ЛЕОНИД ИЛЬИЧ БРЕЖНЕВ. Однажды Брежнев и Никсон решили расслабиться после переговоров, или Колхоз «Пшкан»

ЛЕОНИД ИЛЬИЧ БРЕЖНЕВ. Однажды Брежнев и Никсон решили расслабиться после переговоров, или Колхоз «Пшкан»

Брежнев выговаривает своему референту:

— Почему вы написали мне такой длинный доклад?

— Леонид Ильич, вы зачитали все четыре экземпляра.

* * *

Президент Америки Никсон спрашивает Брежнева:

— Как вам удается организовать плановое централизованное снабжение такой огромной страны?

— Все везем в Москву, а оттуда сами развозят.

* * *

Рассказывают, что в «Правде» в бытность там главным редактором члена ЦК КПСС Поспелова, человека интеллигентного и мягкого, собрались увольнять одного собкора, горького пьяницу. Назначили заседание редколлегии, вызвали виновника. В лифте по пути в зал коллегии он оказался лицом к лицу с Поспеловым и, маясь с тяжелого похмелья, говорит редактору:

— Вы извините, я вчера, знаете ли, выпил и сейчас так плохо себя чувствую…

— А сколько же вы выпили? — участливо интересуется Поспелов.

— Да, кажется, грамм сто пятьдесят…

— Голубчик, вы же умереть можете! — вскричал сердобольный редактор. — Немедленно поезжайте домой и ложитесь в постель!

И тут же отменил редколлегию: человека спасать надо…

* * *

В газете «Труд» однажды долго мучились с праздничным номером: на снимке трибуны Мавзолея то Брежнев смотрел не туда, то Суслов отвернулся… Монтировали, монтировали из нескольких фотографий, даже номер задержали. Наконец глубокой ночью закончили, добившись качественного изображения. А когда появился сигнальный экземпляр, дежурные обомлели: имя Ленина на Мавзолее получилось с двумя «н»!

* * *

В полосе «Известий» перед самым подписанием номера дежурный службы проверки, именуемый «свежая голова», выловил опечатку. Вместо «член директората» было напечатано «член директора». Когда прочли всю фразу, редактора пот прошиб: «Член директора дал высокую оценку книге Л.И. Брежнева «Целина»…

* * *

По случаю столетия Ленина Брежнев прибыл в Ульяновск. Посетил дом-музей Ульяновых. В просторной комнате гид сказал:

— А здесь Ульяновы обедали.

— Надеюсь, не за казенный счет? — пошутил Брежнев.

Местное руководство отменило назначенный банкет, и целую неделю магазины Ульяновска торговали отличной выпивкой и превосходной закуской.

* * *

На юбилее Брежнева секретарь ЦК КПСС А.П. Кириленко заявил: «Семьдесят пять лет — у нас средний возраст руководителя».

* * *

В Узбекистане в строительстве оросительной системы принимали участие представители разных хозяйств и областей. Журналисту местной газеты поручили написать репортаж о том, как трудятся здесь посланцы разных национальностей. Побеседовав с одним узбеком, журналист, как водится, спросил, из какого он колхоза. «Пшкан», — ответил строитель.

Статья, появившаяся в газете, наибольшее место уделила доблестным труженикам колхоза «Пшкан», вызвав немалое веселье русскоязычных читателей: колхоз, о котором шла речь, носил имя Пушкина…

* * *

Виктор Балашов вел передачу о папанинской эпопее. Настал момент представить и самого героя — Ивана Дмитриевича Папанина, чтобы дальше вести с ним диалог:

— У нас в студии дважды Герой Советского Союза, известный полярный исследователь… — и т. д.

Папанин, поблагодарив ведущего, поворачивается к телекамере:

— Добрый вечер, уважаемые товарищи телевизоры!

Балашов, улыбаясь, мягко поправляет:

— Там не телевизоры, Иван Дмитриевич, а телезрители…

— Да, конечно, — как будто не смутившись, сказал Папанин и повторил: — Добрый вечер, товарищи телевизоры!

