Глава 29 НЕДОЛГИЙ ПОДЪЕМ

Глава 29

НЕДОЛГИЙ ПОДЪЕМ

Несостоявшаяся угроза со стороны Египта

Казалось, Персия находится на грани распада на составные части. То, что империи удалось на недолгое время вернуться к единству, не было заслугой ее слабого и стареющего монарха, а было результатом целой серии совершенно неожиданных случайностей.

Первой была смерть Некхтенебефа (360 до н. э.), который был похоронен в Мемфисе в саркофаге из зеленой брекчии, который был одним из самых прекрасных произведений искусства, появившихся в годы правления этой династии. После его смерти на трон взошел его сын Джедхор (361–359 до н. э.), которого греки называли Тахос или Таос. То, что он уже был в хороших отношениях как с афинянами, так и спартанцами, имело важное значение в меняющейся ситуации.

Тем временем летом 362 г. до н. э. Спарта потерпела сокрушительное поражение в Мантинее (древнегреческий город в Аркадии, известный также как Антигония. — Пер.) от сторонников Персии фиванцев. Новые послы от царя договорились еще об одном мире на общих условиях; Спарта заняла свое привычное место возражающей стороны, но возмущенные Афины подкупило то, что царь признал право Афин на Амфиполь. Желая возглавить еще одно нападение на персов, Агесилай появился в дельте Нила ближе к концу 360 г. до н. э. и заявил о своей готовности помочь своему другу Тахосу.

Хабриас закончил год полководцем в Афинах. К сожалению, как оказалось, затем он был отозван к своим прежним занятиям. Выгодный новый «царский мир» недостаточно примирил Афины, чтобы запретить его отъезд, и Хабриас получил возможность собрать еще десять тысяч наемников. Тахос собрал большую армию египтян и флот из ста двадцати трирем. Представитель мятежных сатрапов Реомитр добавил еще пятьдесят кораблей и 500 талантов.

Это было внушительное войско, которое собралось весной 359 г. до н. э., но в нем имелись и недостатки, которые нельзя было оставить без внимания. Начиная с первых контактов во времена Саисской династии между местными жителями и наемниками постоянно происходили стычки. Современные той эпохе авторы комедий показывают, как греки презирали египтян. Например, у Эвбула герой клянется Зевсом Медесским, что он пьян! Кратин Младший высмеивает Египтиад (в древнегреческой мифологии 50 сыновей царя Египта, женившихся на Данаидах против их воли и убитых ими. — Пер.), Сохареса и Паамилеса. Тимокл в своих «Египтянах» презрительно вопрошает: «Какую помощь могут оказать ибис или собака? Если те, которые грешат против них, не наказываются немедленно, кто же будет убит у алтаря простой кошки?» Анаксандридес рассказывает местным жителям: «Я не мог быть вашим союзником. Наш образ жизни и обычаи совершенно различны. Вы поклоняетесь корове; я приношу ее в жертву богу. Вы не едите свинину; я ее обожаю. Вы обожествляете суку; я бью ее, когда она съедает мою еду. Наши жрецы пребывают в целости и сохранности; вы кастрируете их. Если вы видите, что кошка попала в беду, вы горюете; я бы с радостью убил ее и содрал с нее шкуру. Для вас полевая мышь сильна, для меня — нет!» Презрение к религии египтян, столь открыто проявляемое, не могло не возбуждать негодование.

И что еще хуже, все греческие наемники требовали плату в твердой наличности. Египет мало продвинулся к экономии денежных средств с тех пор, как цари Саисской династии стали брать на службу греческих и карийских наемников. С тех времен постоянное выкачивание драгоценных металлов персидской администрацией сдерживало любой импульс в эту сторону.

У умного, но беспринципного Хабриаса был готов новый план. По его совету Тахос сообщил жрецам, что большинство из них должны быть распущены, так как военные расходы вынуждают закрыть некоторые храмы. Естественно, каждый храм дал взятку, чтобы остаться открытым. Собрав с каждого храма немалые суммы денег, Тахос издал новый указ: каждому храму дозволялось в качестве акта царской милости сохранять одну десятую своих доходов, тогда как оставшиеся девять десятых должны были стать принудительной ссудой, которая, как было обещано, будет возмещена в конце войны. К прежним налогам Тахос добавил также налог на дом, подушный налог и плату в размере 1 обола как продавцом, так и покупателем с каждой артабы зерна (хлебная мера в Персии, равная 32 кг. — Пер.). Десятина на ввоз товаров по морю и готовые изделия, дарованная его отцом Нейт Саисской, была передана короне.

