У РОДНИКА СВЯТОГО ГЕОРГИЯ

У РОДНИКА СВЯТОГО ГЕОРГИЯ

«Гюрджев день»

Святой Георгий… Самый светлый святой в Великой Степи. Истинное деяние его скрыто во мраке церковной политики… Мы беспамятны и забыли правду об этом выдающемся миротворце и просветителе. Помним лишь убивающего всадника… Безжалостный образ убийцы — и у святого, откуда? Разве таковым был Георгий? Вовсе нет. Действительно, что мы знаем о нем?

Во шестом году, в осьмой тысячи,

При том царю было при Хведору…

Так начинался на Руси «Стих про Егория Храброго».[79] И песни долгие пели ему, Егорию Желанному. И праздники устраивали — в Егорьев день люди ждали перемен к лучшему.

Но совсем иначе почитали святого Георгия в Великой Степи. Кипчаки называли его высшим покровителем, ему адресовали просьбы и пожелания, молитвы и заговоры. Он — Посредник между Богом и человеком! «Помоги нам, святой Гюрджи», — говорили они, и он помогал, оберегал. В Великой Степи вторым после Тенгри был.

Вторник у кипчаков считался тяжелым днем: нельзя отправляться в дорогу, нельзя начинать важное дело. Даже есть и улыбаться не советовали. Какие улыбки — тяжелый день, «Гюрджев день», говорили степняки. По народным поверьям, именно во вторник погиб наш славный покровитель. Почему именно в Великой Степи издревле особо почитают святого Георгия? Здесь целая история, очень давняя… Не случайно же степняки сложили пословицу: «Наш Юрко посильнее ихнего Николки будет» — и вспоминали ее, говоря о своих северных согражданах… Образ святого Георгия только на вид кажется известным.

Вспомним знаменитое «Чудо Георгия о змии». Легенда — это тайнопись, так народы сохраняли важнейшее из своей жизни и передавали его другим поколениям из уст в уста. Миф, говорили предки, скрывает истину от посторонних ушей. В «Чуде Георгия о змии» зашифровано послание, и надо в легендарных символах видеть живых людей, понимать знаки их жизни. Только посвященным открывается тайнопись… Но у кого просить посвящения?

Сюжет легенды известен. В некий восточный город повадился разбойничать огромный змей. Он приползал со стороны болот и забирал молодых жителей. Наконец настал час, и правитель простился со своей дочерью, прекрасной Елисавой (Елисават). В слезах сидела она у дороги, ожидая горькой участи, такой и увидел ее Георгий, проезжающий мимо Христов воин. Он вызвался защитить девушку.

Когда появилось чудовище, Георгий не вступил в бой, он отложил копье и меч. Безоружным пошел воин на противника. Опустился перед змеем на колени и начал молиться. Змей затих. Минуты тянулись за минутами, и вскоре обессиленное молитвой чудовище склонилось перед воином. А спасенная девица накинула на змея поводок из своего пояска и повела его в город. Увидев это чудо, горожане выслушали проповедь Георгия и приняли крещение.

Так Георгий доказал, что слово сильнее меча. За это он и стал святым, ибо было то слово — Бог, — о котором в Европе не знали.

Самый древний текст легенды не сохранился. Он и не мог уцелеть, потому что поначалу передача его новым поколениям зависела от искусства рассказчиков — что-то дополнялось, что-то убавлялось. Но канву сказания не меняли — боялись греха…[80]

Прежде чем приступить к разбору символики легенды важно понять эпоху, в которую жил Георгий. О том времени известно мало, очень много воды утекло: наводнения смывали страны, топили в пучине безвестности народы. Смерть воина пришлась на вторник 6 мая 303 года, утверждает официальная Церковь. К сожалению, тогда единого календаря не было, в разных странах по-разному исчисляли время. Высказано несколько версий о датах рождения и смерти святого Георгия. Но это — лишь версии.

А потому было бы правильнее, по-моему, сказать так: «В начале IV века погиб молодой человек, которого теперь знают под именем Георгий». Погиб он безусым юношей, которому было около двадцати. Жизнь святого пришлась на выдающееся время: волею Бога он оказался в центре грандиозных событий, которые и оставили его имя истории.

Напомню, IV век — это Великое переселение народов, оно определяло политическую погоду на континенте.

Одна из ранних легенд о Георгии записана на греческом языке, судя по орфографии, в IV–V веках. Это — знаменитый палимпсест: там новый текст нанесен поверх счищенного. Не будем обсуждать достоверность текста. Обратим лишь внимание на очень важную деталь, она неизменна в легендах о нем: слово свое Георгий-воин сказал у стен восточного города, потому что был он выходцем с Востока, из Каппадокии — обширной области Закавказья и Малой Азии.[81]

Также бесспорно и то, что воин был из знатной семьи, получил блестящее для своего времени образование и христианское воспитание. На древних иконах его запечатлевали мужественным и стойким аристократом, во взгляде которого воля, сила и ум.