Балашову пришлось срочно исправлять ситуацию:

— Там, конечно, Иван Дмитриевич, и телевизоры, и телезрители, а вы расскажите-ка нам о работе дрейфующей станции…

* * *

На съезде руководителей радиокомитетов союзных и автономных республик председательствующий, глава Всесоюзного радио Кафтанов, представил очередного оратора:

— А сейчас слово председателю армянского радио…

Он даже не успел назвать фамилию выступающего, как зал взорвался хохотом — именно на те годы приходился бум анекдотов об армянском радио. Председатель радиокомитета Армении Айвазян стоял на трибуне и, поджав губы, обиженно ждал, когда уляжется веселье. Кафтанов не выдержал и стукнул кулаком по столу:

— Как не стыдно! Ваш коллега выступает, а вы так себя ведете!

Зал притих, и Айвазян начал свою речь:

— Нас спрашивают…

Тут уже все, что называется, легли…

* * *

Гимнастику на Всесоюзном радио долгое время вел инструктор по спорту Гордеев. Однажды в перерыве партийного собрания в радиокомитете редактор Ильина, женщина крутая, но уважаемая, вдруг громогласно высказала Гордееву свою претензию:

— Вот послушалась я вас — «ноги шире плеч, ноги шире плеч», а теперь у меня все тело болит!

* * *

В мурманской газете «Полярная звезда» был помещен снимок торжественного открытия памятника Ленину. На постаменте золотом было выбито: «Леонид Ильич Ленин». На многотысячном митинге никто этого почему-то не заметил.

* * *

Режиссер Театра на Таганке Юрий Петрович Любимов нашел в себе силы прощать появление Владимира Высоцкого в нетрезвом виде на спектакле. Анатолий Эфрос рассказывал, как однажды Любимов потребовал дать Высоцкому нашатырь, отправил его в холодный душ, а потом выпустил на сцену.

* * *

Однажды выдающемуся виолончелисту Мстиславу Ростроповичу, гастролировавшему на Дальнем Востоке, пришлось выступить в клубе, где не оказалось даже фортепиано. Организаторы нашли довольно остроумный выход из положения, предложив Мстиславу Леопольдовичу исполнить камерную программу в сопровождении баяна. Во время концерта один из слушателей обратился к Ростроповичу: «Слушай, помолчи, а! Дай баян послушать!»

* * *

Рассказывают, что академик Андрей Дмитриевич Сахаров, надев свои награды, в частности три Звезды героя, однажды демонстративно расплатился рублями в «Березке» — магазине для интуристов, где принимали только валюту и чеки. Кассирше и «людям в штатском» он показал купюру, на которой было написано, что она обязательна к приему на всей территории СССР во все платежи для всех учреждений, предприятий и лиц по нарицательной стоимости». Сотрудники КГБ, опасаясь скандала, связались по телефону с руководством и получили с Лубянки команду принять в порядке исключения рубли.

* * *

Жена Брежнева Виктория Петровна вернулась с Новодевичьего кладбища и говорит:

— До чего же могила Хрущева загажена, что будет с твоей могилой?

— К тому времени гадить будет нечем.

* * *

По рассказу личного секретаря Брежнева С.И. Кузьмина, однажды Генеральный секретарь проезжал по улицам Москвы. И вдруг (надо же такому случиться!) ему захотелось выпить стакан газировки. А денег, как обычно, в кармане не было. Туда-сюда, что делать? Слава богу, у охранника в кармане мелочь нашлась…

* * *

На поминках по секретарю ЦК КПСС идеологу партии Суслову выступает его лечащий врач:

— Наш главный враг — склероз — вырвал из рядов строителей коммунизма лучшего сына Отечества!

— Наш главный враг — недисциплинированность, — ворчит Брежнев, — мы уже час сидим, а Суслова все нет.

* * *

Крайне занятная история произошла с фильмом «Семнадцать мгновений весны». Его Брежнев смотрел несколько позже, чем большинство советских телезрителей. Он настолько был уверен, что штандартенфюрер Штирлиц, он же майор Исаев — лицо реальное, что дал приказ сотрудникам «девятки» выяснить, был ли на самом деле такой разведчик и какова его судьба. Исаева так и не нашли. Но Леонид Ильич решил, что героя все равно нужно наградить, и не суть важно, военный он или кинематографический. Поэтому «Золотую Звезду» получил исполнитель главной роли в «Семнадцати мгновениях весны» Вячеслав Тихонов.

