Предисловие

Предисловие

Царь и великий князь всея Руси Михаил Федорович — первый царь из династии Романовых, правившей Россией с 1613 года, — пробыл на престоле тридцать лет. Из всей 300-летней истории самодержцев Дома Романовых на его долю выпала десятая часть. Если бы каждому из двадцати царей романовской династии было отпущено столько же времени, династия эта могла бы продержаться у власти и другие триста лет. Однако тридцатилетний рубеж, когда появляется целое поколение, выросшее при одном царе, в России преодолевали немногие правители. Если начинать с московского периода, то это: великий князь Иван III Васильевич (1462–1505), царь Иван IV Васильевич Грозный (1533–1584), Михаил Федорович (1613–1645), его сын царь Алексей Михайлович (1645–1676), император Петр Великий (1689–1725), императрица Екатерина Великая (1762–1796) и Николай I (1825–1855). К этим именам приходится добавить и имя другого, советского самодержца Иосифа Сталина, так или иначе бывшего на вершине власти в СССР те же тридцать лет. Нетрудно заметить, что каждая из эпох, которые обычно персонифицируются с перечисленными властителями, была по-своему переломной в истории России. В каждой из них был свой нерв, своя идея, и время пребывания у власти того или иного государя оказывалось фактором, кардинально влиявшим на судьбы страны. Для эпохи Михаила Федоровича основное направление царствования было задано драматическими обстоятельствами его возведения на престол в 1613 году в разоренной лихолетьем Смутного времени Москве.

России предстояло выйти из кризиса, поразившего до основания все ее государственные институты, сословия и даже умы и души современников. И сделать это должен был 15-летний царь Михаил Романов! Нечего и говорить об иррациональности такого выбора, давшего основания для шуток о том, как московские бояре выбрали Мишу Романова, чтобы самим править при юном царе, и слухов об ограничительной записи, выданной царем Михаилом Федоровичем при вступлении на престол (никакими определенными свидетельствами источников на этот счет историки не располагают). Какими же путями все-таки был преодолен кризис Смуты? Достигнут ли был желаемый итог? В чьих руках действительно была власть? Как сказался период царствования Михаила Федоровича на жизни его подданных и на истории России? На эти и другие вопросы и будет пытаться найти ответы автор. Вопросы эти, естественно, не простые, и поиск ответов на них нелегок. До сих пор, в отличие от других самодержцев-«долгожителей», каждому из которых посвящены десятки книг, полной научной биографии царя Михаила Федоровича не было написано.

Одного долголетия на престоле, конечно, недостаточно, для того чтобы изучать биографию самодержца. Понятно, что нас привлекают эпохальные картины переустройства России при Петре I и Екатерине II. Но чем может быть интересна современному читателю история выбранного периода — 1613–1645 годы? Может быть, справедливо то, что отсутствие ярко выраженной «харизмы» у царя Михаила Федоровича сделало его навсегда аутсайдером исторических хроник и романов? В этой книге делается попытка опровергнуть стереотипы восприятия того далекого царствования. В России никогда не жили скучно и предсказуемо. Просто эпоха Михаила Федоровича оказалась скрытой под позднейшими культурными напластованиями. Время его царствования было переходным, но без его изучения можно не понять что-то важное в действиях его внука Петра I и даже отдаленного потомка Николая II, с размахом отметившего 300-летие Дома Романовых. Царь Михаил Федорович может считаться основателем романовской династии во всех смыслах.

Есть очевидная зависимость исследований историков от общественного интереса к тем или иным историческим эпохам и фигурам. Н. М. Карамзин не успел написать историю царствования Михаила Федоровича, остановившись в своей «Истории государства Российского» на событиях 1611 года. Интерес к истории Московского царства, пробужденный великим историографом, не пропал; у него появились последователи, в частности В. Н. Берх и Н. Г. Устрялов. Но не историки, а композитор М. И. Глинка прославил Михаила Романова в опере «Жизнь за царя». Опера пришлась очень кстати известной официальной доктрине царствования Николая I: «Православие. Самодержавие. Народность».

