Вендский сокол

Вендский сокол

 У истоков русской истории «Повесть временных лет» запечатлела загадочное имя Рюрика, который «пояша по собе всю русь и придоша к словеном» откуда-то из «варяжского» заморья.

Рюрик, в том виде, в каком он представлен в летописном рассказе, безусловно, слишком крупная историческая фигура, для того чтобы целиком поместиться на одних только страницах «Повести временных лет» и остаться незамеченным для всей остальной Европы — худо-бедно, но все же грамотной, корпящей в тиши монастырских келий над своими анналами и хрониками.

Между тем давно установлено, что единственным историческим лицом, чье имя и хронологические рамки биографии полностью совпадают с именем и временем деятельности летописного Рюрика, является Рорик Ютландский, маркграф Франкской империи[179]. И хотя, как мы сейчас убедимся, он не может претендовать на роль прототипа или исторического двойника своего летописного тезки, личность его тем не менее занимает особое место в начальной русской истории.

Беглый очерк жизни Рорика выглядит так.

 Его отец, Хальвдан, принадлежал к клану Скьолдунгов — одному из «королевских» датских родов, во владении которого находился Шлезвиг (на юге Ютландии). Земли эти в VIII—IX вв. были населены данами и поморскими славянами-вендами — ваграми и ободритами. Близкое соседство приводило как к взаимной вражде, так и к нередким династическим бракам между датскими конунгами и ободритами. Например, руническая надпись на камне, воздвигнутом славянской княжной Тови, дочерью ободритского князя Мстивоя, удостоверяет, что она стала женой датско-норвежского конунга Харальда Гормссона (из династии Кнютлингов); их сын Свен Вилобородый, в свою очередь, взял в жены вдову шведского конунга Эрика Победоносного, урожденную славянку-вендку.

Скьолдунги, несомненно, тоже имели союзнические и родственные связи с ободритами. На это указывает бытовавшее в их роду имя Рорик, которое носил не только интересующий нас сын Хальвдана, но и отец последнего — Рорик Метатель Колец, то есть Рорик Щедрый.

В свое время имя Рорик/Рюрик позволяло ученым-норманнистам справлять научные триумфы, поскольку оно было признано славянизированной формой шведского имени Нгоегекг (это так называемое «восстановленное» имя, то есть не упоминаемое в источниках, но якобы существовавшее в действительности). Главный изъян концепции норманнистов в данном вопросе подметил еще Ломоносов, сказавший, что имена первых русских князей, будто бы скандинавские по происхождению, «не имеют на скандинавском языке никакого знаменования», то есть ничего не означают и, следовательно, заимствованы. Это замечание в полной мере относится и к Рюрику — скандинавской этимологии этого имени не существует. И потому, по меткому замечанию С.А. Гедеонова, для скандинавского конунга имя Рюрик выглядит «так же странно и необычайно, как для русского князя имена Казимира или Прибислава...»[180] Современные исследования неоспоримо подтверждают, что имя Рюрик совершенно чуждо скандинавской ономастике и не встречается в шведских именословах[181].

Высказывалось мнение, что оно перекочевало в средневековый именослов из античной эпохи. Действительно, в Римской империи существовало имя Руриций, Рурикий (Ruricius). Например, в 312 г. войска императора Максенция, выступившего против Константина Великого, возглавил префект Помпеян Рурикий (Pompeianus Ruricius). Затем это имя сохранилось в христианской церковной традиции: в V—VII вв. его носили два епископа Лиможа. Однако крайне маловероятно, чтобы имя из христианских святцев попало на варварскую окраину Европы, в семью датских конунгов, тогда еще язычников.

На самом деле в формах имени Рорик, известных по западноевропейским хроникам — Rorik, Rerek, Rorich, Rerig, — отчетливо проступает славянская первооснова — ободритское слово «рарог/ререг», то есть «сокол»[182]. Эта птица была тотемным символом ободритов, ее изображениями украшались их воинские стяги и фигуры племенных богов. Соседние племена и народы часто называли ободритов по имени их тотема «рарожанами», «соколиным народом». Адам Бременский среди племен поморских славян упоминает ободритов, «которых теперь называют ререгами». Скальд Гуторм Синдри в одной из вис прославил короля Гакона, покорившего Зеландию и подчинившего себе гнездо «вендского сокола»: на поэтическом языке скальдов эта метафора означала победу над ободритами-рарогами. Рериком («городом ререгов» — ободритов/рарожан) датчане называли приморский город на территории ободритского союза племен.