Правда, в древности его изображали без коня и без дракона. Он не был всадником! И палимпсест V века, рассказывая о жизни Георгия, тоже ни словом не упоминает о поединке всадника с драконом.

В России самую древнюю его икону нашли случайно в 1935 году, когда проводили ремонтные работы в Кремле.[82] Взору реставраторов открылось удивительное: воин, сжимающий копье. Алый плащ едва прикрывал его пластинчатые доспехи. Величие и торжественность воплощал новоявленный образ. Слева у пояса рукоятка боевого меча. Живопись датировали XI–XII веками.

«Икона из Успенского собора, — писал по этому поводу один из крупнейших знатоков древней живописи, профессор В. Н. Лазарев, — выделяется исключительной красотой колорита. Густые, чистые, интенсивные краски подобраны с таким расчетом, чтобы подчеркнуть душевную стойкость и храбрость молодого воителя. Фигура Георгия четко выделяется на золотом фоне светлого тона. На нем коричневые доспехи, пластины которых разделаны золотом. Плащ — плотного киноварного цвета, рукав рубахи — синий, перевязь плаща — темно-зеленая, ножны меча — изумрудно-зеленые. В сочетании с беловатым оттенком кожи эти краски образуют ту мажорную цветовую гамму, в которой не остается и следа от сумрачной византийской палитры».[83]

Эта икона самая древняя в Кремле и самая непонятная. Ее спрятали от глаз людских несколько веков назад. «Почему, по какой причине она впала в немилость?» — подумал я. Видимо, такой Георгий кого-то не устраивал. В XII–XIV веках по Европе прокатилась мода (западная Церковь сменила древнюю иконографическую традицию), святого Георгия начали изображать на коне, с копьем и убивающим. Якобы таким в 1099 году предстал он крестоносцам в Палестине. Чудо, увиденное при штурме Иерусалима, вошло в культуру Западной Европы — Георгий принял облик рыцаря в белом плаще с красным крестом.[84] Ричард I Львиное Сердце считал его своим покровителем. С XIV века Георгий стал святым патроном Англии, внося дух рыцарства в ее жизнь.

Западная мода, очевидно, не обошла и Русь. Возможно, именно изображение Георгия на коне русские впервые вынесли на Куликово поле. Правда, битва 1380 года вызывает разноречивые оценки.[85] По мнению англичанина Дж. Флетчера, тогда имела место военная хитрость.[86] Прежде Георгия и на Руси писали воином, но не убивающим. Потому что убийство не могло стать подвигом святого.

Например, на знаменитой Староладожской иконе (XII век) девица именно ведет на пояске усмиренного змея. Как в древней легенде. Чаще же воитель изображался один — в рост либо в пояс… Зачем же понадобилось искажать древнейший сюжет? Чем привлек Георгий, поражающий змея? Ответ прост — змей символ Великой Степи. Он был на ее знаменах, на гербах городов: например, Казань имела одного змея, а Харьков даже двух. По преданиям кипчаков, люди произошли от змея Бегша, он — воплощение мужской силы и мудрости — был очень близок степнякам.[87]

Убийство предков — вот что несла теперь икона (в степном ее прочтении). С ней русские вышли на Куликово поле, с ней рыцари-крестоносцы «зачищали» Европу от тюркской культуры. Икона стала тайным оружием западной Церкви, в ней иные кипчаки прочитывали себе приговор: святой Георгий отворачивается от них. Сам святой Георгий, покровитель тюрков… Изощренный удар, но он оправдывал себя: воины, вера которых поколеблена, заслуживают поражения. Так и случилось на Куликовом поле.

На новой иконе иногда пририсовывали и маленького человечка, он сидел позади Георгия и загадочно молчал. Рукой тот человечек опирался на спину воителя, то ли благословляя его на убийство, то ли чтобы не упасть с коня… Трактовать можно всяко. На более поздних иконах человечка за всадником не рисовали.

А не тогда ли, после Куликова поля, зазвучало на Руси словцо — «объегорить», то есть обмануть? Странное словечко. Обмануть образом Егория?

С того же 1380 года Москва обратилась к убивающему всаднику, как к Победоносцу, со временем венчала даже его скульптурой главную башню Кремля (часть той скульптуры сохранилась). Князь Иван III в 1497 году выгравировал его образ на «большой» печати города. А позже, назвав Москву столицей всея Руси, московские князья внесли магическое изображение и в герб города… Всадник стал участником городской жизни, правда, называли его до XVIII века Михаилом.