Уже следующее поколение, современники либеральных преобразований середины XIX века, отвергло эту доктрину. Б. Н. Чичерин углубился в изучение особенностей областного управления Московского государства, во многом заложив традиции научного изучения допетровской эпохи. Н. И. Костомаров пытался не только развенчать легенду об Иване Сусанине, но и написал один из первых биографических очерков о царе Михаиле Федоровиче. История 1613–1645 годов получила освещение в общих курсах С. М. Соловьева и В. О. Ключевского. На рубеже XIX–XX веков появились замечательные исследования и публикации А. С. Лаппо-Данилевского, С. Б. Веселовского, П. П. Смирнова, Л. М. Сухотина, пролившие свет на сложнейшую и запутанную историю московских финансов, землевладения и центрального и местного управления в Московском государстве первой половины XVII века.

Ушедший двадцатый век начинался в России романовским бумом, в связи с упомянутым юбилеем династии. Тогда царь Михаил Федорович был одним из самых популярных исторических героев, свидетельством чему — многочисленные издания по истории Дома Романовых. Его изображение в шапке Мономаха тиражировалось на памятных монетах вместе с портретом царствующего императора Николая II. Тем самым родоначальник династии царь Михаил Федорович включался в идеологический пантеон, где давно уже были прописаны Петр Великий и Екатерина Великая. К 1913 году относится и всплеск профессиональной активности (частично стимулировавшийся казной) по изучению царствования Михаила Федоровича. Тогда появились исследования П. Г. Васенко, С. Ф. Платонова, А. Е. Преснякова, Е. Д. Сташевского, Д. В. Цветаева и др.

После 1917 года разрешено было только обличать царскую тиранию, и, как результат, произошло искажение в восприятии царствования Михаила Федоровича. Показательна судьба оперы М. И. Глинки, когда-то утвердившей духовное значение царя Михаила Федоровича в русской истории. Переименованная в «Иван Сусанин», она продолжала утверждать народность, но уже для советских самодержцев. Из нового либретто (С. М. Городецкого) вообще исчезло упоминание о каком-либо царе. Изучение С. Ф. Платоновым в книге «Россия и Запад в XVI–XVII вв.» процесса привлечения иностранцев на русскую службу при Михаиле Федоровиче было инкриминировано ему в вину в рамках «академического дела» в 1929/30 году. Даже в не столь давнем 1983 году в редакции журнала «Вопросы истории» побоялись напечатать обнаруженную А. Л. Станиславским «Повесть о земском соборе 1613 года», чтобы избежать упреков в «праздновании» юбилея династии.

В зарубежной историографии России, ангажированной современными политическими темами, мало интересовались XVII веком. Общий очерк царствования Михаила Федоровича вошел в последний том «Истории России» Г. В. Вернадского, вышедший в издательстве Йельского университета в 1960-е годы. Этим временем интересовался также покойный немецкий историк Х.-Й. Торке, изучавший земские соборы XVII века (он называл их московскими собраниями), а также американский исследователь боярской элиты XVII века профессор Р. Крамми.

Наконец, когда рухнуло искажающее влияние советского идеологического диктата, историки мало что смогли предложить своим читателям. Разве что репринты лучших работ прошлого и популярные очерки, удовлетворяющие самый общий интерес к исторической фигуре царя Михаила Федоровича. Между тем этого явно недостаточно. История первых лет трехсотлетней династии может оказаться снова интересной читателю. И интересной именно сегодня, потому что опыт людей начала XVII века, переживших Смуту и нашедших выход из нее, может показаться в чем-то знакомым и утешительным. Это не значит, что вся работа наполнена прямыми параллелями. Пусть читатель прочтет приведенные в тексте цитаты из документов и сделает выводы сам. Автор же будет считать цель настоящей книги достигнутой, если у читателя появится свой образ первого русского царя из династии Романовых.