Ш

Ш

Шатов Николай Степанович, 1901 г. рождения, урож. дер. Шатово Кировской области, бывш. подполковник Красной армии.

До начала Великой Отечественной войны являлся начальником артснабжения Северо-Кавказского военного округа. Направлен на фронт сразу после нападения Германии на СССР. Попал в плен к нацистам, встал на путь сотрудничества с ними. Активно участвовал во власовском движении, входил в руководство его военных формирований.

В мае 1945 г. был арестован на территории Германии и интернирован в СССР.

В 1946 г. по приговору советского суда повешен.

Шаховской Григорий Петрович (уп. в конце XVI — первой пол. XVII вв.), князь, одна из самых одиозных фигур эпохи Смуты.

Происходит из рода ярославских Рюриковичей. В 1594 г. являлся головой в Черни, в 1596 г. занимает пост воеводы в Монастырском остроге.

В 1605 г., изменив присяге, перешел на сторону Лжедмитрия I, был пожалован им в бояре. После свержения и убийства самозванца избежал репрессий, однако вскоре был отправлен царем Василием Шуйским воеводой в Путивль, что означало фактическую ссылку. В Путивле Ш. поднял восстание против московского правительства, распространил слух, что «царевич Дмитрий» избежал смерти и скрылся, а он якобы представляет его интересы. Привлек на свою сторону И.И. Болотникова и его военные формирования, одержал ряд побед над царскими войсками. Вскоре, однако, мятежники были окружены и осаждены в Туле. После сдачи Тулы Ш. попал в плен, был сослан на Кубенское озеро. Был освобожден отрядами Лжедмитрия II, к которому присоединился в Тушине. Вошел в состав Боярской думы при самозванце. После разгрома войск самозванца вступил во второе ополчение кн. Дм. Пожарского. Однако вместо активного участия в борьбе с польской ин тервенцией начал провоцировать казачьи отряды выйти из ополчения и заняться грабежом и разбоем. После изгнания поляков Ш. перестал играть сколько-нибудь заметную роль в русской политической жизни.

Шваль Иван (уп. в 1611), житель г. Новгорода.

В 1611 г. в разгар польской интервенции шведский король Карл IX решил воспользоваться ослаблением русского государства и завладеть ее северными территориями. Для решения этой задачи в Россию были направлены значительные военные силы, возглавляемые Я. Делагарди. Летом того же года шведы подошли к Новгороду и осадили его. Однако, несмотря на активность среди новгородцев прошведской партии, склонявшей горожан перейти в подданство шведской короне, с помощью московских воевод удалось организовать сопротивление и предотвратить сдачу города.

Убедившись после недельной осады, что лобовой приступ невозможен, шведы решили воспользоваться услугами новгородца Ш., который в это время находился у них в плену. Коренной житель города (по некоторым источникам, холоп дворянина Лутохина), Ш. хорошо знал систему его защиты. Он добровольно вызвался помочь интервентам и в ночь на 16 июля тайно провел шведов через Чудинские ворота, которые практически не охранялись. Несмотря на героическое сопротивление московских войск и горожан, Новгород пал.

Шевченко Аркадий Николаевич, 1930 г. рождения, советский дипломат.

В 1952 г. окончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО), был направлен на работу в Министерство иностранных дел. Одно время был помощником А.А. Громыко, являвшегося долгие годы руководителем советского внешнеполитического ведомства. Их отношения выходили за рамки деловых и носили, по мнению окружения, дружеский характер. Благодаря протекции А.А. Громыко, Ш. сделал головокружительную дипломатическую карьеру. В 1974 г. он был назначен в постоянное представительство СССР в ООН, вскоре получает ранг Чрезвычайного и Полномочного посла и назначается заместителем Генерального секретаря ООН.

