Имя прикрытия — Мюллер

Имя прикрытия — Мюллер

Важные части головоломки хранились в дальнем уголке памяти Стивенсона. Как это часто случается, они появлялись внезапно и долгое время лежали там несоединенными. Но оказалось, они были связаны с защитой, обеспеченной группенфюрером СС Генрихом Мюллером другому человеку, официально признанному в Советском Союзе выдающимся разведчиком эпохи Сталина. Иногда банальные разговоры ищущего человека выводят на информацию, которая затем скрепляет отдельные кусочки головоломки.

Будучи канадцем, Стивенсон мог летать в Ханой в начале его коммунистической оккупации, так как Канада являлась членом международной комиссии по перемирию. В Ханое он скрестил шпаги в полемике с влиятельным членом польской комиссии. Это была женщина. Она атаковала Стивенсона, словно дракон. Затем он встретился с ней во время длинного утомительного перелета по маршруту Ханой — Пекин — Москва. В салоне самолета она оказалась очаровательной собеседницей и необычайно остроумной в критике советской бюрократии. Стивенсон радовался, что основную часть пути говорила эта дама, и многое из того, что она сказала, заставило бы встать дыбом остатки волос на почтенных головах членов ЦК КПСС.

Она работала в Мексике корреспондентом Польского государственного информационного агентства. Эта страна служила как бы наблюдательной площадкой для всей Латинской Америки. Они разговорились о человеке, убившем в Мексике Троцкого. Стивенсон встречался с убийцей в тюремной камере и был поражен его одержимостью коммунистическими идеями.

…Они с трудом передвигали ноги в грязи маленького летного поля где-то в Сибири, пока самолет дозаправляли.

— Иногда мне казалось, будто дело происходит в Средневековье! — сказал Стивенсон собеседнице, вспоминая тот эпизод.

Она улыбнулась и отвела взгляд.

— Россия и есть средневековая страна, — сказала она. — А Сталин являл собой последнего и настоящего средневекового тирана. Он пользовался таким обожанием, потому что в умах людей, неожиданно лишенных своей религии, заменил Бога. Убийца Троцкого был испанцем и католиком по происхождению, но он отверг ценности своего народа и его традиционные верования.

— Вы его знали?

— Немного. Он долгие годы провел в мексиканской тюрьме, но не перестал быть фанатиком. Его с детства готовили к подобным партийным поручениям, и он направил весь свой пыл в эту сторону. Он считал, что убийство величайшего врага и философского противника Сталина послужит спасению всего человечества.

— Троцкий не представлял никакой особой угрозы. Стоило ли концентрировать на нем усилия?

— Сталин концентрировался на любом потенциальном сопернике, просчитывал вперед многие ходы. С истинным врагом типа Гитлера он был хитрым и непримиримым.

— Но ведь он не заслал к нему наемного убийцу?

Она всмотрелась в дальний конец поля.

— Я думаю, все уже готово, чтобы отправляться.

Хана развернулась столь же быстро, как и поменяла тему разговора.

Позднее Стивенсон вновь затронул интересующий его вопрос. На этот раз она не пыталась увильнуть.

— У Сталина имелся потенциальный убийца в ближайшем окружении Гитлера. Но какой смысл было убивать Гитлера?

— Это спасло бы несколько миллионов жизней!

— И превратило бы Гитлера в мученика! И оживило бы старую немецкую теорию — об «ударе в спину». Если бы Гитлера убили, уж поверьте, нацистам не пришлось бы уходить в подполье. Нет, требовался не убийца, а сторожевой пес, который докладывал бы Сталину обстановку и подготавливал военное поражение Германии, а также крушение идеи о немцах как великой расе хозяев.

— И кто же являлся этим сторожевым псом?

— Кто его знает. — Она пожала плечами.

Остановившись по пути в Нью-Йорк в Варшаве, Стивенсон попытался вновь обратиться к этому вопросу.

Муж его знакомой дамы имел научную степень в области международного права. Он участвовал в суде над штандартенфюрером СС Йозефом Мейзингером — «варшавским чудовищем», гестаповским мясником, отличавшимся бычьим самодовольством и тупой грубостью — настоящим ублюдком. И вот что услышал от него Стивенсон.

