ЯПОНИЯ В XVII ВЕКЕ
ЯПОНИЯ В XVII ВЕКЕ
В конце XVI — начале XVII в. произошло объединение страны, эпоха «воюющих провинций» (1467–1590) (сэнгоку дзидай) завершилась, и в XVII в. в стране наступил долгожданный мир. После победы в 1590 г. над могущественным кланом Ходзё под властью Тоётоми Хидэёси (сменившего Ода Нобунага в роли «объединителя» страны) фактически оказалась вся Япония. Земли отныне либо принадлежали Хидэёси, либо передавались князьям, присягнувшим ему на верность.
Многие из основных характеристик последовавшей за правлением Хидэёси эпохи Токугава были заложены уже в ходе реформаторской деятельности Тоётоми Хидэёси. При нем в 1582–1598 гг. в масштабах всей страны был составлен земельный кадастр и унифицированы единицы измерения земельной площади. При этом урожайность любых сельскохозяйственных угодий выражалась в коку риса. Обмер земель привел к значительному росту официально зарегистрированного земельного фонда. Была осуществлена унификация и упорядочивание земельных отношений в деревне. В кадастровых записях наделы земли закреплялись за крестьянами, которые их обрабатывали. В результате составления земельных описей богатые крестьяне потеряли право на взимание с других крестьян ренты (кадзиси токубун), которая включалась в состав нэнгу (годового оброка), выплачивавшегося землевладельцу. На основе данных кадастра устанавливался объем военной службы, которую должны были нести воины-землевладельцы, и оценивалась доходность владений того или иного даймё.
При Хидэёси также были приняты меры, направленные на ужесточение сословных различий. В 1588 г. вышел указ, предписывавший изъятие оружия у крестьян и строго запрещавший впредь им владеть. По указу Хидэёси 1591 г. население страны делилось на три сословия — самураев, крестьян и горожан. Переход самураев или крестьян в сословие горожан запрещался, самураи не могли поменять своего господина. Позднее сословие горожан было разделено на два самостоятельных сословия торговцев и ремесленников; такая сословная структура (си-но-ко-сё) сохранялась на протяжении всего периода Токугава. Самураи составляли 5 % населения, крестьяне — около 80–90 %, торговцы и ремесленники — 8 %, около 2 % приходилось на долю париев — эта («неприкасаемые», наследственные корпорации, выполнявшие работу, считавшуюся нечистой: убой скота, выделка кож и т. п.) и хинин (букв, «нелюди», главным образом, преступники, которые могли быть прощены и восстановлены в прежнем статусе).
Самураи обладали эксклюзивным правом на ношение оружия и на обладание фамилиями (остальные японцы получили фамилии только в эпоху Мэйдзи, 1868–1911). За оскорбление, нанесенное представителем несамурайского сословия, воин имел право зарубить обидчика на месте. Заключение браков между членами разных сословий было строжайше запрещено (запрет можно было обойти при помощи процедуры усыновления/удочерения).
КОРЕЙСКИЙ ПОДХОД
Подчинив к 1591 г. всю Японию, Тоётоми Хидэёси строил планы установления мирового господства: захвата Кореи, Китая, а затем и Индии. Хидэёси потребовал от вана (правителя) Кореи оказать содействие Японии в покорении Китая. Но ван отказался поддержать японцев и пропустить их в Китай через свою территорию. В 1591 г. Хидэёси распорядился начать приготовления к вторжению в Корею.
23 мая 1592 г. японские войска (около 160 тысяч человек) высадились в порту Пусан. Уже на следующий день Пусан пал, а японцы начали продвижение к столице Кореи Сеулу. 12 июня Сеул был занят без боя, а 22 июля пал Пхеньян.
Однако вскоре развернулось партизанское движение. Одновременно весьма успешно начал действовать корейский флот, перерезавший морские коммуникации японцев. Кроме того, корейцы получили военную поддержку от Китая. 8 февраля японцы оставили Пхеньян, а 18 апреля — Сеул. Они вывели из Кореи большую часть войск, начались длительные переговоры с Китаем.