Попал в поле зрения резидентуры КГБ СССР в Вашингтоне в связи с расследованием фактов утечки совершенно секретной политической информации. Вывод об утечке был сделан на основании того, что большинство инициатив СССР в ООН в середине 70-х гг. наталкивалось на массированное сопротивление западных делегаций, при этом была отмечена их осведомленность в деталях хода разработки советских предложений, различных их вариантах и допускаемых уступках оппонентам. Кроме того, в этот период в американской печати начали периодически появляться публикации, в которых указывались имена работавших в аппарате ООН офицеров КГБ. Был определен круг лиц, осведомленных в этих вопросах. Среди них оказался и Ш. Подозрения к нему косвенно подтверждались, кроме всего прочего, тем, что он за границей вел себя довольно «свободно», и, в частности, периодически устанавливал контакты с женщинами «легкого поведения», чем дал повод американской разведке к его активному изучению. Эти соображения были официально доведены до руководства МИД СССР. Однако из Москвы последовал ответ о недопустимости работы по Ш., поскольку он входит в номенклатуру ЦК КПСС и является доверенным лицом А.А. Громыко. Однако резидент КГБ в Вашингтоне по собственной инициативе продолжил расследование.

Вскоре были получены данные, усугубляющие подозрения в отношении Ш. Во время его пребывания в Майами на отдыхе резидентуре удалось установить за ним наблюдение, которое показало, что траты на личные нужды в десятки раз превышают финансовые возможности советского дипломата аппарата ООН.

На основании этой информации резидентура КГБ вновь потребовала у руководства МИД СССР отзыва Ш. из Вашингтона. После долгих размышлений было решено вызвать Ш. в Москву на «важное совещание». Однако один из советских дипломатов (его имя до сих пор не предается огласке) предупредил Ш. об истинной подоплеке этого вызова.

31 марта 1978 г. Ш. исчез. Вскоре было объявлено, что он попросил политическое убежище в США. Расследование обстоятельств предательства Ш. показало, что он в течение более двух лет до своего бегства сотрудничал с американской разведкой. За это время он регулярно информировал ЦРУ о существующих в высших эшелонах власти СССР разногласиях по поводу советско-американских отношений. Он сообщал также о содержании указаний Кремля советскому послу в Вашингтоне, позиции советских представителей в ООН на переговорах об ограничении вооружений и пределах возможных уступок СССР при дискуссиях по ОСВ-1. Кроме того, Ш. представил американцам материалы об ослаблении советской готовности участвовать в боевых действиях в Анголе, а также совершенно секретные сведения о состоянии советской экономики (например, о быстро сокращающихся запасах нефти в Волжско-Уральском регионе). По свидетельству одного из сотрудников американской разведки, Ш. «имел невероятный доступ к информации; все, что нам нужно было делать, так это задавать вопросы, а он давал нам ответы».

Неоценимую услугу оказал Ш. и американской контрразведке, выдав ей практически полный состав резидентуры КГБ в США и часть ее агентуры.

В 1985 г. в США вышла книга Ш., названная им «Разрыв с Москвой». Кроме того, он дал несколько интервью западным и российским газетам. Ш. пытался объяснить причины своего предательства, хотя, как отмечают исследователи, его рассуждения на эту тему лишены элементарной логики. С одной стороны, он заявляет: «Я счастлив, т. к. нашел, что искал. Я родился не в той стране». Подкрепляя этот тезис, он неоднократно подчеркивает, что его решение о бегстве было осознанно, поскольку он давно сделал выбор в пользу западной демократии, перестав быть «по духу советским человеком».

С другой стороны, подробно описывая обстоятельства его вербовки американской разведкой, он буквально заявляет следующее: «Если бы я не был загнан в угол, если бы не крайние обстоятельства, если бы у меня был путь поменять судьбу, я бы никогда не пошел на контакты с ЦРУ». Как следует из дальнейших слов Ш., под «крайними обстоятельствами» он имел в виду то, что после обращения к американцам о предоставлении ему политического убежища, сотрудники ЦРУ разъяснили ему необходимость доказать преданность США путем передачи совершенно секретной информации. Он был вынужден согласиться и морально был готов к этому опасному шагу. К тому же он рассчитывал на помощь ЦРУ в «обустройстве его жизни в новых условиях».

