Золото принца Мескаламдуга
Золото принца Мескаламдуга
В Южной Месопотамии, приблизительно на полпути от Багдада к Персидскому заливу, посреди голой и бесплодной пустыни высятся нагромождения холмов. Арабы называют это место Телль аль-Муккайяр (Смоляной холм). Трудно даже поверить, что некогда эта пустыня была обитаема. И тем не менее здесь, под слоем выветренной породы, покоятся руины древнего города, известного всем по ветхозаветной Книге Бытия как Ур Халдейский. Но история Ура берет свое начало задолго до появления в Двуречье халдейских племен.
Ур – один из древнейших городов мира. По преданию, его уроженцем был библейский праотец Авраам. Этот город начал играть важную роль уже в III тыс. до н. э. Цари III династии Ура (ок. 2112–1997 гг. до н. э.) правили Месопотамией. При них впервые в мировой истории началось возведение протяженных укреплений на границах государства (наподобие Великой Китайской стены, римских Адрианова и Траянова валов и т. д.). Прославленный многочисленными храмами и дворцами, Ур в эти времена процветал. Многочисленные торговые пути вели к нему с гор и с моря. Эта эпоха стала временем расцвета шумерской культуры.
Археологическими исследованиями древней столицы шумеров на протяжении двенадцати сезонов (1922–1934) руководил английский археолог Леонард Вулли. В начале 1927 г. экспедиция приступила к раскопкам городского некрополя. Первым сигналом о близости чего-то необычного стали круглые колодцы, спускавшиеся вертикально на глубину погребения, а затем переходившие в горизонтальный лаз. Судя по найденным в одном из колодцев черепкам, они были прорыты во времена Саргона. Вулли предположил, что это – следы работы древних грабителей могил. К этому времени археологи уже нашли сотни разграбленных могил и были уверены, что обнаружить богатое и неразграбленное погребение можно только случайно, при стечении самых счастливых обстоятельств. И в один из дней это произошло. Рабочий заметил торчащий из земли медный наконечник копья. Оказалось, что он насажен на золотую оправу древка. Ряд копий, воткнутых остриями в землю, стоял в изголовье гроба, а между ними – алебастровые и глиняные вазы. Рядом с гробом, на остатках щита, лежали два отделанных золотом кинжала. Кости погребенного настолько разрушились, что от них осталась лишь коричневая пыль. И на этом фоне ярко сверкало золото – такое чистое, словно его сюда только что положили… На уровне живота лежала целая куча золотых и лазуритовых бусин – их было несколько сотен. Золотой кинжал и оселок из лазурита на золотом кольце когда-то были подвешены к распавшемуся серебряному поясу. Между руками покойного стояла тяжелая золотая чаша, а рядом – еще одна, овальной формы и больших размеров. Возле локтя стоял золотой светильник в форме раковины, за головой – третья золотая чаша. У правого плеча лежал двусторонний топор из электра (сплава золота и серебра), а у левого – обычный.
Костяк усопшего покрывали золотые головные украшения, браслеты, бусины, амулеты, серьги в форме полумесяца и спиральные кольца из золотой проволоки. Но это все археологи рассмотрели потом, а сперва им бросился в глаза сверкающий золотой шлем, глубоко надвинутый на истлевший череп. Он прикрывал лицо щечными пластинами. Он был выкован из чистого золота и имел вид пышной прически. Чеканный рельеф на шлеме изображал завитки волос, а отдельные волоски были изображены тонкими линиями. От середины шлема волосы спускались вниз плоскими завитками, перехваченными плетеной тесьмой. На затылке они завязывались в небольшой пучок. Ниже тесьмы волосы ниспадали локонами вокруг вычеканенных ушей с отверстиями, чтобы шлем не мешал слышать. По нижнему краю были проделаны маленькие отверстия для ремешков, которыми закреплялся стеганый капюшон. От него сохранилось лишь несколько обрывков.
Этот шлем представляет собой самый прекрасный образец работы шумерских мастеров золотых дел. «Если бы даже от шумерского искусства ничего больше не осталось, достаточно одного этого шлема, чтобы отвести искусству древнего Шумера почетное место среди цивилизованных народов», – писал Леонард Вулли.
Золотой шлем принца Мескаламдуга
Кем был человек, 5000 лет назад погребенный с такой роскошью? На двух золотых сосудах и на светильнике повторяется надпись «Мескаламдуг, герой Благодатной страны». На цилиндрической печати из другого погребения Мескаламдуг именовался «царем». Однако Вулли предположил, что Мескаламдуг был принцем царского рода: в погребении отсутствовали символы царской власти, да и само оно относилось к обычному типу частных могил. Но окончательно Вулли уверился в своей правоте лишь тогда, когда в последние дни сезона 1926/27 г. археологи увидели настоящие гробницы царей Ура.