Жесткая позиция Хидэёси (он требовал отдать в жены японскому императору дочь китайского императора, передать Японии почти половину территории Кореи, и т. д.) и высокомерный тон сделали бы переговоры невозможными, если бы японские переговорщики не подделали письмо Хидэёси китайскому императору. В фальшивке Хидэёси почтительно испрашивал у императора пожалования ему титула «ван».
Благодаря фальшивке переговоры значительно продвинулись. Но когда Хидэёси понял, что ни одно его требование не выполнено, а ему самому пожалован лишь титул, означавший признание им китайского вассалитета, он пришел в ярость. Военная кампания возобновилась в августе 1597 г. Второй поход оказался еще менее успешным, японцы не дошли до Сеула, встретив серьезный отпор корейско-китайских войск как на суше, так и на море. После смерти Хидэёси в 1598 г. вновь начались мирные переговоры.
Японские войска в Корее действовали исключительно жестоко, перебив тысячи корейцев, в том числе мирных жителей. Мирный договор между Японией и Кореей был заключен в 1609 г., японцы получили право торговли с Кореей в порту Пусан. Вплоть до XIX в. Корея оставалась единственной страной, с которой у Японии наладились официальные дипломатические отношения. Правда, посольства в Эдо прибывали также из королевства Рюкю, расположенного на одноименных островах. Но фактически Рюкю в 1609 г. было присоединено к японскому княжеству Сацума и лишь для сохранения торговых отношений с Китаем продолжало называться королевством, признавая себя вассалом Китая.
Одной из самых острых проблем для «объединителей» Японии оставался вопрос легитимизации власти. Ни Ода Нобунага, ни Тоётоми Хидэёси не получили титула «сёгун»; формально его мог даровать только император. Оба «объединителя» использовали императорский двор для укрепления своих позиций, получив назначения на высокие должности. Нобунага в 1578 г. был назначен Правым министром. Хидэёси в 1585 г. занял высшую придворную должность кампаку (канцлер), а затем стал тайко (регент при императоре). Простолюдину по происхождению, Хидэёси пришлось также прибегнуть к процедуре усыновления древним аристократическим родом Фудзивара. Правда, преемственности власти должности не гарантировали.
Пытаясь решить эту проблему, Хидэёси назначил наследником своего сына Хидэёри (1593–1615), а до достижения им совершеннолетия управлять страной должен был совет из пяти крупнейших даймё — Токугава Иэясу (1542–1616), Маэда Тосииэ, Мори Тэрумото, Кобаякава Кагэкацу и Укита Хидэиэ. Однако после смерти Хидэёси, скончавшегося от болезни в 1598 г., даймё вступили в борьбу за власть. К 1600 г. в стране сложилось две коалиции: западная, признававшая законным преемником Хидэёри, и восточная с Токугава Иэясу во главе, признававшая гегемоном Иэясу. 21 октября 1600 г. в битве при Сэкигахара (совр. префектура Гифу) 70-тысячное войско во главе с Токугава Иэясу одержало победу над 80-тысячным войском западной коалиции. В 1603 г. указом императора Гоёдзэй (1586–1611) Иэясу был назначен сёгуном. В ходе зимней кампании 1614 г. и летней 1615 г. замок Хидэёри был захвачен и сожжен, а он сам и его мать совершили самоубийство.
Еще до решающей битвы Иэясу позаботился о генеалогическом обосновании своих претензий на власть, возведя свое происхождение к роду Гэндзи (Минамото) — старейшему и влиятельнейшему из военных кланов. Представитель этого рода, Минамото Ёритомо, основал первый в истории Японии Камакурский сёгунат (1192–1333). В 1605 г. Иэясу передал должность сёгуна своему третьему сыну Хидэтада (1579–1632), получил назначение на должность «кампаку» и почетный титул «огосё» (отрекшийся сёгун) и формально удалился от дел, хотя фактически сохранил все нити управления в своих руках. Иэясу позаботился о соблюдении впредь четкого порядка передачи власти: титул сёгуна должен был переходить к старшему сыну в его семье. Династия Токугава просуществовала с 1603 по 1867 г.