Поддерживая тайные отношения с американской разведкой, Ш. постоянно испытывал страх. Он требовал от ее представителей обеспечить его безопасность. Как вспоминает офицер ЦРУ О. Эймс, одно время работавший с Ш. и спустя несколько лет завербованный советскими спецслужбами, каждую встречу с ним Ш. начинал с заявления о том, что «с него хватит, он прекращает работу и дезертирует». Требовалось немало усилий, вплоть до окриков, чтоб привести Ш. в «рабочее состояние». О психологическом над ломе Ш. пишет и американская проститутка Дж. Чавез в своей книге, посвященной Ш.: «Что я увидела, представляло собой развалину человеческого существа. Состояние его здоровья было ужасно с психической и физической точки зрения, он пил днем и ночью. Он просыпался среди ночи, вставал и выпивал глоток водки. Трудно было поверить, что он когда-то был таким важным. Он всегда вел жизнь, которая была ложью. Он никогда не доверял никому, даже своей собственной семье. Я знала, что это так, потому что я сама была проституткой».

По мнению одного из бывших советских разведчиков, измена этого «баловня советского режима» — явное свидетельство нравственного кризиса и разложения элиты СССР, начавшейся в середине 70-х гг.

Резидент КГБ, не подчинившийся приказу Центра и продолживший работу по Ш., успешно продолжил карьеру и стал одним из руководителей советской разведки. Председатель КГБ Ю.В. Андропов в беседе с ним признал ошибку руководства страны и свою лично. Это же признание сделал А.А. Громыко, в отношение которого не было сделано никаких «оргвыводов».

Жена Ш. после его бегства была срочно вывезена в СССР, в аэропорту на вопрос американских эмиграционных служб заявила, что покидает США добровольно, без принуждения со стороны советских властей. Она глубоко переживала измену мужа, начала злоупотреблять спиртным, принимала наркотики. В конечном счете, не выдержала одного из психологических кризисов и покончила жизнь самоубийством.

Ш. умер в 1998 г. в своем доме в окрестностях Вашингтона в полном одиночестве. На его похоронах присутствовало несколько сотрудников ЦРУ. Узнав об обстоятельствах смерти Ш., один из американских сенаторов заявил: «Человек, столько сделавший для нас, в конце жизни оказался никому не нужен. Это — позор для Америки!»

Шеин Александр Николаевич, 1955 г. рождения, урож. г. Рубцовска Алтайского края, матрос Военно-Морского Флота СССР.

Окончил среднюю школу. Был судим за хищение. Призван в армию в мае 1973 г. Проходил службу на противолодочном корабле «Сторожевой», имел 13 дисциплинарных взысканий. Наиболее активный пособник заместителя командира корабля по политической части капитана 3-го ранга В.М. Саблина (см. соотв. ст.), организовавшего на «Сторожевом» мятеж. Ш. участвовал в аресте командира А.В. Потульного, насильно удерживал его в изоляции от команды.

Вместе с Ш. В.М. Саблина поддержали лейтенанты В.И. Вавилкин и В.К. Дудник, мичманы В.М. Бородай, В.Г. Величко, А. Гоменчук, В.А. Калиничев, А.Т. Хомяков, старшина А.В. Скиданов, матросы В.Н. Аверин, М.М. Буров, Н.Ф. Саливончик, Г.В. Сахневич.

Все указанные военнослужащие были осуждены военным трибуналом. Ш. был привлечен к судебному разбирательству вместе с В.М. Саблиным. Был осужден на 8 лет лишения свободы.

Шеин Борис Михайлович (?—1634), боярин и воевода.

