Установление цен на импорт

Установление цен на импорт

Кроме налогов, в распоряжении годи был еще один привилегированный источник доходов, а именно исключительное право назначать цены на товары, которые иностранные купцы привозили в Исландию. Благой целью наделения годи таким правом объявлялся контроль над алчностью и жадностью иностранных торговцев. В «Сером гусе» сказано так: «В наших законах говорится, что люди не должны покупать дорогих норвежских товаров с кораблей у торговцев, пока те три человека, которые назначены для этого в пределах каждой округи, не объявили свое решение о том, как [т. е. на каких условиях и по какой цене] это следует делать».[393] Впрочем, неизвестно ни когда этот закон вступил в силу, ни насколько он был применим в реальности.

Вероятно, в отдельных случаях годи удавалось извлечь известную прибыль из назначения цен на товары, но едва ли она была столь уж значительной, поскольку чаще всего преимущество в торге оставалось за норвежцами. Если купца не устраивали условия, установленные тем или иным годи в той или иной округе, он мог попробовать договориться с более сговорчивым лидером или же попросту выйти в море и высадиться в другой округе. О годи, который оказывает слишком сильное давление на купцов — скажем, добивается значительной доли в прибыли или занижает цены, — очень быстро пойдет дурная слава. Для годи его привилегия была выгодной лишь в том аспекте, что ему первому выпадало поглядеть на импортные товары и выбрать себе лучшее. Этот аспект, при кажущейся его незначительности, все же был важен в обществе вроде исландского, где раздача ценных подарков, сдача сокровищ внаем[394] и демонстрация широты души при приеме гостей являлись средствами увеличения собственного социополитического капитала. Насколько хороши отношения между людьми, судили по тому, подарил ли хозяин гостю после пышного пира «хорошие подарки».[395] На такие расходы шли в особых случаях, с целью упрочить или заключить политический союз. При этом исландские годи в отличие от своих собратьев-лидеров из других скандинавских стран той же эпохи — херсиров, ярлов, конунгов, — не держали при себе воинских дружин, что радикально сокращало средний объем расходов.

Карта 21. Гавани и места высадки на берег с эпохи заселения до 1180 г.

В этот ранний период у многих исландцев были хорошие, годные для хождения по северным морям корабли. Соответственно, было много и гаваней; как правило, хозяин высаживался на берег поблизости от своего хутора.

Карта 22. Гавани и места высадки на берег после 1190 г. и до конца эпохи народовластия

К концу XI века в Исландии число годных для мореплавания кораблей резко снизилось, и заморскую торговлю почти полностью захватили чужеземцы, прежде всего норвежцы. Соответственно исчезло большинство гаваней — заморские купцы выбирали для высадки такие места, где можно было ожидать большого наплыва заинтересованных покупателей-исландцев. Такие места назывались торговыми дворами (дисл. kaupsta?r); приезжие торговцы ставили рядом с кораблями палатки и торговали своими товарами. Самыми важными среди этих мест были Пески (на юге), Белая река (на западе), Гусиная гавань (на севере) и, вероятно, Залив Гаути (на востоке). В самом начале XIV века число гаваней снова возросло в ответ на повышенный спрос среди иностранцев на исландскую сушеную треску.

Лишь немногие саги из тех, в которых рассказывается о событиях, произошедших до XIII века, упоминают назначение цен на импортные товары. Таковы, в частности, «Сага о людях с Оружейникова фьорда», «Сага о Курином Торире» и «Сага о людях со Светлого озера». Первая обсуждалась в предыдущей главе, и на примере убийства норвежского торговца Хравна видно, какую ценность имели для исландцев заморские сокровища. Рассмотрим эпизод с прибытием Хравна в Исландию (глава 4/4 саги) подробнее. Задача Хравна — найти себе на зиму жилье и хранилище для своих товаров; нельзя не отметить, что местные очень заинтересованы в том, чтобы залучить норвежца к себе, и конкурируют за него друг с другом:

Хельги Кошки поехал к кораблю и приглашает норвежца к себе Тот ответил, что не собирается ехать к нему на зиму,

— потому что мне говорили, будто ты человек надменный и жадный до богатства, — говорит он, — а я человек скромный, всегда доволен малым, так что мы друг другу не подходим. Хельги Кошки предложил тогда купить у него хороших товаров, потому что он был большой охотник до красивых вещей, но Хравн сказал, что в кредит ничего продавать не станет. Хельги Кошки отвечает:

— Да уж, поездка моя к тебе вышла хоть куда. Оказал ты мне честь, ничего не скажешь — и жить ко мне не поехал, и продать ничего не захотел.

Гейтир тоже приехал к кораблю, и нашел корабельщика, и сказал ему, что тот поступил неразумно, поссорившись с самым уважаемым человеком в округе. Норвежец отвечает:

— Я вообще-то думал поселиться у кого-нибудь из бондов, но, может быть, ты возьмешь меня к себе? — говорит он.

Гейтир не хотел решать дело сразу, но кончилось тем, что он принял корабельщика у себя; прочие люди с корабля уехали жить в другие места, а корабль вытащили на берег на катки. Норвежцу отвели сарай, где он сложил свое имущество; тот стал торговать, и все только в мелкую розницу, ничего оптом.

Отметим, что норвежец изначально хотел найти себе жилье у простого землевладельца, а не у годи. Как мы уже знаем, Хравну было бы лучше не отклоняться от этого плана.

В 1215 году двое влиятельных годи, Сэмунд сын Йона сына Лофта, с хутора Междуречный мысок, и Торвальд сын Гицура, с хутора Оползень, совершили ошибку, едва не ставшую роковой, — силой заставили норвежцев согласиться на выставленные ими условия. Норвежцы же нашли условия несправедливыми, и начался опасный конфликт. Сама реакция иностранцев говорит о том, что требования двух годи были крайне необычными. Десятилетием раньше, в 1203 году, Снорри сын Стурлы попытался назначить по своему усмотрению цены на муку, привезенную в Исландию неким купцом с Оркнейских островов; эта попытка тоже привела к конфликту.[396] Между исландцами и норвежцами был еще один спор об условиях торговли, продолжавшийся с 1170 по 1180[397] год. К началу XIII века норвежские купцы настолько разозлились на исландцев, что попросили норвежского конунга отправить в Исландию войска, и войны удалось избежать лишь чудом благодаря дипломатии того же Снорри.[398]

Само время возникновения споров — рубеж XII и XIII веков — совпадает со временами тяжелой инфляции в континентальной Европе. Связанный с этим рост цен на импортные товары особенно больно ударил по исландцам, потому что цены на их экспорт аналогичным образом не выросли. Договориться же о более приемлемых условиях торговли они не могли — сила была не на их стороне. С середины XII века торговля между Исландией и континентом осуществлялась почти исключительно норвежцами, которые, насколько можно судить, не стеснялись временами заключать картельные соглашения. Исландцы же непосредственного доступа на внешние рынки практически не имели — их товарами торговали опять же норвежцы. Исландцы могли некоторое время сопротивляться давлению норвежцев, но в итоге у них не оказывалось иного выбора, кроме как уступить. В долгосрочной перспективе альтернатива выглядела так — или соглашаться на норвежские цены, или остаться без импорта.