— Этот Мейзингер был давним другом гестаповца Мюллера, даже его правой рукой с самого начала знакомства. Мне пришлось изучить их прошлое, прежде чем Мейзингера повесили. Он был сыщиком в той же самой мюнхенской команде. Тайная полиция везде одна и та же! Там все думают, что у них есть вечная лицензия на убийство.

— Мюллер должен был убить Гитлера?

— Гитлера? Зачем убивать фюрера? Чтобы сделать из него мученика и заставить немцев вновь стыдиться самих себя? Нет, от Мюллера требовалось уничтожать окружающих и наблюдать за Гитлером. Мюллер систематически избавлялся от тех или иных чудовищ, но всегда обращался осторожно с Борманом и фюрером. Первый был его источником информации, хотя Борман и не догадывался об этом. Гитлер являлся символом зла, то есть тем, кому мы могли противостоять. И заметьте, труднее противостоять идее, нежели ненавидеть конкретного человека. Если уж говорить начистоту, подлинным героем этой истории оказался Мюллер.

…Этот разговор положил начало новому интереснейшему направлению в исследовании Стивенсона. Оказывалось, что Мюллер прикрывал самого известного из русских разведчиков — Рихарда Зорге, члена нацистской партии. Он отправлял отчеты из Токио через немецкое информационное агентство. Рихард Зорге, начиная с 1937 года, информировал Сталина загодя о каждом намерении японцев. Он сообщил точную дату гитлеровского вторжения в Россию. Зорге предоставил также жизненно важную информацию о том, что Япония не намеревается атаковать советские границы на Дальнем Востоке. Тогда Сталин и Генштаб перед угрозой захвата Москвы спешно приняли решение — бросить сибирские войска на защиту столицы. Подвиг Зорге оценили только в 1972 году, присвоив ему звание Героя Советского Союза. В честь него назвали танкер и московскую улицу, а его профиль, значительно усовершенствованный, художником, поместили на четырехкопеечных почтовых марках.

Работа Зорге журналистом вызвала подозрения в Берлине. Зимой 1940 года, будучи еще на второй роли во внешней разведке РСХА, Шелленберг проверял надежность немецких посольств за рубежом. Он отправил Мейзингера, будущего «варшавского душителя», заниматься этим делом. Мейзингер рапортовал в Берлин со ссылкой на японские агентства, что Зорге — советский шпион.

Доклад Мейзингера попал в руки Мюллера, который… конфисковал его. Затем он убедил Шелленберга, своего преданного слушателя, забыть об этом деле: оно могло плохо отразиться на отделе Шелленберга. Шелленберг с его карьеристскими устремлениями очень не хотел служебного расследования, которое продемонстрировало бы отсутствие у него элементарной рассудительности.

К несчастью для Зорге, он был предан одним из своих японских субагентов. Разведчика казнили в Японии почти три года спустя — 7 ноября 1944 года. После провала Зорге Риббентроп попросил Мюллера предоставить документы по делу Зорге, но все, что ему вручили, — стандартный листок из картотеки гестапо. Мюллер уничтожил все остальные бумаги.

Интересно то, что официальная история демонстрирует сходство прошлого Зорге и Мюллера. Рихард Зорге храбро сражался в кайзеровской войне. Подобно Борману, Мюллеру и тысячам других молодых немцев, он не мог более мириться с хаосом. Как и многие другие, он хотел кардинального решения. Коммунистическая система обещала порядок и лояльность по отношению ко всем людям. Гитлер требовал ото всех людей лояльности и гарантировал систему, основанную на тоталитарном контроле. По Германии рыскали вербовщики, нанимавшие людей для разных работ. Зорге устроился добывать уголь в Рурской области. Через некоторое время он стал основателем коммунистической партии в Гамбурге. Его отправили на обучение в Москву, откуда он вернулся агентом Коминтерна. Тот путь, по которому он двигался, исключал возможность сделать его информатором из окружения Гитлера. Он стал человеком разведуправления Красной армии.