Ш. начал службу при дворе Бориса Годунова, стал членом Боярской дум» ы, вначале в качестве окольничего, затем — боярина. В 1609–1611 гг. руководил обороной Смоленска от польско-литовских интервентов, которыми командовал сам король Сигизмунд. После падения города оказался в плену, где пробыл восемь лет. По некоторым источникам, в заточении дал клятву никогда не обнажать меча против польского короля.

В 1618 г. Ш. вернулся в Россию вместе с другими высокопоставленными пленными. Занимал различные придвор ные и думские должности. Летом 1632 г. назначен главным воеводой русской армии при походе на Смоленск.

Ш. неудачно начал кампанию — слишком долго и неумело вел войска к Смоленску. Путь в 384 версты занял у него целых четыре месяца. За это время литовский гарнизон был усилен. К тому же в результате медлительности Ш. Россия упустила выгодную для себя политическую ситуацию: война была начата в условиях очередного польского бескоролевья после смерти Сигизмунда III. Теперь же на престол Речи Посполитой был избран Владислав IV, тут же поспешивший на помощь осажденному городу.

После похода к Смоленску Ш. начал обстоятельную подготовку осады (вокруг города были возведены остроги с теплыми избами, вырыты валы). Однако кольцо блокады было с изъянами: в город периодически проникали военные отряды поляков и целые обозы с продовольствием. За все время боевых действий Ш. не предпринял ни одной серьезной попытки решительного штурма. После почти полугодовой подготовки приступа 26 мая 1633 г. он попытался его начать, но подведенный подкоп был взорван крайне неудачно, обрушив град камней на свои же полки.

К концу октября 1633 г. армия Ш. под Смоленском неожиданно была окружена Владиславом. Образовался своеобразный «пирог», где в сердцевине находился несдавшийся Смоленск, вокруг него — деморализованные полки Ш., а в качестве внешнего слоя — свежие силы литовцев и поляков во главе с их молодым королем. На помощь Ш. из Москвы планировали отправить новую армию под командованием князей Д.М. Черкасского и Д.М. Пожарского, но ее не успели собрать.

В феврале 1634 г. Ш. принял решение о капитуляции, не предприняв попытки прорыва. Условия сдачи были унизительными: русских обязали выдать всех нашедших у них приют польских перебежчиков, освободить пленных, при сягнуть, что в течение четырех месяцев не будут служить в русской армии и тем более воевать против поляков и литовцев. В руки врага передавались все знамена, почти вся артиллерия, а также обоз. Русским было разрешено взять только личное оружие и 12 полковых пушек.

19 февраля полки вышли из укрепленного лагеря. Они положили знамена к ногам польских командиров (потом их было «милостиво» разрешено забрать). Ш. и другие воеводы низко кланялись победителям. После этого русская армия, бросившая около двух тысяч больных и раненых, отступила к Москве.

По возвращении Ш. в столицу началось расследование причин поражения. По окончании следствия он был объявлен изменником, виновным в преступном сговоре с поляками, результатом чего явилось поражение русской армии. Аналогичные обвинения были предъявлены окольничему Артемию Измайлову и его сыну Василию, наиболее активно участвовавшим в переговорах с литовцами, предшествовавшим сдаче. Ш. обвинялся также в материальных злоупотреблениях в ходе кампании, приведшей к ослаблению боеспособности армии.

Ш. и другие обвиняемые были казнены.

Неудача Ш. под Смоленском была частично компенсирована героизмом русских войск под командованием стольника Ф.Ф. Волынского, оборонявшего от поляков крепость Белую. Любопытно, что на предложение о сдаче воевода заявил: «Шеин мне не в образец!»

Шеймов Виктор Иванович, 1946 г. рождения, бывш. майор КГБ СССР.

Работал в 8-м Главном управлении КГБ (космическая разведка, дешифровочные разработки).

