласно Библии, сознательно отпавший от Бога, избравший себе Князем сатану, тем самым и себя и саму природу, властелином которой он был создан, отдал в рабство. И на земле в связи с этим, в полном смысле слова, творится черт знает что. Не нарушая принципа свободной воли, Бог мог радикально вмешаться в ситуацию, только приняв образ человека, пройдя по крестному пути, умерев в муках, сойдя в ад и в итоге воскреснув. Указав, тем самым, каждому человеку в отдельности и человечеству в целом путь избавления от рабства.

Путь аскезы, что угодно — только не путь слабых и покорных. Это реальная война со смертью, живущей в тебе и живущей тобой. Отречение от своей «человеческой, слишком человеческой» сущности, отнюдь не бессмысленное самоистязание. Вычищая из себя человеческое, страстное, аскет дает возможность проявиться божественным энергиям, которые иначе никак не проникнут сквозь заскорузлую шкуру зверочеловека. Божественные энергии тотально преображают человека, делают его способным на немыслимое и просто невозможное. Можно не верить в реальность вполне документально подтвержденных чудес, можно объяснять все «стечением обстоятельств», как Винсент Вега в «Криминальном чтиве», только стоит иметь в виду, его трагическую и бесславную кончину.

Российская интеллигентная и около того публика евангельского Иисуса чаще всего просто не знает, знает ренановско-толстовско-булгаковского. Но сей дегенеративный персонаж не имеет ничего общего с Христом-биченосцем, пинками выгоняющим из храма торговцев, непоколебимо безмолвным на допросе у прокуратора. Пришел Он не ко всем, а только к избранным, обладающим достаточной силой, чтобы взвалить на плечи крест свой. Нагорная проповедь, это в которой о «плачущих и жаждущих правды», адресована тем, кому категорически не в кайф в «концентрационной вселенной», кого её законы, включая закон всемирного тяготения ну никак не устраивают, короче, это — «реалисты, требующие невозможного». Она — не для свиней, перед которыми он прямо таки запрещает «метать бисер» слов, кои воспринять эти скотинки не способны.

Священники вовсе не являются образцом для подражания. Образец — Христос и святые. Священники всего лишь, в силу своего посвящения, обладают некоторыми особыми свойствами, которые не исчезают даже в случае их не шибко нравственного поведения. Проводник не теряет способности передавать электрический ток, в случае если изоляция грязная и исцарапанная. Главное, чтобы цепь была замкнута. Во время богослужения она замкнута. Всё вышесказанное не отменяет личной ответственности некачественного «проводника».

На самом деле, как следует из евангельских текстов, Христос именно стремился быть распятым, чтобы, добровольно приняв безвинные страдания позорной и мучительной казни, указать путь победы над главным дьявольским искушением, искушением любви и жалости к себе. Но в каком регионе планеты Земля в ту эпоху могли казнить за то, что некто назвал себя Сыном Божьим, — только и исключительно в Иудее. Для греков, римлян, индусов, китайцев и прочая претензии на данный высокий статус человека, реально творящего весьма нехилые чудеса, не вызвали бы никаких возражений. Так и где же таки Богу было воплощаться?

6. Тут возразить нечего, скорее всего Он не за вами приходил и не для вас говорил. Relax.

Теперь о христианской «покорности» «всякой власти». Мы не будем рассматривать данный феномен в исторической перспективе. Скажем о сегодняшнем дне в контексте дикого россиянского капитализма.

Сребролюбие — один из смертных грехов. В то же время капитализм, вообще, общество, в котором рыночные отношения доминируют над всеми прочими, есть, таким образом, общество тотального греха. С точки зрения отцов Церкви даже простое накопительство есть проявление неверия в промысел Божий, а, следовательно, греховно.

Все, что имеет человек сверх того, что необходимо для элементарного жизнеобеспечения, они предписывают раздавать нуждающимся. И это не благопожелание, а императив. Почему повседневная практика РПЦ не всегда и не во всем соответствует заповедям, имеющим «социальное звучание» — вопрос к представителям осифлянского клира, а не к Христу и апостолам.

Теперь о «непротивлении злу насилием». Желающих подставлять, кому попало под удары щеки, среди представителей молодой Руси тоже не наблюдается. Но этого от воинов и не требуется, представьте себе. Более того, не требуется и щадить врагов.