Узники «нумерной» казармы

Узники «нумерной» казармы

С самого основания Шлиссельбургской крепости ее заботливо и последовательно старались превратить в тюремную могилу. Но сначала тюремных зданий в ней не было, и для заключения узников стали использовать постройки другого назначения – деревянные дома А.Д. Меншикова и «Государев двор» Петра I, а также солдатскую (или «нумерную») казарму.

Двухэтажная казарма занимала площадь в 170 кв. метров у северной крепостной стены – между Государевой и Светличной башнями. Снаружи к ней примыкала галерея с открытой аркадой (высотой около 6 м), а перед ней протекал широкий канал, который начинался ото рва цитадели и уходил в Неву. Здание «нумерной» казармы состояло из двенадцати жилых помещений и пяти сеней, расположенных в ряд. Узниками казармы в разное время были князья М.В. и В.Л. Долгорукие, Д.М. Голицын, курляндский герцог Э.И. Бирон, несчастный император Иоанн Антонович и многие другие. В 1791 году сюда заточили чеченского шейха Мансура – предводителя восстания середины 1780-х годов на Северном Кавказе. Родился он в семье бедного крестьянина, но уже с юношеских лет завоевал авторитет и уважение горцев своим нравственным поведением и глубокой набожностью. Крестьяне из разных селений приходили послушать его поучения и наставления, в которых он осуждал пьянство, воровство, разбой и другие пороки и призывал правоверных исполнять заповеди Корана.

^{Шлиссельбургская крепость. Рисунок XVIII в.}

Влиятельные муллы и богословы Чечни поощряли проповеди Мансура и в 1783 году в знак уважения назвали его шейхом, что значит «старец» или «законник». А потом шейх Мансур оказался во главе стихийных крестьянских волнений, и это было не случайно. Идеи, которые он проповедовал (равенство всех людей перед Богом, право на владение землей и др.), находили отклик в среде задавленных нужной и лишениями крестьян, притесняемых и местными феодалами, и царскими чиновниками.

Русское командование на Кавказе обеспокоилось начавшимися в Чечне волнениями и приказало всем начальникам пограничных округов постоянно быть в боевой готовности. Для борьбы с шейхом Мансуром и его сторонниками направили опытного полководца де Пиери, чтобы он разгромил лагерь восставших – село Алды – и взял в плен их предводителя. К селу подошел двухтысячный отряд и окружил его со всех сторон. Видя неравенство сил, восставшие предложили заключить мир, но де Пиери отклонил их предложение, сжег село и углубился со своим отрядом в лес. Здесь уже его самого окружили повстанцы и в коротком, но жестоком бою уничтожили и сам отряд, и его командира.

После столь значительного успеха к восставшим стали присоединяться жители Дагестана, Кабарды и Черкесии, которые провозгласили шейха Мансура имамом Чечни и Дагестана, то есть светским и духовным правителем. Летом и осенью 1785 года отряды Мансура пытались захватить важную стратегическую крепость Кизляр, но безуспешно. Неудачным был и следующий год, что вызвало усталость горцев, которые требовали конкретных действий. Движение их постепенно пошло на убыль, зато оно стало разгораться среди закубанских народов, и шейх Мансур возглавил их борьбу.

В 1787 году начался новый этап Русско-турецкой войны, и, воспользовавшись этим, восставшие развернули решительные боевые действия против царских войск. После одной неудачной вылазки шейх Мансур ушел со своим отрядом в турецкую крепость Анапу, но в 1791 году русские войска штурмом взяли ее, пленив и шейха Мансура, и начальника крепости Мустафу-пашу, которые хотели взорвать пороховой склад.

Шейха Мансура отправили в Петербург и в середине октября 1791 года заключили в Шлиссельбургскую крепость, где его допрашивал С.И. Шешковский – начальник Тайной канцелярии. Посадили его в «нумер 11» нижнего этажа казармы – «под крепкий караул», определив на его содержание по 25 копеек в день. Находясь в заключении, вольнолюбивый шейх «оказал новую предерзость»: зарезал ножом караульного солдата, за что его заковали в «железа». Указом Екатерины II он был приговорен к «безысходному пребыванию» в Шлиссельбургской крепости «за возмущение горских народов, ложные внушения им к клятвопреступлению и нарушению присяги». Коменданту Шлиссельбурга по секретному повелению императрицы приказано было снять с шейха Мансура цепи, но «иметь за ним строго наблюдение, дабы от него побегу или какого зла учинено не было».

Не выдержав одиночного заключения, он через два с половиной года скончался и был похоронен на левом берегу Невы – на Преображенской горе…

В конце XVIII века в крепости еще находился сильный военный гарнизон, насчитывавший 220 солдат и офицеров при 78 пушках. В 1810 году все орудия из крепости были вывезены в Санкт-Петербург, она утратила свое оборонительное значение и превратилась в государственную тюрьму, куда попадали самые активные и решительные борцы с царским самодержавием. Называться она стала «Государевой тюрьмой».

В сентябре 1801 года был обнародован манифест о присоединении Грузии к России, подписанный императором Александром I, но подготовленный еще Павлом I. В манифесте говорилось: «Не для прибавления наших сил и расширения границ, а для отвращения скорбей грузинского народа… В Царстве Грузинском ради собственных благ устроить правление и порядок».

В апреле 1802 года манифест был обнародован в Тбилиси и других городах Грузии, и народ стали приводить к присяге на верность России. Представители грузинской знати негодовали против потери Грузией независимости, и многочисленные члены царских семейств Георгия XII и Ираклия II династии Багратиони были высланы в Россию. Юных царевичей Илью, Окропира, Джибраила, сыновей Георгия XII определили в Петербурге в первый кадетский корпус.

Под влиянием декабристского движения национально-освободительные настроения появились и в среде грузинских дворян. Вдохновителем и организатором тайного общества, которое оформилось в 1826–1827 годы, стал Дмитрий Багратиони – внук Ираклия II. Среди членов тайного общества наметилось два течения: к первому принадлежали феодально-монархические националисты, выступавшие за восстановление грузинского царства с Багратиони на троне. Левое крыло состояло из передовой интеллигенции, стремившейся к установлению в Грузии республиканского строя.

У грузинской знати было свое тайное общество и в Москве, которое тоже исповедовало идею национального освобождения и выступало против русского самодержавия. Инициатором его создания стал царевич Окропир – поручик в отставке, поддерживавший связи между Санкт-Петербургом и Москвой. В 1829 году многие участники этого общества, в том числе и царевич Окропир, выехали в Грузию. Но через три года тайное общество предал один из его членов, И. Палавандишвили, после чего начались аресты и разбирательства.

Царевича Окропира арестовали в январе 1833 года и заключили в «нумерную» казарму Шлиссельбурга. В сентябре следствие было закончено: из 67 обвиняемых военному суду предали 13 человек. Решение судьбы инициаторов заговора – Дмитрия Багратиони, царевича Окропира и других важных лиц – император Николай I принял на себя.

Правительство не хотело раздражать грузинских дворян и действовало умеренно. Хотя военный суд в феврале 1834 года приговорил нескольких человек к четвертованию, император заменил им казнь ссылкой. Участники заговора были высланы в разные города России: Д. Багратиони – в Смоленск, А. Чавчавадзе – в Тамбов, царевич Окропир – в Кострому…