В мае 1980 г. исчез вместе с женой и малолетней дочерью при невыясненных обстоятельствах. С учетом осве домленности Ш. о совершенно секретных новейших дешифровальных разработках органами контрразведки были проведены крупномасштабные оперативно-розыскные мероприятия, десятки криминалистических экспертиз, допрошены сотни свидетелей. Долгое время проверялась версия об убийстве Ш. и его семьи арестованной к тому времени группой сотрудников МВД, занимавшихся ограблением и убийством граждан. Некоторые обвиняемые даже признались в совершении убийства Ш. и его семьи, однако место их захоронения указать не смогли (позднее оказалось, что они дали признательные показания с целью затянуть расследование по другим эпизодам).

В сентябре 1981 г. контрразведке удалось обнаружить фрагменты шпионского письма Ш. американцам, из которого становилось ясным его длительное сотрудничество с ЦРУ. Позже были получены достоверные данные о том, что Ш. вместе с семьей был тайно вывезен из Москвы американцами, а также о выдаче им противнику известных ему сведений, составляющих государственную тайну.

В настоящее время Ш. и его семья находятся в США, проживают в провинции под вымышленными именами.

Шелапутин Вадим Иванович, 1927 г. рождения, урож. г. Москвы, бывш. сотрудник Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба.

В 1948 г. окончил Военный институт иностранных переводчиков, где овладел немецким и чешским языками. Был распределен в военную разведку. Направлен на работу в Вену в качестве переводчика разведуправления Центральной группы войск. Составлял обзоры газет, переводил агентурные сообщения информаторов.

Выходные дни проводил в злачных местах Вены, пьянствовал. Затеял драку с американским сержантом, был задержан полицией. На допросе с участием американских разведчиков признался в принадлежности к ГРУ и выразил желание остаться на Западе.

Позднее выяснилось, что он действительно был очарован западным образом жизни. Особенно его прельстила доступность женщин и возможность развлекаться.

Он получил политическое убежище и был переправлен американцами в ФРГ. Передал спецслужбам США известную ему информацию о ГРУ, а также о слушателях Военного института иностранных переводчиков, являвшихся «кузницей» кадров ГРУ.

В дальнейшем Ш. привлекался к работе эмигрантских организаций «Союз борьбы за освобождение народа России» и «Центральная организация эмигрантов после войны». С 1950 г. передан американцами англичанам, по указанию которых участвовал (и неудачно) в вербовочных акциях в отношении бывших сокурсников по институту. Одно время работал в русском отделе Би-би-си и на радиостанции «Свобода».

В 1990 г. вышел на пенсию и переехал в Ирландию. В интервью российскому журналисту заявил, что в свое время продал душу дьяволу, но на этом свете ни о чем не жалеет.

Шемяка Большой Дмитрий Юрьевич (1420?—1453), князь Галицкий, затем — великий князь Московский, сын князя Галицкого и Звенигородского Юрия Дмитриевича.

В 1425 г. на Руси вспыхнула последняя крупная междоусобная война между Юрием Дмитриевичем (?—1434), сыном Дмитрия Донского, и Василием II Васильевичем (1415–1462), сыном Василия I Дмитриевича (на княжении — в 1389–1425). В войну также включились дети Юрия: Василий Косой (?—1447/48), Дмитрий Красный (?—1440) и Ш. Таким образом, в борьбе за престол столкнулись интересы дяди, претендовавшего на великое княжение как старшего в роду Рюриковичей, и племянника, получившего власть в качестве прямого наследника государя.

Война шла с переменным успехом. Но в 1424 г. умер Юрий Дмитриевич, незадолго до того захвативший великое княжение Московское. В 1436 г. был схвачен и ослеплен Василий Косой. В 1440 г. скончался Дмитрий Красный. Противником Василия II оставался только Ш., сидевший в Галиче.

В 1445 г. галицкий князь решил воспользоваться выгодной ситуацией, сложившейся в результате разгрома полков Василия II казанскими татарами под Суздалем. В плен попал сам великий князь. Хан Улуг-Мухаммед послал гонцов к Ш. с предложением: низложить Василия II и передать ему престол, если тот признает власть Казанского ханства над Русью в том же объеме, в каком ею обладала Золотая Орда.