Начало правления Токугава ознаменовалось изменениями во внешней политике, связанными с резким ужесточением отношения к христианам. Во многом эта политика была вызвана опасениями усиления европейского влияния вследствие дальнейшей христианизации. Указы против христиан начали издаваться еще при Тоётоми Хидэёси, но большинство из них не исполнялось. В 1612 и 1614 гг. вновь были изданы указы о запрете христианской проповеди, второй из них предписывал миссионерам покинуть страну. Лишь немногие проповедники ослушались этого указа и остались в Японии.
ЯПОНСКОЕ ПЛАВАНИЕ НА «ВОСТОК»
Один из даймё-христиан Датэ Масамунэ организовал в 1613 г. посольство к папе римскому и «южным варварам» (как называли в Японии европейцев). Правительство бакуфу на тот момент еще не окончательно склонилось к политике изоляционизма. Поэтому оно прислало своих людей для участия в путешествии. Посольству также предстояло вести переговоры с испанцами о заключении торгового договора. Сам Датэ Масамунэ стремился установить прямые торговые связи с Новым Светом.
Идею организации посольства выдвинул живший в Японии монах-францисканец Луис Сотело. На средства Датэ был построен корабль «Датэ Мару». Посольство (в 180 человек, включая самураев, около 40 португальцев и испанцев, множество купцов и моряков) во главе с Хасэкура Цунэнага стало вторым японским посольством в Европу (первое, также организованное даймё-христианами, отплыло из Нагасаки в западном направлении на европейском корабле в 80-е годы XVI в.). Третье состоялось лишь спустя 200 лет.
Корабль «Датэ Мару» пересек Тихий океан и пришел в Акапулько. Хасэкура Цунэнага и его люди пересекли Мексику и отплыли в Европу на испанском корабле. По дороге посольство останавливалось на Кубе. В Европе Хасэкура Цунэнага побывал в Испании, Франции и Италии. Но переговоры не принесли успеха, так как европейцы были обеспокоены усиливающимися гонениями на христиан в Японии.
К моменту возвращения послов в Японию в 1620 г. ситуация в стране изменилась к худшему. Новый сёгун Токугава Хидэтада в большей степени склонялся к политике «изоляционизма», чем его отец. Возможно, запрет торговли с Испанией и разрыв дипломатических отношений в 1623–1624 гг. были вызваны и докладами участников посольства, описавших испанскую политику в Новом Свете.
Новая волна гонений на христиан привела к массовым казням в 1622 г. в Нагасаки и в 1623 г. в Эдо. В следующие годы гонения на христиан продолжались, многих подвергали пыткам, принуждая отречься от веры. Документально подтверждена казнь около 3 тысяч христиан в этот период.
Последним всплеском христианской активности стало Симабарское восстание 1637–1638 гг. (на полуострове Симабара, о. Кюсю). Ряды восставших составляли крестьяне и рыбаки, доведенные до отчаяния нуждой, непомерными налогами и неурожаем 1637 г., но большая их часть принадлежала к христианам и выступала под христианскими лозунгами. Считается, что количество восставших насчитывало до 37 тысяч человек. Напуганное успехами повстанцев бакуфу мобилизовало против них более чем стотысячную армию. Практически все повстанцы были уничтожены (опустевшие области принудительно заселили жителями разных районов страны), антихристианские меры еще более ужесточились, рядом указов 1633–1639 гг. страна была фактически закрыта.