* * *

В 1973 году в Москву для встречи с Леонидом Ильичом Брежневым в СССР впервые приехал премьер-министр Японии Какуэй Танака. А в поездке его сопровождала 29-летняя дочь Макико Танака. У премьера были свои мероприятия — встречи с руководством страны, подписание документов в Кремле, а у Макико своя, тоже утвержденная программа. И для нее была запланирована поездка в Загорск (сейчас Сергиев Посад). Накануне поездки Владимиру Александровичу Кузнецову (осуществлял охрану высших должностных лиц) поручили встретить Макико Танака в кремлевской резиденции.

«Поднимаюсь я наверх, а японская охрана не пускает меня. Я вызвал начальника охраны премьера, и отправились мы к ее апартаментам уже втроем: я, он и переводчик. Я постучал в дверь. И тут происходит невероятное. Дверь открывает сама Макико, берет меня за руку и довольно решительно проводит в комнату. Выяснилось, что процесс переодевания не совсем завершен. Оказалось, что она носила корсет. Поворачивается она ко мне спиной, показывает на шнуры корсета, чтобы я их завязывал.

Я, понятное дело, разволновался. В общем, корсет я затянул, шнуры аккуратно завязал. Она говорит: «Океу». Я выхожу из апартаментов, у меня пот со лба течет, а начальник японской охраны спрашивает меня через переводчика: «Что вы там делали 12 минут?»

А для меня все это время как одна минута пролетела. Я сказал, что, если ему интересно, пусть у нее лично и спрашивает».

Но потом эта история получила продолжение. Кузнецову потом сообщили, что через 9 месяцев после визита в Москву дочери премьера у нее родился сын.

* * *

В дни визита Джералда Форда он выходил на улицу в роскошной меховой куртке, которая очень понравилась Брежневу. Перед началом одной из встреч Леонид Ильич даже погладил ее рукой и спросил, какой это мех. Форд ответил, что на куртку пошло три вида меха: волк, ласка и бобер. Брежнев, выражая свое восхищение, даже причмокнул. И вот, улетая, Форд, перед тем как подняться по трапу в самолет, снял с себя свою замечательную куртку и протянул ее Брежневу. «Пусть она напоминает вам о нашей встрече», — сказал президент. Брежнев расплылся в улыбке и принял подарок.

* * *

Одно из самых ярких впечатлений переводчика Виктора Михайловича Суходрева во время визита в Индонезию Громыко: «Итак, едем в очередной раз в машине, Громыко расположился на заднем сиденье, я — на откидном, вполоборота к нему, потому что отвечаю на его вопросы. Ненароком бросаю взгляд вниз и вдруг замечаю под задравшейся брючиной Андрея Андреевича белые кальсоны, явственно просвечивающие через тонкие черные носки».

Необходимо отметить, что в это время в Индонезии столбик термометра обычно поднимается до 35–40 градусов в тени.

* * *

Трусость уживалась у Николая Викторовича Подгорного с грубостью и наглостью. А когда он стал членом президиума ЦК, то вообще почувствовал себя неприкасаемым. Он потребовал, чтобы у него на даче бассейн наполнили боржоми.

* * *

Надежда Ивановна Ворошилова, ездившая со своим свекром Ворошиловым в Индию, рассказывала, какой боевой женщиной была министр культуры СССР Фурцева. «С вечера мы с ней споем, она примет стакан водки, расслабится, а утром, в шесть часов, будит меня звонком как ни в чем не бывало: пора идти! Оденусь, умоюсь, выбегу к ней. Она как стеклышко — хорошенькая, нарядная и вся в партийной броне!»

* * *

В период острого дефицита мяса в СССР на рубеже 70-80-х годов в Австралии случилось перепроизводство баранины. Правительство Австралии предложило СССР взять баранину бесплатно, выставив при этом лишь одно условие: оплатить разделку туш. Тут уж заупрямилось наше правительство: «Нет, раз уж мы баранов берем, сами и разделывайте! Мы вас за просто так спасать не будем!» Вот и остались: они — с баранами, мы — с советской гордостью.