Ш. согласился на это предложение. Но из-за распутицы его посол Федор Дубенский слишком долго добирался до ставки Улуг-Мухаммеда. Хан решил, что Ш. великое княжение не нужно, и он на кабальных условиях вернул его Василию II.

Ш. не смирился с потерей реального шанса на власть, сформировал коалицию, заключив военный союз с Иваном Андреевичем Можайским, боярами Добрынскими и др. Их поддержал и тверской князь Борис Александрович. В начале февраля 1446 г. Василий II поехал на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Воспользовавшись его отсутствием, ночью 12 февраля Ш. и Иван Можайский ворвались в столицу и захватили Москву. По свидетельству летописи, ворота им открыли сторонники, которых летописец называет «изменниками». После ареста великокняжеской семьи и опустошения государственной казны заговорщики отправили отряд под командованием Ивана Можайского в монастырь для пленения великого князя.

Люди Василия были «в оторопи и в изумлении», когда во двор монастыря ворвались вооруженные заговорщики во главе с Иваном Можайским и Никитой Добринским. Пономарь Никифор пытался спрятать великого князя в церкви, однако его быстро обнаружили. Василий обещал не выходить из стен обители и тут же постричься в монахи, вышел к «крамольникам» с иконой в руках и напомнил им про клятвы верности и крестное целование. Он, однако, был схвачен, увезен в Москву и там ослеплен. Ш. заявил, что делает все во имя благополучия Руси: татары, увидев, каким беспомощным калекой стал великий князь, якобы сжалятся и уменьшат размеры дани, обещанной им Василием II после поражения под Суздалем.

Реакция на действия Ш. в русском обществе была отрицательной. Его поступки оценили как «израду», т. е. измену. По выражению летописца, «все людие негодоваху о княжении его». Не желая подчиняться преступникам, из Москвы выехали в Литву князья Василий Ярославич и Семен Иванович Оболенский. Федор Басенок отказался присягать на верность Шемяке, даже когда его заковали в кандалы и посадили в тюрьму. Он сумел бежать и увел с собой часть московских детей боярских. Там же, на русско-литовской границе, стояли войска выехавших на Русь татарских царевичей Бердедата Кудудатовича, Касыма и Якуба Мухаммедовичей, хранивших верность Василию II. Ш. поддержали только новгородцы. Даже тверской князь Борис Александрович, его союзник, начал сомневаться, стоит ли дальше поддерживать Ш.

Созданная коалиция поставила перед собой цель освобождения Василия II из-под ареста и возвращение его на великокняжеский престол. Среди наиболее значительных ее участников были также князья Ряполовские, И.В. Стригун-Оболенский, Иван Ощер с братом Бобром, Юшка Драница, Семен Филимонов (Морозов), М.Я. Русалка-Морозо ва, И.Д. Руно и др. После ряда столкновений с войсками Ш. 25 декабря 1446 г. передовой отряд под командованием М.Б. Плещеева и Л. Измайлова занял Москву и сверг наместников Ш. 17.февраля 1447 г. ослепленный великий князь, получивший прозвище Темный, с триумфом вошел в столицу. Отряды сторонников Ш. были разбиты под Угличем, а Ш. и Иван Можайский бежали в Галич.

Война с ними продолжалась еще несколько лет. 17 июля 1453 г. Ш. умер от яда, подложенного в курицу его поваром по имени Поганка — тайным агентом Василия II.

Шереметев Федор Иванович (уп. в нач. XVII в.), боярин, воевода.

Играл значительную роль как воевода в борьбе с отрядами Лжедмитрия II. По приказу царя Василия Шуйского провел ряд успешных операций по возвращению русских городов, присягнувших самозванцу. После низложения и ареста В. Шуйского фактически перешел на сторону польского короля. Принял активное участие в агитации московских жителей присягнуть Сигизмунду III и вместе с дpvгими членами пропольской партии обеспечил захват Москвы польскими интервентами. Униженно просил короля (сохранился подлинник его письма) наградить его за верную службу земельными угодьями.