Отныне японцам под страхом смертной казни запрещались заграничные путешествия, все миссионеры, а также португальские торговцы подлежали высылке. С 1641 г. лишь голландцы и китайцы получили право торговли с Японией, и только в порту Нагасаки. Иностранцы могли приплывать также в небольшие порты в княжестве Сацума и на острове Цусима (в основном, торговавшими с Рюкю и Кореей соответственно). Бакуфу продемонстрировало решимость последовательно выполнять указы о закрытии страны — когда в 1640 г. в Нагасаки прибыл португальский корабль с 61 посланником, просившими смягчить запрет для португальцев, все они были обезглавлены, а экипаж, состоявший из 13 китайцев, отпущен в Макао, дабы сообщить об их судьбе. Несмотря на «закрытость» страны, ее торговый и культурный обмен с другими странами не был полностью прекращен. Даже в XVIII в. часть отраслей ориентировалась на внешнюю торговлю (в том числе производство шелковых тканей в Киото) и ввозимое из-за моря сырье. Европейские знания (так называемые рангаку или «голландские науки») в области математики, картографии, оптики, медицины, ботаники проникали в Японию через контакты с голландцами в Нагасаки (хотя иностранцы жили обособленно на отдельном острове и в специальном квартале). Благодаря этому в 1671 г., например, была издана «Всеобъемлющая карта мириады народов» — карта с рисунками, изображающими жителей различных стран (в основном азиатских), и их этнографическим описанием.
Закрытие Японии способствовало наступлению стабильности в стране, что подстегнуло экономический рост. За период с 1600 по 1720 г. площадь посевных земель в стране увеличилась на 82 %. Благодаря технологическим и агрокультурным инновациям выросла и урожайность. Повышение урожайности, отмена внутренних таможенных пошлин способствовали развитию торговли и ремесел. Продолжился рост городов: Эдо (совр. Токио), небольшая деревушка, которую в 1590 г. Иэясу сделал своей ставкой, к концу XVII в. стал крупнейшим городом в мире с населением около 1 млн человек, население городов Осака и Киото сравнялось с населением Лондона и Парижа.
* * *
Хотя император и его двор не обладали никакой властью в стране, институт императорской власти был сохранен, и формально указ о своем назначении сёгуны получали от императоров. Сёгуны демонстрировали свое покровительство императорскому дому, оплачивая расходы на ремонт и сооружение дворцов и резиденций императора и его двора. Для установления родственных контактов между императорским родом и домом Токугава использовались брачные связи. В то же время сёгунат издавал распоряжения, предписывавшие аристократии заниматься лишь традиционными искусствами и церемониями, не покидать пределы дворцового комплекса и т. п. Представители аристократии не могли назначаться ни на военные, ни на гражданские должности в аппарате управления бакуфу.
Владения сёгунов располагались в 47 из 68 провинций и составляли примерно одну шестую часть всех возделываемых в стране земель, концентрируясь в основном в восточных районах Хонсю. Значительную часть доходов сёгунат получал также, контролируя крупнейшие города — Эдо, Осака, Сакаи, Киото, Фусими, Нара и Нагасаки. Кроме того, сёгунат обладал монополией на разработку серебряных и медных рудников.
Владения даймё — княжества (хан) — занимали три четверти всей территории архипелага. На протяжении эпохи Токугава одновременно существовало около 260 княжеств. Однако даймё занимали подчиненное положение по отношению к бакуфу. Такая система политического управления в историографии получила название «бакухан» (бакуфу+хан), она оформилась в период правления трех первых сёгунов династии Токугава, т. е. не ранее 30-40-х годов XVII столетия. Большая часть даймё выдвинулись на службе дому Токугава. Лишь в редких случаях положение даймё удалось сохранить представителям кланов, возникших до появления на исторической арене Ода Нобунага. Все даймё делились на три группы. Возглавляли иерархию симпан-даймё (родственные роду Токугава дома; их насчитывалось 23). Затем следовали фудай-даймё («наследственные даймё», союзники Токугава в битве при Сэкигахара, к концу XVIII в. их насчитывалось 145). Затем тодзама-даймё («внешние даймё», бывшие противники Иэясу, их насчитывалось 98). Большая часть владений фудай-даймё располагалась в районе Канто, неподалеку от Эдо. Владения тодзама-даймё концентрировались в основном западнее г. Осака или на окраинах архипелага. По своему экономическому потенциалу тодзама-даймё зачастую превосходили фудай-даймё, но политически были бесправны, так как не имели права занимать должности в аппарате сёгуната.
