15

15

Данька бегом рванул наверх. Распахнул ногой дверь. В комнате оказалось пусто. Неужели ушел? Хлопец прислушался. Под чьим-то тяжелым шагом затрещала черепица. Данька не раздумывая шагнул в распахнутое окно и увидел, как на крыше пристройки мелькнула вниз белая шелковая рубаха сотника. Парень добежал до этого места, когда Лютый уже пришпоривал коня.

Данька заметил, что внизу стоит еще одна взнузданная лошадь. Он прыгнул прямо в седло и тоже ударил пятками в лошадиные бока. Началась бешеная погоня. Сидор спасал свою жизнь, а Данька больше жизни хотел отомстить за смерть бати и гибель всего их отряда.

Лютый направил коня известной дорогой — в сторону станицы Липатовской. Туда никакие Мстители не сунутся, там Бурнаш. Всадники вылетели на околицу села, по косогору Сидор спустился к берегу и этим чуть срезал путь. Затем скачка продолжалась через кладбище, перестук копыт сливался в одну дробь. В темноте сотник, должно быть, сел не на того коня, — Данькина кобыла постепенно сокращала дистанцию. Сидор хлестал коня неимоверно, но это не помогло. Тогда он повернулся и стал палить из маузера, надеясь, что мальчишка отстанет.

Сжав зубы, Данька продолжал скачку, готовый мчаться так хоть до самого штаба Бурнаша. Все ему нипочем, поклялся про себя хлопец, лишь бы настичь Лютого. Данька достал из-за пазухи револьвер и выстрелил в сотника. В ту же секунду Сидор взмахнул руками и опрокинулся на спину, повиснув на стременах. По инерции его конь все мчался вперед, уже не понукаемый всадником.

Даниил поглядел на уносящееся неподвижное тело, натянул повод и повернул назад…

В трактире Ксанка перевязывала раненого в руку Яшку.

— Больно?

— Хорошо, — невпопад ответил цыган, глядя черными лучистыми глазами.

— Да ну тебя.

— А чего? Я, правда, всю жизнь ходил бы раненый.

Яшка заметил, как один из очнувшихся бурнашей подполз к винтовке. Цыган взял здоровой рукой револьвер и разнес крынку над головой бандита. Тот от испуга свалился замертво.

Ксанка проследила, куда он стрелял.

— Сиди, не шевелись, — спокойно сказала она и продолжила перевязку.

— Люблю я ва-ас! — все тянул под гитару Буба Касторский на своем посту у дверей. Вдоль стены стояли уже семь винтовок. Один из их бывших хозяев приподнялся. "Ку-ку", — сказал ему Буба, и успокоил ударом кулака. — Боюсь я ва-а-с!

В дверях, наконец, появился Данька. Артист накрыл струны ладонью. Командир Мстителей прошел на середину трактира, Буба двинулся за ним.

— Ну? — не выдержал Валерка.

— Убил гада.

— Товарищ Даниил, а что с этими будем делать? — спросил Буба Касторский, обводя рукой помещение.

— Дуй на колокольню, — приказал Валерке командир, — поднимай хутор. Народ судить будет. Валерка кинулся выполнять.

— Корней жив? — спросил Данька. Ксанка указала за стойку.

— Я его первым перевязала, но тут фельдшер нужен.

Данька зашел за стойку и увидел Чеботарева, лежащего на рогоже с забинтованной головой.

— Эй, дядька Корней!

Раненый не отвечал. Хлопец похлопал его по плечу — никакой реакции.

— Надо его обязательно вылечить, — сказал Даниил, — мне его кое о чем шибко расспросить надо… Ты как?

— Нормально, — ответил цыган.

— Тогда найди подводу и отправь Корнея в больницу. Еще если тяжелораненые есть — прихвати. Может, и сам там подлечишься?

— Никак нет, — помотал головой Яшка и выжидательно посмотрел на Ксанку.

— Сдюжит, — подтвердила девчонка, — пуля в кость не попала.

Цыган ей благодарно улыбнулся — не хотелось ему вовсе расставаться с друзьями и оправляться в больницу.

Глухим звоном донесся до них звук набата — Валерка раскачал самый большой колокол на деревенской колокольне. Обычно он казался тревожным, но сейчас был торжественным и печальным, потому что бывший гимназист не мог в одиночку бить быстрее. Медленные удары плыли над станицей, возвещая о наступлении нового времени…

Услышав знакомый колокол, отец Микола опустился на колени перед алтарем и начал творить молитву. Слава Богу, кончилась власть сотника Сидора Лютого.