Султан Махмуд

Султан Махмуд

До 750 года столицей Халифата был город Дамаск, а правящей там династией — семейство Омейядов. Потом их свергли: уже не тюрки-кипчаки, а тюрки-огузы встали у штурвала власти, приведя на трон династию Аббасидов.

Новых правителей называли «иранцами», но это не вполне точное слово. Быть иранцами они никак не могли.

Иран не влиял на Халифат: коренные его жители оставались огнепоклонниками. Не мусульманами. Разные народы разной веры жили в то время на землях Древней Персии. Но господствовали мусульмане, вернее, тюркская династия — огузы. Они и сели на трон Халифата.

Новые правители все стали делать по-новому, в 762 году они перенеси столицу в Багдад. И это было далеко не единственное их начинание. Город заложили на ровном месте, — с начала строили его. И это символично. Как и само название города — от «Богдо», древнего обращения тюрков к Тенгри…

Аббасиды желали все сделать по-новому. И делали.

Например, прежде любой мусульманин имел право говорить на родном языке, помнить своих предков, справлять праздники своего народа. Теперь с этим прощались. Навсегда. Правоверных обязали объясняться только на арабском языке — на языке Пророка!

Назвавшись арабом, человек забывал все прежнее, что было у него. Забывал во имя Ислама, разумеется.

Только тюрк придумает такое. «Среди лягушек сам стань лягушкой» — его правило жизни. И он приказал так жить всем… Не думая о смерти Востока, его народов.

Пришельцы-огузы быстро взяли верх над провинциями Халифата. Сделали их подвластными «лягушками».

Арабский язык вскоре вытеснил остальные. Он был неким смешением языков, весьма далеким от языка Корана. В Египте на нем говорили не так, как в Сирии или в Саудовской Аравии. Порой люди плохо понимали друг друга, хотя и говорили по-арабски.

И этим дело не кончилось. Мусульмане стали придумывать себе арабские родословные. Правители принимали такие законы, чтобы народы навсегда забыли прошлое и погрузились в неведение — в некую джахилийю… На Востоке разыгрывалась настоящая трагедия: мусульман как бы заставляли «рождаться» вновь. В муках «появлялся» на свет новый народ.

Все было точно, как в Европе. Кипел тот же вулкан, в котором плавились культуры народов. И здесь, и там у истоков стояли тюрки. Так, видно, решило Небо, отведя им роль созидателей.

Правители Халифата бросали в жерло этого вулкана в первую очередь родное — тюркское. Они понимали, что создают страну не для тюрков, а для всех народов Востока. И в этом видели свою мудрость.

Ломая свое собственное «я», они готовили победу над Византией. Им требовалось сильное государство. А его пока не было, потому что не было единства народов. Поэтому власть шла на все.

Свергнутая, старая династия не рискнула пойти на эту великую жертву, и — не удержала Халифат. При ней силы мусульман уходили, как вода в песок. Они уходили на борьбу друг с другом за лидерство в мусульманском мире. Восстания, войны, секты, споры… Люди видели, что они не усиливают страну. Наоборот, разрушают ее.

Огузы примиряли всех сразу, однако новые правители забыли старую мудрость Алтая: «Воспитав чужого, сына не получишь»… Они так и не создали нового народа, несмотря на огромные жертвы. Арабский мир навсегда остался миром разногласий и борьбы за лидерство. Мусульмане не стали едиными даже через тысячу лет.

Халифат был соткан из противоречий.

Вскоре он распался, чтобы никогда не соединиться вновь. Его трагедия лишь разделила людей. Например, египтяне, заговорив по-арабски, забыли родной язык, и копты сделались им чужими. Потому что они — такие же египтяне! — остались христианами.

Ислам и христианство развели египетский народ по разным хижинам. Чужой сын не стал своим… Был в истории Халифата такой эпизод.

И все потому, что, говоря о единстве, правители не желали его. Так, например, в 833 году новый халиф, созвав мудрецов, спросил: «Сколько лет буду царствовать?» Ответы их были разные. Лишь один, самый седой, тихо промолвил: «Ровно столько, сколько захотят тюрки». И все рассмеялись его горькой правде: гвардия Багдада всегда состояла из них, тюрков. Было именно так… И раньше, и позже.

Интересна судьба султана Махмуда Газневидского, «железным тюрком», «татарином» называли его индусы. А они разбирались в «тайнах» Арабского халифата. О тюрках знали не понаслышке. Все-таки знать Северной Индии тогда еще говорила по-тюркски — на своем родном языке! — и не нуждалась в переводчиках.

