14–28 июля 1940 г Война на море

14–28 июля 1940 г

Война на море

Стены инструкторской комнаты фернкампфгруппе (группа дальней бомбардировочной авиации) сплошь увешаны картами. На картах приколоты сотни силуэтов кораблей. Каждый силуэт означает, что на этом месте немецкий бомбардировщик потопил вражеский корабль. Картина весьма выразительная. Нет океана, где немецкие самолеты не потопили хотя бы несколько кораблей. Несомненно, в Англии паника. Несомненно, весь мир приветствует триумф немецкого люфтваффе. Действительно, ничего подобного в истории еще не было. До войны никто не мог даже подумать ни о чем подобном. Все знали, что корабли можно атаковать, когда они в порту. Но никто не предполагал, что их будут топить в открытом море. Немцы всегда удивляли мир, и вот все повторяется опять. И это не последний сюрприз из тех, что мы предложим нашим врагам.

Я забыл сказать, что нас перевели. Нас пятерых вместе с нашей колымагой. Нас отправили в фернкампфгруппе. Не имею понятия на сколько. Может быть, на несколько недель, может быть, дольше. Ничего, тем более что наша новая база недалеко от старой. Не более 200 километров. Так себе, маленькая прогулка.

Потоплено два английских судна, одно из них водоизмещением 5000 тонн. Это сделала одна из наших групп. По радио отрапортовали в конце дня, а вечером прибыл сам «Хейнкель-118». Потом экипаж рассказал нам всю историю.

Поначалу казалось, что дел на этот раз вообще никаких не будет. Тучи висели практически над водой; облачность не более 500 метров. Под каждой тучей наверняка с полдюжины кораблей противника, а ты должен отпускать их. Но ребята на этот раз определенно поймали удачу. Сами не ожидали, как они чуть не лбом уперлись в целый конвой. Конвой шел прямо на них. Сначала командир увидел сквозь туман только один корабль, но потом разглядел другой и понял, что это, видимо, конвой. Через несколько секунд они насчитали четырнадцать кораблей.

Пилот сбросил газ, заложил вираж и резко пошел вниз. Они не были на линии с первыми двумя кораблями, так что их пропустили. Но третий стоял очень хорошо, и они бросили ему пачку. Два яйца попали, и через минуту он сильно накренился набок. Правый борт, наверное, был изорван в клочья. Тем временем открыли рот зенитки. «Хейнкель» опять нырнул в облака, но они видели красные трассеры пулеметов и разрывы зенитных снарядов. Потом они снова вынырнули и достали еще один корабль. Этот был намного меньше, две или три тысячи тонн. Но все равно очень хорошо для работы на пару минут.

Я встречался с оберстлейтенантом[14] Вагнером, начальником фернкампфгруппе. Красивый мужчина, очень подтянутый и высокий, с твердым, энергичным лицом. Говорят, после Харлингхаузена лучший специалист по войне на море в люфтваффе.

Он подошел к нашему столику поздороваться с Францем Пуцке. Они оба были в Испании, и Пуцке много раз летал с Вагнером. Оберстлейтенант сам познакомился с каждым из нас и немного с нами поговорил. После того как он ушел, Пуцке ничего не оставалось, как рассказать нам об Испании. Он служил в эскадрилье, которая накрывала пространство Средиземноморья между Валенсией и Барселоной. Их задачей было отрезать красных от моря. В одном только порту Аликанте они потопили с полдюжины кораблей. Порт Гандия был так плотно блокирован потопленными кораблями, что туда не могло войти даже небольшое судно. Каждый день они наматывали сотни километров, чтобы не пропустить самого мелкого рыбацкого суденышка. Чем скорее красные подохнут с голода, тем скорее все кончится.

То, что наши летчики каждый день рапортовали в Берлин о своих успехах, подтверждает предвидение нашего Высшего командования. Уже тогда наши командиры подготовили люфтваффе к ударам по вражескому флоту, потому что слишком хорошо знали, что наши враги готовятся к войне против нас. Но это не все. Уже тогда наши летчики не только бомбили корабли. Они бомбили доки, автотрассы и железные дороги. За шесть недель, как рассказал Пуцке, более сотни поездов между Валенсией и Барселоной они или уничтожили, или остановили попаданием в локомотив. Очень хорошая работа.