Японский шлем и меч. XVII в. Китайский музей, Генуя © Photo Scala, Florence
Значительную часть чиновников бакуфу составляли хатамото и гокэнин — непосредственные вассалы сёгунов. Хатамото насчитывалось около 5200 человек, часть из них были владельцами феодальных поместий, а часть получали содержание рисом, хатамото имели право на личную аудиенцию у сёгуна. Гокэнин (около 2 тысяч человек) в основном получали выплаты рисом и не имели права на личную аудиенцию у сёгуна. Сёгуны никогда не были единоличными правителями, решения принимались коллегиально. Хотя степень личного участия первых трех сёгунов династии Токугава в государственном управлении была велика, в дальнейшем она сокращалась.
Важными делами общегосударственного масштаба (контроль за императорским двором, контроль за даймё, внешняя политика, оборона, налогообложение и т. д.) и выработкой общего курса управления ведали Старшие государственные советники (родзю), число которых колебалось от четырех до шести. Родзю назначались из числа фудай-даймё высшего статуса (т. е. обладавших наибольшими доходами в рисовом эквиваленте). Младшие государственные советники (вакадосиёри, от трех до пяти человек), назначавшиеся из числа фудай-даймё более низкого ранга, ведали более частными аспектами управления — делами вассалов дома Токугава, назначениями на должности в административном аппарате, ранговыми продвижениями, военными делами и т. п. Важнейшими ведомствами, находившимися в подчинении у родзю, были Финансовое управление (кандзё бугё), Управление делами синтоистских и буддийских храмов (дзися бугё), Управление делами г. Эдо (Эдо-мати бугё). Претендент на ту или иную должность в аппарате сёгуната должен был обладать фиксированным годовым доходом, поскольку чиновники платили своим помощникам из собственных средств. В некоторых случаях бакуфу выплачивало дополнительные средства чиновникам, если их доходы не соответствовали полученной должности.
Моделью системы управления для княжеств служила система управления во владениях сёгунов Токугава. В начале правления каждого сёгуна (или при вступлении в права управления княжеством) даймё приносили клятву верности. Взамен они получали инвеституру на управление княжеством, скрепленную личной печатью сёгуна.
Даймё могли переводиться из одного княжества в другое, в наказание за серьезные провинности их владения могли быть конфискованы бакуфу. При первых пяти сёгунах около половины всех налогооблагаемых земель страны сменили своих владельцев. В дальнейшем наследственный принцип в княжествах становится ведущим, сёгунат вмешивался в редчайших случаях.
На деятельность даймё было наложено множество ограничений: без разрешения бакуфу они не могли ни ремонтировать, ни перестраивать свои замки (с 1615 г. даймё могли владеть только одной крепостью), ни вступать в брак; они были обязаны докладывать о подозрительных действиях своих соседей, им запрещалось укрывать преступников, замешанных в антиправительственной деятельности. В 1615 г. Иэясу составил «Кодекс для военных домов» («Букэ сёхатто»), в 13 статьях которого содержались рекомендации по управлению княжествами. Впоследствии в кодекс вносились изменения и дополнения. Со времен Иэясу кодекс зачитывали перед даймё во время церемонии инаугурации нового сёгуна. Действенным способом контроля над даймё была система заложничества (санкин котай), первоначально применявшаяся к тодзама-даймё, а с 1642 г. распространенная и на фудай-даймё. Один год князья со своими семьями должны были провести в столице Эдо, а на следующий год могли вернуться в свое княжество, оставив, однако, свою семью в Эдо.
Даймё имели право на издание законов, сбор налогов, чеканку монеты (монополия на чеканку монеты, имевшей хождение в масштабах всей страны, принадлежала сёгунату, но в рамках отдельных княжеств могли использоваться и собственные денежные знаки), осуществление судебных функций.
Если в эпоху «воюющих провинций» большинство воинов получали от своего господина поместье с правами управления и сбора налогов, в котором они и проживали, то к концу XVII в. такая система, получившая название система дзидзамураи (дзидзамураи или госи, сельские самураи), сохранилась лишь в 40 княжествах (около 17 % от общего числа княжеств). В большинстве же случаев самураи получали жалованье рисом и проживали в резиденции своего даймё, что делало их полностью зависимыми от рисового пайка и служило одним из факторов роста городов и развития внутреннего рынка.