После изгнания поляков политическое влияние утратил.

Шерефединов (Шелефединов) Андрей Васильевич (уп. в конце XVI — нач. XVII вв.), дьяк.

В 1565 г. — гонец в Польшу. В 1572 г. назначается опричным дьяком, а в 1602 г. товарищем воеводы в Царицыне. Один из первых перебежчиков в лагерь Лжедмитрия I. Принимал личное участие в убийстве сына и дочери царя Бориса Годунова. По некоторым источникам, во время заговора против Лжедмитрия I предлагал за деньги свои ус луги для его физического устранения. Был арестован и подвергся пытке, однако его вину доказать не смогли. По приказу самозванца был сослан.

Шинкаренко Дмитрий Захарович, 1910 г. рождения, урож. Краснодарского края.

Бывший полковник Красной армии. Во время Великой Отечественной войны попал в плен. Был завербован германской разведкой, получил псевдоним Петров. Являлся начальником канцелярии Борисовской разведывательной школы при Абверкоманде 103.

Судьба Ш. после окончания войны не выяснена.

Шкуро (наст. фам. Шкура) Андрей Григорьевич, 1887 г. рождения, генерал-лейтенант белой армии.

Окончил 3-й Московский кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище. Участник Первой мировой войны. В 1915 г. сформировал и возглавил Кубанский конный отряд особого назначения для ведения военных операций в тылу немцев. С 1917 г. — командир отряда в конном корпусе в Персии. Получил звание полковника.

Во время Гражданской войны находился в армиях А.И. Деникина и П.Н. Врангеля.

В июне 1918 г. сформировал на Кубани партизанскую дивизию, которая влилась в Добровольческую армию. Вскоре был назначен командиром 3-го казачьего корпуса, а в начале 1920 г. — командующим Кубанской армией. Получил звание генерал-лейтенанта.

Белогвардейские части, руководимые Ш., всегда отличались особой жестокостью, мародерством, плохой управляемостью. Сам Ш., обладая большой личной храбростью, пользовался непререкаемым авторитетом у казаков, любил принимать рискованные решения, был склонен к кутежам.

Во время отступления армии Врангеля к Новороссийску (1920) уступил командование Кубанской армией генералу С. Г. Улагаю и остался на Черноморском побережье во главе небольшого отряда. Вскоре был уволен Врангелем из армии и выехал из Крыма.

В эмиграции проживал в Париже, работал наездником в цирке.

Во время Второй мировой войны принимал активное участие в формировании казачьих частей, подчиненных немецко-фашистскому командованию и участвовавших в боях против Красной армии. В конце 1944 г. после провозглашения т. н. Пражского манифеста и образования власовского «Комитета освобождения народов России» Ш. и возглавляемые им воинские формирования вошли в его состав на правах «национального» управления.

В мае 1945 г. Ш. был выдан английскими оккупационными властями советскому командованию. По приговору Военного трибунала казнен в Москве в январе 1947 г.

Шмидт Тугендрейх Густавович, 1896 г. рождения, мещанин, житель г. Гостынина Варшавской губернии, бывш. воспитанник Оренбургской семинарии.

Отдал в стирку костюм, в котором прачка Марфа Черпакова обнаружила бумаги непонятного для нее содержания. Будучи неграмотной, она показала бумаги старшему полицейскому Григорию Мирошникову. Он счел, что документы компрометируют Ш., и передал их в контрразведку.

Следствие установило, что Ш. с августа 1914 по август 1915 г., проживая в г. Намгане и Андижане Ферганской области, был завербован германским агентом в Афганистане фон Энгельгартом. Получил задание по сбору сведений военного характера по Туркестанскому военному округу. Должен был пересылать информацию в г. Кабул в резидентуру немецкой разведки.