Всего их было 16 из камня или из обожженного кирпича. Некоторые состояли из анфилады тщательно отделанных комнат – настоящий подземный дворец! Но, к сожалению, почти все гробницы были разграблены еще в древности. В неприкосновенности уцелели только две.
Первая царская гробница, вскрытая Вулли, была безнадежно разрушена грабителями, но здесь, среди массы бронзового оружия, археологи нашли ныне знаменитый золотой кинжал Ура. Его лезвие было выковано из чистого золота, рукоятка сделана из лазурита с золотыми заклепками, а великолепные золотые ножны украшал тонкий рисунок, воспроизводящий тростниковую плетенку. Здесь же был найден еще один не менее ценный предмет – золотой конусообразный стакан, украшенный спиральным орнаментом. В нем оказался набор миниатюрных туалетных принадлежностей, изготовленных из золота.
До сих пор в Месопотамии не находили ничего хотя бы отдаленно похожего на эти предметы. Они были так необычны, что один из лучших европейских экспертов той поры заявил, что это вещи арабской работы XIII в. н. э. Никто и не подозревал, какое высокое искусство существовало уже в III тыс. до н. э.!
Однако самые главные открытия были сделаны археологами в сезон 1927/28 г.
Все началось с находки пяти скелетов, уложенных бок о бок на дне наклонной траншеи. У каждого из них на поясе был медный кинжал, рядом стояли маленькие глиняные чашки. Отсутствие привычной погребальной утвари и сам факт массового захоронения показались ученым весьма необычными.
Начав копать вдоль траншеи, Вулли и его коллеги наткнулись на вторую группу скелетов: десять женщин были уложены двумя ровными рядами. На всех были головные украшения из золота, лазурита и сердолика, изящные ожерелья из бусин, но обычной погребальной утвари при них тоже не оказалось. Зато здесь лежали остатки великолепной арфы: ее деревянные части истлели, однако украшения сохранились полностью, и по ним можно было восстановить весь инструмент. Верхний деревянный брус арфы был обшит золотом, в котором держались золотые гвозди – на них натягивали струны. Резонатор украшала мозаика из красного камня, лазурита и перламутра, а впереди выступала великолепная золотая голова быка с глазами и бородой из лазурита. Прямо на остатках арфы покоился скелет арфиста в золотой короне.
Следуя дальше по траншее, археологи натолкнулись на остатки костей, которые явно не были человеческими. Вскоре все разъяснилось. Неподалеку от входа в подземную гробницу стояли тяжелые деревянные салазки, рама которых была отделана красно-бело-синей мозаикой, а боковые панели – раковинами и золотыми львиными головами с гривами из лазурита на углах. Верхний брус украшали золотые львиные и бычьи головы меньшего размера, спереди были укреплены серебряные головы львиц. Ряд бело-синей инкрустации и две маленькие серебряные головки львиц отмечали положение истлевшего дышла. Перед салазками лежали скелеты двух ослов, а в их головах – скелеты конюхов. Сверху этой груды костей лежало некогда прикрепленное к дышлу двойное серебряное кольцо, сквозь которое проходили вожжи, а на нем – золотой амулет в виде фигурки ослика.
Рядом с повозкой археологи нашли игральную доску. Тут же была целая коллекция оружия, утвари и инструментов – набор долот, большие серые горшки из мыльного камня, медная посуда, золотая пила, золотая трубка с лазуритовой отделкой – через такие трубки шумеры пили из сосудов разные напитки.
Дальше снова лежали человеческие скелеты. За ними – остатки большого деревянного сундука, украшенного мозаичным узором из перламутра и лазурита. Сундук был пуст. Наверное, в нем хранилась одежда, истлевшая без следа.
За сундуком стояли жертвенные приношения: множество медных, серебряных, золотых и каменных сосудов, причем среди последних оказались великолепные образчики, выточенные из лазурита, обсидиана, мрамора и алебастра. Один серебряный набор, по-видимому, служил для ритуальной трапезы. Он включал в себя узкий поднос или блюдо, кувшин с высоким горлышком и длинным носиком и несколько высоких стройных серебряных кубков, вставленных один в другой.
Среди сокровищ, обнаруженных в этой донельзя загроможденной могиле, оказался еще один кубок – золотой, с насечкой по верху и низу и коваными вертикальными желобами, а также похожий на него сосуд для воды, чаша, гладкий золотой сосуд и две великолепные серебряные головы львов, по-видимому, некогда украшавшие царский трон.
Археологи расширили площадь раскопок и сразу же натолкнулись еще на одну шахту, отделенную от первой стеной и расположенную на 1,8 м ниже. На площадке у входа в нее лежали в две шеренги скелеты шестерых солдат в медных шлемах, вооруженные копьями с медным наконечником.