С 1633 г. бакуфу периодически направляло инспекторов (дзюнкэнси) во владения даймё для проведения проверок. Даймё должны были также регулярно предоставлять отчетную документацию — переписи населения, отчеты о судебной деятельности и т. д. В 1644 г. было предписано предоставить бакуфу подробные карты княжеств с указанием урожайности земель. Даймё были обязаны помогать бакуфу в осуществлении многочисленных проектов по сооружению крепостей, резиденций, дворцов и т. д., предоставляя материальные и людские ресурсы. Резиденция сёгунов Токугава и правительства — замок в Эдо, реконструкция разрушенного Осакского замка, сооружение храмового комплекса Никко, где почитался основатель династии Токугава Иэясу, и многие другие проекты были осуществлены за счет княжеств. В зависимости от доходности княжествам предписывалось также содержание фиксированного числа военных сил.
Несмотря на небольшой размер, княжества обладали многочисленным административным аппаратом. Так, в княжествах Сакура и Овари насчитывалось порядка 150 должностей. Совокупный административный аппарат всех княжеств, возможно, достигал цифры в 350 тысяч чиновников. Уже к середине XVII в. важнейшие должности в большинстве княжеств замещались главами ограниченного числа родов. Обычно 80 % доходов княжества составляли поступления от земельного налога, ставка которого в среднем составляла около 30 % урожая, но в некоторых княжествах достигала и 70–80 %.
В 1632 г. сёгунат составил отдельные уставы для хатамото и гокэнин — «Сёси хатто», в 1655 г. были созданы уставы для буддийских священников, многочисленные регламентации регулировали также деятельность ремесленников и торговцев. Единого свода уголовных законов не существовало вплоть до 1742 г., когда был составлен «Кодекс из ста статей» («Осадамэгаки хяккадзё»). Однако законы не предавались широкой огласке, а напротив, хранились в качестве секретных внутренних инструкций, предназначенных для чиновников, в чьи обязанности входило вершить правосудие. В то же время конкретные указы и распоряжения широко обнародовались: вывешивались на доски объявлений, публично зачитывались.
Хотя княжества имели право издавать собственные законы, в основном они копировали законы бакуфу или следовали китайским образцам преимущественно времен династии Мин. В целом же господствовавшие среди самураев идеалы беспрекословного подчинения и преданности своему господину, а также культивировавшиеся в среде крестьянского и городского населения идеи о покорности властям и о необходимости следовать идеалам бережливости позволяли достичь высокой степени управляемости и были в этом отношении гораздо эффективнее уголовного законодательства.
К началу XVIII в. преимущественно в центральной Японии появились районы, специализировавшиеся на товарных культурах — хлопке (был завезен из Кореи в конце XVI в., в XVII в. одежда из хлопка получает распространение среди простолюдинов), табаке (завезен в Японию испанцами в конце XVI в.), индиго и др. Ни одно княжество не было полностью самодостаточным.
Большая часть городов возникала вокруг замков (призамковые города, дзёкамати), т. е. прежде всего они являлись политическими центрами, обычно с населением 10–30 тысяч человек. Но росли и крупные портовые города (Хаката, Сакаи, Нагасаки). Крупнейшим городом страны был ее административный центр — Эдо, ядро жителей которого составляли самураи. Киото сохранял значение культурной столицы, а также славился производством и окрашиванием шелковых тканей. Город Осака являлся крупнейшим центром оптовой торговли и главным рынком страны.
Городское управление также строилось по сословному принципу: делами торговцев и ремесленников, с одной стороны, и делами самураев — с другой, занимались разные органы административного управления делами. Возглавлявшие городскую администрацию магистраты (маши бугё) назначались бакуфу. В Эдо, Киото, Осака, ввиду важности этих городов, на должность мати бугё назначались даймё или прямые вассалы сёгуна.