* * *

В некрологе, напечатанном в одной из московских газет, с прискорбием извещалось о кончине известного ученого, члена-корреспондента Академии наук СССР, действительного члена Академии медицинских наук, члена коллегии Министерства здравоохранения СССР, члена правления Союза обществ культурных связей с зарубежными странами (и т. д.). «Гроб с членом покойного установлен…» — заканчивалось извещение. Самое интересное, что все — слово в слово — было повторено и по радио…

* * *

Песня «Журавли», на слова Расула Гамзатова, стала настолько популярной, что ее исполняли даже как молитву в церквях и мечетях. Возмущенные коммунисты-атеисты добились, чтобы «дело о журавлях» дошло до Брежнева. Брежнев наложил резолюцию: «Исполнять можно, но не часто».

* * *

На правительственной даче под Москвой группа помощников генерального секретаря на застекленной веранде готовила очередную речь для Брежнева. Вдруг, заскрипев, приоткрылась дверь на веранду. Один из помощников, видимо устав от подготовки текста, громко воскликнул: «Вот, еще один дурак сюда прется». Дверь так же тихо закрылась, а Брежнев стал ходить вокруг веранды, бормоча под нос: «Нет, ребята, вы не правы. Я не дурак, я генеральный секретарь».

* * *

В Кэмп-Дэвиде, загородной резиденции американских президентов, по давней традиции каждому гостю дарят легкую куртку-ветровку темно-серого, «военно-морского» цвета. На левой стороне куртки, подаренной Брежневу, было вышито Leonid Brezhnev. Генсеку эта куртка очень понравилась. Он щеголял в ней с особым удовольствием, выпячивал грудь и показывал рукой на вышитую надпись, приговаривая: «Вот — Леонид Брежнев!»

* * *

Однажды председатель Гостелерадио СССР Лапин отдал приказ при трансляции хоккейного матча в этот день правительственную ложу не показывать. Оказалось, что Леонид Ильич, зачитав свой отчетный доклад, далее решил проигнорировать съезд партии и приехал смотреть игру.

* * *

Брежнев приехал в телецентр «Останкино» для записи поздравления советскому народу. В коридоре он встретил Лапина и посетовал, что в последнее время по телевизору нечего смотреть, кроме хоккея, футбола и футбольного обозрения.

— Как, Леонид Ильич! — удивился Лапин. — А «От всей души» и программа «Время»?

— Это все х…ня, — отрубил Брежнев, зевая.

* * *

В 1978 году советский и чешский руководители открывали новую линию Пражского метро. Брежнев прибыл в Чехословакию серьезно травмированным — разбил себе на охоте бровь и переносицу. А Густав Гусак, встречавший Брежнева у входа в метро, оказался сильно пьян. В результате их охранникам пришлось с двух сторон поддерживать лидеров двух стран, чтобы они не упали.

* * *

Играя в домино и трижды оставшись «козлом», Брежнев тяжело вздохнул, задумался и сказал Геннадию Ивановичу Воронову, отвечавшему за сельское хозяйство: «Подготовьте справку, как у нас дела с козловодством».

* * *

На дипломатическом приеме Брежнев читает приветствие: «Дорогая товарищ Индира Ганди». Помощник тихо подсказывает: «Леонид Ильич, это госпожа Тэтчер». Брежнев: «Я и сам вижу, но у меня здесь написано «Индира Ганди».

* * *

Перед приездом Брежнева в Баку руководитель Азербайджана Гейдар Алиев позвонил директору ювелирного завода и потребовал лучший бриллиант. Директор спросил, как его оформить. «Как хочешь. Это твое партийное задание», — ответил Алиев. Директор дал бриллиант и покончил с собой, а Брежневу преподнесли уникальный перстень. Брежнев сразу надел его на указательный палец левой руки, сидя в президиуме торжественного заседания, с удовольствием любовался им. Вскоре Алиев стал членом Политбюро.

* * *

По пожеланию Брежнева и указанию ЦК КПСС на заседании президиума Академии наук СССР президент Академии Анатолий Петрович Александров сказал:

— Сегодня нам предстоит решить беспрецедентный вопрос о выводе А.Д. Сахарова из членов Академии.

— Почему беспрецедентный? — возразил академик Капица. — В свое время Гитлер лишил звания академика Альберта Эйнштейна.

Александрову стало плохо, но, справившись с собой, он объявил следующий вопрос повестки дня. Сахаров тем не менее остался академиком.

* * *

В дни работы XXV съезда КПСС на радиостанции «Маяк» была закрыта передача «Опять двадцать пять», а в одном из московских театров название комедии «Много шума из ничего» заменили названием «Любовью за любовь».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.