XXXIV Черный флаг Аббаса

XXXIV

Черный флаг Аббаса

Эскалация сарацинских завоеваний подошла к своему завершению. Халиф, чьи войска — в их самонадеянности — были наголову разбиты Карлом Мартелом, передал свои владения племяннику, ничего к ним не прибавив, хотя материально он и не потерял ничего из того, что получил от своего предшественника. Валид II был далеко не тем вождем, кто способен вдохнуть новую жизнь в военные предприятия. У него в помине не было качеств, необходимых успешному руководителю, а так как он находился за пределами столицы, высшую власть он получил в состоянии неведения о том, какие обязанности ему надлежало выполнять. Именно поэтому он склонен был совершать непоправимые ошибки на каждом шагу. Он был ленив, нерасположен к деятельности и склонен к мягкотелой распущенности. Он возил за собой собак на священную землю Мекки и даже пил запрещенные вина. Его поступки не могли не отвращать, и когда в 734 году к этой должности стал стремиться один из его родственников, жители Дамаска распахнули перед ним ворота и приняли его под именем Язида III. В последний момент Валид спохватился, стараясь удержать власть. Произошла битва, и, хотя она окончилась для него поражением, он неожиданно проявил достойную восхищения доблесть.

Последовали еще десять лет гражданской войны, и смерть Валида в 744 году вовсе не послужила восстановлению мира и покоя, которые он разрушил своим недостойным поведением. За это время из состава халифата вышла Африка. Испания погрязла в распрях. И вдобавок ко всему коварные эмиссары фракции, прикрывавшейся именем Али, наводняли Хорасан, возбуждая ненависть ко всем Омейядам. Тревожные обстоятельства усложнялись еще одним, пожалуй, самым неприятным моментом — притязаниями потомков Аббаса, дяди пророка и сына Абд-аль- Мутталиба, известными в истории как Аббасиды. Их права на халифат были не такими вескими, как у Алидов, зато сами они были энергичнее и настойчивее. К тому же, в отличие от Алидов, они были сплочены.

В периоды осложнений в Африке и Испании, в годы правления Язида II и Хишама, Алиды и Аббасиды тайно рассылали по Хорасану своих лазутчиков, которые сеяли раздор и недовольство, призывая народ ждать нового апостола, посланца Аллаха, причем этот «апостол» должен быть одной крови с пророком. Хишам узнал об этом и предупредил наместников в Ираке и Хорасане, чтобы те были настороже. Мятеж разразился в Хомсе (Эмезе), потом восстала Палестина, якобы требуя отмщения за Валида И. В неспокойной обстановке, когда весь халифат сотрясался, Язид III умер. Его брата Ибрагима (744 г.) вскоре сместил внук Мерван I, тогда наместник Ирака, ставший халифом под именем Мервана II (ноябрь 744 г.).

Не успел Мерван в мечети Дамаска принять подобавшие ему, как халифу, почести, как вновь разразился мятеж. Только халиф удалился в Харран, где устроил свою резиденцию, как в Хомсе, находившемся немного севернее, уже провозглашали его низложенным, хотя перед этим поспешествовали в захвате власти. Мерван собирался немедленно прибыть в Хомс и жестко прибрать город к рукам, но тут ему стало известно, что мятеж назрел у самых стен Дамаска. На самом деле он понял, что находится в кольце сплошных восстаний и что требуются самые решительные меры для их подавления. Он так проворно включился в ситуацию и начал действовать, что его наградили прозвищем Иракский Ишак.[89]

Обстановка явно улучшилась, и в течение двух лет, казалось, Омейяды могли править в относительном спокойствии, но Алиды и Аббасиды не прекращали своих тайных интриг, поскольку их вели за собой настоящие мастера этого дела и каждый очередной шаг приближал их к заветной цели. К 745 году они стали поговаривать, что пора уже снять маски. Наместник Хорасана писал Мервану: «Вижу искры, тлеющие под пеплом, из них может вспыхнуть яркое пламя. Поспешим же загасить их, если хотим избежать пожара! Почему я должен спрашивать, бодрствуют ли Омейяды или свинцовый сон смежил им веки?» Мерван послал приказ с требованием жестокого наказания тех, кто был виновен в подстрекательстве. Но было поздно.

