БОЛЬШОЙ ПОХОД

БОЛЬШОЙ ПОХОД

Не стоит утомлять читателей подробными описаниями многочисленных осад обеими сторонами крепостей в последующие восемь лет, когда французы медленно приближались к Бордо. Нет нужды и в обстоятельном рассказе о передвижениях различных английских армий по французской территории. Таких передвижений было не менее пяти. Первый переход совершил в 1369 году Джон Гонт, который высадился в Кале и совершил марши в Арфлер и обратно, не вступая в соприкосновение с противником. Второй переход осуществлялся в 1370 году под командованием бывшего простолюдина, сэра Роберта Ноулза. Он тоже высадился в Кале, совершил марш через Аррас в Труа и затем, минуя Париж, направился в Бретань. К сожалению, во время этого перехода он поссорился с представителями знати, которые увели свои войска в другом направлении. Дюгеклен воспользовался этим распылением сил для нападений на изолированные воинские колонны англичан и их уничтожения. Третья военная кампания получила название «великий поход Джона Гонта» и заслуживает более обстоятельного обсуждения, поскольку привлекла внимание всего цивилизованного мира того времени и действительно напоминает эпопею Христофора Колумба. Гонт располагал войском численностью 15 тысяч солдат, ему было поручено освободить Гасконь. К этому времени французы господствовали на море, и добраться до провинции морем не представлялось возможным. Поэтому Гонт высадился в Кале, заявив, что совершит марш через среднюю часть Франции в Бордо. По карте это был маршрут протяженностью почти 600 миль по территории враждебной страны. Французы повсюду уклонялись от боя с ним, и самым опасным врагом английского военачальника стал голод. С приближением зимы англичане вышли на возвышенности Центральной Франции. Обстановка все больше ухудшалась, но Гонт противостоял трудностям с железной решимостью своего отца Эдуарда III. Он продолжал двигаться через горы и наконец спустился в долину реки Дордонь. К Рождеству, почти через пять месяцев после выступления в поход, Гонт прибыл в Бордо, преодолев около тысячи миль. При нем осталось чуть больше половины армии, остальная часть погибла в пути.

Итоги похода считаются английскими и другими историками катастрофичными, но французы оценивают их по-другому. В «Великих хрониках» отмечается, что это было «наиболее почетное предприятие для англичан».

На самом деле поход принес важные результаты. Он обеспечил Бретани передышку, поскольку из этого герцогства на защиту Франции были срочно отозваны не только Дюгеклен, но и герцог Анжуйский. В результате похода в Аквитанию прибыло значительное подкрепление. Поднялся престиж английских войск, была продемонстрирована их мощь, противник понес потери, был подавлен его моральный дух, а его наступление на Аквитанию остановлено.

Четвертую экспедицию возглавил в 1375 году Эдмунд, граф Кембриджский, который высадил свои войска на побережье Западной Бретани и пересек герцогство из конца в конец.

Последний из этих походов совершил граф Букингемский, который повторил фактически переход Ноулза в Майен, но продолжил его в соответствии со своим планом вплоть до Рена – столицы Бретани.

Между тем французы последовательно придерживались кампании осад крепостей в Гаскони. Они дали ряд сражений на море, где адмирал Вьенский добился значительных успехов. Дюгеклен проявил себя как самый выдающийся и успешный французский военачальник. В конце концов Карл V сделал его коннетаблем Франции. Он первым из простолюдинов добился столь высокой чести. Дюгеклен заслужил ее.

1377 год стал решающим. Французы усилили наступление и перенесли боевые действия на расстояние 20 миль от Бордо. Но далее они не продвинулись. В тот же самый год умерли Эдуард III и Черный принц, через три года за ними последовали Карл V и коннетабль Дюгеклен.

После 1380 года не осталось территории, где бы происходили серьезные сражения. После серии коротких перемирий в 1396 году было подписано заключительное перемирие, предусматривающее статус-кво и оставляющее нерешенным и недискутируемым важный вопрос о вассальных территориях.

* * *

Как отнестись к этой необычной 27-летней войне, в ходе которой не велось реальных сражений и осуществлялись лишь осады крепостей, но четверть французских земель сменили владельцев? Казалось, сама природа способствовала естественным путем процессу перехода земель из рук в руки по обоюдному согласию. На ранних стадиях и на внешних границах вновь приобретенных английских территорий все складывалось примерно так, поскольку давние владения Генриха II уже давно находились в руках французов. Но даже тогда, когда война приблизилась к Бордо, в котором французы не были более 200 лет, военное противостояние оказалось весьма незначительным. Наиболее основательное объяснение этому дал профессор Перро, который отмечает, что французы добились успехов «более дипломатией, чем силой оружия». Что касается военной стороны дела, мы можем процитировать с удовлетворением слова проницательного историка профессора Т.Ф. Таута из его «Политической истории Англии» (1906): «Когда французы и их испанские союзники завоевали господство на море, все надежды на возвращение Аквитании были утеряны».

В свете столь незначительного ведения боевых действий трудно оценивать достоинства военного руководства каждой из сторон. Можно восхищаться энтузиазмом – подлинной доблестью, – проявленным Ланкастером, Ноулзом и Букингемом во время их трех больших походов, какова бы ни была их стратегическая ценность. Французы приобрели, конечно, ряд городов и замков. И здесь следует сказать несколько слов о коннетабле Франции, Бертране Дюгеклене. Этот бретонец весьма низкого происхождения не поднялся бы до столь сияющей высоты, если бы не обладал выдающимися способностями, и все же список его военных достижений едва ли оправдывает такой взлет. В двух действительно серьезных сражениях он потерпел поражение и был захвачен в плен, а о его полководческом таланте на поле боя мы знаем слишком мало. Вероятно, поэтому позднейшие французские военные историки характеризовали Дюгеклена как заурядного военачальника, неспособного выиграть битву или провести сколько-нибудь успешный штурм крепости. Однако эта оценка слишком категорична. Способ, которым Дюгеклен уничтожил отдельную военную колонну армии Ноулза, говорит о его незаурядных способностях к руководству войсками. И это был не единственный случай. Тем не менее правильным было бы сказать, что Дюгеклен родился в счастливое время. В отдаленной Аквитании маятник качнулся против Англии, поскольку ею было утрачено господство на море. И кто бы ни командовал в то время французскими войсками, ему сопутствовал бы успех, одерживал бы он победы в сражениях, демонстрировал бы свой военный гений или нет. Таким образом, стратегия Дюгеклена, навязывал ли ее ему его хозяин или нет, вела к конечному успеху – как принесла бы успех и противоположная наступательная стратегия.

Как бы то ни было, Англия не считала себя побежденной. Ведь в течение 10 лет французы явно избегали риска прямого столкновения с англичанами. В последние два года Англия остановила наступление французов в Гаскони и сама перешла в наступление. Одна из английских армий совершила рейд по французской территории с целью оказать помощь Бретани, другая армия прошла победоносным маршем в Испанию, чтобы помочь другому союзнику. Если Англия уступила в борьбе за свои зарубежные владения на юге Франции, то она решительно и бесповоротно отвергла любые предложения восстановить вассальную зависимость Бретани от Франции или вернуть Кале. Ее упорство в этом отношении предотвратило заключение постоянного мира. Перемирие 1396 года признавало статус-кво, потребовалась новая война, чтобы решить вопрос окончательно.