Все золото и серебро, находившееся в личной собственности, было изъято. Из драгоценных металлов отчеканили монеты, чтобы заплатить наемникам. Сохранился золотой дарик с именем Тао, написанным греческими буквами, и Афиной в шлеме и с совой. Те, кто бездумно сдал свои запасы, были «рекомендованы» монархам, которые, как считалось, должны были возместить им потери из местных налогов. Другим блестящим планом Хабриаса было набрать команды для ста двадцати кораблей, в то время как нужны были команды лишь для шестидесяти судов. Командам оставшихся шестидесяти было приказано обеспечить первый призыв припасами на два месяца. Если они этого не сделают, они больше не будут освобождаться от действительной службы. Еще перед завоеванием македонцами местным жителям дали понять, что станет с государственными финансами, если ими будет управлять группка умных молодых греков.

Тахос публично заявил, что он был призван на трон Онурисом Себеннитским. Но Египет мало попользовался собранными деньгами даже посредством строительства. Отец Тахоса добавил несколько сцен в храме Хонсу с Карнаке, а Тахос потребовал его украсить; есть следы его деятельности в области строительства, его статуи и барельефы в Гизе, у озера Мензала, в Атрибисе и Матарийе. Но это была маленькая компенсация за «реформы», которые в равной степени отдалили от него жрецов, торговцев и простолюдинов. Как будто этого было недостаточно, среди вождей существовали разногласия. Египтяне презирали простака Агесилая, который, как старший по возрасту и спартанец, потребовал себе командование всем войском и даже зашел так далеко, что стал настаивать, чтобы царь остался в Египте. У Тахоса были другие планы. Он объявил, что он возглавит экспедицию в Азию лично. Агесилай должен был встать во главе наемников, а Хабриас — флота, но местные рекруты должны были оставаться под командованием царского племянника Некхт-хар-хеби. Потребовалось много подарков, чтобы успокоить разгневанного спартанца.

Подробный план кампании был разработан в сотрудничестве с восставшими сатрапами. Тахос прошел по перешейку и захватил почти все крепости в Палестине и Финикии, затем он должен был присоединиться к Ароандасу в Сирии, чтобы вместе с ним вторгнуться в Месопотамию. Датамес переправился через Евфрат во главе авангарда. Столь серьезно было положение, что старому Артаксерксу пришлось лично взять на себя оборону. Младший сын царя по имени Ох попытался удержать в своих руках Финикию, но не смог противостоять наступлению греческих наемников. Казалось, что империя обречена.

Персия обязана своим спасением безымянному египтянину, брату Тахоса. Оставшись регентом в Египте, он воспользовался всеобщей ненавистью к налоговым «реформам» и объявил своего сына Некхт-хар-хеби царем. По наущению своего отца Некхт-хар-хеби (359–340 до н. э.) сам поднял мятеж в Сирии. Хабриас, автор ненавидимых «реформ», не мог ожидать пощады и бежал в Афины, где в 357 г. до н. э. он получил пост командующего. Тахос, обвиненный в поддержке чужеземного «финансиста», сдался Оху в Сидоне после года правления и был отправлен через Аравию в Сузы, где Артаксеркс оказал ему теплый прием. Агесилай, радовавшийся падению своего соперника Хабриаса, обратился с вопросом о своем будущем к эфорам (в Древней Спарте, а позже и в Афинах это выборные должностные лица, обладавшие широким и не всегда четко определенным кругом полномочий. — Пер.) на родине. Получив все полномочия, он выступил на стороне мятежника.

Мятеж разразился в новом месте, как только был показан пример бунта. Выступая против греков и их гнета, феодальные вожди отказались подчиняться Некхт-хар-хеби и выбрали царем принца Мендеса. Некхт-хар-хеби должен был оставить свои завоевания в Азии — а вместе с ними и союзников-сатрапов — и вернуться в Египет. Там он быстро оказался в осаде в Танисе, но Агесилай, совершив ночную вылазку, отогнал осаждающих, и мятеж затух. Выполнив свою задачу, спартанец отплыл на родину, но умер в пути в начале 358 г. до н. э. Артаксеркс отправил Тахоса назад в качестве царя-вассала, но тот тоже умер от дизентерии по дороге домой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.