Имя человека, тем более правителя, в древности играло чрезвычайно важную роль, ибо оно предопределяло его судьбу. Как правило, иноземные имена закреплялись в правящем роду благодаря женам, взятым из чужого племени, — детям, прижитым в таких смешанных браках, обыкновенно давали имена, взятые из именослова народа, к которому принадлежала их мать (иногда добавляя к нему второе, традиционное для данной династии имя). Таким образом, весьма вероятно, что отец Хальвдана Рорик Метатель Колец, обладатель священного ободритского имени, был наполовину славянином (по матери).

Сам Хальвдан, по всей видимости, также был женат на вендской княжне, чем только и можно объяснить, почему его сын Рорик, подобно своему деду, носил имя племенного тотема ободритов, причем оно осталось за ним даже после крещения (христианское имя Рорика Ютландского вообще неизвестно).

 В 780 г. Карл Великий начал тридцатилетнее покорение Саксонии. Ободриты, давние противники саксов, присоединились к франкам. С их помощью саксы были в конце концов побеждены и расселены по другим местам империи Карла. В награду ободриты в 804 г. получили принадлежавшие саксам земли между Эльбой и Везером вместе с побережьем Северного моря.

Франко-ободритский союз побудил и Хальвдана в 782 г. поддержать могущественного владыку франков. Ввязавшись затем в борьбу за датский престол, Хальвдан, ради того чтобы обеспечить себе франкскую поддержку, пошел на еще более тесное сближение. Изгнанный в 807 г. из Ютландии, он прибыл ко двору Карла с семьей и дружиной и, принеся присягу вассальной верности, получил в лен только что завоеванную франками Фрисландию (Фризию). В следующем году он погиб, но судьба рода Скьолдунгов отныне оказалась связанной неразрывными узами с тремя народами — франками, фризами и ободритами.

Рорик родился около 800 г. Он был младшим, пятым сыном в семье Хальвдана. Детство он провел в наследственных ютландских владениях Скьолдунгов, долгое время безучастно, ввиду своего малолетства, наблюдая за драматическими событиями датской междоусобицы. Борьба за власть закончилась только в 826 г., когда стало очевидным полное поражение рода Скьолдунгов. Два брата Рорика к тому времени погибли; старшим в роду остался второй сын Хальвдана — Харальд. Потеряв ютландские земли, он целиком отдался под покровительство нового франкского императора Людовика I Благочестивого (814—840), который передал ему в ленное владение небольшое графство Рустринген во Фрисланде вместе с обширными виноградниками на Рейне; свою долю в этом лене получил и Рорик (возможно, это был Рюриксберг[183], возле современного Остенде). Условием передачи Рустрингена в руки Скьолдунгов было крещение Харальда и Рорика, состоявшееся, кажется, в том же 826 г., третий брат, Хемминг, получил ленные земли на острове Валхерен.

 Основной задачей новоиспеченных фризских маркграфов была защита побережья Фрисландии от набегов датских и норвежских викингов. В одной из таких стычек Хемминг был убит  (837 г.), и Харальд с Рориком предъявили претензии на его валхеренский лен. Однако Людовик по каким-то причинам не счел возможным удовлетворить требование братьев. С этого времени Харальд и Рорик порывают вассальные узы и находятся в постоянной вражде сначала с Людовиком Благочестивым, а после смерти последнего и Верденского раздела Франкской империи (843) — с его сыном Лотарем I (817—855), который лишил Харальда и Рорика их фрисландского лена. Когда Харальд умер, Рорик продолжил войну самостоятельно, уже как единственный законный представитель рода Скьолдунгов. К этому времени он возвратился к язычеству и вел жизнь не «служивого» викинга, а настоящего норманнского пирата. В 845 г. он разграбил Северную Францию, а пять лет спустя, встав во главе огромного флота из 350 кораблей, опустошил юго-восточное побережье Англии. Хроники тех лет называют его «язвой христианства».

