ШУМИХА ВОКРУГ ИГИЛ

ШУМИХА ВОКРУГ ИГИЛ

Превращение иностранных боевиков в современных Саладинов — это ключевой пункт вербовки ИГИЛ еще со времен аз-Заркави. Ведь даже иорданский основатель АКИ был когда-то Гомером Пайлом[25] с автоматом и оставался в этом образе до тех пор, пока его не превратили в нечто вполне себе похожее на эмира. «Да вы сперва посмотрите, что представляют собой эти иностранные вояки! — сказал нам Ричард, в прошлом сотрудник Управления по борьбе с терроризмом. — В большинстве случаев это искатели приключений, у которых дома, будь то в Бельгии, Манчестере, Алжире, Йемене или, допустим, в Грузии, не было ни гроша. Они начитались сообщений в соцсетях, или же их обратили в свою веру проповедники, околачивающиеся возле мечетей, и они, почувствовав себя джихадистами, отправились воевать. Это те же самые парни-вояки, которых полно в мире и которые рассчитывают вечно быть рядовыми или пехотинцами. Это 19-летние болваны, ищущие, чем бы заняться в жизни, потому что вернуться назад, в Бельгию, их не заставить даже силой».

Свойственная Западу склонность к сенсациям уже, как это ни странно, успела сформировать приукрашенный образ ИГИЛ, придав ей зловещую привлекательность в глазах молодых и недовольных. Истории об австрийских девочках-подростках из семей выше среднего класса⁴³, отправившихся воевать и вышедших замуж за такфиристов — и их подражательницах, которые не успели добраться до Сирии⁴⁴, потому что их перехватили по дороге, — продолжают привлекать внимание броскими заголовками. Зрителей завораживает психопатическое представление, которое дает ИГИЛ, особенно когда они видят «таких же, как они сами», но приверженных «Исламскому государству» людей, готовых отказаться от комфортной жизни на Западе ради джихадизма.

Скотт Атран, антрополог из Мичиганского университета, провел углубленное исследование психологической и социальной мотиваций, движущих джихадистами, и пришел к заключению, что ИГИЛ мало чем отличается от революционно-романтических движений, упивавшихся кровью на протяжении всей истории человечества. «Вы не можете вдохновлять людей на то, чтобы убивать и причинять вред другим, без того, чтобы не опираться на добродетель — пояснил он нам. — Это очень напоминает французскую революцию, когда Робеспьер ввел террор как орудие демократии — такое действительно вдохновляет».

Так почему же ИГИЛ стала возможна? В 1940 г. Джордж Оруэлл написал эссе⁴⁵, в котором задавался таким же вопросом в связи с книгой, пропагандирующей то, что он назвал «чудовищной безмозглой империей, роль которой, по сути, сводится лишь к подготовке молодых мужчин к войне и бесперебойной поставке свежего пушечного мяса». Как мог такой «жуткий замысел» осуществиться, когда либеральная демократия должна была прекратить подобное варварство, удивлялся он. И почему целая нация бросилась к ногам человека, предлагающего «борьбу, опасность и смерть», тогда как другие формы правления предлагают «хорошую жизнь»? Оруэлл писал о книге «Майн кампф».