Я просто в восторге от этой группы люфтваффе. Ни о чем таком я даже не подозревал. Все это просто великолепно. Что меня поразило, так это то, что некоторые машины имеют просто гигантский налет. Конечно, еще до войны было множество дальних перелетов, Линдберга, нашего капитана Моро или маршала Бальбо. А потом наша «Люфтганза» организовала транспорт в Южную Америку — задолго до того, как «Американские клиперы» пересекли Тихий океан и Атлантику. Спору нет, их пассажирские самолеты были гораздо элегантнее наших бомбардировщиков. Конечно, если джентльмен платит кучу денег, он хочет получить условия покомфортабельнее, чем могли предложить мы. Но эти клиперы не могли нести бомбы и пулеметы, и они не брали столько горючего. Они просто летели с одного континента на другой и не думали о том, что надо возвращаться.

Главное следствие этого то, что мы имеем сейчас так много дальних самолетов. Наша авиационная промышленность вне конкуренции. Сейчас они в массовом производстве, но рождались в настоящем бою. Они держат нос по ураганному ветру и возвращаются домой на одном крыле.

Паршивая погода. Ливень с горошину, а через минуту чистое небо. Шли на 3000 метров, но потом пришлось клюнуть носом и пробить толстый слой облаков, чтобы выйти в хорошую видимость. Мы в разведывательном полете, так что нужно всего лишь смотреть. Но мы видим только океан. Он сегодня ярко-зеленый. Иногда видим контур английского побережья, потом снова идем в тумане, потом опять бесконечный океан. Ледерер отсылает донесения о погоде. Обер-лейтенант Фримель сам себя развлекает: издает губами такие смешные звуки, — я слышу через переговорник. Он всегда так делает, когда нервничает. Самолет затрясся, как старая повозка на деревянных колесах. Внезапный шквал, но бывало и похуже. А под нами все вода и вода.

Когда часами летишь над водой, ты не должен управлять самолетом, ты им правишь как кораблем. Нет ни дорог, ни рек, ни озер, чтобы обозначить тебе твое положение. Нет регулярных морских путей, отмеченных, как в мирное время, кораблями. И не у кого запросить твой пеленг. Обер-лейтенант постоянно возится с компасом и треугольником, вычерчивает наше движение. Принимает донесения Ледерера о погоде. Но это не так важно, погода здесь меняется слишком быстро.

Вода, ничего, кроме воды. Представим, что мы потерялись. Если закончится топливо, мне придется сажать машину прямо на воду, и тогда, скорее всего, нам конец.

Даже с нашими надувными лодками. Даже если мы успеем передать по рации наши координаты, будет чертовская удача, если нас найдет наш корабль, пока мы живы…

Обер-лейтенант припал к стеклу. Я тоже ее вижу. Черная точка. Но тут облако опять встает между нами. Мы закладываем вираж и возвращаемся назад. Я бросаю машину вниз, и мы оказываемся ниже облачности. Обер-лейтенант Фримель начинает считать. Восемнадцать. Восемнадцать английских кораблей. Прекрасно.

Так что мы нашли большой конвой. И там два крейсера. Теперь они нас заметили, зенитки захлопали вокруг нас.

Двумя секундами позже мы ныряем в облако. Обер-лейтенант диктует Ледереру донесение. Дает точные координаты. Пока Ледерер передает сообщение, наши бомбардировщики уже готовы и через несколько минут лягут на курс. Эти посудины не отнимут у них много времени. Эх, не можем мы сами щелкнуть по ним. Было бы у нас хоть несколько яичек. Тебе лично никакой пользы, что ты их нашел. Плоды победы пожнут другие. Но штаб, конечно, понимает, что разведка так же важна, как все остальное.

Мы поворачиваем домой, гордые за себя, что выполнили свой долг.