Хисикава Моронобу. Красавица и юноша. Вторая половина XVII в. Национальный музей, Токио
Одним из важных последствий возникновения крупных городов стал расцвет городской культуры, получившей название «культура эпохи Гэнроку» (Гэнроку — девиз правления императора Хигасияма с 1688 по 1704 г., но понятие «культура Гэнроку» охватывает период с 1680 по 1709 г., время правления пятого сёгуна Цунаёси). В театральном искусстве это расцвет кукольного театра нингё дзёрури и театра кабуки, постановки которых были адресованы прежде всего горожанам. Успех кукольного театра и театра кабуки во многом связан с творчеством великого японского драматурга Тикамацу Мондзаэмон (1653–1725). В литературе это время появления таких знаковых фигур, как новеллист, торговец по происхождению Ихара Сайкаку (1642–1693), создавший галерею портретов горожан (купцов, повес и куртизанок, мелких служек), и выходец из семьи обедневшего самурая поэт Мацуо Басё (1644–1694), один из создателей ныне прославленного во всем мире жанра трехстишия-хайку. В живописи появились гравюры «укиё-э» (букв, «картины преходящего мира»). Главными темами гравюры служили изображения гейш и портреты актеров театра кабуки.
На период Токугава приходится расцвет книгопечатания в городах. Ранее центрами книгопечатания выступали буддийские монастыри, издававшие исключительно конфуцианскую классику, китайскую поэзию и буддийскую литературу. Во время компаний в Корее 1592–1598 гг. японцы познакомились с технологией подвижных печатных литер. Литеры и типографские станки были привезены в Японию, с 1601 г. типографским способом впервые начинают издаваться произведения японской литературы. Книгопечатание оказалось прибыльным делом, но вскоре с целью сократить расходы издатели вернулись к печати ксилографическим способом. К 1720 г. только в Киото насчитывалось около 200 издательств. Помимо китайской и буддийской классики, а также японской классической литературы, начинает издаваться популярная литература, написанная простым языком, т. е. записанная азбукой (яп. «кана») с минимальным использованием иероглифики — литература кана-дзоси. Она включала широкий жанровый спектр — романы, истории о сверхъестественном, этические наставления, прикладную литературу (путеводители, письмовники, наставления в искусстве чайной церемонии и икэбана).
* * *
Господствовавшие в стране политические идеалы не всегда соответствовали экономической и социальной действительности. Формально социальный статус торговцев и ремесленников считался ниже крестьян, но фактически некоторые торговцы были богаче князей, а ставки налогообложения в городах были значительно ниже, чем в деревне. Однако, хотя нормы эксплуатации крестьян отличались чрезвычайной жестокостью, общий уровень жизни за период Токугава вырос, как выросло и население страны — с 15–17 млн в 1600 г. до 31 млн 300 тысяч в 1721 г.
При этом увеличилась и территория, включившая в себя как острова Рюкю (формально остававшиеся под двойным вассалитетом Китая и Японии), так и территории на Севере. Даймё Мацумаэ, небольшого японского княжества на Юге Хоккайдо, признавшие себя вассалами Токугава в 1604 г., получили разрешение от сёгуна развивать торговлю мехами и морскими продуктами с «королевством Эдзо», населенным общинами айнов. (Айнов считали потомками «варваров» эмиси — автохтонного населения Японских островов, оттесненного на крайний Север. Их территория включала в себя большую часть Хоккайдо, Сахалина и Курил.) В 1669 г. на Хоккайдо началась борьба кланов айнов друг с другом, переросшая в восстание против Мацумаэ (по имени его лидера названное «восстание Сакусайну», 1669–1672). После подавления восстания войсками сёгуната положение айнов значительно ухудшилось, хотя формально сёгунату продолжал подчиняться лишь Юг острова.
Созданная в начале эпохи система управления доказала свою эффективность и стабильность, предоставила возможности для экономического развития, пусть и ограниченные. Политику страны на протяжении всего периода Токугава определяли высшие представители военного сословия, крупные землевладельцы, что было естественным в рамках аграрного общества, которым оставалась тогда Япония.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.