В 850 г. Рорик ворвался в устье Рейна и овладел Дорестадом. Это событие стало переломным в его судьбе, ознаменовав возвращение блудного викинга в лоно Франкского государства. Не имея сил вернуть утраченные земли, Лотарь пошел на соглашение с Рориком. Дорестадский лен был оставлен за ним на правах вассалитета. Рорик превратился в одного из могущественных северных феодалов. Характерно, что в начале 50-х гг. IX в. викинги, грабившие фрисландские земли, не трогают Дорестад.

Упорно добиваясь пожалования ему надела во Фрисландии, Рорик не терял надежды на возвращение наследственных земель в Ютландии. Удобный момент для этого наступил в 855 г., когда в результате новой датской междоусобицы погибли два главных претендента на корону и почти вся датская знать; из мужских представителей «королевских» родов Дании в живых остался «только один отрок». Рорик немедленно выставил свою кандидатуру, но был отвергнут данами, и на престол под именем Хорика II вступил упомянутый «отрок». Рорик решил действовать силой. В 857 г. при помощи Лотаря он снарядил сильную флотилию, грозя вторгнуться в Данию. Хорик пошел на уступки, выделив Рорику «часть королевства» — ютландские земли между Северным морем и рекой Эйдер. Однако Рорик там не удержался. Едва ли не в том же году он вернулся во Фрисландию и с тех пор усердно служил своему сюзерену — Лотарю, а после его смерти (869) — Карлу Лысому. Символическим актом окончательного превращения буйного викинга в покорного вассала стало вторичное крещение Рорика. Он умер не позже 879 г., бездетным, оставив по себе память верного слуги франкских королей. Вскоре погибли и оба его племянника, по очереди наследовавшие фрисландский лен.

Такова жизнь Рорика по франкским источникам. Приписать ему основание государства в Новгородской земле можно только посредством крайнего напряжения фантазии. На самом деле, если придерживаться сведений источников, военные предприятия Рорика были ограничены пределами Западно-Балтийского региона — Саксонией, Ютландией и Фрисландией, а его политические амбиции исчерпывались приобретением датского престола и выгодного лена в землях Франкской империи. Кроме того, пристальное внимание, с которым следили за деятельностью Рорика франкские хронисты, делает совершенно невозможным выделение в его биографии «хронологического окна», позволяющего ему сплавать на Русь и тайком от всего света покняжить полтора десятка лет в Ладоге и Новгороде. Равным образом и «Повесть временных лет», рисуя жизнь Рюрика, ни в малейшей степени не ориентируется при этом на биографию фрисландского маркграфа. И главное, летописец ни словом не упоминает о христианстве Рюрика, чего просто невозможно представить, если бы образ новгородского князя был «списан» с Рорика.

В таком случае, чем же интересен Рорик для русской истории? Своими родственными связями с поморскими славянами-вендами. Рассмотренная под этим углом зрения проблема тождества Рорика Ютландского и летописного Рюрика предстает в совершенно ином качестве.

Ведя войны против франков в «викингский» период своей жизни, Рорик, по всей видимости, опирался на союзные дружины ободритов. В этом отношении любопытно следующее хронологическое совпадение. В 843 г. император Лотарь отнял у него фрисландский лен. А под 844 г. Фульденские анналы сообщают, что ободриты «замыслили измену», в связи с чем восточнофранкский король Хлодовик предпринял против них поход и убил их князя Гостомысла, который, вероятно, приходился Рорику родственником по матери — дядей или дедом. Причинно-следственная связь обоих этих событий вряд ли может быть оспорена. Ведь именно после разрыва с Лотарем Рорик превратился в «язву христианства», и, очевидно, Гостомысл немедленно поддержал своего датского родственника; собственные отношения ободритов с Восточнофранкским государством до этого времени были вполне дружественными, и никаких других причин «замышлять измену» против франков у них не было. После смерти Гостомысла Рорик наследовал княжение в ободритском племенном союзе.