Нюрнберг — Гамбург — Новгород — Регенсбург (апрель 1569 г. — июль 1582 г.)

Нюрнберг — Гамбург — Новгород — Регенсбург (апрель 1569 г. — июль 1582 г.)

Следы Фейта Зенга появляются в Гамбурге в апреле 1569 г. Он был прислан сюда от имени магистрата города Нюрнберг. Зейт имел предписание привлечь английских торговцев сукном из лондонской гильдии купцов-путешественников, главная контора которых в то время располагалась в Гамбурге. Летом к нему присоединился Иоганн де Бойз. Вдвоем им удалось добиться успеха: в том же году английские купцы основали в Нюрнберге контору. Однако уже в следующем, 1570 г., имя Фейта Зенга, в отличие от Иоганна де Бойза, не значится в списке нюрнбергских купцов, торговавших с англичанами^{218}. Забросив торговлю тканями, Зенг вновь начал «усердно хлопотать», с тем чтобы получить разрешение на поставки оружия в Россию. Этому способствовало сообщение из Нидерландов о финансовом крахе Дома Фуггеров.

В декабре 1570 г. в Антверпене объявили о своем банкротстве три генуэзских банкира — Джовани Гримальди, Педро Франческо и Педро Спинола, которые являлись негласными представителями банка Фуггеров^{219}. Следом лавина банкротств прокатилась по мелким банкам, компаниям и частным торговцам, связанным денежными обязательствами с генуэзцами.

Фейт Зенг засучил рукава и приступил к осуществлению плана. Имея на руках ответ канцлера Шлиха, он добился от герцога Мекленбургского сопроводительного письма к русскому правительству и получил 400 талеров на путевые издержки. Летом 1571 г. Фейт Зенг нашел попутчиков — группу германских ювелиров, желавших продать Ивану IV какое-то «хорошее ожерелье». Все вместе они прибыли в Александровскую слободу в начале осени того же года. Дело Зенга рассматривал Андрей Яковлевич Щелкалов три месяца, с октября по декабрь. Немцу было поручено привезти какого-то доктора, но обещанные 200 рублей на расходы он не получил^{220}.

По возвращении из Москвы Фейт Зенг доложил о своих успехах герцогу Мекленбургскому. Осенью 1572 года он вновь отправился в Россию в сопровождении доктора Захария Фелинга из Эзеля. Доктор Фелинг имел юридическое образование и дважды побывал в Москве (1562 г. и 1564 г.) в качестве посла датского короля^{221}.

Ранней весной 1573 г. Зенг и Фелинг прибыли в Новгород, где в это время располагалась резиденция Ивана IV. Переговоры с русским царем обнадежили Зенга: государь согласился направить императору грамоту с просьбой о присылке военных специалистов. В 1574 г. в Вену был отправлен русский посол. В последующие два года император и царь еще дважды обменивались послами, но не достигли договоренности. Затянувшиеся переговоры были прерваны кончиной императора Максимилиана II (12 октября 1576 г.). Сын и преемник императора Рудольф II не решился высказать какого-либо мнения по данному вопросу. Дело Зенга было положено в «долгий ящик».

В течение последующих четырех лет Фейт Зенг, видимо, занимался мелкой посреднической деятельностью. Осенью 1580 г. коммерческие дела привели его в город Регенсбург. Здесь он поселился в гостинице господина Бальтазара Гюбера. Фейт задолжал хозяину гостиницы крупную сумму, и тот посадил незадачливого постояльца под домашний арест.

В гостинице Фейт Зенг познакомился с Гансом Альтом Кастелем, который работал на родственника Бальтазара — Ганса Гюбера. Зенг узнал, что Кастель вместе с братьями Каспаром и Гансом-Вольфом фон Шенбергами имеет намерение поехать в Москву, с тем чтобы продать там драгоценные камни и ожерелье. Фейт Зенг посвятил Кастеля в суть дела, и тот согласился взять его в путешествие четвертым, а также заплатить за него долг хозяину гостиницы. Новые компаньоны Зенга уехали из Регенсбурга под предлогом раздобыть денег и пропали.

Хозяин гостиницы держал Фейта Зенга под домашним арестом почти восемь месяцев. «В день святого Филиппа и Якова», то есть 1 мая 1581 г., Бальтазар Гюбер освободил постояльца по просьбе его сына, Тобиаса. По условию соглашения, Фейт Зенг должен был уплатить долг в течение четырех лет.