Мюллер не имел явных коммунистических связей, он активно работал с нацистами. К 1930 году, когда Зорге выполнял заграничные операции, Мюллер оказался тем человеком, который мог сделать карьеру в нацистской партии, а в дальнейшем заниматься сбором информации о Гитлере и его ближайших советниках. В Советском Союзе уже довольно много знали о военной машине, которая создавалась в Германии, потому что к этому во многом были причастны.

Теперь не выглядит странным то, как случайная ханойская знакомая Стивенсона выстраивала цепочку событий. Рихард Зорге на пути в Японию, где он должен был создать советскую разведывательную сеть, задержался «для акклиматизации» в Шанхае. Там активно работали его старые товарищи из Коминтерна. Вскоре после его отъезда британская полиция уничтожила штаб дальневосточной сети Коминтерна, которую возглавлял Хилари Нуленс, живший по поддельному канадскому паспорту. Одного из его людей звали Нгуен Ай Куак, впоследствии он стал известен всему миру под именем Хо Ши Мин. Британский полицейский, раскрывший сеть, впоследствии обучал американских агентов в канадской разведшколе, основанной Уильямом Стивенсоном.

Как Борман, так и Мюллер намеревались уничтожить одного влиятельного человека, который мог изменить границы послевоенной Европы. Этим человеком оказался адмирал Канарис, подозревавший, что Мюллер является советским шпионом. В то же время он боролся с попытками Бормана превратить его систему военной разведки в арену интриг нацистской партии.

Адмирал Вильгельм Франц Канарис стал легендой двух мировых войн. Он был известен как «Великий мастер шпионажа», «Адмирал тьмы». Его шпионская сеть охватывала весь мир. Борман страстно жаждал прибрать ее к своим рукам. Ее агенты и пособники в полицейских службах разных стран, ее транспортное обеспечение, связи и методы перераспределения огромных фондов в обстановке полной секретности — все представляло чрезвычайную важность для существования Братства за рубежом. Но чтобы овладеть этими богатствами, нужно было ослабить мощную хватку Канариса. С этой целью организации распространяли зловещие слухи и сплетни. Говорили, что в ней полно сексуальных извращенцев, что Канарис мазохист, садист и скрытый гомосексуалист, а его система военной разведки наводнена предателями. Мюллер поддерживал эти обвинения. Возможно, он понял, что Канарис считает его основным подозреваемым.

Флике, тот самый радист, который первым уловил радиосигналы из партийной канцелярии в Москву, начал расследование, которое могло прекратиться только с устранением Канариса. Смертный приговор был подписан в суматохе, последовавшей за заговором против Гитлера в 1944 году. Историки до сих пор спорят о той роли, которую сыграл в заговоре адмирал. Преобладает мнение, что Канарис не участвовал в нем непосредственно. Но заговор предоставил Кальтенбруннеру возможность допросить адмирала. Допрос велся с жесточайшим пристрастием, которое описал британский агент Питер Черчилль, оказавшийся в той же тюрьме гестапо. Черчилль считал, что с того времени, как Канарис попал в руки этих головорезов, он был обречен. Причина заключалась в том, что Борман жаждал власти над всемирной сетью немецкой военной разведки, а Мюллер хотел избавиться от человека, который догадывался, кто подлинный источник информации, просачивавшейся к Сталину.

В начале апреля 1945 года 58-летнего адмирала Канариса вывели в тюремный двор, раздели догола и приподняли, чтобы накинуть на голову петлю, свисавшую с крюка. На него навели кинокамеры и отснятый фильм моментально отправили в личную лабораторию Гитлера, где ночью за его проявкой наблюдал лично Борман. Палачи удостоверились в том, что подбородок адмирала находится точно над петлей, и подтолкнули его.

Спустя две недели немецкая военная разведка прекратила существование. В лабиринте подземных бетонных и стальных туннелей в пригороде Гамбурга — Вольдорфе прогремели взрывы союзнических бомб. Во время войны по этим туннелям сновали тысячи людей, занятых отправкой информации в заграничные отделы и расшифровкой поступавших сообщений. 26 апреля 1945 года прозвучал последний сигнал: «Обстоятельства вынуждают нас прервать связь, но держитесь графика работы. Не отчаивайтесь. Мы, как обычно, позаботимся о вас и ваших интересах».

Во владение системой вступил какой-то новый человек…