Некоторые выводы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Некоторые выводы

Настал момент подвести кое-какие итоги. Мы поняли, что исландские социальные группы были плохо подготовлены к ведению долгосрочной распри со множественными убийствами. Исландцы не имели ни армии, ни ополчения, ни военных лидеров, поэтому на острове не было людей, пребывающих в постоянной боеготовности. Конфликт интересов у членов любой наугад взятой группы, вызванный вовлеченностью их в сети противонаправленных социальных связей, исключал, как правило, возможность полноценных боевых действий. Годи, далее, не являлись ни военачальниками, ни аристократами, контролирующими крупные регионы страны. Исландия представляла собой одну «большую деревню» (см. об этом в следующей главе), и ее жители — тинговые разных годи — поддерживали личные связи с тинговыми других годи в других частях острова и их родственниками и свойственниками. Связи устанавливались на основании кровного родства, политических союзов, браков и «дружбы». Ни одна отдельно взятая группа в исландском обществе не являлась территориальной, вследствие чего даже в рамках одного годорда не наблюдалось особой солидарности. Достичь консенсуса, необходимого для долгосрочной распри, было крайне затруднительно, хотя все же возможно, и даже самые успешные годи сталкивались с непреодолимыми трудностями, пытаясь сконцентрировать в своих руках нужные силы и ресурсы. Не могли годи и защищать своих сторонников от мести их врагов.

Столетие спустя после окончания эпохи викингов, вплоть до самого конца XIII века, исландские «боевые действия» протекали как прежде, то есть, как правило, на индивидуальном или в худшем случае семейном уровне — и это на фоне совершенно иной картины, наблюдаемой обычно в более стратифицированных обществах, будь то общества «больших людей», страны мелких царьков или ранние государства. С самого начала истории Исландии годи стали политическими предпринимателями, чье искусство заключалось в умении на короткое время сплачивать порой не имеющих между собой почти ничего общего людей в группы интересов для решения конкретных узких задач. Годи специализировались на представительстве интересов своих клиентов в рамках судебных и внесудебных процедур и извлекали социальную и материальную выгоду, вмешиваясь в качестве третьих лиц во в меру «зрелые» распри, то есть такие, в которых стороны уже почти готовы к мировой.

На протяжении нескольких сотен лет после заселения институт исландской распри со свойственным ей насилием, осуществлявшимся «в разумных пределах», являлся, по сути дела, формой исполнительной власти. Распря велась по традиционным канонам, каждый шаг в ней мог быть оформлен согласно законам страны, и эта структура заменяла как на национальном, так и на локальном уровне исполнительные органы государства. Распря между частными лицами оказалась — как институциональное решение — недорогой и эффективной заменой иным способам улаживания конфликтов, а кроме того, исполняла функции перераспределения власти и богатства. Атмосфера в исландской судебной системе больше напоминала торг на базаре, и в рамках этой системы годи и бонды, даже те, кто долгие годы выступал заодно, часто меняли союзников. Во всякий момент времени одни группы влияния распадались, а другие формировались, и на этом фоне «долг» кровной мести, столь фундаментальный для племенных и клановых обществ, превращался из социальной реалии скорее в фигуру речи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.