Султан Махмуд — личность знаменитая на Востоке. Мало кто мог сравниться с ним. Он в XI веке упрочил мусульманские земли в Северной Индии. При нем Халифат достиг наивысшего могущества. Героя не останавливали ни горы, ни пустыни, ни реки, ни грозные боевые слоны индусов. Он всегда шел только вперед — на восток. И всегда побеждал.

Султан был силен на суше и на воде. Он легко разбил войско, а потом и флот Индии на реке Инд. Победы султана эхом отозвались в средневековом мире: христиане, буддисты, огнепоклонники, просто язычники спешили стать мусульманами. Люди знали: прав тот, кто побеждает.

А побеждали арабы. Значит, их вера — истинная.

Очень возвысил исламский мир султан Махмуд.

Но возвысил его не войнами, а учеными, поэтами, переводчиками, мыслителями и философами. Их собрал он при дворе. Потом открыл библиотеки для народа: число культурных людей росло тогда год от года, умножая славу мусульманского Востока. Разноязыкая свита всегда плотно окружала султана — тюрки, персы, индусы, арабы, китайцы.

Эта была Личность! Жемчужина в короне Халифата. Самый могущественный тюрк в его истории. Его отец Сабуктегин «был рабом того раба, который сам был рабом при повелителе правоверных». Так говорил о себе монарх.

Но что за великолепные то были «рабы»… Один — владетель провинций Трансоксианы и Хорасана, второй — государственный министр и полководец, третий — начальник города и провинции Газни. Отсюда — Махмуд Газневидский. Аристократ высшей пробы сидел на троне Халифата. Сильный. И умный. Настоящий идеал правителя.

Однажды в Индии он поднял булаву на идола. Перепуганные индусы пообещали гору сокровищ, лишь бы он не трогал идола. Султан спокойно ответил: «Ваши доводы убедительны. Но Махмуд не торговец идолов…» И добавил: «Что обо мне скажут потомки?» А потом с утроенной силой нанес страшный удар.

При султане Махмуде солнце по-особому светило в небе.

Тогда величайший Ибн Сина (Авиценна) перевел труды Аристотеля, не дав им сгинуть в безвестности. Для этого он выучил древнегреческий. Ученый вел большую врачебную практику. Его книги по медицине были известны во всей средневековой Европе, по ним учились поколения врачей. Кроме того, он славился как прекрасный знаток искусства.

А аль-Бируни, забытый гений Востока, раскрыл свои таланты тогда же. Он уже знал, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца. И математически доказал это за пятьсот лет до Коперника. Ученый совершил переворот в астрономии.

Вровень с ним стоял Ибн аль-Хайсам, прославившийся книгой «Сокровище оптики». Он подарил миру идею телескопа и очков. Его труды в XII веке перевели на латынь, сделав их достоянием Европы.

При Махмуде вновь вспомнили аль-Фараби, который перевел труды древних философов Запада, запрещенные тогда в Европе. Редкого ума был этот человек. Его прозвали Вторым учителем, вторым после Аристотеля…

Таланты вернулись на Землю при султане Махмуде. Тогда придумали новую писчую бумагу, на которой пишут и поныне. Потому что время было такое — расцвет химии, физики, литературы. Воздух просветлел над миром и стал чище. В цену опять вошли точное слово и светлая мысль.

Обрели новую жизнь знаменитая поэма «Шах-наме» и другие жемчужины слова и образа. Наступил расцвет науки, литературы и творчества — золотой век мусульманской культуры. Люди наслаждались прекрасным.

Это был тюркский ренессанс!

Он длился не одно десятилетие и вывел в мир не одного поэта. Низами Гянджеви рожден им… Звезды первой величины усеяли тогда небо Востока. Султан сам, как юноша, увлекся творчеством. Под его диктовку написали новую историю Халифата. В ней Махмуд объявил сразу всех тюрков мусульманами, арабами. Чтобы «поддержать базар красноречия», как он собственноручно написал на своем труде.

Так тюркская культура «превратилась» в арабскую. И уже никто не различал их. Однако народная память сберегла то, что чуть было не исчезло в пучине времени.

Мусульмане всегда делили науки и знания на свои и чужие. Свои — это арабо-мусульманские, а чужие — это «иноземные», или «науки древних». То есть тюрков, говорили они… Философия, математика, география, астрономия, минералогия, химия, физика начинались на Алтае.

…Слава Тенгри, сохранившему правду о тех далеких днях.