20 октября 1916 г. Ш. по законам военного времени был приговорен к смертной казни, но, учитывая его юный возраст, ее заменили бессрочной каторгой. Дальнейшая его судьба не выяснена.

Штейфон Борис Александрович, 1881 г. рождения, генерал-лейтенант белой армии.

Родился в Харькове в семье ремесленника, крещеного еврея. Окончил Харьковское реальное училище, Чугуевское пехотное училище и Николаевскую военную академию (1911).

Служил в 124-м пехотном Воронежском полку. Участник Русско-японской и Первой мировой войн.

В 1914 г. получил звание капитана, являлся помощником начальника разведывательного отделения Управления генерал-квартирмейстера штаба Кавказской армии. В 1915 г. состоял в той же должности (но уже в чине подполковника) в штабе генерала Юденича. В июле 1916 г. — штаб-офицер для поручений при штабе 1-го армейского корпуса.

После октябрьских событий переехал в Харьков, где возглавил подпольную группу офицеров, занимавшихся нелегальной переброской добровольцев к А.И. Деникину.

В сентябре 1918 г. полковник Ш. покинул Харьков и явился в штаб Добровольческой армии. Был назначен командиром Белозерского пехотного полка. В июле 1919 г. назначен начальником штаба Полтавского отряда, а затем — дивизии генерала Бредова. Под ударами Красной армии в составе этого соединения отступил в Польшу, а затем через Румынию переброшен в Крым, где в 1920 г. произведен Врангелем в генерал-майоры.

После поражения армии Врангеля и эвакуации из Крыма поселился в Белграде, где с 1920 по 1930 г. опубликовал ряд работ по истории военного искусства и занимался преподавательской деятельностью.

В 1941 г. во время формирования т. н. Русского охранного корпуса в Сербии был приглашен занять пост начальника штаба. Вскоре принял командование корпусом.

Находился в постоянном конфликте с немцами, которые сомневались в благонадежности корпуса, не допускали его отправления на Восточный фронт, используя для борьбы с партизанами Тито.

Тяжело переживая потери корпуса в Югославии и будучи угнетенным невозможностью «прямой борьбы с большевизмом», генерал Ш. не выдержал напряжения и скоропостижно умер 30 апреля 1945 г. (по другим сведениям — был убит в Загребе).

Шувалов Александр Иванович, 1710 г. рождения, генерал-фельдмаршал.

Службу при дворе начал в юности — пажом при Петре I, а затем — камер-пажом и камер-юнкером цесаревны Елизаветы Петровны. Управлял ее вотчинным хозяйством.

Активный участник переворота 1741 г., в результате которого был свергнут император Иоанн Антонович. Посла воцарения Елизаветы Петровны был произведен в действительные камергеры (генерал-майор), а в 1744 г. повышен в звании до генерал-поручика. С 1746 г. — начальник Канцелярии тайных розыскных дел. В том же году получает титул графа, а в 1751 г. получает очередной чин генерал-аншефа.

С 1754 г. — гофмейстер двора великого князя Петра Федоровича. В 1760 г. Высочайшим указом назначается сенатором, а через год — генерал-фельдмаршалом. С 1763 г. в отставке.

Умер в 1771 г.

Шувалов Петр Иванович, 1711 г. рождения, генерал-фельдмаршал.

Брат А.И. Шувалова (см. соотв. ст.).

В юности являлся пажом жены Петра I императрицы Екатерины Алексеевны. В 1727–1728 гг. находился за границей в свите цесаревны Анны Петровны.

С 1731 г. — камер-юнкер цесаревны Елизаветы Петровны. Активный участник переворота 1741 г. После свержения императора Иоанна Антоновича и воцарения Елизаветы I произведен в действительные камергеры (соответствует воинскому званию генерал-майор). В 1744 г. пожалован в сенаторы и повышен в звании до генерал-поручика. С 1746 г. — граф, с 1751 г. — генерал-аншеф. В 1761 г. ему пожаловано звание генерал-фельдмаршала.

Умер в 1762 г.