Ниже стояли две истлевшие деревянные повозки, когда-то запряженные каждая тремя быками. Упряжь украшали продолговатые серебряные и лазуритовые бусины. Вожжи пропускались сквозь серебряные кольца с амулетами, изображающими быков. Перед бычьей упряжкой лежали скелеты конюхов, на повозках – истлевшие костяки возниц, вдоль стен гробницы – останки девяти женщин. Они были чрезвычайно пышно облачены: на головах – парадные головные уборы из лазуритовых и сердоликовых бус с золотыми подвесками в форме буковых листьев, серебряные «гребни» в виде кисти руки с тремя пальцами, оканчивающимися цветами, лепестки которых инкрустированы лазуритом, золотом и перламутром; в ушах – большие золотые серьги полумесяцем, на груди – ожерелья из золота и лазурита.
На тела «придворных дам» была поставлена прислоненная к стене гробницы деревянная арфа. От нее сохранилась только медная бычья голова да перламутровые пластинки, украшавшие резонатор. У боковой стены траншеи, также поверх скелетов, лежала вторая арфа с замечательно выполненной головой быка. Она была сделана из золота, а глаза, кончики рогов и борода – из лазурита. Тут же оказался не менее восхитительный набор перламутровых пластинок с искусной резьбой. На четырех из них изображены шуточные сценки, в которых роль людей играют животные.
В гробнице нашли две модели лодок: одну – медную, совершенно разрушенную временем, а вторую – серебряную, прекрасно сохранившуюся.
Сама погребальная камера была ограблена. Судя по надписи на найденной здесь цилиндрической печати, владельца гробницы звали Абарги.
За усыпальницей царя оказалась еще одна комната, пристроенная к ее стене. Погребение оказалось нетронутым! Это была гробница царицы. Археологи нашли повозку, запряженную ослами. В заваленной шахте над самым сводом усыпальницы археологи нашли цилиндрическую печать из лазурита с ее именем – Шубад.
Останки царицы покоились на истлевших деревянных носилках. Рядом стоял массивный золотой кубок, в головах и в ногах лежали скелеты двух служанок. Вся верхняя часть тела Шубад была совершенно скрыта под массой золотых, серебряных, лазуритовых, сердоликовых, агатовых и халцедоновых бус, ниспадавших длинными нитями от широкого ожерелья-воротника. На правом предплечье лежали три длинные золотые булавки с лазуритовыми головками и амулеты: один лазуритовый, два золотых в форме рыбок, а четвертый – тоже золотой в виде двух сидящих газелей.
Истлевший череп царицы покрывал чрезвычайно сложный головной убор. Сверху лежали три венка. Первый, свисавший прямо на лоб, состоял из гладких золотых колец, второй – из золотых буковых листьев, а третий – из длинных золотых листьев, собранных пучками по три, с золотыми цветами, лепестки которых отделаны синей и белой инкрустацией. И все это было перевязано тройной нитью сердоликовых и лазуритовых бусин. На затылке царицы был укреплен золотой гребень с пятью зубцами, украшенными сверху золотыми цветками с лазуритовой сердцевиной, с боков спускались спиралями тяжелые кольца золотой проволоки. Огромные золотые серьги в форме полумесяца свешивались до самых плеч.
Рядом с телом царицы лежал еще один головной убор, диадема, сплошь расшитая тысячами крохотных лазуритовых бусинок, а по этому густо-синему фону между изящных золотых фигурок животных: оленей, газелей, быков и коз, были размещены гроздья гранатов, укрытые листьями, веточки какого-то другого дерева с золотыми стебельками и плодами из золота и сердолика, золотые розетки, а внизу свешивались подвески в форме пальметок из крученой золотой проволоки.
По всей усыпальнице были расставлены серебряные, медные, каменные и глиняные сосуды, посеребренная голова коровы, два серебряных алтаря для жертвоприношений, серебряные светильники и множество раковин с зеленой краской, в том числе две искусственные – одна золотая, другая серебряная.
Гробницы царя Абарги и царицы Шубад были совершенно одинаковы. Однако усыпальница царицы была вырыта ниже уровня шахты. Возможно, царь умер первым и был погребен здесь, а царица пожелала, чтобы ее похоронили как можно ближе к усыпальнице супруга.
Царские гробницы Ура, уникальные по времени, по богатству, по архитектуре и по сложности связанного с ними ритуала, открыли миру не только погребальные обряды древних шумеров, но и шедевры искусства. Высоким мастерством в обработке золота с шумерами вряд ли сравнится хоть один народ древности.
К сожалению, значительная часть золотых сокровищ из Ура (включая знаменитый шлем царя Мескаламдуга), хранившихся в Багдадском музее древностей, в апреле 2003 г., после захвата Ирака американскими войсками, была разграблена мародерами.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.