Заговорщики уже успели публично заявить в Мерве о возникновении новой династии, и ни молитвами, ни посулами, ни какими-то разумными доводами невозможно было заставить их отказаться от своих намерений. Халиф затрясся, когда услышал новость из провинции, от которой он очень сильно зависел. Смелые и сильные жители этой провинции снабжали его армии самыми неустрашимыми воинами. А когда он услышал, что боевой клич восстания — «За семью Пророка!», он словно еще раз очнулся ото сна. Ибрагим, возглавлявший восстание, был схвачен и заключен в тюрьму в Харране. Но его заместитель Абу Муслим, бывший душой и сердцем восстания, упорно продолжал начатое. Он захватил Мерв и созвал под свое знамя всех, кто был готов объединиться и нанести сокрушительный удар по халифу и его власти. Мерван за это тут же отыгрался на пленнике и предал Ибрагима казни, но тот успел передать наказ отомстить за него брату Абу Аббасу, прозванному эль-Саффах, «Кровавый». Осенью 749 г. Аббас появился в столице Хорасана, где был провозглашен последователем пророка. Он занял дворец и развернул в нем черное знамя своей семьи, призвав правоверных отвоевать наследие Мухаммеда.

Мерван, с обычным своим проворством, уже был на марше, двигаясь к Хорасану во главе армии. И вот двое претендентов на высшую власть на территории, простиравшейся от верховий Инда до Атлантики, встретились в январе 750 года лицом к лицу на берегах реки Заб, приблизительно в 30 милях юго-восточнее Ниневии и Мосула. Совсем рядом находился город Арбела, отмеченный в истории как место последней великой битвы между Дарием Мидянином и Александром Великим, происшедшей в 331 году до н. э.[90]

Сражение началось в полдень и продолжалось до часа послеобеденной молитвы. Казалось, энтузиазм покинул Омейядов, и хотя Мерван проявлял чудеса доблести, его люди представляли собой всего лишь инертную массу. Они вяло выполняли команды, тогда как противник пользовался каждым мгновением их нерешительности. Битва возобновилась на следующий день. Много людей полегло от руки врага, многие утонули в реке Заб, дело Омейядов было окончательно проиграно. Мерван вынужден был спасаться бегством. В Харране он отыскал своих жен и детей, и с ними поспешил к Киннесрину, но останавливаться там не стал. По дороге на Эмезу он был ограблен, лишился большей части своих богатств, и двинулся дальше, к Дамаску. Но двери столицы этой династии были перед ним закрыты. И он устремился на юг, и не останавливался, пока не достиг дельты Нила, где его настигли и обезглавили солдаты Абул-Аббаса.

Убийство Мервина послужило сигналом к возобновлению бойни: Аббасу недаром дали прозвище «Кровавый». Он низложил династию Омейядов и теперь задался целью искоренить ее полностью. Для этого был отдан приказ казнить представителей всех поколений, по спискам — сыновей, внуков, друзей. В этой кровавой бане ни для кого не делали различий, и подробности слишком ужасны, чтобы на них останавливаться. Месть не ограничивалась живыми — сносились мраморные изголовья с могил уже умерших к тому времени. Гробницы предавались огню, пепел развеивали по ветру. Покончив с этим, Аббас почувствовал себя на троне в безопасности.

Но, несмотря на отчаянные усилия нового халифа искоренить само воспоминание о былой династии, оставался один из немногих — сын Муавии Абд ер-Рахман, который успел скрыться в Египте. Там, избегая населенных мест, он доверился кочевым берберам в пустыне, расположив их к себе своим благородным происхождением, царственным видом, осанкой, своей смелостью и мужественностью. Сведения о нем дошли до Испании, тогда раздираемой противоречиями, и вот, после нескольких лет блужданий, Абд ер-Рахмана позвали занять трон халифа в Кордове. Так Абул Аббас упустил возможность взять под свой контроль всю территорию бывших владений Омейядов, и теперь представитель его смертных врагов владел солидным куском постоянно дробившегося былого халифата. Его собственное правление, продлившееся 32 года, прошло в непрестанных столкновениях и сражениях, из которых он выходил победителем, чем восхищал даже своих врагов. Как раз в период его царствования произошло поражение Карла Великого при Ронсевале (778 г.), после которого сочинители баллад создали романтические легенды о Роланде, его мече Дурандо и о Ганелоне с его подлым предательством.

Первейшей заботой Аббаса, после того как он уничтожил целую династию своих противников, стало сохранение халифата для родственников и приспешников, и в этом вопросе он проявил незаурядную природную находчивость. Он собрался объединить семью Аббас общими интересами и поделил царство на несколько частей, раздав каждую разным членам семьи. Так, Мансуру, его брату, он доверил управление Ираком с Месопотамией. Дяде он отдал Йемен, другому дяде (Абдалла ибн-Али ибн Абдалла ибн Аббас) досталась Сирия, еще одному — Басра, следующему — Египет. Абу Муслим, которому он был обязан своим возвышением, получил Хорасан. Племянник утвердился в Куфе, а еще один родственник — в Мосуле. Африка и Испания не заботили его, так успели отойти от него.

Сделав все распоряжения относительно преемственности прав своей династии, Абул Аббас умер в Анбаре, стоящем на Евфрате на 34 году жизни (754 г.).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.