За последующий год Фейт Зенг не смог улучшить свого материального положения. Не имея денег, чтобы уехать из Регенсбурга, он наделал мелких долгов и даже провел некоторое время в тюрьме, поручившись за неплатежеспособного «капитана Георга Вольферсдорфа». В общей сложности Зенг задолжал своим кредиторам около 400 талеров. Ему грозила долговая яма. Надежда на благополучный исход дела затеплилась у него, когда он узнал о событиях в соседнем городе.

В Аугсбурге 3 июля 1582 г., по настоянию императора Рудольфа II, проводился сейм. На заседаниях обсуждался вопрос о военной угрозе со стороны Турции и Франции. Император настаивал на выделении денежных средств, необходимых для приведения в боеспособное состояние крепостей на восточной границе на случай войны с турками. Серьезную озабоченность у Рудольфа II также вызывала ситуация на западе, где «Нидерланды были близки к тому, чтобы стать зависимыми от Франции»^{222}.

Получив известие о тех вопросах, которые рассматривались на сейме, Фейт Зенг отправил в Аугсбург письмо, в котором попытался шантажировать императора. В своем «простодушном донесении» он написал, что в его руках находятся «в хорошей сохранности» четыре письма от французского короля «к Турку, Московиту и королю Шведскому». Он ставил себе в заслугу, что «воспрепятствовал» тому, чтобы письма были доставлены адресатам. «Ибо, если бы Ганс Шлитте, со своей находчивой практической головой, прибыл в места, куда были назначены письма, он способствовал бы союзу между Францией, Московитом и Турком, который Римской империи пришелся бы к большому вреду». Из донесения Фейта Зенга следовало, что только благодаря ему письма Генриха II не попали в руки Ивана IV, союз Франции, Турции и Московии не состоялся, и империя была спасена. За свою услугу Фейт Зенг просил денежного вознаграждени.

Неясно, удовлетворил ли рейсхстаг прошение Зенга, но все бумаги — в том числе и письма французского короля к царю и султану — оказались в имперском архиве. По сообщению И. И. Полосина, бумаги находились в связке под грифом «Решенные дела»^{223}. Дальнейшая судьба Фейта Зенга неизвестна.

Неудачи Ганса Шлитте и Фейта Зенга являлись одним из звеньев в цепи событий, которые привели к краху компании Фуггеров. Начиная с 1540-х гг. убытки компании носили хронический характер: поджоги на шахтах, потеря монополии на разработку рудников в Венгрии, лишение германских купцов дипломатического иммунитета в Англии, срыв контрактов, тяжбы в имперском суде и при этом постоянное наращивание суммы займов Габсбургам — все это подорвало мощь Дома Фуггеров.

После первой волны банкротств в 1557 г. Фуггеры потеряли интерес к контракту на поставку вооружения в Россию. Незадолго до своей смерти Антон Фуггер провел частичную ликвидацию компании и вложил крупные суммы в покупку недвижимости — замков, городов и земель. Его наследникам не удалось восстановить былую славу и богатство. К концу XVI столетия от могущественной финансовой империи осталась только земельная собственность, разоренная войнами и налогами, а также мизерный иск к императору на 615 000 флоринов под 5 процентов годовых и со сроком взыскания, оставленным на усмотрение ответчика. В 1655 г. император Фердинанд III выкупил за 15 000 гульденов библиотеку Фуггеров, считавшуюся одной из богатейших в Европе. Граф Маркард Фуггер продал библиотеку, потому что «деньги ему были нужны больше, чем книги»^{224}.

Буквально за полстолетия, с 1550-х по 1600-е гг., Фуггеры потеряли контроль за добычей стратегических металлов в Европе, продажей оружия и поставками военных специалистов. Банкротство компании Фуггеров было вызвано целым рядом причин, не последнюю роль среди которых сыграл запрет глав европейских государств на поставку вооружения и мастеров военного дела в Московское государтво. Любые попытки аугсбургских представителей выполнить обязательства перед русскими наталкивались на различные препятствия. Миссия Шлитте-Зейта потерпела крах из-за международной блокады компании Фуггеров, в то время как московиты продолжали исправно получать артиллерию, боеприпасы, калийную селитру, а также подрывников, фортификаторов, литейщиков, докторов и других специалистов. Поставки стратегических товаров осуществляли английские торговцы шерстяными тканями.

Вытесняя германских «ткачей» с русского рынка, Англия, несомненно, располагала точными сведениями о нюансах взаимоотношений Москвы и Аугсбурга. Информация такого уровня должна была исходить из источника, находившегося в непосредственной близости от царского трона. Тайный осведомитель в Кремле появился у англичан не позднее 1546 г., накануне приезда в Москву Ганса Шлитте.