«Хулиганы» у Казанского собора

«Хулиганы» у Казанского собора

Разгром народовольческих организаций на некоторое время охладил пыл революционеров. Хотя затишье длилось недолго. Первая крупная акция состоялась 6 декабря 1876 года в Казанском соборе Санкт-Петербурга. Русская и еврейская молодежь решила провести панихиду по умершим во время следствия по «делу 193». Напомним, что тогда до суда не дожило семьдесят человек.

Полиция привлекла к ответственности за участие в этой акции 21 человека, из них — 5 евреев. Это были студенты Медико-хирургической академии Александр Николаевич Бибергаль и Яков Ефимович Гурович, сын купца Семен Львович Геллер, мещанин Ефим Захарович Новаковский и дочь купца Фелиция (она же Фейга) Исаковна Шефтель.

При личном досмотре у Александра Николаевича Бибергаля полицейские изъяли стихи антиправительственного содержания. В них говорилось о «рабочих, возвращающихся после трудов на родину, где ожидает их всех старая бедность и больные в отрепьях дети. Один из пришедших, обращаясь к товарищам, говорит: пора перестать работать на врагов, бояр и попов, пора рабочей семье соединиться и перестать кормить своих злодеев».

Автор, нагло глядя на стражей порядка, упорно твердил, что сочинил это произведение «для курьеза» и никому не показывал. На суде, в ответ на обвинение в составлении стихотворения, направленного к возбуждению бунта, Александр Николаевич Бибергаль счел «столь малозначительным это обстоятельство, что даже возражать не пожелал». Вот только суд признал, что эти «стихи возмутительного содержания» могли служить связью между интеллигентами, студентамимедиками

3-го курса и юным рабочим (Потаповым), который поднял знамя «Земли и Воли» после речи оратора. Стихотворца приговорили к пятнадцати годам каторжных работ за «дерзостное порицание установленного законами образа правления, участие в сопротивлении полиции» и «сочинение преступных стихов».

Отличилась и шестнадцатилетняя Фелиция (Фейга) Исаковна Шефгель. В обвинительном акте отмечалось: «…видя, что полиция уже извещена о происшествии, и слыша учащенные призывные свистки городовых, некоторые из толпы начали кричать: "братцы, идите плотнее расходитесь; кто подойдет, тот уйдет без головы"; призыв этот, сочувственно принятый всеми, выдвинул вперед молодую женщину, блондинку, с распущенными косами, которая кричала "вперед, за мной"…». Молодежь сплотилась еще теснее, и только у памятника Кутузову началась свалка, в которой девушке были нанесены жестокие побои, порвано платье и т. д. Свидетели-полицейские заявили, что эта девушка была Шефтель и что при задержании она «дралась и била околоточного». Обнаружилось, что Шефтель училась в житомирской гимназии, незадолго перед 6 декабря приехала в Петербург, чтобы готовиться на медицинские курсы.

Очень подозрительным показалось прокурору то обстоятельство, что оказались знакомыми между собой Шефтель, студент Яков Ефимович Гурович и Хаим Залманович Новаковский. Последний был женат на сестре Гуровича (Софье), а Шефтель жила в квартире Гуровича. Отрицая на следствии преднамеренность своего присутствия в соборе («ходила смотреть, как православные молятся»), обвиняемая на суде признала это, сказала, что «может быть», сопротивлялась полиции, но не помнит, наносила ли удары. Суд полностью признал ее вину, но ввиду ее несовершеннолетия и чистосердечного признания приговор— 6 лет 8 месяцев каторги — был заменен ссылкой на житье в Тобольскую губернию. После шести лет ссылки она вышла замуж за ссыльного и бежала с ним 21 июля 1882 года из города Кургана. Это была одна из самых юных государственных преступниц, если не считать другой еврейки — дочери помощника аптекаря четырнадцатилетней (на момент совершения преступления) Виктории Леонтьевны Гуковской, приговоренной к смертной казни[41].

Она была арестована за участие в беспорядках в Одессе в 1878 году. Тогда в рукопашной схватке сошлись возмущенные суровым приговором (смертная казнь) революционеру Ивану Ковальскому и его сподвижникам горожане и полицейские. Приговор был справедливым. При аресте 30 января 1878 года революционеры оказали вооруженное сопротивление властям. Вина девушки — она первая закричала на всю улицу, оповещая собравшуюся толпу: «Ковальскому — смертная казнь! Ковальскому — смертная казнь!». Крик подхватили и разнесли по всей площади. Внезапно он сменился возгласами: «Долой палачей! Долой смертную казнь! Убийцы! Мерзавцы!». Это спровоцировало толпу на агрессию в отношении стражей правопорядка. Казаки и полицейские попытались рассеять толпу зевак и сочувствующих осужденным. Во время этой процедуры солдат случайно ударил прикладом пятилетнего мальчика. Свидетелем этого стал еврей Самуил Виттенберг, наблюдавший за происходящим. Иудей выхватил револьвер и застрелил русского солдата. Началась перестрелка. В результате погибшие и раненые были с обеих сторон. Теперь понятно, почему арестовали Викторию Гуковскую.

В вину ей вменялось не только активное участие в беспорядках, но и революционная деятельность. Уйдя из дома, она вместе с восьмью еврейскими юношами и девушками поселилась в коммуне в комнате на Молдаванке. В июле 1879 года, вместе с семью евреями, она проходила по «делу 28» и была приговорена, как и они, к смертной казни. Однако казнили только пятерых. Остальным осужденным смертная казнь была заменена каторгой и ссылкой в Восточную Сибирь. Покончила жизнь самоубийством в марте 1881 года[42].